Способы обеспечения исполнения обязательств

Итак, в соответствии с ГК исполнение обязательств может обеспечиваться неустойкой, залогом, удержанием имущества должника, поручительством, банковской гарантией, задатком [3, ст. 310].

Одним из наиболее распространенных способов обеспечения исполнения обязательств как в отношения между юридическими лицами, так и в отношениях, складывающихся между юридическими лицами и гражданами, является неустойка – определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства. В правовых связях между гражданами неустойка встречается сравнительно редко.

Следующим способом обеспечения  исполнения обязательств является залог. Это правоотношение, в силу которого кредитор по обеспеченному залогом  обязательству (залогодержатель) имеет  право в случае неисполнения должником  этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества  преимущественно перед другими  кредиторами лица, которому принадлежит  это имущество (залогодателя), за изъятиями, установленными законом [18, с. 200].

Удержание имущества должника. Кредитор, у которого находится вещь, подлежащая передаче должнику либо лицу, указанному должником, вправе в случае неисполнения должником в срок обязательства  по оплате этой вещи или возмещения кредитору связанных с нею  издержек и других убытков удерживать ее до тех пор, пока соответствующее  обязательство не будет исполнено [19, с. 200]..

Поручительство. Это гражданско-правовой договор, в соответствии с которым  одна сторона (поручитель) обязывается  перед кредитором другого лица (должника) отвечать за исполнение последним его  обязательства полностью или  в части.

Банковская гарантия. Такой  гарантией признается письменное обязательство  банка, иного кредитного учреждения или страховой организации (гаранта), принятое на себя по просьбе другого  лица (принципала), в силу которого гарант при наличии условий, предусмотренных  данным обязательством и по требованию кредитора принципала (бенефициара), должен уплатить последнему определенную денежную сумму [19, с. 303].

Задаток. Это денежная сумма, выдаваемая одной из договаривающихся сторон в счет причитающихся с  нее по договору платежей другой стороне, в доказательство заключения договора и в обеспечение его исполнения.

В современных условиях рыночной экономики с присущими ей чертами  кризиса неплатежей, отсутствия чувства  ответственности у многих предпринимателей, правовой нигилизм и т.п. – гражданско-правовые способы обеспечения исполнения обязательств, изложенные в данной работе приобретают особую актуальность [20, с. 232].

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Результаты курсового исследования подтверждают, что современное состояние вопроса о разработанности понятия способа обеспечения исполнения обязательств таково, что считать его закрытым преждевременно.

Традиционный для отечественного права порядок компоновки нормативного материала о способах обеспечения  в ГК неудачен: в рамках главы 23 Гражданского кодекса ГК сосредоточены нормы в том числи и о таких юридических моделях, существенные признаки которых не могут быть признаны общими для остальных.

Из всего ряда признаков, характеризующих наиболее важные качества перечисленных в главе 23 ГК инструментов (имущественное содержание, безвозмездный  характер, обязательственно-правовая форма, специфичность цели - направленность на удовлетворение требований кредитора, связанных с нарушением и существующих наряду с обеспечивающим обязательством), к числу общих может быть отнесено всего лишь два: их имущественный  характер и обязательственно-правовая форма.

Очевидно, что материальная абстрактность банковской гарантии не позволяет утверждать, что обязанность  гаранта исполняется им безвозмездно и в счет каких-то требований, связанных  с нарушением основного договора [21, с. 309].

Обязательство же по уплате неустойки или задатка не может  считаться дополнительным, направленным на удовлетворение каких-либо требований, помимо тех, что выражены в нем  самом.

Понятие способа обеспечения  исполнения обязательств, сформированное на основе двух указанных признаков, хотя и соответствовало бы логическим правилам о формулировании понятий, но в практическом плане было бы бесполезным.

Предельно низкое число признаков, включенных в его содержание (к  тому же еще и таких, которые без  всякой к тому натяжки могли бы быть названы общими также и для  большинства иных построений гражданского права), отразилось бы и на его объеме.

В связи с этим следует  признать неудачность решения, которым  в главе 23 ГК были размещен настолько  разнородные юридические средства. Поскольку попытки их объединения  в едином понятии непродуктивны, от этого следует и вовсе отказаться. Так как характеристики некоторых  из этих средств - неустойки (задатка) и банковской гарантии - препятствуют тому, чтобы понятие о способе обеспечения строилось в том числе и на них, необходимо признать,. что эти конструкции не относятся к способам обеспечения исполнения обязательств [22, с.144].

Понятие способа обеспечения  исполнения обязательств правильно  строить на основе только лишь поручительства, залога и удержания – именно тех моделей, существенные признаки которых являются для них еще и общими.

Способ обеспечения исполнения обязательств - это обязательственное  отношение, направленное на безвозмездное  присвоение имущественного блага должника в счет удовлетворения таких требований его кредитора, которые связаны  с нарушением другого (обеспеченного) обязательства и существуют в  форме регулятивных или же охранительных  правовых отношений наряду с самим  обеспечивающим обязательством.

Предпринятое исследование приводит к выводу, что столь часто  цитируемое утверждение Д.И. Мейера о том, что «вообще все то, что  по правилам благоразумия может побудить должника к точному исполнению договора.может  служить к его обеспечению», недостоверно.

Ни поручительство, ни залог, предоставленный кредитору третьим  лицом, не содержат в себе ни угрозы, ни обещания награды, и сами по себе вряд ли могут быть восприняты должником  именно в качестве побуждения к «точному исполнению». Иначе говоря, если не существует сомнений в том, что поручительство и залог – это обеспечение, то предложенный Д.И. Мейером признак неверен [23, с. 56].

Качество достоверности  ему могло быть сообщено тем, что  под «стимулированием» стали  бы понимать вообще все, что в той  или иной мере было бы должнику неугодно. К примеру, поскольку поручитель, исполнивший свою обязанность, приобретал бы возможность истребовать с  должника проценты на выплаченные им кредитору суммы (п. 1 ст. 365 ГК), можно  было бы утверждать, что поручительство стимулирует должника к тому, чтобы  этого избежать, исполнив свое обязательство.

Очевидно в то же время, что будь эти идеи положены в основу понятия об обеспечении, последнее  оказалось бы применимым к настолько  широкому кругу явлений, насколько  вообще великим может быть число  случаев, когда в том или ином приеме или обстоятельстве должник  видит для себя нечто невыгодное, нежелательное или неприятное. Этим понятием были бы охвачены и меры договорной ответственности, и условия об особом, «неудобном» должнику порядке исполнения обязательства (к примеру, аккредитив и предварительная оплата), и право на односторонний отказ от обязательства или же на одностороннее изменение отдельных его условий, и право на регресс, и т.п. Исключительная же содержательная разнородность охватываемых таким понятием мер сказалась бы и на его качестве: по правилам логики из него следовало бы исключить те признаки определяемых явлений, которые являются для них хотя бы и существенными, но не могут быть названы общими. В результате же мы получили бы понятие, познавательная и практическая ценность которого вряд ли была бы высокой. Предельно широкий такого понятия приводил бы к тому, что оно многое бы называло, но практически ничего бы не объясняло, не передавало бы действительно важного и отличительного (настолько малое число существенных и общих для всех определяемых объектов признаков могло бы войти в его содержание).

Предложенное выше понятие  способа обеспечения от этих недостатков  свободно.

Поскольку в основе его  расположены именно те признаки определяемых явлений, которые и в самом  деле присущи каждому из них (чертами  безвозмездности, обязательственно-правовой формы, имущественного содержания и  специальной целевой направленности характеризуются и залог, и удержание, и поручительство), то понятие это  достоверно.

Что касается определенности самих этих признаков, то не было бы большой натяжкой признать, что в  основных своих моментах науке гражданского права они уже известны и ею разработаны. Поскольку же при составлении  формулы основанного на них понятия  они были еще и дополнительно  уточнены, то выведенное из них определение, помимо прочего, еще и вполне конкретно.

С другой стороны, если из всех действительных характеристик определяемых юридических отношений в понятие  о них включены прежде всего те, которые описывают главную экономико-юридическую  цель этих отношений, то к достоинствам полученного определения следует  отнести и его естественность, его внутреннюю основательность: оно  сосредоточивается на том, чтобы  предмет его был раскрыт в  наиболее важных и существенных моментах [24, с. 101].

Бесспорное преимущество этому определению сообщил и  прием, когда из круга отношений, выбранных в качестве его материальной основы, были исключены те два, - по банковской гарантии и по уплате штрафа (неустойки, задатка), - существенные признаки которых не являлись общими для всей группы. Это решение позволило избежать того, чтобы в объем отыскиваемого понятия включались явления разнородные, серьезно отличающиеся друг от друга в содержательных экономико-юридических характеристиках. Вследствие этого выиграло и само понятие: в его содержании удалось сохранить все признаки, посредством которых раскрывается наиболее важный и примечательный момент существования определяемых явлений, их кауза. Ясно, что в иной ситуации ряд этих черт, поскольку они не являлись бы общими для всех предметов, из этого понятия пришлось бы исключить, лишив его тем самым значительной части его внутренней основательности; из содержательного оно превратилось бы в общеописательное [25, с. 345].

В ряду тех же соображений  располагается и логическое решение, в соответствии с которым в  качестве материальной, эмпирической основы соответствующего определения  были выбраны только лишь те юридические  модели, которые, во-первых, известны российскому  гражданскому праву, и во-вторых, традиционно  расцениваются именно в качестве обеспечивающих. Прием этот не только существенно упростил задачу по определению  искомого понятия, но и сообщил ему  качество предметной наглядности: оценка его достоверности осуществляется на примере явлений, широко известных  и в основных моментах вполне понятных.

Другими словами, предложенное определение полезно и тем, что  подчеркивает наиболее важные качества своего предмета, и тем, что позволяет  решить вопрос о квалификации того или иного из пока что спорных, невыясненных явлений, и, наконец, тем, что объявляет, как именно должна была бы выглядеть и какими именно свойствами должна была бы обладать модель, конструируемая в качестве обеспечивающей впервые.

Эти его достоинства как  раз и позволяют надеяться, что  отстаиваемое понятие не будет бесполезным  и для последующей разработки учения о способах обеспечения, для  выяснения их действительных характеристических свойств, теоретического осмысления их общей природы и уточнения  их частных практических проявлений.

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

 

1. Гражданское право особенная часть : учеб. пособие для вузов / В.А.

Витушко [и др.] ; под общ. ред. В.А. Витушко. – Минск : Право  и экономика, 1996. – 495 с.

2. Белов, В.Л. Гражданско-правовые обязательства. Вопросы теории и

практики / В.Л. Белов. – Москва : Центр ЮрИнфоР, 2001.  – 535 с.

3. Гражданский кодекс Республики Беларусь : Кодекс Респ. Беларусь :

принят Палатой представителей 28 окт. 1998 г. : одобрен Советом Респ. 19 нояб. 1998 г. : в ред. Закона Респ. Беларусь от 05.01.2013 г.  // Консультант Плюс : Беларусь. Технология 3000 [Электронный  ресурс]  / ООО «ЮрСпектр»,  Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2013.

4. Мейер, Д.И. Русское гражданское право. Права обязательственные /

Д.И. Мейер. – 2-ая часть. –  Москва : Статут, 1997.  – 680 с.

5. Гражданское право: в 3 т. / редкол.: А.П. Сергеев (глав. ред.)  [и др.]. 

Москва : Проспект, 2005. –  Т. 1 – 778 с.

6. Брагинсий, М.И. Обязательства и способы их обеспечения: неустойка,

залог, поручительство / М. И. Брагинский. – Москва : Статут, 1995. – 520 с.

7. Томквич, Р.Р. Применение поручительства в предпринимательской

деятельности / Р.Р.Томкович. – Минск : ЮрСпектр, 2011. – 490 с.

8. Гражданское право : в 3 т. / редкол.:  В.Ф. Чигира (глав. ред.)   [и др.].

Минск: Амалфея, 2010. – Т. 2 –  960 с.