Смертная казнь: за и против

         Говоря о смертной казни, невольно задаешься вопросом - а в роли кого выступает такой субъект, как государство? Осуществляя смертную казнь, оно напрямую выступает в качестве «вершителя судеб и жизней». Когда мы говорим «убийство», лицо, совершившее которое именуется преступником, понимаем умышленное лишение жизни человека. А что такое смертная казнь в прямом контексте - умышленное лишение жизни человека. Получается государство, лишая жизни человека, вдруг само становится «преступником», но «преступником в законе», совершающим так называемое «комфортабельное юридическое убийство»¹⁸.

        В любой стране смертная казнь - это не только институт уголовного права, не только инструмент уголовной политики, это - социокультурный феномен. Отношение к этой мере - вопрос нравственной доминанты каждого человека; отношение к ней общества - показатель того, насколько оно прониклось идеями гуманизма, справедливости и цивилизованности¹⁹.

         Довольно точно отмечает профессор Я.И. Гилинский, что «современные сторонники сохранения смертной казни в России ссылаются обычно на жестокие серийные убийства и получившие распространение заказные убийства. Так вот, серийные убийства на сексуальной почве совершают, как правило, лица с психическими отклонениями (так называемая патология влечения). Единственная реальная возможность превенция таких преступлений - раннее выявление и медико-психологическая коррекция лиц с соответствующей патологией. Что касается заказных убийств, то киллер - это профессия, для него убийство - работа, выполняемая независимо от теоретически грядущего наказания. Работа рискованная, и основная задача наемных убийц - минимизировать возможность наказания, что им обычно и удается сделать… Предусмотрено ли в качестве наказания лишение свободы, или смертная казнь, или нечто иное - может отразиться лишь на размере оплаты труда»²⁰.

        В работах отечественных ученых можно встретить ссылки на исследования японского психиатра С. Коги, который занимался изучением мотивов преступного поведения. В середине 50-х гг. прошлого века он обследовал 145 осужденных за убийство. Оказалось, что ни одни из них не думал в момент преступления, что за это он может быть приговорен к высшей мере наказания, да и при подготовке совершения убийства преступник вряд ли запугивал себя мыслями о грядущем наказании, тем более о таком, как смертная казнь. Сам ученый объяснял их поведение чрезмерной импульсивностью, неспособностью думать о чем-либо, кроме актуального момента. Российский криминолог профессор В. Квашис полагает, что этот пример является одним из доказательств неэффективности предупредительного потенциала смертной казни²¹.

        Примечательно, что некоторые оппоненты приводят следующие аргументы, опровергающие доводы аболиционистов. Так, например, профессор Э.Ф. Побегайло считает показательным, что самый низкий коэффициент убийств фиксируется в арабских странах, где до сих пор применяются квалифицированные виды смертной казни²².

         Однако стоит заметить, что условия социальной среды в России несколько отличаются от тех же арабских стран, где принято считать главным законом «закон Божий», представленный в Коране. Кроме того, весьма спорно рассматривать влияние на распространенность убийств вне взаимосвязи и вне взаимодействии с другими факторами.

         Особый вклад в развитие криминологической мысли внес Чезаре Беккариа. Со времени опубликования его сочинения «О преступлениях и наказаниях» началось, собственно, развитие науки криминологии.

         Ч. Беккариа в своей работе «О преступлениях и наказаниях» выделяет специальную главу, в которой исследует вопрос о применении смертной казни. «Что это за право убивать себе подобных, присвоенное людьми?» - спрашивает Ч. Беккариа. И отвечает: «оно, несомненно, не является тем правом, на котором основаны верховная власть и законы. Смертная казнь не может быть правом и не является таковым. Она является борьбой нации с гражданином, считающей необходимым или полезным уничтожить его жизнь»²³.

         Чрезвычайно важным представляется положение этого ученого о том, что не суровость, а продолжительность наказания производит наибольшее впечатление на душу человека, потому что на чувства наши легче и устойчивее воздействуют более слабые, но повторяющиеся впечатления, чем сильные, но быстро проходящие потрясения.

И подобно тому, как  в силу привычки человек говорит, ходит и действует, так и нравственные идеи закрепляются в душе только благодаря длительным и повторяющимся впечатлениям.

         Завершая свои рассуждения о смертной казни, Ч. Беккариа замечает: «Наиболее крепкой уздой, сдерживающей от преступления, является не ужасное, но мимолетное зрелище казни злодея, а длительный и бедственный пример, - когда человек, лишенный свободы и превращенный в рабочее животное, своим трудом возмещает вред, нанесенный им обществу. Такое частое, а потому и действующее напоминание - я сам буду так долго влачить жалкое существование, если совершу подобное преступление, - гораздо сильнее, чем мысль о смерти, всегда представляющаяся людям в туманном отдалении»²⁴.

         И действительно, человек, совершивший преступление с особой степенью тяжести, нанесший, пожалуй, даже непоправимый вред сможет, и у него будет на это время, осмыслить и осознать всю силу народа, против которого он пошел и на чью неприкосновенность он посягнул.

Как ни сильно впечатление, производимое смертной казнью, оно  подлежит быстрому забвению, свойственному человеку даже в наиболее важных делах, в особенности под влиянием страстей.

Чтобы быть справедливым, наказание не должно превышать меру строгости, достаточную для удержания  людей от преступлений. Нет такого человека, который обдуманно согласился бы на полную и вечную потерю своей свободы, - какие бы выгоды ему не сулило преступление. «Пожизненное рабство, заменяющее смертную казнь, явилось бы поэтому, достаточно суровым наказанием, чтобы удержать от преступления даже самого решительного человека», - приходит к выводу автор.

         В интересной статье О. Сауляк отмечает то обстоятельство, что уже более десяти лет Россия живёт без смертной казни и приводит статистические данные. До 2005 г. включительно, согласно статистике МВД, в России за год официально регистрировалось более 30 тыс. убийств. За три последних года эти показатели несколько снизились: в 2006 г. - 27 462; в 2007 г. - 22 227; в 2008 г. - 20 056²⁵.

        Автор для сравнения приводит тот довод, что за 10 лет войны в Афганистане боевые потери советских войск составили почти 15 тыс., а здесь в мирное время за один только год - почти в 1,5 раза больше. Этот показатель в несколько раз выше, чем в конце 80-х гг. ушедшего века, когда смертные приговоры выносились и приводились в исполнение.

Конечно, военные действия это особое положение весьма трагичное  и несопоставимое с настоящим  временем. А то, что показатель в 80- е гг. отличался, от нынешнего показателя, тоже не представляется удивительным. Политико - правовое положение в тогдашней стране было абсолютно другим, даже, несмотря на применение высшей меры наказания.

         Утверждение о том, что применение смертной казни сокращает число убийств, а отмена, наоборот - увеличивает ни на чем не основано.

         Проведенный мной статистический анализ динамики зарегистрированных убийств в России в период существования смертной казни и в период ее неприменения свидетельствует об обратном. Если количество зарегистрированных в 1985 г. принять за 100%, то в 1999 г. - в год, когда ее применение приостановили, их число возросло в 2,6 раза или на 256%. В период неприменения смертной казни с 1999 г. по 2009 количество убийств сократилось на 43,2% (с 31140 преступлений до 17681 преступления²⁶.

         В своем труде «Перспективы отмены смертной казни в России» В.Н. Бурлаков пришел к такому выводу: «К сожалению, человечество умнеет медленнее, чем физически развивается. Произошла так называемая «акселерация» человечества. Надо отнять у него страшное орудие убийства. В этом, пожалуй, и состоит пафос движения за отмену смертной казни»²⁷.

         Спор отечественных криминологов не нов. Отвечая на вопрос, можно ли удержать отдельных лиц от убийств, если убивает само государство, И. Эрлих утверждает, что казнь одного убийцы спасает жизнь семи-восьми людям. По мнению других авторов, прав известный американский криминолог Т. Селлин, показавший, что смертная казнь не влияет на частоту умышленных убийств²⁸.

3. Взгляды на смертную казнь

3.1. За смертную  казнь

         Позиция сторонников смертной казни выглядит довольно внушительно:

А) смертная казнь необходима для  устрашения других преступников, в  первую очередь тех, кто замышляет  или готовит убийство;

Б) статистика доказывает, что в  годы неприменения в России смертной казни число преступлений возрастает;

В) возможность осуждения к казни  невиновного невелика, поскольку  по соответствующим уголовным делам  доказательства более чем убедительны, что особенно наглядно видно по многоэпизодным (серийным) убийствам, а сам обвиняемый обычно признает свою вину и обстоятельно рассказывает о совершенных им преступлениях;

Г) неприменение смертной казни к  террористам может спровоцировать захват заложников с целью добиться освобождения соучастников²⁹.

         Однако далеко не все аргументы представляются убедительными. Прежде всего, такое наказание, как смертная казнь, ни в коем случае не может рассматриваться в качестве фактора, влияющего на состояние преступности, тем более всей, а не только насильственной.

         Во-первых, количество деяний, за совершение которых оно может быть назначено, очень невелико по сравнению с общей массой осужденных. Во-вторых, нельзя наказывать одних (даже за весьма тяжкие преступления), чтобы было неповадно другим, - это аморально. Человека можно покарать лишь за то, в чем он виновен, а не для того чтобы напугать потенциальных преступников. В-третьих, людей редко останавливает страх возможной казни. Они об этом, как и о смерти вообще, в большинстве случаев не думают либо надеются, что не будут разоблачены.

         Сторонники применения смертной казни приводят аргумент, который выдвигался уже много лет и веков назад. Поскольку смертная казнь исключает повторность преступления, то такое наказание служит защитой для общества, которое имеет право на самооборону. Общество вправе отнять жизнь у того, кто отнял жизнь у другого, иначе может вступить в действие суд Линча.

         Были случаи, когда смертная казнь все-таки была применена. Например, имя Чикатило стало в России нарицательным: он являлся, несомненно, одним из самых известных отечественных серийных убийц. Он был приговорен к высшей мере наказания. Приговор - расстрел был встречен аплодисментами. Прошение о помиловании, которое Чикатило подал Президенту Б.Н.Ельцину 14.02.1994г. было отклонено, а 15.02.1994 г. приговоренный к смерти за 52 преднамеренных убийств Чикатило был казнен единственным выстрелом пули в затылок.

        Есть и слишком смелые мнения, по применению смертной казни. Например: профессор Колумбийского университета Я. Барзун считает, что «лицо, которое не наделено способностью контролировать свои импульсы, способное лишить жизни другого, должно быть в законном порядке безболезненно убито, прежде чем оно повторит неконтролируемое им деяние. Также следует поступать и с душевнобольными и иными дефективными людьми, которые являются бременем для общества». Полагаю, что это слишком радикальная точка зрения: если казнь преступников еще можно объяснить, то казнь душевнобольных имеет уже фашистский оттенок.

         Данил Корецкий (заслуженный юрист России, полковник милиции) считает, что смертная казнь, это адекватная мера, так как растет преступность, ухудшаются ее качественные характеристики, и в этих условиях отказываться от преимуществ смертной казни - это отказываться от адекватных методов противодействия преступности. Он добавил, к хорошо известным, три аргумента в пользу смертной казни. Например, пенитенциарный. Ведь содержать особо опасных преступников типа Басаева - чрезвычайно опасно для персонала. Могут ведь подъехать на десяти КАМАЗах и с боем взять колонию. Или прессовать надзорно-начальствующий состав исправительной колонии по месту жительства. Эта вероятность ни кем не рассматривается.

         Или уголовно-процессуальный аспект. Идет следствие по делу об убийстве, и если применение расстрела реально, то наименее «замаранные» члены группы изобличают главарей, чтобы спасти свою жизнь, а если у государства смертной казни нет, а у преступников есть, то как, добиться признательных показаний? Сейчас у преступников страх применения смертной казни со стороны своих собратьев гораздо выше, чем страх применения пожизненного заключения.

        Необходимость применения смертной казни высказывают и некоторые учебники Уголовного права, например: «Включение смертной казни в строго ограниченных пределах как по числу преступлений.., так и по категориям осужденных с учетом нынешнего высокого уровня преступности, к тому же имеющего тенденцию к росту.., наличия организованной и профессиональной преступности, мафиозных структур, охвативших многие сферы жизни общества и государства, вполне оправданно и жизненно необходимо. Смертная казнь, естественно, не может иметь своей целью исправление виновного, а выполняет задачи восстановления социальной справедливости и предупреждения совершения преступлений самим осужденным и другими неустойчивыми лицами».

         Наиболее эмоциональную точку зрения в защиту смертной казни высказывает писатель А. Кулешов, одно из высказываний которого вынесено мной в эпиграф к этой части работы. Приведу несколько его цитат. "Те, кто ратует за отмену смертной казни... упорно молчат, за что выносится эта исключительная мера наказания. Будем честны сами с собой. Когда нам рассказывают о человеке, лишившем жизни другого человека (многих, ребенка), какие нас охватывают чувства?.. С трудом представляю себе человека, который воскликнет: «Казнить такого? Да вы что? Как мы можем лишить его жизни! Где же гуманность? Где человеколюбие?" Однако в отвлеченных беседах кое-кто именно так и восклицает».