Договор хранения

Введение.

Особые правовые нормы хранения в весьма развитом виде присутствовали уже в римском праве, которому было известно особое обязательство dispositum, возникавшее из реальных действий по передаче имущества на временное хранение¹, а также хранение в силу чрезвычайных обстоятельств – dispositum miserabile (горестная поклажа). В римском праве хранитель являлся лишь держателем вещи, а не её титульным владельцем.

Негативные последствия  отсутствия соответствующей главы  в Гражданском кодексе 1922 года ощущались остро, хотя указанный пробел и восполнялся в определенной мере ведомственными актами, а также складывавшейся судебной и арбитражной практикой. В России законодательное нормирование договора хранения в 20-х годах XX века не шло дальше складского хранения, в литературе юридическая природа хранения выявлялась целиком на основе сравнительного его анализа с поручением, наймом и займом. В 30-х годах оно учитывало также хранительские операции ломбардов, а аналогичные функции транспортных организаций всегда встречали неизменное внимание со стороны действующих на различного рода транспорте кодексов, уставов, правил.

Поэтому столь  же фрагментарным было изначальное  исследование этого вида договора, проходившее в отдельных своих  воплощениях мимо юридического единства, свойственного его многообразным разновидностям².

Изданная в 1927 г. монография М.В. Зимелевой «Поклажа в товарных складах» концентрировалась  всецело на складском хранении. Все  учебники, в том числе том 3 «Курса советского гражданского права» Стучки П.И. 1931 года, включали хранение как одну из своих тем в соответствии с программой.

Уже в начале 50-х годов защитились две кандидатских диссертации: «Обязательство хранения в советское время» Л.А. Антоновой  и «Обязательство хранения вещей  в советском гражданском праве» Р.С. Ажимова. В 1954 г. договор хранения в числе других обязательств отдельных видов подвергся научно-монографическому исследованию³.

Таким путём была подготовлена почва  для нормативной фиксации этого  договора в обобщённом виде при разработке изданных в 1963-1964 годах новых гражданских кодексах союзных республик, входящих в состав СССР ⁴. По этой причине не было сомнений в необходимости включения ее в Кодекс 1964 года. Хранению посвящена статья 37, включающая в себя 12 статей, со статьи 422 по статью 433.

Глава 37 Гражданского кодекса РСФСР посвящена традиционному для гражданского права институту, призванному урегулировать отношения по поводу удовлетворения одной из важнейших потребностей гражданского оборота. Договор хранения в соответствии с многолетней традицией рассматривался в качестве реальной сделки. Предполагалось, что договор хранения является возмездным ⁵. Однако договор хранения может носить и консенсуальный характер.

Новый Гражданский кодекс Российской Федерации в отличие от ГК РСФСР 1964 года впервые регламентирует отношения сторон. Консенсуальным может быть договор хранения, где хранитель является профессиональным.

В Гражданском кодексе Российской Федерации ⁶ одноименная глава получила дальнейшее развитие главным образом в связи с тем, что хранение становится одним из весьма перспективных видов предпринимательской деятельности. Ведь в силу части 1 статьи 34 Конституции Российской Федерации⁷ каждый имеет право на свободу предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Кроме того, хранение довольно широко используется в быту во взаимоотношениях между гражданами.

Наряду с общими положениями (§ 1 главы 47 ГК), относящимися ко всем видам  хранения, а также к обязательствам по хранению, возникшими в силу закона (ст. 906 ГК), ГК впервые включил правила хранения на товарном складе (§ 2 главы 47 ГК) и специальным видам хранения (§ 3 главы 47 ГК), некоторые аспекты которых рассмотрены в настоящей курсовой работе.

В работе использовались Конституция Российской Федерации, Гражданский кодекс Российской Федерации (далее ГК или ГК РФ), Таможенный Кодекс Российской Федерации, ряд федеральных законов, комментарии к Гражданскому кодексу Российской Федерации и учебники по гражданскому праву различных авторских коллективов, издания «Вестник Федерального арбитражного суда Южного федерального округа», «Вестник Высшего арбитражного суда Российской Федерации», авторские статьи в журналах «Главбух», «Законодательство», «ЭЖ – юрист», «Российская юстиция», «Гражданин и право», «Новая бухгалтерия» и других.

1. Общие положения о хранении (ст. 886-906)

В отличие от других глав, относящихся  к отдельным типам договоров, п. 1 ст. 886 содержит определение лишь хранения в собственном смысле. Такое  хранение в элементарном виде представляет собой односторонний договор (обязанности есть только у одной из сторон - хранителя), безвозмездный (в определении ничего не говорится об оплате соответствующей услуги) и реальный (вступает в силу с момента передачи вещи).

Однако в основной сфере применения хранения - предпринимательстве - используется, как правило, одноименный договор, обладающий прямо противоположными классификационными признаками. Речь в данном случае идет о договоре, который является, во-первых, возмездным, во-вторых, двусторонним и, в-третьих, консенсуальным. При этом в одних случаях имеется в виду хранение, которое отличается от его определения в п. 1 ст. 886 только возмездностью, а в других - двумя иными отмеченными выше признаками. К этой разновидности относится хранение в морском или речном порту, на железнодорожной станции, в таможне, на товарном складе, в банке и др.

Однако договор хранения вполне может существовать в обоих видах – реальном и консенсуальном, и сторонам предоставлен выбор: заключить ли его в сам момент передачи вещи на хранение либо условиться о принятии ее на хранение в предусмотренный договором срок⁸.

Консенсуальный и возмездный договор  хранения представляет собой разновидность  договоров, рассчитанных на участие  в них предпринимателей, что нашло  прямое отражение в установленном ГК для указанного договора правовом режиме. Соответственно п. 2 ст. 886 называет в качестве возможного участника договора со стороны хранителей прежде всего коммерческую организацию.

Указанная норма подлежит распространительному толкованию, выходящему за рамки того представления о коммерческих организациях, которое содержится в части первой Кодекса. Подразумевается, что в роли хранителя могут выступать как коммерческие организации - юридические лица (хозяйственные товарищества и общества, производственные кооперативы, государственные и муниципальные предприятия), так и граждане-предприниматели. Соответствующий вывод следует из п. 3 ст. 23, который предусматривает, что правила Кодекса, регулирующие деятельность юридических лиц - коммерческих организаций, распространяются на предпринимательскую деятельность граждан.

Вывод о недопустимости участия  в качестве хранителей граждан-предпринимателей в силу приведенного п. 3 ст. 23 ГК можно  было бы сделать, если бы это было прямо  указано в законе, ином правовом акте или вытекало из существа правоотношения, чего в данном случае нет.

Хранителем может выступать  также некоммерческая организация, которая осуществляет хранение в  качестве одной из целей своей  профессиональной деятельности (п. 2 ст. 886). Применяя данную норму, надо иметь в виду, что исходя из п. 1 ст. 49 ГК некоммерческие организации обладают специальной правоспособностью, а следовательно, прием на хранение в виде определенной деятельности должен быть прямо оговорен в их уставе.

Договор хранения предполагает передачу вещи и ее последующий возврат. Указанный признак позволяет отличить хранение от обязательства охраны. Последнее не включает ни передачу, ни возврат вещи (например, отношения со специализированной фирмой, занимающейся охраной). Отношения по охране представляют собой обычную разновидность договора возмездного оказания услуг.

Хранение нередко выступает  элементом другого договора (купли-продажи, подряда, перевозки, комиссии и др.). Во всех подобных случаях по общему правилу руководствуются нормами, которые относятся к этим договорам, а также статьями настоящей главы, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа такого смешанного договора (данный вывод следует из п. 3 ст. 421 ГК).

Возмездностью, естественно, отличаются отношения с участием в качестве хранителей тех, для кого хранение составляет предпринимательскую деятельность.

Однако это не означает запрета  на совершение отдельных разовых  сделок хранения за определенное вознаграждение и теми, кто не является предпринимателем.

Возмездность, как отмечалось, не входит в число элементов, конституирующих договор хранения и по указанной причине отраженных в его определении. При отсутствии специальных норм на этот счет в комментируемой главе следует признать, что хранение предполагается возмездным в отношениях с участием хранителя-предпринимателя и соответственно безвозмездным во всех остальных случаях.

Организации, занимающиеся предпринимательской  деятельностью, гораздо реже - граждане и юридические лица, не являющиеся предпринимателями, могут быть заинтересованы в том, чтобы им гарантировалась сдача другими такими же предпринимателями вещей на хранение, в том числе регулярно.

Для этих случаев Кодекс предусмотрел особый вид хранения, по которому одна сторона - хранитель обязуется принять  или принимать на хранение вещи, другая поклажедатель передать или передавать их на хранение. Именно этому договору хранения - консенсуальному, возмездному и двустороннему - посвящена большая часть норм главы ГК о хранении.

Решение вопроса о форме договора хранения зависит от его вида и обстоятельств, при которых он был заключен. Более строгие требования установлены для консенсуального договора. Такой договор всегда должен быть письменным, независимо от стоимости передаваемой вещи. В статье 887 ("Форма договора хранения") не указаны специальные последствия этого требования. Следовательно, в таких случаях необходимо руководствоваться общими правилами ст. 162 ГК: стороны, заключившие вместо письменного устный договор, в случае спора не могут ссылаться в подтверждение сделки и ее отдельных условий на свидетельские показания. При этом не имеет значения, возник ли спор о наличии самого договора или только о тождестве вещи, полученной хранителем от поклажедателя.

Судебно-арбитражная практика. Глава крестьянского хозяйства обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с ТОО "Агропарм" стоимости топлива, переданного на хранение предприятию "Маревоагросервис", правопреемником которого является ответчик. В судебном заседании было установлено, что письменный договор хранения не заключался, однако в деле имеются другие свидетельства о том, что топливо было действительно передано истцом на хранение предприятию "Маревоагросервис"⁹..

Руководствуясь материалами дела, Высший арбитражный суд РФ указал на то, что несоблюдение предусмотренной законом формы сделки влечет за собой недействительность сделки только в случае прямого указания об этом в законодательстве. Так как нормы ГК РФ, регулирующие отношения хранения, не предусматривают недействительность договора в случае несоблюдения письменной формы, к возникшему спорному правоотношению применима норма только в части лишения стороны права ссылаться в подтверждение сделки на свидетельские показания.

Поскольку факты приобретения топлива  и передачи его на хранение подтверждены в ходе судебного разбирательства письменными документами, крестьянское хозяйство вправе требовать возврата этого имущества или возмещения его стоимости

Для договора хранения между гражданами такая же письменная форма¹⁰ и с такими же последствиями предусмотрена применительно к случаям, когда стоимость передаваемой вещи превышает в 10 и более раз установленный законом минимальный размер оплаты труда.

К письменной форме сделки приравнивается не только документ (расписка, квитанция  и т. п.), но также жетон, в том  числе номер, и другие аналогичные способы подтверждения заключения договора при условии, если они оговорены в законе, ином правовом акте или обычны для данного вида хранения.

Держатель номера или жетона предполагается лицом, которое сдало вещь на хранение или действует от его имени. По этой причине хранитель несет ответственность при выдаче имущества тому, кто предъявил номер или жетон, лишь если будет доказано наличие в действиях хранителя умысла или грубой неосторожности. Номер и жетон служат одним из возможных способов доказательства заключения договора. Соответственно гражданин, утративший номер или жетон, сохраняет право доказывать существование договора, в том числе и путем ссылки на свидетельские показания.

ООО "Дизайн-группа "Интерьер Флора" (далее - Общество) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области¹¹ к Невской районной общественной организации Санкт-Петербурга - местному отделению Всероссийского общества автомобилистов (далее - Невская РОО) с иском о взыскании 1 055 003 руб. убытков в связи с хищением автомобиля "Тойота Лэнд Крузер", государственный номер О318ОА 47.

Как следует из материалов дела, из принадлежащего на праве собственности  Дудукалову А.П. гаража N 6, находящегося в третьем ряду коллективной автостоянки  первичной организации N 33 Невской РОО был похищен автомобиль "Тойота Лэнд Крузер", принадлежащий Дудукалову А.П. В соответствии с договором цессии от 12.05.2003 N 1 Дудукалов А.П. уступил Обществу право требования с Невской РОО стоимости похищенного автомобиля в полном объеме.