Автономия воли сторон» как институт МЧП

_____________________________

[2] Ануфриева Л.П. Международное  частное право.- М.: БЕК, 2000.

 

Это материально-правовое решение специально формулировалось  с учетом специфики его объекта (т.е. с учетом наличия в материально-правовом отношении иностранного элемента). Другими словами, институт автономии воли возник как специфический материально-правовой способ разрешения коллизии, связанной с наличием в отношении иностранного элемента.

 

2. Теории института «автономии воли».

В современной науке  существуют две «антиавтономистские» теории, и обе они базируются на «этатистской» концепции.

Первая доказывает, что этот институт предоставляет юридическим и физическим лицам возможность узурпации нормотворческой функции государства и требует формальной отмены «автономии воли».

Вторая теория ведет к ликвидации рассматриваемого института без формальной его отмены. Ее суть сводится к обоснованию тезиса, что при наличии соглашения о выборе закона определение права осуществляется не физическими или юридическими лицами, а органом государства — судом. А. Батифоль утверждает: «Стороны локализуют свой договор, а судья отсюда делает вывод, какой закон подлежит применению». Причем локализация понимается как «материальный, а не юридический акт». Тем самым вообще отрицается существование между сторонами особого социального отношения, содержание которого состоит в решении именно юридической проблемы. По существу, сторонники этой теории открыто не провозглашают право продуктом государства, но такое представление образует теоретический фон их взглядов.

Теории «автономистов» впервые появились на рубеже XIX в. и испытали на себе влияние философии И. Канта, в частности, его тезиса о право созидающей способности индивидуальной воли. Кант исходил из того, что личность в своей деятельности свободна. Тезис И. Канта о право созидающей силе воли индивида занял заметное место в аргументации сторонников «автономии воли», хотя со временем в их трудах он претерпел определенные изменения.[3]. Например, О. Ландо утверждал, что основанием автономии воли является потребность сторон в свободе. «Во многих международных торговых контрактах, —писал он, — стороны имеют веские основания для выбора... Все эти основания...должны быть уважаемы».

 Р. Лефлар видел основу исследуемого института в том, что «стороны должны планировать свои сделки». В. Риз писал: «Стороны заключают договор после предварительных размышлений и заранее обдумывают их права и обязанности. В американском коллизионном праве эта предсказуемость результата обычно достижима. Это может быть сделано посредством включения в договор о выборе права. Такие условия в США будут уважаться».

В теориях «автономистов» мысль о право созидающей способности индивидуальной воли большей частью находится на заднем плане, а иногда даже оспаривается. Вообще представители этих теорий придерживаются трех основных направлений. Одни считают, что «автономия воли» означает существование обратной связи между правом и общественным отношением. Вторые обосновывают этот институт обязательством государства по международному (публичному) праву. И лишь третьи исходят из присущей индивидуальной воле способности к право созиданию. Наиболее старым является первое направление. К нему принадлежат «теория интегрированного отношения» и «коллизионная теория».

«Теория интегрированного отношения» основывается на том, что предметом норм об «автономии воли» является только одно отношение, а именно имущественное. Отсюда делается два главных вывода.

Во-первых, утверждается, что гражданско-правовые нормы о свободе договора одновременно представляют собой и способ санкционирования

_______________________

[3] Кант И. Критика  чистого разума. СПб., 1902. С. 320.

правом того выбора закона, который сделан сторонами. Считается, что 

принцип свободы договора дает сторонам возможность не только установить все параметры их имущественного отношения, но и определить, правом какой страны они желают урегулировать.

Во-вторых, делается вывод о преображении иностранного права. Объявляется, что когда отношение по решению сторон должно регулироваться иностранным правом, нормы последнего превращаются в условия гражданского договора и перестают быть иностранными правовыми нормами. «Теория интегрированного отношения» не только была исторически первой попыткой обосновать «автономию воли», но и по сегодняшний день используется «автономистами».

«Коллизионная теория» была основана Ф. Савиньи. Она еще более радикально отрицает существование неимущественного отношения, направленного на определение права, и сводит предмет «автономии воли» к одному лишь имущественному отношению. Согласно этой теории, такое соглашение не вносит в имущественное отношение ничего принципиально нового: в нем просто возникает один из многих однородных моментов. «Свободное подчинение местному праву, — писал Савиньи, — проявляется...иногда в том, что в качестве определяющего свободно избирается содержание  определенного местного права, хотя можно было бы предпочесть другое содержание. Так, в частности, бывает при обязательственных договорах... В других случаях свободное подчинение проявляется в приобретении для себя... например... недвижимости, расположенной в чужой правовой. «Автономия воли» здесь поставлена в один ряд с институтом, связанным не с соглашением об определении права, а именно с коллизионной нормой, подчиняющей недвижимость закону места ее нахождения.

В современной литературе распространен взгляд, сторонники которого вслед за Савиньи считают соглашение об определении права разновидностью коллизионной отсылки. Теории, принадлежащие к этому направлению, строятся на мысли, что право должно придавать юридическое значение соглашениям сторон об определении закона потому, что на государстве лежит соответствующее обязательство, вытекающее из общепризнанных норм международного (публичного) права. Они вписываются в «этатистское» представление о праве: с их точки зрения существование правовых норм, санкционирующих «автономию воли», является следствием исполнения государством обязательства по международному праву, поскольку все общие нормы национального права — это продукт данного государства.

Согласно другой точке  зрения, «автономия воли» является не коллизионной нормой, а своеобразным способом регулирования правовых отношений с иностранным элементом. Отнесение «автономии воли» к коллизионным нормам подвергается критике на том основании, что этот институт не обязательно приводит к определению правомочного правопорядка, как это имеет место в случае норм коллизионного права. Тенденция рассматривать «автономию воли» как собственно источник юридических последствий проявилась вновь в последние десятилетия, в особенности в сфере деятельности международного коммерческого арбитража.

Некоторые арбитры опирались  на доктрину, призывающую придать  правовую силу выбору закона как таковому, без рассмотрения какой-либо системы  международного частного права для  обоснования или подкрепления справедливости такого выбора. В отличие от практики, принятой в национальных судах, в международном арбитраже автономия неизменно несет непосредственное и прямое действие, независимо от допущения или признания ее какой-либо системой международного частного права. Данная тенденция сигнализирует о стремлении специалистов в области международного коммерческого права считать арбитраж независимым от

какой-либо национальной правовой системы; и это оказало  влияние на определение границ автономии  воли.[4]

1.3. Основные научные взгляды на природу «автономии воли».

 

 Вопрос о природе  автономии воли является дискуссионным.  Рассмотрим наиболее распространенные  точки зрения ученых и аргументы,  их опровергающие.

По мнению Д.Ф. Рамзайцева, институт автономии воли закреплен в международном обычае.  То есть налицо описание источниковой базы данного института. Комментируя данное суждение, В.Л. Толстых справедливо полагает, что международное право не устанавливает ответственность за незакрепление в национальном законодательстве данного института. Кроме того, не понятны критерии для определения ущерба, который понесет одно государство в случае, если другое государство не признает выбор права, совершенный с участием лица из первого государства.

      М.М. Богуславский полагает, что институт автономии воли является частным проявлением принципа диспозитивности (свободы договора) в гражданском праве.  То есть налицо попытка установления связи данного института с принципами общего частного права. По мнению Манчини, автономия воли основана на принципе индивидуальной свободы.  В.Л. Толстых, комментируя данные позиции, полагает, что выбор права распространяется и на некоторые аспекты отношения, обычно не регулируемые в договоре (недействительность). Кроме того, в рамках института автономии воли закрепляются условия, для реализации которых необходимо привлечение третьей стороны (суда). 

      А.Л. Маковский рассматривает автономию воли как особый институт, подчеркивая его отличие от других методов регулирования имущественных отношений. Если коллизионные методы направлены на подчинение соответствующих отношений определенному правопорядку и на разрешение таким образом возможных коллизий разных правопорядков, то наделение

______________________

[4] Кордеро Мосс Дж. Автономия воли в практике международного коммерческого арбитража. М., 1996.

 

участников правоотношения возможностью избирать применимый к  этому отношению закон преследует цель предотвратить такие коллизии.  Эту позицию несколько корректирует А. Батиффоль: «Автономия воли представляет собой инструмент, который законодатель передает в руки частных лиц в той сфере, где их интересы являются доминирующими, с целью исправить несовершенство коллизионной нормы или определенность принципа близости».  Однако, как отмечает В.Л. Толстых, стороны договора, выбирая применимое право, часто не преследуют такой цели. Кроме того, объяснение явления через цель не способствует прояснению его природы.  На наш взгляд, институт автономии воли действительно предотвращает коллизии законов, и в этом случае прав А.Л. Маковский.

      По мнению  Л.А. Лунца и П. Майера, институт  автономии воли представляет  собой самостоятельный коллизионный  институт.  Как справедливо указывает  В.Л. Толстых, коллизионная норма  формулируется законодателем, а  не сторонами. Тем не менее, данная точка зрения наиболее точно передает сущность автономии воли. 

     Однако Е.В. Леонова отмечает: «…нельзя сказать, что данный подход точно отражал сущность такого принципа. В его структуре невозможно выделить традиционные элементы коллизионной нормы — объем и привязку. По своей сути автономия воли сторон и есть привязка, но она не указывает непосредственно на правовую систему, которую надлежит применить. Для определения применимого права необходимо соглашение сторон договора по данному вопросу. Поэтому принцип автономии воли сторон следует рассматривать не в качестве коллизионной нормы, а как особый правовой институт, с помощью которого осуществляется коллизионное регулирование внешнеэкономических отношений». 

  В настоящее время как в международных конвенциях, так и в национальном законодательстве большинства государств достаточно устойчиво закрепился принцип автономии воли сторон при выборе материального права, регулирующего договорные отношения.

  Как справедливо отмечает В.А. Канашевский, автономию воли как институт следует понимать в двух значениях: как институт материального права (ст. 1 ГК РФ) и как институт права коллизионного (ст. 1210 ГК РФ). В первом случае речь идет о возможности для сторон свободно заключать любой договор и свободе сторон гражданско-правового договора самостоятельно регулировать свои права и обязанности по договору, определять его условия в пределах диспозитивных норм законодательства (эта возможность ограничена императивными нормами — ст. 421 ГК РФ). Во втором случае речь идет о возможности сторон договора, осложненного иностранным элементом, выбирать применимое право к договору (ст. 1210 ГК РФ).

С позиции материального  права смысл автономии воли заключается  в следующем. Во-первых, в признании  граждан и юридических лиц свободными в заключении договора. Во-вторых, в предоставлении сторонами возможности заключать любой договор — как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. В-третьих, в автономии сторон определять условия заключаемого ими договора, в том числе и построенного по указанной в законодательстве модели.[5]

  С точки зрения коллизионного права следует поддержать позицию С.В. Николюкина, который полагает, что автономия воли — это институт, посредством которого регулируются отношения сторон гражданского правоотношения, осложненного иностранным элементом, по самостоятельному выбору не только применимого национального права, различных правовых систем, но и осуществление выбора между источниками права в рамках одной правовой системы.

__________________________

[5] Николюкин С.В. Право,  подлежащее применению к отношениям, осложненным иностранным элементом,  по российскому законодательству: материально-правовой и коллизионный  аспекты // Международное публичное  и частное право. 2012. N 2. С. 10

 

 

Перечисленные и иные точки зрения отражают взгляды на разные стороны института автономии  воли.

 

2. Правовая природа «автономии» воли.

2.1.Закон «автономии»  воли сторон

 

Автономия воли участников гражданского правоотношения — это фундаментальный, основополагающий принцип любой внутригосударственной частноправовой системы. Сущность автономии воли заключается в свободе сторон вступать или не вступать в любые частноправовые отношения, как урегулированные, так и не урегулированные законодательно.