Вменяемость и невменяемость

 

Это подтверждается специальными исследованиями.[22] Учет психических  аномалий представляет серьезные трудности  для суда.

 

Этот учет не может основываться исключительно на гуманизме, как  это имеет место при физических аномалиях (тяжелое соматическое заболевание, увечье, нуждаемость в постороннем  уходе). Наличие у лица определенных нарушений интеллектуальных и эмоциональных  функций может сказываться на мотивации его противоправного  поведения, определять при психических  аномалиях, не исключающих вменяемости, у лица сохраняется возможность осознавать свое преступное поведение и руководить им.

 

Не менее важно учитывать  и этиологию психической аномалии. Следует ли смягчать наказание, если данная психическая аномалия являлась результатом какой-либо антиобщественной привычки или аморальности поведения  лица (пристрастие к алкоголю, наркомания и т.п.)? Думается, что отрицательный  ответ здесь очевиден. Это подтверждено и изучением судебной практики.[23]

 

И едва ли можно ставить  вопрос о смягчении наказания, если вследствие той или иной психической  аномалии преступление приняло особенно жестокий или дерзкий характер. Н.С.Таганцев писал, что «далеко не всегда в  подобных состояниях можно приискать  основания для уменьшения наказания».[24]

 

Зарубежное уголовное  право также не связывает с  «уменьшенной вменяемостью» обязательное смягчение наказания. Так, согласно УК ФРГ наказание в подобной ситуации «может быть смягчено» (§ 21), а УК Франции  устанавливает, что «суд учитывает  это обстоятельство при определении  меры наказания и порядка его  исполнения».

 

В § 2 ст. 31 УК Польши также  говорится, что в отношении лица, у которого в силу психического расстройства была ограничена возможность понимать свои действия или руководить ими, суд  «может применить чрезвычайное смягчение  наказания».

 

Очевидно, что формулировку ст. 22 УК РФ «учитывается судом» следует  понимать не как «суд должен учесть», а как «суд может учесть». Учет судом какого-либо обстоятельства не обязательно означает смягчение  или усиление наказания (индивидуализация наказания «по вертикали»), но и  выбор наиболее рациональной меры уголовно-правового  воздействия среди более или  менее равных (индивидуализация «по  горизонтали»).

 

Так, к примеру, Лебедев, 1974 года рождения, и малолетний Янин, 1989 года рождения, проживали в одном  доме и знали друг друга как  соседи. Вечером 13 марта 1997 г. нетрезвый  Лебедев поднялся на девятый этаж дома, чтобы вернуть деньги, взятые им в долг у Кисилева. Янин пошел  следом за ним и стал просить у  него деньги на жевательную резинку. Когда тот отказался дать деньги, Янин стал оскорблять его, обзывая обидной  кличкой. Желая наказать мальчика за это, он спустил с него штаны и  собирался отшлепать, но в связи  с тем, что ребенок продолжал  оскорблять, он повалил его на пол  и с целью причинения тяжкого  вреда здоровью стал душить, сжимая ему горло рукой. Увидев, что Янин стал хрипеть и потерял сознание, Лебедев начал оказывать ему  первую помощь, и в это время  прибежали соседи по дому.

 

Вина Лебедева в совершении преступления установлена доказательствами, которые собраны в ходе предварительного и судебного следствия и приведены  в приговоре суда, а его действиям  дана правильная правовая оценка.

 

Вместе с тем судебные решения подлежат изменению в  связи с назначением осужденному  чрезмерно сурового наказания.

 

В соответствии со ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание с учетом характера  и степени общественной опасности  преступления и личности виновного, в том числе обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, а также  влияния назначенного наказания  на исправление осужденного.

 

Суд эти требования закона не выполнил, наказание Лебедеву назначил необоснованно суровое в виде лишения свободы сроком на шесть  лет, не приняв во внимание, что инициатором  конфликта, в результате которого совершено  преступление, Лебедев не был и  вредных последствий – длительного  нарушения здоровья – у потерпевшего не наступило.

 

Лебедев свою вину признал  полностью и глубоко раскаялся  в содеянном, о чем свидетельствовало  его поведение после совершения преступления и во время предварительного следствия: ранее преступлений и  административных правонарушений он не совершал, по месту работы и месту  жительства характеризовался положительно. Трудовой коллектив, в котором он работал, направил в суд общественного  защитника и ходатайствовал о  проявлении к нему максимального  снисхождения.

 

Из материалов дела следует, что у Лебедева обнаружены признаки умственного недоразвития (олигофрении) в степени легкой дебильности. Указанное  психическое заболевание, как отражено в заключении судебно-психиатрического эксперта, не исключало для Лебедева возможности осознавать фактический  характер и общественную опасность  своих действий и руководить ими, что и определило вывод экспертов  и суда о его вменяемости в  отношении инкриминируемого деяния.

 

Вместе с тем при  назначении Лебедеву наказания суд  в нарушение требований ч. 2 ст. 22 УК РФ не учел того, что он страдает психическим расстройством, не исключающим  вменяемости.

 

Поэтому Президиум Верховного Суда РФ приговор Тверского областного суда и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ в отношении Лебедева изменил, снизил ему наказание до трех лет  лишения свободы.[25]

 

Очевидно, что в данном случае суд своим волевым решением применил свое право на смягчение  уголовной ответственности, воспользовавшись предоставленным ему правом. С  другой стороны суды предыдущих инстанций  посчитали иначе, то есть возникает  проблема судейского усмотрения в данном вопросе.

 

Таким образом, институт ограниченной вменяемости – новелла Действующего УК РФ. Можно предположить, что дальнейшее развитие уголовного законодательства приведет к созданию специальных  видов наказаний, ориентированных  на лиц с психическими и физическими  аномалиями. Пока же суд руководствуется  общим перечнем видов наказаний. Индивидуальный подход при этом может  выражаться только в мере наказания. Единственное существенное отличие  – это возможность применения к лицам с психическими аномалиями наряду с наказанием принудительных мер медицинского характера. Содержание этих мер раскрывается в ч. 2 ст. 99 УК РФ: «Лицам, осужденным за преступления, совершенные в состоянии вменяемости, но нуждающимся в лечении от алкоголизма, наркомании либо в лечении психических  расстройств, не исключающих вменяемости, суд наряду с наказанием может  назначить принудительную меру медицинского характера в виде амбулаторного  принудительного наблюдения и лечения  у психиатра». В соответствии с  ч. 8 ст. 74 УИК РФ[26] указанные лица отбывают наказание в лечебных исправительных учреждениях.

 

Заключение

 

 

В заключении данной работы хотелось бы сказать, что невменяемость  и вменяемость относятся к  правовым понятиям, но они вовсе  не являются предпосылкой виновности или невиновности лица, как это  иногда утверждается. В действительности эти правовые категории лишь характеризуют  субъекта, его способность или  неспособность нести уголовную  ответственность. Поэтому при выяснении  вменяемости или невменяемости  следователи и судьи должны анализировать  не вопросы, относящиеся к субъективной стороне и ее доказанности или  недоказанности, а в соответствии с законом данные о личности субъекта и его поведении во время (в  момент) совершения деяния.

 

Невменяемость, как она  сформулирована в статье 21 УК РФ, исключает  уголовную ответственность лица, совершившего общественно опасное  деяние, если она установлена в  предусмотренном законом порядке. Основанием для такого решения является заключение судебно-психиатрической  экспертизы, которое наряду с другими  данными дела первоначально оценивается  следователем, а окончательно –  в решении, принимаемом судом.

 

Анализ показывает, что  уголовный закон исходит из двух критериев невменяемости: 1) медицинского (биологического) и 2) юридического (психологического). Лишь совокупность этих критериев определяет невменяемость лица, так как каждый из них в отдельности характеризует  только медицинскую или только юридическую  сторону психического отношения  лица к совершенному общественно  опасному деянию.

 

Уголовно-процессуальный закон (ст. 196 УПК РФ[27]) предусматривает  обязательность проведения судебно-психиатрической  экспертизы, если возникают сомнения по поводу вменяемости обвиняемого  или подсудимого. Заключение судебно-психиатрической  экспертизы о вменяемости или  невменяемости лица в момент совершения инкриминируемого ему деяния, как  и любое иное доказательство, подлежит оценке. В любом случае последнее  слово в оценке о вменяемости  субъекта преступление остается за судом.

 

Следственно-судебная практика, судебно-психиатрические экспертизы, проведенные на предмет установления вменяемости либо невменяемости  привлекаемого к уголовной ответственности  лица, научные исследования свидетельствуют, что немалое число лиц, признанных вменяемыми в момент совершения ими  общественно опасного деяния, все  же имели определенные аномалии психики (различные формы психопатий, неврозы, легкие формы слабоумия и т.д.). Эти аномалии не достигли уровня психического заболевания, но их наличие может  изменить пороги чувствительности, эмоциональной  устойчивости, способности к осознанному  самоконтролю, обострить такие черты  личности, как склонность к самовзвинчиванию, отсутствие эмпатии и т.п., что  позволяет в ряде случаев психолого-психиатрической  экспертизы сделать вывод о связи  данных психических расстройств  с инкриминируемым деянием, поскольку  по этой причине лицо не могло в  полной мере осознавать фактический  характер и общественную опасность  своих действий (бездействия) либо руководить ими.

 

Психическое расстройство, не исключающее вменяемости, но сказавшееся  при совершении преступления, согласно ч. 2 статьи 22 УК РФ учитывается судом  при назначении наказания. Характерно, что в законе не указано, что этот учет обязательно должен повлечь  смягчение наказания. Психические  расстройства, не исключающие вменяемости, не названы законодателем в числе  обстоятельств, смягчающих наказание (ст. 61 УК РФ) либо его отягчающих (ст. 63 УК РФ). Очевидно, что наличие психических  аномалий характеризует личность виновного, его общественную опасность, что  должно учитываться при назначении наказания в силу ч. 3 ст. 60 УК РФ.

Список используемой литературы

 

 

Нормативные акты

 

1.     Уголовный  Кодекс Российской Федерации  от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 21.07.2005) // СЗ  РФ от 17.06.1996, № 25, ст. 2954, СЗ РФ  от 25.07.2005, № 30 (ч. 1), ст. 3104.

 

2.     Уголовно-исполнительный  Кодекс Российской Федерации  от 08.01.1997 № 1-ФЗ (ред. от 09.05.2005) // СЗ  РФ от 13.01.1997, № 2, ст. 198, СЗ РФ  от 09.05.2005, № 19, ст. 1754.

 

3.     Уголовно-процессуальный  Кодекс Российской Федерации  от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.06.2005) // СЗ РФ от 24.12.2001, № 52 (ч. I), ст. 4921, СЗ РФ от 06.06.2005, № 23, ст. 2200.

 

Специальная литература

 

4.     Антонян Ю.М., Бородин С.В. Преступность и  психические аномалии. – М., 1998.

 

5.     Бурлаков В.Н., Гомонов Н.Д. Патопсихологические  особенности личности // Правоведение. Известия высших учебных заведений.  – № 3 (236). – 2001.

 

6.     Иванов Н.Г.  Уголовная ответственность лиц  с аномалиями психики // Государство  и право. – 1997. – № 3.

 

7.     Комментарий  к Уголовному Кодексу Российской  Федерации (постатейный) // Под ред.  В. М. Лебедева. – М.: Издательство  «Юрайт», 2004.

 

8.     Комментарий  к Уголовному кодексу Российской  Федерации / Отв. ред. В. И.  Радченко; Науч. ред. А. С. Михлин. – М., – 2000.

 

9.     Криминология. – М., 1994.

 

10.  Личность преступника.  – М., 1975.

 

11.  Наумов А.В. Российское  уголовное право. Общая часть.  Курс лекций. – М., 1997.

 

12.  Павлов В.Г. Субъект  преступления и уголовная ответственность.  – СПб., 2000.

 

13.  Сербский Вл. Судебная  психопатология. – Вып. 1. – М., 1896.

 

14.  Сирожидинов Д.В.  Ограниченная вменяемость: проблемы  теории и практики // Автореф. канд. дисс. – Екатеринбург, 1998.

 

15.  Судебная психиатрия / Под ред. Б.В.Шостаковича. –  М., 1997.

 

16.  Таганцев Н. С.  Русское уголовное право: Лекции. Часть общая. Т. 1. – М.: Юристъ, 1994.

 

17.  Уголовное право  России: Учебник. В 2 т. Т.2. Особенная  часть / Под ред. А. Н. Игнатова, Ю. А. Красикова. – М., 2003.

 

18.  Уголовное право  Российской Федерации. Общая часть:  Учебник / Под ред. А. И. Марцева.  – Омск, 2003.

 

Судебная практика

 

19.  Обзор законодательства  и судебной практики Верховного  Суда Российской Федерации за  третий квартал 2004 года от 08.12.2004 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2005. – № 4.

 

20.  Кассационное определение  ВК Верховного Суда РФ от 11 марта 2003 г. № 3-58/03 // Консультант  Плюс.

 

21.  Постановление Президиума  Верховного Суда РФ от 04.03.1998 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1999. – № 2.

 

22.  Определение СК Верховного  Суда РФ от 18.07.1996 // Бюллетень Верховного  Суда РФ. – 1997. – № 6.

 

 

[1] Таганцев Н. С. Русское  уголовное право: Лекции. Часть  общая. Т. 1. – М.: Юристъ, 1994. – С. 151.

 

[2] Таганцев Н. С. Русское  уголовное право: Лекции. Часть  общая. Т. 1. –М.: Юристъ, 1994, с.-145.

 

[3] Уголовный Кодекс Российской  Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред.  от 21.07.2005) // СЗ РФ от 17.06.1996, № 25, ст. 2954, СЗ РФ от 25.07.2005, № 30 (ч. 1), ст. 3104.

 

[4] Павлов В.Г. Субъект  преступления и уголовная ответственность.  – СПб., 2000. – С. 43.

 

[5] Бурлаков В.Н., Гомонов  Н.Д. Патопсихологические особенности  личности // Правоведение. Известия  высших учебных заведений. –  № 3 (236). – 2001. – С. 160.