Виды умысла

Косвенный умысел совпадает  с прямым по такому относящемуся к  интеллектуальному элементу признаку, как осознание общественной опасности  своего действия или бездействия. Однако второй признак интеллектуального  элемента – предвидение возможности общественно опасных последствий – уже отличается от соответствующего признака прямого умысла. Прежде всего, при косвенном умысле невозможно предвидение неизбежности наступления общественно опасных последствий, так как такое предвидение является признаком только прямого умысла. Кроме того, предвидение возможности наступления общественно опасных последствий при косвенном умысле отличается и характером предвидения. Если при прямом умысле виновный предвидит возможность как большую степень вероятности наступления общественно опасных последствий, то при косвенном умысле он предвидит меньшую, хотя со значительной степенью вероятности, реальную возможность наступления общественно опасных последствий. Например, Р., поджигая дом своего недруга, действовал с прямым умыслом, предвидя причинение крупного материального ущерба. Его не остановило то, что в доме находилась престарелая мать хозяина дома. Р. допускал, что она может погибнуть, но, в то же время, полагал, что, возможно, ей удастся выбраться. Женщина погибла. В отношении ее смерти Р. действовал с косвенным умыслом.

Безразличное отношение  к последствиям мало чем отличается от сознательного их допущения, оно  характеризуется отсутствием «активных  эмоциональных переживаний в  связи с общественно опасными последствиями, реальная возможность  наступления которых отражается опережающим сознанием виновного. В этом случае субъект причиняет  вред общественным отношениям, что  называется, не задумываясь о последствиях совершаемого деяния, хотя возможность  их причинения представляется ему весьма реальной». В УК 1960 г. волевой компонент косвенного умысла характеризовался как сознательное допущение общественно опасных последствий. Однако в уголовно-правовой литературе высказывалось мнение о необходимости дополнения волевого компонента указанием и на безразличное отношение к последствиям. Отдельные ученые считали эти два понятия тождественными, а некоторые полагали, что они означают два вида волевого отношения к последствиям и «представляют собой различные оттенки одного и того же психического процесса, но первый из них шире второго, вследствие чего второй является как бы частным случаем первого». Высказывается и такое мнение: «Сам термин "безразличное отношение" представляется несколько сомнительным, поскольку безразличие к какому-либо предмету означает, что этот предмет оставляет субъекта совершенно равнодушным, не вызывает у него никакого отношения».

Чаще всего волевой  элемент косвенного умысла заключается  в сознательном допущении последствий  при безразличном к ним отношении. На оба этих признака указывал и  Н.С. Таганцев, считавший, что косвенный  умысел имеет место в случаях, когда виновный «предвидел, что предпринятое им произвело такое нарушение... безразлично  к этому относился, допускал его  наступление». Как представляется, сознательное допущение последствий  и безразличное к ним отношение  являются разновидностями одного понятия. Однако безразличное отношение к  общественно опасным последствиям точнее отражает специфику волевого критерия.

В юридической литературе предлагались иные, отличные от законодательного определения понятия не только прямого, но и косвенного умысла. Например: «Преступление  признается совершенным с косвенным  умыслом, если лицо осознавало, что  его действия (бездействие) нарушают правила поведения, и предвидело возможность причинения вреда охраняемым настоящим Кодексом правам и интересам».

Законодательная конструкция  умысла, как уже отмечалось, рассчитана на такие составы преступления, которые  признаются оконченными при наступлении  общественно опасных последствий. В тех же случаях, когда законодатель признает оконченным преступлением  совершение одного действия или бездействия, вынося возможные последствия за пределы состава преступления, законодательная  формулировка умысла полностью неприменима. Вынося возможные последствия за пределы состава, законодатель тем  самым не требует установления характера  предвидения этих последствий. Следовательно, в таких случаях правоприменительные  органы должны устанавливать осознанность общественной опасности совершаемого действия или бездействия и волевое  отношение к деянию. При прямом умысле это волевое отношение  к деянию характеризуется желанием его совершения.

При совершении преступлений, моментом окончания которых законодатель признает совершение действия или бездействия, косвенный умысел невозможен. Так, совершая оскорбление, виновный не может сознательно  допускать или безразлично относиться к своему же деянию, он желает его  совершить.

Деление умысла на прямой и  косвенный имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Оно  учитывается при квалификации преступлений, когда, например, речь идет о неоконченной преступной деятельности. Так, приготовление  к преступлению и покушение на преступление могут быть совершены  только с прямым умыслом. Деление  умысла на прямой и косвенный позволяет  определить степень вины, степень  общественной опасности деяния и  личности виновного и, следовательно, должно учитываться при индивидуализации ответственности и наказания. Считается, что преступления, совершаемые с  прямым умыслом, при прочих равных условиях характеризуются более высокой  степенью общественной опасности, так  как при косвенном умысле воля субъекта по отношению к возможным  последствиям занимает пассивную позицию. В уголовном законодательстве содержится определение лишь двух видов умысла. Однако в теории уголовного права  выделяются и иные виды (подвиды) умысла, с которыми сталкиваются правоприменительные  органы при расследовании и судебном рассмотрении дел. Выделяемые в теории подвиды умысла не составляют самостоятельной  формы вины, не заменяют понятий  прямого и косвенного умысла, а  существуют лишь в их рамках. Деление  умысла на подвиды, основанное на учении об особенностях психического отношения  виновного при совершении умышленных преступлений, позволяет более точно  индивидуализировать психическое  отношение субъекта к совершаемому деянию, определить степень его вины, индивидуализировать наказание.

Приведем пример из судебной практики, а именно: приговор Каспийского городского суда, в котором определяется косвенный умысел преступления.

Приговор

Именем Российской Федерации Каспийский городской суд РД в составе: 
председательствующего судьи Сунгурова Р.Г.с участием государственного обвинителя-помощника прокурора <адрес> Шахбанова Ю.Ш. потерпевших Волагуриной М.В., Магомедова А.А.подсудимого Гаджиева Э.А. защитника – адвоката Магомедрасуловой Н.З. представившей удостоверение № и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ. при секретаре Багамаевой Х.К., Алихановой М. рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по обвинению: Гаджиева Э. А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца с. Касумкент С. <адрес> РД, проживающего <адрес> РД, гражданина РФ, образование средне-специальное, неженатого, военнообязанного, ранее не судимого.

- в совершении преступления, предусмотренного ст. ст.111 ч.1, 319 УК  РФ, 
Установил:

ДД.ММ.ГГГГ примерно в 18 часов  Гаджиев Э.А. будучи в нетрезвом  состоянии находясь возле <адрес> и пытаясь открыть изнутри  подъездную дверь закрытую на кодовый  замок, выражаясь нецензурной бранью стал стучать в нее руками и  ногами. Подошедшая снаружи на указанный  стук гр. Волагурина М.В., пояснила каким  образом нужно открыть дверь, а когда Гаджиев Э.А. открыл дверь, стала делать ему замечания по поводу стука в дверь. Возмущенный  сделанным ему замечанием Гаджиев  Э.А., видя что Волагурина М.В. передвигается  на костылях рукой оттолкнул ее от себя, от чего последняя упала, при  этом получила перелом анатомической  шейки правого плеча со совмещением, что повлекло за собой стойкую  утрату общей трудоспособности не менее  чем на 1/3, по степени тяжести квалифицирующиеся  как тяжкий вред здоровью. 

Таким образом Гаджиев  Э.А. совершил причинение тяжкого вреда  здоровью по неосторожности т.е. совершил преступление предусмотренное ст.118 ч.1 УК РФ.  
Он же, ДД.ММ.ГГГГ примерно в 19 часов 30 минут находясь во дворе <адрес> РД будучи в состоянии алкогольного опьянения выражался нецензурной бранью в адрес прохожих граждан. В связи с данным поведением Гаджиева Э.А. к нему подошел в форменной одежде участковый уполномоченный ОМВД РФ по <адрес> М. А.А., который предъявив ему служебное удостоверение предложил пройти в опорный пункт для составления протокола об административном правонарушении. Гаджиев Э.А. возмущенный законным требованием сотрудника полиции, начал вести себя вызывающе, и с целью унижения чести и достоинства сотрудника полиции выполняющего свои служебные обязанности начал оскорблять Магомедова А.А. выражаясь в его адрес нецензурной бранью.

Таким образом Гаджиев  Э.А. своими умышленными действиями выразившиеся в публичном оскорблении  представителя власти при исполнении им своих служебных обязанностей совершил преступление предусмотренное  ст.319 УК РФ. 
В судебном заседании подсудимый Гаджиев Э.А. себя виновным в совершении преступления, предусмотренного ст.111 ч.1 УК РФ вмененного ему органами предварительного следствия не признал и показал, что ДД.ММ.ГГГГ он по просьбе своего знакомого Минатуллы пришел на <адрес>. Он забыл код замка и стал набирать по памяти пытаясь вспомнить код и стал стучать. В это время к нему подошла бабушка, как он узнал потом по фамилии Волагурина М.В. и сказала код двери. Он, открыв дверь зашел, но Минатулы дома не было, и он когда выходил вновь не мог открыть дверь, в связи с чем стал стучать в дверь. В это время к двери снаружи вновь видимо подошла Волагурина М.В. и когда он открыл дверь, наверное случайно задел ее и она упала. Умышленно он ее не толкал, в связи с чем себя виновным в указанной части обвинения не признает. 
В части же оскорбления сотрудника полиции он себя виновным признает полностью, так как был в состоянии алкогольного опьянения, а участкового он не знал. Он разозлился на ребят которые просили у него закурить поэтому выражался нецензурно. 

Между тем, суд считает, что подсудимый Гаджиев Э.А. в ходе судебного заседания изменил показания данные в ходе предварительного следствия в части причинения телесных повреждений потерпевшей Волагуриной М.В. с целью уйти от ответственности, и берет за основу выносимого приговора показания в качестве подозреваемого и обвиняемого данные им в ходе предварительного следствия с участием защитника.

Судом данные выводы сделаны  с учетом показаний Гаджиева Э.А. данных им в ходе в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого и обвиняемого которые были оглашены в ходе судебного следствия, и  который показал, что ДД.ММ.ГГГГ он придя к своему товарищу по имени Минатулла, обнаружил на входных дверях кодовый замок и разозлившись стал бить по двери руками и дергать дверь. В это время к нему подошла бабушка и попросив не стучать спросила куда он идет. Он сказал, что идет к товарищу. Тогда она сказала ему код замка, и он открыв дверь зашел. Минатулы дома не было и когда спустился обнаружил, что дверь закрыта изнутри. Он стал ее толкать, но дверь не отрывалась и тогда он опять стал стучать. Дверь вновь отрыла та же бабушка, которая стала его ругать потому, что он стучал в дверь. Он от злости, так как был выпивший толкнул ее, после чего она упала. Оставив ее он ушел, к себе во двор, где к нему подошли сотрудники полиции и попросил пройти в отдел. Он, отказываясь стал ругаться на них нецензурной бранью, так как был пьяный. В содеянном, он полностью признает себя виновным и раскаивается.

Виновность подсудимого  Гаджиева Э.А. в инкриминируемых  преступлениях, хотя он виновным признает себя частично, подтверждается как  показаниями самого подсудимого  Гаджиева Э.А. данных в ходе предварительного следствия, так и показаниями  потерпевших, свидетелей, а также  материалами уголовного дела, исследованными в судебном заседании.

Допрошенная в ходе судебного  заседания в качестве потерпевшей  Волагурина М.В. показала, что ДД.ММ.ГГГГ примерно в 16 часов она вышла во двор и сидела на скамейке. Через  некоторое время она увидела  проходящего мужчину в нетрезвом  состоянии, который подойдя к  подъезду <адрес> стал стучать в  дверь выражаясь нецензурно, так  как там стоит кодовый замок. Она подойдя к нему спросила куда он идет, на, что он ответил, что идет к жильцу указанного дома. Она сказала  ему код замка, и тот открыв дверь, зайдя в подъезд закрыл за собой дверь, после чего через  некоторое время она опять  услышала стук в туже дверь только изнутри. Тот же мужчина уже кричал изнутри. Она вернувшись вновь открыла  дверь. Мужчина выйдя стал ругаться, на что она тоже стала его ругать почему он ломает дверь. Мужчине это  не понравилось и он схватив ее оттолкнул, от чего она упала в  палисадник и сильно ударилась плечом. Мужчина же ушел, не оказав ей помощь. Потом подошли соседки и отвезли  на скорой помощи ее в больницу. 

Допрошенная в ходе судебного  заседания в качестве свидетеля  Тузова С.В. показала, что ДД.ММ.ГГГГ она вечером примерно в 18 часу вечера шла домой, и возле дома встретила  Волагурину М.В., которая ругалась с  пьяным мужчиной которым был подсудимый, который вел себя агрессивно. Она  сказав ей, чтобы держалась подальше от него зашла к себе домой. Через  несколько минут она услышала женский крик, и выйдя увидела  Волагурину М.В. лежащей в палисаднике. Со слов Волагуриной М.В. она узнала, что ее толкнул подсудимый, с кем  она ругалась. Она попыталась ее поднять, но та стала говорить, что  ей больно. Она дотащила ее до скамейки, и вскоре приехала скорая помощь которую  вызвали другие люди. 

Кроме того, вина подсудимого  в совершении преступления предусмотренного ст.118 ч.1 УК РФ, подтверждается:

-Актом освидетельствования,  согласно которого подсудимый  Гаджиев Э.А. на момент его  задержания находился в состоянии  алкогольного опьянения.  
-Заключением судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой у Волагуриной М.В. установлен перелом анатомической шейки правого плеча со смещением. Данные повреждения причинены воздействием тупого твердого предмета возможно в срок и при обстоятельствах указанных в постановлении и как влекущие за собой значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на 1,3 по степени тяжести квалифицируется как тяжкий вред здоровью.