Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости

Министерство образования  и науки РФ

Федеральное государственное бюджетное  образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

«Самарский государственный  университет»

Юридический факультет

 

 

 

 

 

 

Уголовная ответственность  лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости

Курсовая работа

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнила студентка группы 09201.32

заочного отделения

ускоренной формы обучения

на базе СПО

Леонович А.О.

__________

(подпись)

Научный руководитель

Идрисов Н.Т.

_______

(подпись)

 

 

Работа защищена

«____»__________20__г.

Оценка_______________

 

 

 

 

 

Самара, 2012

Содержание

 

 

 

Введение 3

Глава 1 История развития ответственности  за преступления, совершенные в состоянии  ограниченной вменяемости в отечественном  уголовном праве 6

1.1 Уголовная  ответственность за преступления  совершенные в состоянии ограниченной  вменяемости в дореволюционное  время 6

1.2 Уголовная  ответственность за преступления  совершенные в состоянии ограниченной  вменяемости в советском уголовном  праве 12

Глава 2 Уголовная ответственность лиц  с психическим расстройством, не исключающим вменяемость по УК РФ 1996 года 17

2.1 Понятие  и виды психических расстройств  не исключающим вменяемость 20

2.2 Юридический  критерий ограниченной вменяемости 23

Глава 3 Уголовная ответственность лиц  с психическим расстройством  не исключающих вменяемости в  уголовном праве зарубежных стран 26

3.1 Романо-германская  правовая система 26

3.2 Англосаксонская  правовая система 29

Заключение 32

Список  литературы 34

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

 

 

При рассмотрении проблем, связанных с субъектом  преступления, одним из малоисследованных  вопросов, решение которого представляет большое теоретическое и практическое значение, является изучение преступного  поведения лиц с психическим  расстройством, не исключающим вменяемости.

Впервые в отечественном уголовном законодательстве, наряду с понятиями вменяемости  и невменяемости, нашла свое отражение новая норма.⁵  Суть данной законодательной новеллы состоит в том, что если вменяемое лицо во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своего деяния, либо руководить им, оно подлежит уголовной ответственности.

В свою очередь, психическое расстройство, не исключающее  вменяемости, учитывается судом  не только при назначении наказания, но и служит основанием для применения принудительных мер медицинского характера.

Степень же влияния различных внешних  обстоятельств и окружающей среды  на уголовное наказание, как правило, определяется наличием той или иной психической болезни, глубиной расстройства психики лица, совершившего преступление, и возможностью им осознавать и понимать свое поведение и руководить им.

Вместе  с тем при применении данного  института на практике возникает  много трудностей и проблем, объясняемых  его новизной и противоречивостью  некоторых положений, требующих  дополнений и уточнений.

В юридической, медицинской и другой литературе институт «ограниченной», «относительной»  вменяемости всегда вызывал самые  оживленные споры и дискуссии  среди отечественных и зарубежных юристов, ученых и практиков, а также  представителей других наук, в частности  судебной психиатрии и психологии.

Русскому  уголовному законодательству этот институт известен не был, хотя в научной литературе о нем велись дискуссии.

Против ограниченной и т. п. вменяемости в различные периоды времени выступали такие известные юристы, как Н. С. Таганцев и С. В. Познышев.¹⁰

Н. С. Таганцев в принципе не отрицал положения, что вменяемость допускает различные  оттенки, изменяющиеся как качественно, так и количественно. Однако он считал, что внесение в уголовный закон  понятия уменьшенной вменяемости  в обязательном порядке повлияет на уменьшение ответственности, а это  уже представляется не только излишним из-за общего права суда признавать преступника заслуживающим снисхождения, но и нежелательным как по своей  неопределенности, так и однородности.¹⁶

Заметим, что в юридической и медицинской литературе рассматриваемые психические расстройства, не исключающие вменяемости, отождествляются с психическими аномалиями, в связи с тем, что данные понятия представлены как равнозначные и не противоречащие друг другу, когда речь идет о лице, совершающем общественно опасное деяние и являющемся субъектом преступления. При психических аномалиях, не исключающих вменяемости, сохраняется не только связь с внешним миром, но и детерминация всей психической деятельности и поступков человека, хотя и имеют место определенные искажения.

Уголовно-правовая оценка психических аномалий и психические  особенности лица, совершившего преступление, представляют довольно большую сложность  в правоприменительной практике, так как лица с психическими расстройствами вследствие снижения сознательно-волевой  регуляции совершают неадекватные ошибочные действия.

В юридической  и другой литературе можно встретить  разные подходы к определению  и самому понятию психических  аномалий, не исключающих вменяемости, однако их суть и внутреннее содержание во многом сходны и имеют много  общих признаков.

Актуальность исследования состоит в том, что проблема невменяемости тесно связана с институтом уголовной ответственности, вины, наказания, необходимостью защиты прав и интересов психически больных лиц.

Целью исследования является рассмотреть историю развития уголовной ответственности лиц с психическими расстройствами не исключающим вменяемость, внести предложения

Для достижения цели были поставлены следующие задачи:

• Рассмотреть уголовную ответственность за преступления в состоянии ограниченной вменяемости в дореволюционное время;
• Рассмотреть уголовную ответственность за преступления в состоянии ограниченной вменяемости в советское время;
• Рассмотреть уголовную ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемость по УК РФ 1996 года;
• Рассмотреть понятие и виды психических расстройств, не исключающих вменяемость;
• Рассмотреть уголовную ответственность лиц с психическими расстройством не исключающих вменяемость в уголовном праве зарубежных стран.

Объект исследования – общественные отношения с участием невменяемого лица, лица с психическими расстройствами, которые не исключают вменяемость.

Предмет исследования действия данных лиц, критерии невменяемости.

Методологической основой исследования является диалектико-материалистический метод познания.

 

Глава 1 История развития ответственности за преступления, совершенные  в состоянии ограниченной вменяемости  в отечественном уголовном праве

1.1 Уголовная ответственность за преступления совершенные в состоянии ограниченной вменяемости в дореволюционное время

 

 

Первые  указания на значение субъективной стороны  преступления встречаются еще в  Русской Правде, отдельные постановления  которой различали действия, совершенные  умышленно и случайно. Но упоминание о вменяемости правонарушителя, как условии его наказуемости (или, что, то же самое, о душевной болезни, как обстоятельстве, освобождающем от наказания) в Русской Правде, отсутствует.

Не было упоминания о вменяемости (как и  о субъективной стороне преступления) и в Судебнике 1497 г., а также в Судебнике 1550 г. (различающем деяния «хитростные» — умышленные и «бесхитростные» — случайно совершенные).

Можно предполагать, что и в период развивавшегося в Киевском государстве феодального  права, и в позднейшее время (до средины 17-го века), душевная болезнь преступника  учитывалась судами в отдельных  случаях, но учитывалась при этом, не единообразно: то как основание  для безнаказанности, то лишь как  смягчающее вину обстоятельство. Такое предположение имеет опору в факте известного влияния на судебную практику того времени «Кормчих книг», содержащих среди норм византийского права и постановление о безответственности душевнобольных; но обосновано оно весьма шатким мотивом милости, милосердия, снисхождения, что могло приводить как к безнаказанности душевнобольного, так и к смягчению только его наказуемости.

 

Принцип вменяемости отсутствует и в  Соборном уложении 1649 г. Уложение характеризуется  проведением сословного неравенства, допущением широкого судейского произвола, приданием исключительного значения религиозному моменту, суровостью карательной  системы, наличием пережитков объективного вменения.

Положения о невменяемости впервые получили свое законодательное закрепление  во второй половине XVII в., в период возникновения  абсолютной монархии в России. Идея вменяемости получает официальное признание. Однако Практика, хотя и сознавала важность этого условия вменения (вменяемости), но допускала суд и смягченное наказание5. Мало того, применялось наказание и без всякого смягчения, в особенности, в случаях совершения тяжких преступлений. ¹¹

Мало  существенных изменений внесла в  принципиальную и практическую сторону  вопроса и Петровская эпоха. Указ от 23 апреля 1701 г. по конкретному делу об истопнике Евтифее Никонове соответствует, по-видимому, постановлениям 1667 и 1669 гг. о ненаказуемости душевнобольных

В толковании к ст. 195 Воинских артикулов 1716 г. мы находим следующее постановление  о вменяемости: «Наказание воровства  обыкновенно умаляется, или весьма отставляется, ежели кто... в лишении  ума воровство учинит...» 

Отметим также известное «укрепление» идеи вменяемости: таково значение толкования к ст. 100 Воинского устава, где речь идет о «знатной причине» опоздания возвращения из отпуска: «когда он ума лишится», и Указа от 5 сентября 1723 г., где говорится о «сумасбродных и под видом исцеления бываемых», то — есть о новой форме ненормальных состояний, освобождающих от наказания.

С другой стороны, толкование к ст. 195 устанавливало, что при лишении ума наказание за воровство «обыкновенно умаляется»,— в соответствии с широко распространенной практикой судов Московского государства. Указания на смягчение только наказуемости в случаях душевной болезни встречаются также в толкованиях к артикулам 41 и 91.

Что касается судебной практики с изданием Воинских артикулов, то она также была противоречивой. В ряде случаев душевнобольные от наказания освобождались. Но основным направлением ее было, как и в  предшествующую эпоху, смягчение наказания  душевнобольных правонарушителей. Объективное  вменение осуществлялось при Петре  даже без учета душевной болезни, как смягчающего вину обстоятельства. Решающим в этом вопросе является характер ст. 195 Воинского Артикула,—  ее обоснование тем лицемерным мотивом  милости, снисхождения, о котором  прямо упоминалось в постановлении 1667 года. Мотив такого рода мог приводить  к полной безнаказанности душевнобольных, например,— тех слабоумных, о  которых в Указе от 6 апреля 1722 г. «О свидетельствовании дураков в  Сенате» было сказано, что «таковые дураки» «подданных бьют и мучат  и смертные убийства чинят». Но он, по самому существу своему, не исключал и  объективного вменения либо в смягченной форме,— «умаления» наказания (что, по-видимому, преобладало), либо в смысле полного игнорирования ненормальности психического состояния преступника.

Царствование  Екатерины Второй характеризуется  все возраставшим феодальным гнетом, установлением неограниченной эксплуатации помещиками крепостного крестьянства.

В рассматриваемый  период продолжали действовать прежние  уголовные законы, в частности  Артикул Воинский Петра I. Некоторые  из законодательных актов Екатерины  носили черты «просвещенного абсолютизма», но большинство их лишь увеличивает  привилегии «общественного татя».

Новые нормы  по вопросу о вменяемости содержались  в статьях 399 и 397 Учреждения о губерниях 1775 года. Первая устанавливала, что  дела по преступлениям безумных 14 (как  и малолетних) подлежали ведению  не обыкновенного, а совестного суда. Вторая указывала, что совестный  суд мог судить не только на основании  постановлений, но также и на основании  «естественной справедливости», руководствуясь в своих решениях человеколюбием почтением к особе ближнего и отвращением от угнетения человечества.

Вскоре  статьи 397 и 399 нашли применение в  судебной практике. На основании 399 ст. Учреждения о губерниях 1775 г., поведено было ведать дела о сумасшедших».

Как отсутствие «точных законов» — поскольку предшествующее законодательство предоставляло альтернативу в этом вопросе (ст. 195 Воинских артикулов), так и шаткое, двусмысленное указание на «естественную справедливость» и «человеколюбие» (ст. 397 Учреждения о губерниях 1775 г.), допускало не только освобождение от наказания душевнобольного, но и смягчение его наказуемости, то есть, с сущности, объективное вменение.