Уголовно-правовая характеристика грабежа, разбоя

Интересной является позиция, предполагающая определять нападение как «действие, являющееся элементом объективной стороны состава разбоя и характеризующее собой связь между посягательством на собственность и личность, которая обусловливает единство этих посягательств»³³. И хотя авторы не раскрывают содержание этого «действия», представляется заслуживающей внимания логика рассуждений по поводу этого определения. В частности, отмечается, что действующая диспозиция состава разбоя (ч.1 ст. 162 УК РФ) позволяет заключить, что законодатель употребил термин «нападение» как связующий термины «цель хищения чужого имущества» и «насилие» или «угроза». Если цель хищения чужого имущества характеризует посягательство на отношения собственности, а насилие и угроза - на отношения, обеспечивающие блага личности, то нападение связывает эти посягательства. Суть указания в законе на «нападение» и назначение данного понятия состоит в том, чтобы подчеркнуть, что сущность разбоя заключается в неразрывном единстве насилия, опасного для жизни и здоровья, либо угрозы таковым и цели хищения чужого имущества. Этим объясняется и то, что при отсутствии насилия или угрозы указанной интенсивности либо цели хищения чужого имущества нападение утрачивает юридическое значение для квалификации деяния как разбоя. Такое понимание позволяет рассматривать нападение и как предпосылку для определения роли насилия или угрозы при разбое в качестве средства хищения чужого имущества.

Таким образом, разбой как вид преступного посягательства против собственности характеризуется тем, что имеет сразу два объекта посягательства, однако двухобъектность данного преступления проявляется только на уровне непосредственного объекта.

В предмет разбоя не может входить недвижимое имущество.

Объективная сторона разбоя характеризуется, прежде всего, нападением с целью хищения чужого имущества, то есть неожиданными для потерпевшего и активными умышленными непродолжительными по времени (от нескольких минут до нескольких часов) насильственными действиями, опасными для жизни и здоровья, либо угрозой такими действиями. Состав разбоя является усеченным, преступление считается оконченным с момента нападения, то есть наступление реального имущественного ущерба необязательно, однако если он имеет место, то данное обстоятельство влияет на меру наказания виновным в совершении разбоя.

2.2 Субъективные признаки разбоя

Субъективная сторона преступления представляет собой психологическую сторону совершаемого деяния и выражается в определенном психическом отношении субъекта преступления к деянию и его последствиям, мотивах, целях и эмоциях. Субъективная сторона - обязательный элемент состава преступления. Она представляет собой субъективное основание уголовной ответственности наряду с объективным - действием или бездействием, общественно опасными последствиями и причинной связью между ними. Принцип вины является одним из главных принципов уголовного права РФ. Субъективная сторона включает обязательный элемент - вину и факультативные - мотив, цель, эмоции.

Субъективную сторону разбоя характеризует то, что виновный предвидит наступление общественно опасных последствий, применяя насилие и похищая имущество потерпевших, то есть данное преступление совершается с прямым умыслом. Указанное осознание общественной опасности деяния и предвидение вероятности наступления общественно опасных последствий при реализации объективных признаков разбоя образуют интеллектуальный элемент умысла.

Конечной целью разбоя является обращение чужого имущества в свою пользу, при этом для достижения данной цели применяется насилие, то есть причиняется вред здоровью, хотя это общественно опасное последствие не является целью преступника.

Разбой является умышленным преступлением, что вытекает как из характера описанных в ее диспозиции действий (преступление имеет формальный, или усеченный, состав), так и положений ст. 24 УК РФ.

Разбой относится к преступлениям с формальным составом, где последствия вынесены за рамки состава. Правоприменитель выходит из положения с помощью искажения законодательного определения, игнорируя момент предвидения вовсе, а момент желания перенося с последствий на действия: субъект сознавал общественную опасность своего деяния и желал его совершить. Следовательно, квалифицируя преступления с формальным составом как совершенные умышленно, правоприменитель дискредитирует закон, игнорируя не только установленные в самом УК РФ принципы и общие положения, но и конституционный принцип ответственности исключительно в рамках закона³⁴.

Следует отметить, что при разбое возможна сложная форма вины. Так, А.Х. Юнусов пишет, что при разбойном нападении «психическое отношение к причинению вреда личности может выражаться в форме прямого или косвенного умысла, а в некоторых случаях - неосторожности»³⁵. С такой постановкой вопроса нельзя согласиться. Характерная особенность разбоя как преступного посягательства именно в том и состоит, что виновный совершает нападение, что предполагает, как мы отмечали, активные, целеустремленные насильственные действия, направленные на завладение чужим имуществом. Если лицо намерено только причинить вред здоровью или только завладеть имуществом, не применяя насилие, опасное для жизни и здоровья, а применяя насилие меньшей интенсивности, то не будет и разбоя, а будет, либо причинение вреда здоровью либо грабеж. При разбое виновный, таким образом, желает и применить насилие, опасное для жизни и здоровья и одновременно желает, с помощью этого насилия, завладеть чужим имуществом. Именно в этом одновременном двойном желании совершить преступные действия против личности и против собственности заключается своеобразие субъективной стороны  разбоя. Однако такое двойное желание не означает двойной формы вины, поскольку и то, и другое лицо совершает с прямым умыслом. Если, намереваясь совершить хищение чужого имущества, лицо применяет насилие, опасное для жизни и здоровья по неосторожности, в результате чего причиняется тяжкий вред здоровью (например, от удара по лицу потерпевший падает и ударяется затылком о камень, находившийся в траве, и в результате получает тяжкий вред здоровью), то в данном случае нужно ставить вопрос о совокупности преступлений в виде грабежа и неосторожного причинения вреда здоровью, поскольку виновный не имел цели, не желал причинять тяжкий вред здоровью; другая ситуация сложилась, если бы виновный намеренно ударил головой потерпевшего об этот камень - тогда нужно вести речь о квалифицированном разбое (п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ). Такая позиция находит поддержку в уголовно-правовой литературе. Так, касаясь этих аспектов и возражая против смешанной формы вины при разбое, С.М. Кочои отмечает, что «в законе нет никакого намека на то, что насилие при разбое может быть совершено с умыслом, а причинение при этом личности вреда - по неосторожности. Мы считаем, что неосторожное причинение вреда не может охватываться составом разбоя»³⁶. Как отмечалось ранее, некоторый «намек» все же имеется (в силу нечеткости взаимосвязи норм Общей и Особенной частей уголовного закона по поводу формулировок форм вины).

Любая форма хищения, в том числе и разбой, могут быть совершены только с прямым умыслом. Такая направленность умысла отличает хищение от преступлений, при которых хотя виновный и получает противоправно и безвозмездно чужое имущество, но устремления его направлены не на преступную наживу, а на достижение иных целей (например, на получение средств по подложному больничному листку в целях оправдания прогула, на удержание вверенного имущества в счет причитающейся в будущем зарплаты). Такие действия при наличии необходимых признаков могут образовать состав злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), служебного подлога (ст. 292 УК РФ), самоуправства (ст. 330 УК РФ).³⁷

Характеризуя субъективную сторону разбоя, следует отметить, что направленность умысла при этой форме хищении определяется корыстным мотивом. Сущность корыстного мотива законодательно не определена. Мнения на этот счет различны. Необходимо этот аспект рассмотреть подробнее и уточнить, в том числе соотношение цели и мотива, учитывая, что определенную путаницу вносит сам законодатель, когда, например, дает формулировку «нападение в целях хищения» (ч. 1 ст. 162 УК РФ), а в определении хищения указывает на изъятие имущества, совершенное опять же в корыстных целях (примечание 1 к ст. 158 УК РФ). Непонятно также, почему в диспозиции разбоя указывается на «цели», а не просто на «цель». Кроме того, в других случаях законодатель применяет термин «корыстные побуждения» (п. «3» ч. 2 ст. 105 УК РФ), «корыстная заинтересованность» (ч. 1 ст. 145-1 УК РФ), «личный интерес» (ст. 196 УК РФ). Думается, что законодатель неоправданно использует различные термины для обозначения одного понятия - «корыстный мотив».

В этой связи заметим, что любое человеческое действие, в том числе и преступление, обусловлено определенными мотивами и направлено на достижение какой-либо цели.

При разбое у виновного перед совершением преступления сформируется корыстный мотив, который, в свою очередь, предопределяет постановку цели преступления - хищение чужого имущества. Достижение цели реализуется в противоправном изъятии чужого имущества и обращении его в свою пользу или пользу третьих лиц. Тем не менее, содержательно корыстная цель и корыстный мотив нередко практически отождествляются. Так, А.И. Бойцов полагает, что под корыстной целью следует понимать «стремление к извлечению материальной выгоды за счет изъятия чужого имущества, но не за счет неосновательного сбережения своего»³⁸.

На наш взгляд, главным в квалификации действий виновного как хищения является не мотив, который может быть не только корыстным, а цель, которой является незаконное обогащение, получение наживы за счет чужого имущества.

К субъективным признакам преступления относят и совокупность признаков, характеризующих субъекта преступления. Таковым является лицо, виновно совершившее общественно опасное деяние и способное в соответствии с принципами уголовного права нести ответственность. Субъектом преступления должно быть обязательно вменяемое лицо, то есть способное осознавать фактический характер и общественную опасность своего действия (бездействия) либо руководить ими. Лица невменяемые (ст. 21 УК РФ), лишенные такой способности вследствие расстройства психики, не могут быть субъектами преступления. Вместе с тем, очевидно, что даже у психически здорового человека указанная способность сознания и воли возникает только по достижении определенного возраста. В связи с этим уголовный закон устанавливает определенный возраст (ст. 20 УК РФ), по достижении которого лицо может быть привлечено к уголовной ответственности за совершенное преступление. Применительно к разбою уголовный закон однозначно устанавливает, что ответственность за совершение этого общественно опасного деяния наступает с 14 лет, что обусловлено повышенной тяжестью этой формы хищения чужого имущества. В практике нередко возникает необходимость точного установления не только года, но и дня рождения лица, совершившего преступление.

Пленум Верховного Суда РФ в Постановления «О практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» указал, что «лицо считается достигшим возраста, с которого наступает уголовная ответственность, не в день рождения, а начиная со следующих суток, на которые приходится этот день, т.е. с нуля часов следующих суток. При установлении судебно-медицинской экспертизой возраста подсудимого днем рождения считается последний день того года, который назван экспертами, а при определении возраста минимальным и максимальным числом лет суду следует исходить из предполагаемого экспертизой минимального возраста такого лица»³⁹. Соответственно уголовной ответственности может подвергнуться только вменяемое лицо. При этом само преступление – это юридический факт, при наличии которого вменяемое и виновное лицо становится обязанным подвергнуться принудительному воздействию со стороны государства. Уголовная ответственность как правовое последствие – это результат применения уголовного закона со стороны государства в отношении вменяемого лица, совершившего общественно опасное деяние при доказанности вины субъекта преступления.

Таким образом, субъективная сторона разбоя в общем плане характеризуется тем, что виновный осознает, что причиняет вред здоровью и противоправно изымает чужое имущество, и желает этого своими активными действиями; виновный предвидит наступление общественно опасных последствий, применяя насилие и похищая имущество потерпевших, то есть данное преступление совершается с прямым умыслом. Указанное осознание общественной опасности деяния и предвидение вероятности наступления общественно опасных последствий при реализации объективных признаков разбоя образуют интеллектуальный элемент умысла. Конечной целью разбоя является обращение чужого имущества в свою пользу, при этом для достижения данной цели применяется насилие, то есть причиняется вред здоровью, хотя это общественно опасное последствие не является целью преступника.

3 ОТГРАНИЧЕНИЕ РАЗБОЯ ОТ ГРАБЕЖА

Наиболее близко состав разбоя как преступного посягательства против собственности схож с составом грабежа (ст. 161 УК РФ). Разбой отличается от грабежа интенсивностью насилия, которое применяется при совершении этих преступлений, что со всей очевидностью вытекает из анализа диспозиций, содержащихся в ст. 161 и 162 УК РФ. Под насилием, опасным для жизни и здоровья, следует понимать такое насилие, которое причинило здоровью потерпевшего тяжкий вред или вред средней тяжести, либо легкий вред, вызвавший кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности. Таковым признается и насилие, которое причинило потерпевшему легкий вред без расстройства здоровья либо не причинило вреда, однако в момент причинения создавало реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего⁴⁰. Применительно к периоду до принятия Уголовного кодекса 1996 г. согласно решению Президиума Верховного Суда РФ от 28 декабря 1994 г. имелось в виду, что «под насилием, опасным для жизни и здоровья, о котором говорится в ст. 146 УК РСФСР, следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение потерпевшему тяжкого телесного повреждения, менее тяжкого телесного повреждения, а также легкого телесного повреждения с кратковременным расстройством здоровья»⁴¹. Заметим, что в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 марта 1966 г. № 31 «О судебной практике по делам о грабеже и разбое»⁴² формулировка была несколько иная: «по ч. 1 ст. 146 УК РСФСР (при отсутствии отягчающих разбой обстоятельств) следует квалифицировать нападение с целью завладения имуществом, соединенное с насилием, которое причинило потерпевшему легкое телесное повреждение без расстройства здоровья либо не причинило вреда его здоровью, однако в момент применения создавало реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего». В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» под насилием, опасным для жизни или здоровья (статья 162 УК РФ), следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью потерпевшего, а также причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности.

Судебная практика испытывает трудности при разграничении разбоя и насильственного грабежа, особенно когда речь идет о таком способе совершения этих преступлений, как угроза применения насилия. Угроза в словесной форме часто носит неопределенный характер («будет хуже», «пожалеешь» и т.п.). Но, даже будучи выраженной определенно («убью», «зарежу») или в форме демонстрации оружия, она не обязательно воспринимается потерпевшим как реальная угроза жизни или здоровью. Поэтому ответственность должна быть дифференцирована в зависимости от того, применялось ли при завладении имуществом реальное физическое насилие или только угроза.