Гражданское общество

 

Первый тип режима в  рамках конституционной монархии - парламентскую монархию - дала английская революция. Она стала результатом  коалиции всесильного парламента и  безвластного монарха. Англия первой реализовала  классический вариант политической системы конституционализма. Ее смысл  состоял в переходе реальной власти от монарха к правительству и  премьеру, полностью зависимых от парламента. Особенностью британского конституционализма является отсутствие писаной конституции и наличие особых средств регулирования отношений законодательной и исполнительной власти средствами обычно-правовых прецедентов.

 

Большинство стран Западной Европы пыталось перенести английский вариант в свои общества. Однако наличие двух противоборствующих политических потоков - республиканско-демократического, стремившегося к установлению принципа народного суверенитета, и абсолютистско-монархического, предпочитавшего сохранение в полном объеме королевской власти, не позволило  воспроизвести английскую систему. В результате там установилась конституционная  монархия в дуалистической форме. Это  означало появление самостоятельной  законодательной власти в лице парламента, но с сохранением законодательных  и исполнительных функций за монархом (король оставался главой исполнительной власти, верховным главнокомандующим  и верховным арбитром). Наличие  монархической и представительной власти создавало систему сдержек  и противовесов, которая, правда, не была устойчивой в силу культурной и политической неоднородности общества. Политическая коалиция монарха и  бюрократии против парламента дала третий тип конституционной монархии, именуемый  монархическим конституционализмом. Если английский вариант политической модернизации означал изменение  сущности и целей политического  порядка при сохранении традиционных институтов, то при данном варианте сущность правления оставалась прежней, а трансформировались лишь политические институты. Этот вариант политической модернизации был олицетворением мнимого  конституционализма. Дарованные монархами  конституции были лишь узаконением  традиционных носителей власти. Установление мнимого конституционализма в странах  Центральной и Восточной Европы, в России было следствием незрелости гражданского общества.

 

Как показала политическая история  мировой демократии, активности общественных ассоциаций и росту их членов, прежде всего, способствуют следующие структурные  факторы: повышение образовательного уровня населения; развитие общественных коммуникаций; периоды активизации  политического протеста, привлекающие новых рекрутов в социальные объединения; реакция общественности на вновь  выдвигаемые правительственные  программы преобразований и т.д.

 

В то же время извечными  трудностями становления и развития гражданского общества являются не только активность государства, стремление правящих элит к усилению своих позиций  в социуме и даже превышению собственных  полномочий. Серьезную опасность  для формирования и существования  гражданского общества представляет и  деятельность различного рода корпоративно-бюрократических  структур внутри государства, неизменно  принижающих статус самодеятельной активности граждан и стремящихся усилить государственную опеку над нею. Самостоятельными и крайне важными причинами ослабления позиций гражданского общества служат и непроясненность для населения ценностей социальной самодеятельности, отсутствие приверженности общественного мнения ценностям идеологии прав человека. Поэтому гражданское общество не возникает там, где люди не борются за свои права и свободы, где отсутствуют традиции критического анализа общественностью деятельности властей и, наконец, где политические свободы воспринимаются людьми как своеволие и отсутствие ответственности за свои поступки.

 

3. Принцип первичности  индивида

 

3.1. Происхождение принципа.

 

Обратимся к либерально-демократическому принципу "не человек для общества, а общество для человека". Если понимать его буквально, то любые  моральные добродетели из абсолютных непременно превращаются в относительные: они обязывают индивида лишь в той мере, в какой полезны ему лично. Мало того, этот принцип исключает такие признанные виды гражданского долга, как, например, защита Отечества.

 

Следовательно, этот принцип  является не реальным, а нормативно-идеальным: он позволяет отстаивать достоинство  личности перед обществом и утверждать ее гражданский суверенитет. Последний раскрывается в принципе гражданского договора, предполагающего, что люди вступают в отношения между собой и государством в той мере, в какой находят это для себя приемлемым и целесообразным. Принцип гражданского договора означает, что никто никого не может принудить к тем дли иным общественным связям и соглашениям; они действительны для человека лишь в той мере, в какой он добровольно их принял как субъект равноправных договорных отношений.

 

Во-вторых, этот принцип означает апологетику так называемого  естественного состояния: если человека предоставить его собственной природе, не перевоспитывать, не насиловать его  волю, то во всех отношениях результаты окажутся лучше, чем при противоположных  условиях.

 

Принцип естественного состояния  имеет сугубо нормативный смысл: он является тем идеальным допущением, без которого нельзя обосновать автономию  личности перед лицом общества и  ее гражданское достоинство

 

Нормативное допущение, ставшее  основой западных демократий, отражало социальное мироощущение и статус одного определенного сословия - третьего. Именно этому частному и специфическому мироощущению суждено было стать цивилизованной нормой, которую Запад демонстрирует и пропагандирует в качестве "естественной", т.е. всеобщей.

 

Но наряду с этим сословным  опытом на принятие указанного принципа повлиял и национальный исторический опыт стран Запада. Вопреки представлениям о естественности самого принципа и  его органической свойственности западному  человеку и западной культуре, исторический опыт свидетельствует, что речь, скорее, шла о трудном и проблематичном выборе. С одной стороны, проблема состояла в том, чтобы прекратить нескончаемые гражданские распри и  войны ценой уступки местных  и индивидуальных прав и свобод деспотически-централизованному  государству, способному железной рукой  навести мир и порядок. С другой стороны, проблема была в том, чтобы  избежать злоупотреблений самого этого  государства в виде посягательств  безудержного и бесконтрольного  политического деспотизма на жизнь  человека, его личное благополучие и достоинство.

 

3.2. Современное политическое  воплощение принципа.

 

Индивидный принцип со всеми вытекающими из него постулатами  означает первичность гражданского общества по отношению к государству. Гражданское состояние основано на отношениях обмена между суверенными  и равными индивидами. При этом нормальным признается такое состояние, когда равные в правах и свободные  граждане все свои потребности без  исключения удовлетворяют в ходе партнерского обмена - по принципу "ты - мне, я - тебе". То есть, для обеспечения  тех или иных благ государство  гражданам не нужно - они удовлетворяют  свои нужды на основе принципа индивидуальной самодеятельности.

 

Основной парадокс современной  западной демократии заключается в  том, что она предполагает неполитический образ жизни дня большинства  граждан и потому называется представительской. Классическая античная демократия Древней  Греции и Рима была демократией участия. Она реально объединяла граждан  полиса, сообща участвующих в решении  основных вопросов жизни своего города-государства.

 

То есть, речь идет о выборе: либо устанавливается полная свобода  частной жизни ценой утраты личного  участия в решении общественных дел, передоверенных определенным лицам - профессионалам в области политики, либо граждане непосредственно решают общие коллективные вопросы. Но тогда  у них уже нет ни времени, ни даже права на частную жизнь.

 

Для человека античного полиса государство не было монстром, нависающим "сверху": он сам был и полноценным  самодеятельным участником и воплотителем всех его решений. Это в Новое время в Европе возникли два полюса: на одной стороне - конкретный человек, выступающий во всем многообразии социальных ролей, но при этом не равноправный с другими, часто страдающий от эксплуатации и неравенства, а на другой - абстрактный гражданин государства, имеющий равные права, но при этом социально пустые, удаленные от нужд и забот повседневности. Это положение и получило название формальных свобод и формальной демократии.

 

Современное общество развело  в стороны самодеятельный и политический образы жизни, повседневный авторитаризм и формальную демократию. В повседневной гражданской жизни самодеятельно-индивидуалистический образ жизни ведет в основном только предпринимательское меньшинство, тогда как жизнь остальных отдана на откуп неполитическому авторитаризму действительных хозяев жизни - руководителей производства и собственников компаний. Напротив, в политическом отношении все граждане признаются равными, но это равенство не затрагивает их содержательные повседневные роли, а касается только права раз в несколько лет прийти к избирательным урнам.

 

Надо сказать, что потребительство представительской демократии, заставляющей большинство людей принимать антидемократизм гражданской жизни в обмен на высокую заработную плату и технический комфорт, не сводится только к собственно материальной стороне. Дело еще и в том, что частный, общественно-пассивный образ жизни, стал своеобразной привычкой и даже ценностью современного потребительского общества. Гражданин, в повседневности слагающий с себя дела и заботы гражданства, наслаждается своим неучастием - тем, что "компетентные лица" освобождают его от ответственности, связанной с принятием повседневных социальных решений. Многие люди ценят свое право не участвовать в решениях не меньше, чем другие - право участвовать. Куда именно ведут современные тенденции, какая из этих разновидностей граждан растет быстрее, остается спорным.

 

Демократия участия требует  такой мобилизованности во вне профессиональной жизни, такого напряжения и ответственности, какие не всегда оказываются психологически приемлемыми для людей.

 

Еще одним функциональным свойством принципа первичности  индивида, делающим его незаменимым  в системе представительской  демократии, является его экс-групповой характер.

 

Если бы люди на выборах  голосовали как устойчивые члены  тех или иных социальных общностей, то распределение голосов избирателей  в общих чертах было бы известно заранее (на основе численного соотношения  соответствующих групп общества), и в таком случае выборы как  процедура открытой воли большинства  были бы вообще излишними. Вся система  предвыборных манипуляций, агитации и  пропаганды исходит из того, что  связи индивидов с соответствующими группами не являются устойчивыми, поэтому  избирателей можно переманивать, добиваясь их голосов.

 

В то же время без минимальной  межгрупповой мобильности общество было бы, по существу, сословным или  даже кастовым, а нация, в свою очередь, не могла бы обрести устойчивое единство и идентичность.

 

3.3. Издержки принципа.

 

В современной политологии  есть такое понятие, как парадигма  Г.Бэккера. Бэккер - представитель чикагской школы, получивший Нобелевскую премию за работу "Человеческий капитал" (1964). Как последователь либеральной традиции Бэккер исходит из того, что сфера властно-политических отношений будет непрерывно сужаться, уступая место отношениям гражданского партнерского обмена.

 

Буквально все общественные отношения он интерпретирует как  экономические, связанные с ожиданиями максимально возможной экономической  отдачи на вложенный капитал. Экономический  закон экономии времени Бэккер применяет не только к сфере производства, но и к сфере потребления; именно этот прием позволяет ему объявить экономическую теорию универсальной, объясняющей все человеческие отношения без исключения.

 

Согласно Беккеру, подобно  тому как в сфере производства действует закон сокращения времени изготовления товаров, так и в сфере потребления действует закон сокращения времени удовлетворения потребностей. Потому современный человек предпочитает купить холодильник и хранить пищу в нем, вместо того чтобы готовить ежедневно, предпочитает приглашать друзей в ресторан, вместо того чтобы принимать их дома, и т.п. Собственно, современное потребительское общество описывается как общество, которое всеми силами экономит время потребления, что означает неуклонное обесценение тех сфер жизни и человеческих отношений, которые чреваты излишними тратами времени.

 

Почему падает рождаемость  в современном обществе? Бэккер объясняет это законом предельной полезности. Дети в традиционном обществе, во-первых, быстро становились на ноги, во-вторых, оставались в семье в качестве подручных работников отца и матери. Поэтому известное чадолюбие традиционных обществ на самом деле, считает Бэккер, является экономически рациональным поведением, ибо речь идет в действительности о детях как о капитале, который давал скорую и значительную отдачу. Поскольку в современном обществе дети не скоро становятся самостоятельными и надежд на них как на кормильцев в старости теперь нет, то современный экономический человек предпочитает иметь их мало или не иметь вовсе.

 

В теориях чикагской школы  не политика отступает перед экономикой, а социум отступает перед миром  коммерции. Чикагская школа не просто освобождает гражданское общество от мира политики; она освобождает  гражданские отношения от всего  того, что было в них и гражданским, и интимно-личностным, и моральным, и духовным. Если теория Маркса в свое время все подчинила производственным отношениям, то чикагская школа все подчиняет отношениям обмена и объявляет потребителя тем типом, перед которым должны стушеваться все высшие сферы, ценности и отношения.