Источники уголовно-процессуального права

Названные многосторонние соглашения, в которых решаются вопросы межгосударственного  сотрудничества, возникающие при  производстве по уголовным делам, не препятствуют заключению двусторонних соглашений подобного рода. Из числа сравнительно недавно заключенных таких соглашений можно было бы отметить, например, договоры с Канадой, США, Индией, Бразилией, Кубой, Республикой Корея, Испанией, КНР, Молдовой, Ираном, Азербайджаном, Грузией, Латвией, Литвой, Эстонией и др. В этих документах содержится более подробная регламентация вопросов уголовного судопроизводства по делам, затрагивающим интересы России и соответствующих государств.

Характеристика роли международного права в регламентации  сотрудничества государств при производстве по уголовным делам будет неполной, если не учитывать и того, что  в данной области довольно часто  руководствуются не предписаниями  конкретных, оформленных как положено международных документов (пактов, конвенций, договоров, протоколов, уставов  международных организаций), а таким  общепризнанным международно-правовым принципом, каким является принцип  взаимности.

К этому способу регламентации  межгосударственного сотрудничества обычно прибегают тогда, когда по каким-то причинам соответствующее  соглашение не было оформлено конкретным международным документом. Готовность к сотрудничеству на основе данного  принципа подтверждается исходящим  от компетентного органа письменным обязательством, в котором указываются  те следственные или судебные действия, которые могут быть осуществлены по запросам соответствующих государств или их органов (см. § 2 гл. 25 учебника). Исчерпывающий перечень таких российских органов дан в ч. 2 ст. 453 УПК, где упомянуты: Верховный Суд, МИД, Минюст, МВД, ФСБ, ФСКН, Генеральная прокуратура.

8.4. В третью группу международных  документов, касающихся сферы уголовного  судопроизводства, входят, как отмечено  выше, иные международные документы,  имеющие значение для уголовного  судопроизводства. К ним относятся:

соглашения о статусе  российских воинских формирований, находящихся  на территории других государств;

договоры о торговом судоходстве;

консульские конвенции и  иные международные соглашения, содержащие т.н. юрисдикционные нормы, т.е. нормы, определяющие пределы полномочий участвующих в сотрудничестве государств, в том числе их правоохранительных органов, при производстве по уголовным делам.

Соглашения о статусе  воинских формирований, находящихся  за пределами России, в наши дни  заключены с рядом государств т.н. ближнего зарубежья, где дислоцируются  российские войска или иные военные  структуры. В качестве примера могут  быть названы соответствующие соглашения с Арменией, Молдовой, Казахстаном, Таджикистаном. В них обычно конкретизируются положения, связанные с подсудностью дел о преступлениях российских военнослужащих и некоторых других лиц (см. § 7 гл. 15 учебника).

Договоры о торговом судоходстве, консульские конвенции и иные международные соглашения в связи  с характеристикой источников уголовно-процессуального  права представляют интерес постольку, поскольку в них могут содержаться  упомянутые юрисдикционные нормы.

Среди договоров о торговом судоходстве следовало бы выделить прежде всего многостороннюю Конвенцию о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, от 1 марта 1992 г., вступившую в силу для России 2 августа 2001 г.*(46), в которой решены некоторые вопросы, связанные с совершением действий по пресечению и раскрытию преступлений.

Но наряду с этой Конвенцией существует значительное количество двусторонних международных соглашений, устанавливающих  соответствующие юрисдикционные правила. В частности, ч. 2 и 3 ст. 16 Договора о торговом судоходстве между СССР и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии (вступил в силу 27 апреля 1972 г.)*(47) предусматривают, что уголовная юрисдикция (к примеру, возможность производства уголовно-процессуальных действий) на борту торгового судна, находящегося "не в своем" порту, осуществляется, как правило, по просьбе или с согласия консульского должностного лица того из заключивших данный договор государств, которому принадлежит судно. Однако из этого общего правила возможны исключения, скажем, касающиеся случаев совершения тяжких преступлений. Для таких случаев предусмотрено, что если на борту находящегося в российском порту торгового судна под английским флагом будет совершено преступление, которое по английским законам считается тяжким, то российские компетентные органы вправе возбудить уголовное дело и производить необходимые следственные действия (задержание, допрос, обыск и т.д.) без согласия и (или) при отсутствии просьбы консульского должностного лица. Сходные юрисдикционные положения можно найти в договорах о торговом судоходстве и с другими государствами.

Но договоры такого рода могут  предусматривать и существенно  иные положения. Так, Соглашение между  Правительством Российской Федерации  и Правительством Соединенных Штатов Америки по морскому транспорту от 20 июня 2001 г.*(48) предусматривает весьма широкую формулировку. В его ст. 15 говорится: "Положения настоящего Соглашения не ограничивают право каждой Стороны принимать любые меры по защите интересов своей безопасности (курсив мой. - К.Г.)".

В соглашениях, заключенных  с рядом государств в последние годы, употреблены формулировки, весьма сходные с той, которая дана в Соглашении между правительством Российской Федерации и Правительством Грузии о торговом судоходстве, вступившем в силу 6 мая 1998 г.*(49) В его ч. 2 ст. 11 сказано:

"2. Если член экипажа  судна одной из Договаривающихся  Сторон совершит правонарушение  на борту судна во время  пребывания судна во внутренних  водах государства другой Договаривающейся  Стороны, власти этой Договаривающейся  Стороны не будут преследовать  его по закону без согласия  компетентного дипломатического  или консульского должностного  лица государства флага за  исключением случаев:

a) если последствия правонарушения  распространяются на территорию  государства, в котором находится  судно;

b) если правонарушение  имеет такой характер, что им  нарушается правопорядок в этом  государстве или создается угроза  его безопасности;

c) если правонарушение  совершено против любого лица, не являющегося членом экипажа  этого судна;

d) если привлечение является  необходимым для пресечения незаконной  торговли наркотическими средствами  или психотропными веществами".

Есть юрисдикционные нормы также в консульских конвенциях и иных международных соглашениях. Таких международных документов, предусматривающих обязательства Российской Федерации в различных сферах, в том числе в сфере, соприкасающейся с уголовным судопроизводством, тоже существует не один десяток. К их числу можно было бы отнести, например, заключенные сравнительно недавно:

Консульскую конвенцию между  Российской Федерацией и Португальской  Республикой, ратифицированную 22 июля 2002 г.*(50);

Консульскую конвенцию между  Российской Федерацией и Республикой  Болгарией, ратифицированную 26 февраля  1997 г. и вступившую в силу 18 апреля 1997 г.*(51);

Консульскую конвенцию между  Российской Федерацией и Итальянской  Республикой, ратифицированную 17 декабря  2001 г.*(52);

Соглашение между Правительством Российской Федерации и Межгосударственным банком об условиях пребывания Межгосударственного  банка на территории Российской Федерации, ратифицированное 19 июля 1997 г. и вступившее в силу 1 августа 1997 г.*(53);

Соглашение между Правительством РФ и Организацией экономического сотрудничества и развития о привилегиях и  иммунитетах Организации в Российской Федерации, ратифицированное 15 июля 1995 г. и вступившее в силу 18 сентября 1995 г.*(54);

Консульскую конвенцию между  Российской Федерацией и Республикой  Индией, ратифицированную 20 ноября 1999 г.*(55)

О содержащихся в  документах такого рода международных  обязательствах, касающихся производства по уголовным делам, можно получить представление, к примеру, по тому, что  сказано в Конвенции, заключенной  с Республикой Болгарией. В ней  среди многих положений, которые  обязательно должны при определенных условиях соблюдаться российскими  правоохранительными органами в  связи с производством по уголовным  делам, предусмотрено, скажем, и такое:

"Компетентные органы  страны пребывания уведомляют  консульское учреждение незамедлительно,  но не позднее трех суток,  о том, что на территории  консульского округа арестован,  находится в заключении гражданин  представляемого государства или  что ему определена мера содержания  под стражей, или задержан в  иной форме" (ч. 1 ст. 50).

Коротко говоря, это означает, что, например, в случае задержания или ареста на территории России гражданина Болгарии, подозреваемого или обвиняемого  в совершении преступления, предусмотренного российским УК, болгарскому консульскому учреждению должно быть направлено соответствующее  уведомление. Консульские конвенции  с другими государствами могут  предусматривать иные сроки и  порядок уведомления.

В качестве примера своеобразного  процессуального правила, которое  должно соблюдаться при производстве по уголовным делам, может послужить  также правило, сформулированное в  ст. 46 Конвенции, заключенной с Республикой  Польша*(56). В ее части 1 сказано: "В случае, если суды или другие органы государства пребывания намерены предпринять какие-либо принудительные действия, арестовать имущество или начать какое-либо расследование на борту судна представляемого государства, то компетентные органы государства пребывания должны уведомить об этом консульское должностное лицо. Такое уведомление делается до начала этих действий с тем, чтобы консульское должностное лицо или его представитель могли присутствовать при осуществлении таких действий...".

В российском УПК, как будет  видно ниже (см. § 14 настоящей главы и § 2 и 5 гл. 8 учебника), приведенные и некоторые иные правила из консульских конвенций прямо не предусматриваются либо предусматриваются в существенно ином виде. Однако, несмотря на это, именно они должны неуклонно исполняться, поскольку в соответствии с упомянутой выше ч. 4 ст. 15 Конституции РФ международные договоры Российской Федерации наделены большей юридической силой, чем законы, в том числе УПК.

При характеристике роли и  значения международных договоров  Российской Федерации в регламентации  уголовного судопроизводства нельзя упускать из виду весьма важное правило: пределы  действия этих договоров прямо зависят  от содержания тех законов, которыми они ратифицировались. В таких  законах нередко содержатся заявления  и (или) оговорки по поводу конкретных положений ратифицируемых договоров. И эти заявления и (или) оговорки обязательно должны соблюдаться  при принятии решений в ходе производства по уголовным делам. Например, Федеральный  закон "О ратификации Соглашения между Правительством Российской Федерации  и Межгосударственным банком об условиях пребывания Межгосударственного банка  на территории Российской Федерации" от 19 июля 1997 г.*(57), ратифицируя названное Соглашение, предусмотрел заявление: "Российская Федерация исходит из того понимания, что привилегии и иммунитеты, предоставленные Межгосударственному банку Российской Федерацией, не освобождают: должностных лиц Межгосударственного банка от уголовной ответственности в случае совершения ими преступлений, являющихся таковыми по законодательству Российской Федерации".

§ 9. Акты Президента РФ и Правительства РФ

В соответствии с Конституцией РФ и другими законами, как известно, Президент РФ издает указы и распоряжения, а Правительство РФ - постановления  и распоряжения. Делать это они  должны, соблюдая Конституцию РФ и  федеральные законы, в пределах своих  полномочий. В целом круг таких  полномочий, естественно, достаточно широк. Но регламентация уголовного судопроизводства не отнесена прямо к их ведению, поскольку  издаваемые ими акты являются актами подзаконными. По российским же традициям  регламентация уголовного судопроизводства - дело прежде всего законодателя.

Вместе с тем некоторые  акты Президента РФ и Правительства  РФ нужно знать всем, кто в том  или ином качестве вовлекается в  уголовный процесс, поскольку в  них может содержаться решение  важных вопросов, связанных с производством  по уголовным делам.

Из числа указов Президента РФ, требования которых порой должны учитываться при производстве по уголовным делам, следовало бы выделить прежде всего те, что содержат предписания о структуре и полномочиях органов, руководство которыми, в силу ст. 32 Федерального конституционного закона "О правительстве Российской Федерации" от 17 декабря 1997 г.*(58), возложено непосредственно на Президента РФ и которые, наряду с выполнением других важных государственных функций, ответственны за предупреждение, пресечение, выявление и предварительное расследование преступлений. К ним относятся, например, указы:

"О мерах по совершенствованию  организации предварительного следствия  в системе Министерства внутренних  дел Российской Федерации"  от 23 ноября 1998 г. N 1422 *(59), утвердивший Положение об органах предварительного следствия в системе Министерства внутренних дел Российской Федерации;

"О мерах по совершенствованию  государственного управления в  области безопасности Российской  Федерации" от 11 марта 2003 г. N 308 *(60);

"О системе и структуре  федеральных органов исполнительной  власти" от 9 марта 2004 г. N 314 *(61) (с дополнениями и изменениями, внесенными Указом от 20 мая 2004 г. N 649*(62)), где подверглись существенному уточнению не только наименование, но и пределы полномочий федеральных органов исполнительной власти, в том числе тех, которые участвуют в выявлении и расследовании преступлений;

указы по вопросам организации  и деятельности подведомственных непосредственно Президенту РФ органов, в частности, указы от 7 августа 2004 г. N 1013 *(63), от 11 августа 2003 г. N 960 *(64), от 19 июля 2004 г. N 927 *(65), от 28 июля 2004 г. N 976 *(66) и от 13 октября 2004 г. N 1313 *(67), которыми утверждены соответственно Положение о Федеральной службе охраны РФ, Положение о Федеральной службе безопасности РФ, Положение о Министерстве внутренних дел РФ, Положение о Федеральной службе РФ по контролю за оборотом наркотиков и Положение о Министерстве юстиции РФ.