Брачный институт в период Хэйан

Женское одеяние в эпоху Хэйан получило название дзюни-хитоэ»(十二単衣 - платье двенадцати слоёв). Костюм состоял из множества надеваемых друг на друга разных по цвету одежд, зачастую полупрозрачных, что создавало эффект сложного смешения цветов.  
 
В период Хэйан большое внимание обращалось на колористическое решение ансамбля. Ткани в костюме тщательно подбирались по цвету в соответствии с утвержденными рангами и чинами, а также со специально разработанной системой определенных понятий и значений.

Эту систему «двенадцати рангов» ввел принц Сетоку в 603 году. Она указывала каждому рангу цвет головного убора, а также из-за этой системы и возникли киндзики (禁色 - запрещённые цвета), которые было разрешено носить только высшей знати. Разрешенные же для ношения всем японцам цвета назывались юрусииро ( 許し色 – разрешенные, позволенные цвета).

Например использование в одежде желто-рыжего цвета, «отана» позволялось только кугэ (公家 - придворная аристократия). А сумаховый цвет (добывается из японского воскового дерева) запрещался для всех, так как использовался в одежде императора. Так же запрещались такие цвета, как: красный, синий, бледно-зеленый, темно-фиолетовый, темно-багряный.

Так же очень часто сочетания некоторых цветов в одежде соответствовало определенному времени года. Например: «гвоздика»( 撫子- надэсико) – белое платье на алой подкладке, «хризантема» (菊 - кику) – светло-коричневое на зеленой подкладке, «керрия»( 山吹- ямабуки) – темно-желтое на светло желтой и т.д.

 

Так же немаловажно было не запутаться в орнаменте. Девушка ни за что не должна была надевать одежду с рисунком из красной сливы, символизирующей весну, когда на дворе осень, или кимоно с узором из азалий или сакуры в октябре.

За погрешности, допущенные в подборке цветов и орнамента одежды могли даже обсмеять.

Третья же ступень образования молодых девушек состояла в объяснении их места в жизни будущего мужа, но главное, чтобы она сознавала себя, как носительницу темной энергии инь, и что она должна оберегать мужа, носителя светлой энергии ян от влияния своей «опасной природы». Ей делали наставления по поводу верности избраннику а на неверность своего мужа не нужно было таить обиду( так как в ту пору моногамные браки были редкостью). Так же ей разъясняли некоторые обязанности, к которым она должна будет приступить, выйдя замуж, как то: управление хозяйством, шитье, окрашивание ткани и несложная работа по дому.

Однако девочка считалась неготовой к браку пока не прошел ее обряд совершеннолетия, который назывался моги (裳着). От 裳(mo) "старинная японская юбка" и 着(kiru) "надевание". То есть, иными словами - надевание «мо».

По окончании данного обряда девочка считалась достаточно взрослой для замужества, хотя на момент свершения ей было от 12 до 14 лет.

Во время церемонии помимо надевания на девочку юбки, ей еще подвязывали до этого распущенные волосы.

Ритуал обычно проводился вечером. Если в доме было несколько девочек, то проходил он для всех. В конце ритуала проходило охагуро(御歯黒 -ohaguro – чернение зубов). Данная традиция существовала до эпохи Мэйдзи(1868—1912). Изначально обычай был распространен среди знатных семей и касался только девочек, вступающих во взрослую жизнь. После же распространился и среди мужчин-аристократов.

 

1.2. Воспитание  мальчиков.

Мальчики воспитывались в материнском доме(так как супруги часто жили порознь, или же муж становился частью семьи жены и проживал в ее родовой резиденции).

Мальчики так же получали наилучшее образование. Но отличие состояло в том, что они могли получить его не только дома, как в семьях высших сановников, которые приглашали учителей из Палаты наук, так и ходя в школу.

 Палата наук, она же Дайгакурё(大学寮)была основным учебным заведением для детей знати и имела четыре отделения: китайской классики, юриспруденции Китая и Японии, математики(к которой относились так же землемерное дело и отчасти календарное), истории (Японии и Китая) и словесности (каллиграфия и произношение). Туда зачисляли в основном детей и внуков чиновников пятого ранга и выше.

У некоторых влиятельных семей вообще были собственные школы. Мальчики из рода Фудзивара(старейший и известнейший придворный клан в эпоху Хэйан) ходили в Кангакуин.

Чему же должны были обучить юношу?

Юные аристократы должны были наизусть знать основные произведения китайских писателей и историков. Так же, просто разбираться в поэзии было недостаточно,  им самим требовалось научиться слагать стихи на китайском. Ведь это готовило их к тому, чтобы на важных приемах не ударить в грязь лицом и показать, что образование они получили достойное. Мальчиков, как и девочек обучали каллиграфии, музыке, танцам, сложению танка.

Все, чему мужчину обучали с детства – слагать китайские и японские стихи, красиво их записывать, играть на музыкальных инструментах, танцевать – помогало ему в будущем продвигать по служебной лестнице. Ведь предстояло участвовать в большом количестве церемоний и обрядов, где они должны были проявить все свои наилучшие качества. Один из обрядов – гэмпуку - носит очень важное значение в жизни мальчика.

Совершенолетие мальчиков обозначалось обрядом покрытия головы, иначе - гэмпуку(или гэмбуку). Происходит названия от слова гэн(元), которое в данном случае имеет значение - "голова" и слова фуку(服) - "ношение". Церемония также известна под названием  хацумотоюи(初元結), от 初- хацу-"первое", 元結 - мотоюи - "веревочка для подвязывания волос". Смысл обряда заключался в перевода мальчиков во взрослую жизнь путем изменения детской прически(волосы выстригали спереди и завязывали их узлом на макушке), после надевали головной убор канмури(冠-корона, венец, диадема); и вручении взрослой одежды. Также они получали новые взрослые имена.

Данный обряд приходился на 11-16 лет, когда считалось, что мальчик достигал духовной и физической зрелости.

Так же мальчиков с детства приучали к придворной службе, поручая им выполнять мелкие поручения во дворце.

А ведь к этому – к придворной службе – и сводилась вся важность обучения мальчиков. Ведь главными проблемами аристократов были поддержание и повышение своего статуса и статуса семьи.

И он должен был показывать себя во всей красе, чтобы не подвести свою фамилию. Ведь если мальчик был бездарен в каллиграфии, или просто недостаточно усердно усвоил ее, то в будущем, во время его службы, например,  придворным чиновником, это могло стать поводом для насмешек и существенно осложнить жизнь.  « - У него невозможный почерк, - стали говорить о нем, когда он покинул комнату. - Хоть китайские иероглифы, хоть японское письмо, все выглядит ужасно. Над его каракулями всегда посмеиваются».6

Также мужчина должен был обладать талантом оратора: «Этот господин невыносим в обществе. Не умеет он декламировать стихи и читать сутры, как другие. Тоску наводит».7

Помимо образования, которое в будущем поможет закрепиться на государственной службе, мальчикам с детства прививали вкус и к определенным развлечениям, как то: верховая езда, стрельба из лука и кэмари (игра в мяч).

В более ранние периоды верховая езда была связана с военной доблестью, а в период Хэяан это связь сохранялась только в военном сословии. У аристократов же больший акцент стал делаться чисто на визуальный эффект, на задачи, требующие не только умелой верховой езды, но и внимательного отношения к внешнему виду лошади, костюму всадника.

Другим мужским развлечением была стрельба из лука. Каждый год на семнадцатый день первого месяца устраивался официальный конкурс по стрельбе из лука, на котором соревновались две команды. Кроме этого существовали и менее официальные соревнования, служившие зачастую предлогом для распития алкогольных напитков и заключения пари. Но, пожалуй, одной из главных функций подобных мероприятий была демонстрация костюма, мастерства в технике (и знание все усложняющихся правил), а также одаренности в танцевальном искусстве в последующей музыкальной развлекательной программе. При благоприятном соединении этих элементов была возможность повысить как личный, так и семейный социальный престиж. 

Кэмари (蹴鞠, дословно – бить ногой мяч), один из особо активных хэйанских видов спорта, в котором мужчина-аристократ неизменно был на высоте. В кэмари играли с помощью мяча из оленьей кожи на площадке примерно 7х7 метров. Восемь мужчин пытались как можно дольше удержать мяч в воздухе, используя только ноги. 

Но все эти развлечения опять-таки преследовали одну цель – посредством соперничества и, в лучшем случае, выигрыше показать, что ты лучший. И заполучить еще большее уважение.

1.3Женский идеал эпохи Хэйан.

Хоть женщина эпохи Хэйан считалась идеальной(или нет) основываясь на ее внутренних качества, физический идеал все же существовал, хоть и считался даром свыше.

Идеал опять же вырабатывался под влияние эстетики Китая. Так, пропорции и позы придворных дам явно соответствуют канонам танской живописи - круглые овалы лиц с полными щеками и высоким лбом, удлиненные узкие глаза, маленький рот с пухлыми губами, черные зубы и белая кожа.

Следовательно, повседневным обычаем аристократок было использование косметики – преимущественно рисовой пудры и белил, накладывавшихся густо (чтобы скрыть следы оспы – одной из наиболее распространенных болезней). Известно, что в Хейан пользовались свинцовыми белилами, о вреде которых не знали. Линия бровей проводилась тушью так высоко, как только можно себе представить - по линии выбритых волос. У японок  естественные брови считались вульгарными, их сбривали и вместо них рисовали короткие толстые черные черточки. Позже японские красавицы брови стали выщипывать.

Когда, подняв свой взор к высоким небесам,  
Я вижу этот месяц молодой,  
Встаёт передо мной изогнутая бровь  
Той, с кем один лишь раз  
Мне встретиться пришлось! 8

Также женщины могли черной тушью подчеркивать линию роста волос, которая должна была сходиться на лбу треугольником. Это создавало иллюзию густоты прически.  Глаза подводили черным или красным, губы красили красной помадой: «Она наложила на губы ярко-алую помаду, тщательно причесалась и принарядилась».9

И все же самым важным признаком красоты женщины Хэйана были волосы. Волосы должны были быть густыми, черными как смоль, гладкими и очень длинными, ниже пяток. Они должны быть распущены и лежать по спине одной темной густой массой. Красивые волосы искупляли все, и даже женщина с худым лицом могла очень выиграть за счет прически. Это стало своего рода гордостью хэйанских аристократок: «Занавес касается ее волос, ниспадающих блестящими прядями... сколь прекрасны эти волосы - густые вплоть до самых кончиков.» 10

Идеал  эпохи Хэйан - женщина с длинными, ниже колен, волосами, спутанными у висков и распущенными по спине. Белоснежная кожа печального лица, хрупкие руки, поникшая голова и  окутанное шелками тело - вот образ женской красоты эпохи Хейан.

Но это именно внешние характеристики женщины, но существовали, однако, требования и к ее внутреннему содержанию: «Говорит она немного, но в ее словах есть особая манера - говорить только о важном. Голос у нее тихий. Слова - понятны... Девушка прилежна в обучении, старательно прописывает знаки письмом, известным под названием „следы птичьих лапок". Поскольку она со строгостью воспитывалась во внутренних покоях, подальше от чужих глаз, то никто о ней ничего толком не знал. Но слухи о ее красоте стали быстро распространяться в Поднебесной. И хотя она и жила в дальних покоях, красота ее стала эталоном во всем мире». 11

В литературе того времени часто упоминаются такие черты, как изящество, женственность, мягкость характера и отсутствие ревности. В «Повести о Гэндзи» упоминается определенный облик, который мужчины хотели бы видеть в будущей супруге: «Не будем говорить о наружности, если женщина не проявляет удручающе дурных наклонностей, если она благоразумна и не строптива, этого вполне достаточно, чтобы мужчина решился остановить на ней свой выбор. Благодари судьбу, если обнаружишь в супруге редкие дарования и душевную чуткость, и не старайся придирчиво выискивать недостатки. В женщине важен кроткий, миролюбивый нрав, а дополнить эти качества внешней утонченностью не так уж и мудрено».12

Если учитывать то, что аристократы редко сами выбирали себе жен (возлюбленные и женщины для редких встреч не в счет), так как браки заключались по договоренности родителей, то эти требования к внутреннему содержанию женщины были достаточно практичны.

 

1.4. Мужской идеал

Как ни странно, но некий мужской идеал тоже существовал в период Хэйан.

Основными требования к мужчине были: утонченность, деликатность, внешняя красота, знание правил поведения в обществе, образованность. 

Умение вести себя в обществе очень высоко ценилось и было связано с многими правилами. И чем выше был ранг мужчины, более строгие требования к нему применялись: «Человек даже не особенно блестящего положения и не самого высокого рода все равно не пойдет пешком в сопровождении многих слуг, а поедет в нарядном экипаже...» Причем, «мужчин должен сопровождать эскорт», потому что «самые обворожительные красавцы ничего не стоят, если за ними не следует свита».

Этикет и эстетика применялись и к внешнему облику и манерам мужчины: «Вот мужчина в темно-лиловых шароварах и ярком кафтане, надетом поверх многоцветных одежд, приподнимает штору и по пояс перегибается в комнату через нижнюю створку ситоми. Очень забавно поглядеть на него со двора. Он пишет письмо, придвинув к себе изящную тушечницу, или, попросив у дамы ручное зеркало, поправляет волосы. Право, он великолепен!» 13

В мужчине-кавалере высоко ценилась опытность в делах любви: он должен был владеть искусством любовного свидания, знать, как элегантно начать и завершить посещение любимой и ни в коем случае не попасть в нелепую ситуацию. Это просто было чревато, так как личная жизнь могла быть ступенькой в государственной карьере.

Если же говорить кратко, то эстетика проникла во все сферы жизни мужчины, начиная с личной жизни и заканчивая государственной службой, где у него была уникальная возможность продвинуться по службе за счёт своих красоты, утонченности и талантов. Этичным считалось все, что сообщает изысканность, а неэтичным - грубость, бестактность, незнание придворного протокола и отсутствие каких-либо заметных дарований.