Ответственность водопользователей за нарушение законодательства об охране вод

В подавляющем большинстве  случаев практика идет по следующему пути. При первичной проверке предприятия, учреждения или организации органами по регулированию использования  и охране вод обнаруживается, например, факт противоправного сброса сточных  вод, то никаких мер ответственности  к правонарушителю не применяется. Проверяющий орган ограничивается вынесением обязательного предписания  об устранении правонарушения. Если при  вторичной проверке обнаруживаются те же самые нарушения водного  законодательства, то проверяющий орган (должностное лицо, пользующееся правом наложения штрафов) выносит постановление  о наложении на виновных ра ботников предприятия, учреждения или организации  штрафа в соответствии со степенью вины.

Руководители и другие должностные лица объединения, предприятия, учреждения или организации, а также  отдельные граждане, виновные в нарушении  водного законодательства, подвергаются в административном порядке штрафу в следующих размерах:

должностные лица от трехкратного до десятикратного размера минимальной  месячной оплаты труда (Водный кодекс Республики Башкортостан ст. 77),

граждане - от однократного до десятикратного размера минимальной  месячной оплаты труда в Республике Башкортостан;

юридические лица - до 30% от суммы  нанесенного ущерба.

При наложении штрафа должен учитываться характер совершенного правонарушения, личность нарушителя, степень его вины, имущественное  положение, обстоятельства, смягчающие или отяг чающие ответственность.

Лицо, привлекаемое к административной ответственности, вправе ознакомиться с материалами дела, давать объяснения, представлять доказательства и заявлять ходатайства, выступать на родном языке  и пользоваться услугами переводчика, обжаловать вынесенное по делу постановление. Законодательство об административных правонарушениях предоставило право  лицу, привлекаемому к ответственности, при рассмотрении дела пользоваться юридической помощью адвоката. Дело о правонарушении рассматривается  в присутствии лица, привлекаемого  к ответственности. В его отсутствие рассмотрение допустимо лишь в случаях, если имеются данные о своевременном  извещении лица о месте и времени  рассмотрения дела, но ответного ходатайства  об отложении дела не поступило.

Эффективность применения иска об административной ответственности  за нарушение правил пользования  и охраны вод зависит от того, какие социальные и правовые последствия  наступают для правонарушителя  вследствие самого факта привлечения  к ответственности. Решение этой проблемы тесно связано с упорядочением  и дальнейшим развитием водного  законодательства, но для этого пока нет методики подсчета вреда здоровью человека.

Отсутствует и медицинская  статистика подобных явлений.

В отличие от административных взысканий, которые применяются  к правонарушителям, правовая наука  и практика выделяют административно -предупредительные меры, применяемые  в тех случаях, когда нет административного  правонарушения, но когда интересы безопасности требуют их применения для того, чтобы предотвратить  правонарушения и оградить моральные  и имущественные интересы государства, граждан, общественных организаций. Основной административно- предупредительной  мерой в области водного законодательства является приостановление и прекращение  эксплуатации предприятия, цехов и  агрегатов, загрязняющих воды.

Но к сожалению, эти  административно- предупредительные  меры на практике используются недостаточно. Во многих случаях, когда следовало  бы приостановить или прекратить деятельность и дальнейшую эксплуатацию производственных объектов, являющихся источником загрязнения водоемов, органы по регулированию использования  и охране вод этого, увы, не делают.

Поэтому для обеспечения  эффективного применения административно- предупредительных мер большое  значение имеет усовершенствование самого положения органов по регулированию  использования и охране вод в  системе органов Государственного комитета по охране природы. Эти органы должны быть независимы от министерств  и ведомств, занятых эксплуатацией  водных ресурсов.

3.4. Уголовная ответственность.

Согласно законодательства уголовная ответственность в  области окружающей природной среды  устанавливается за экологические  преступления, т.е. общественно-опасные  действия (бездействия), посягающие на экологический правопорядок и причиняющие  вред природной среде, здоровью человека или создающие реальную угрозу такого причинения.

Главной нормативной формой, регламентирующей уголовную ответственность  за экологические преступления является Уголовный кодекс Российской Федерации. Уголовная ответственность за загрязнение  водоемов наступает по ст.250 Уголовного кодекса Российской Федерации. В  ней установлено, что загрязнение, засорение, истощение поверхностных  или подземных вод, источников питьевого  водоснабжения, либо иное изменение  из природных свойств неочищенными и необезвреженными сточными водами, отбросами или отходами промышленных, сельскохозяйственных, коммунальных и  других предприятий, учреждений и организаций, причинившие существенный вред животному  или растительному миру, рыбным запасам, лесному или сельскому хозяйству  наказываются штрафом в размере  от ста до двухсот минимальных  размеров оплаты труда, либо лишением права занимать определенные должности  на срок до пяти лет, либо исправительными  работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев. Те же деяния, повлекшие причинение вреда  здоровью человека или массовую гибель животных, а равно совершенные  на территории заповедника, либо в зоне экологического бедствия наказываются штрафом в размере от двухсот  до пятисот минимальных размеров оплаты труда, либо исправительными  работами на срок от одного года до двух лет, либо лишением свободы на срок до трех лет. Деяния, повлекшие по неосторожности смерть человека, наказываются лишением свободы на срок от двух до пяти лет.1

Основы водного законодательства и Водный кодекс устанавливают материальную ответственность предприятий, организаций  и граждан, т.е. возмещение вреда  за ущерб, причиненный нарушением водного  законодательства.

Основываясь на данных сравнительного анализа уголовного законодательства, можно сделать вывод о том, что в интересах более правильного  осуществления на практике борьбы с  нарушениями водного законодательства следует усовершенствовать нормы  Уголовного кодекса, по крайней мере унифицировать в отношении большей  части деяний, признаваемых преступными2.

Развитие уголовно-правовой охраны вод в отечественном законодательстве советского и постсоветского периода  в целом укладываются в общую  схему развития правовой нормы: казуальное изложение правила поведения; абстрактное  изложение общего правила поведения; конкретизация данного правила  в виде системы правовых норм некоторого института.

Норма ст. 250 УК РФ (1996 г.) «Загрязнение вод» не является новеллой нового Уголовного кодекса, в ранее действовавшем  УК РСФСР (1960 г.) содержалось ст. 223, устанавливающая  уголовную ответственность за загрязнение  водоемов и воздуха. В более ранний период уголовно-правовая защита вод  осуществлялась или в рамках охраны государственной собственности  на природные ресурсы и объекты (заповедники, земли); или в рамках охраны установленного порядка ведения  хозяйственной деятельности (эксплуатации специальных сооружений и устройств, обращения с ядовитыми и иными  опасными веществами); или в рамках защиты редких видов водных животных.

Нетрудно заметить, что  объектом правовой охраны вод УК РСФСР (ст. 223) являлись интересы сохранения и  рационального использования не экосистем и объектов окружающей природной среды, а государственных  ресурсов. На такой подход ориентировал правоприменителя и Закон СССР «Об  охране природы» (1960 г.) Но уже в 1974 году Ю.М. Ляпуновым было высказано предположение, что родовым объектом всех преступлений, составы которых ныне объединены в главе 26 УК РФ, являются специфические экологические отношения, которые формируются в связи с реализацией государством национальной модели устойчивого развития, решение экологической проблемы1.

Новые взгляды на объект соответствующих  отношений давно получил выражение  в использовании термина «экологическая безопасность». Впервые данный термин был использован в законодательстве России об общественной безопасности начала 1990-ых гг.

Таким образом, исходя из сложившихся  в теории уголовного права подходов, под родовым объектом, на который  посягает преступное деяние, предусмотренное  ст. 250 УК РФ, следует понимать круг тождественных  или однородных по своей социально-политической и экономической сущности общественных отношений, которое регулируется нормами  водного законодательства.

Однако в УК РФ сохраняется  унаследованное из УК РСФСР труднообъяснимое деление уголовно-правовой защиты по предмету преступного посягательства: ст. 252 УК РФ устанавливает ответственность  за загрязнение моря (морских вод), а ст. 250 УК РФ – за загрязнение  всех других вод.

Водный кодекс РФ (1995 г.) такого деления объектов гидросферы не знает. Это деление, по мнению автора, объясняется  только традиционно специфической  базой источников правового регулирования  пользования морем (акты международного морского права), но никак не интересами охраны гидросферы.

Еще древние греки в  известной басне «Как Ксанф выпил  море» показали бесперспективность отделения вод рек, горных ледников и подземных источников от вод  морей. Загрязнение первых самым  непосредственным образом отражается на состоянии вторых. Испарения с  поверхности моря выпадают в виде осадков в верховьях рек, на озера  и ледники.

Кроме того, деление законодательства об охране морей и охране всех других вод уже создает немалые трудности  при защите природы в Каспийском регионе («Каспий – море – озеро») для сопредельных государств1.

Следовательно, возникает  необходимость выработки консолидированных  и уникальных (т.е. относящихся к  конкретному случаю или особенному отношению) нормативных актов экологического права. Почему бы ни совершенствовать по тому же пути нормы ст. 250 и 252 УК РФ?

Очевидно, это потребует  повышения санкций новой статьи УК, но санкции действующих статей УК РФ являются на сегодняшний день несправедливо заниженными. Разве  ущерб, причиняемый всему обществу отравлением (пусть и неосторожным) крупной реки нефтью или мазутом, менее значителен, менее опасен для  общества и заслуживает более  легкого наказания, чем ущерб, причиняемый  кражей чужого имущества путем взлома дачного домика?

О.Л. Дубовик определяет сущность экологических отношений, на которые  посягает преступление, как «сложный целостный комплекс фактических  общественных отношений, их правовой и  материальной оболочки, рациональное и соответствующее нормам экологического законодательства, осуществление которых  обеспечивает жизнедеятельность человека, использование им окружающей среды  как непосредственного базиса существования, удовлетворения разумных социальных потребностей и гарантирует его безопасность»1.

Поскольку перечислить все  возможные нарушения экологического права, могущие причинить вред водам, то конструкция рассматриваемой  статьи является бланкетной. Описывая противоправное деяние, законодатель как бы отсылает правоприменителя к  нормам экологического законодательства, которые нарушаются поведенческим  актом, деянием (действием или бездействием) обязанного субъекта. Однако, возникает  непреложное требование непременной  и обязательной ссылки правоприменительного органа на статью (ее часть, пункт) нормативного акта, который был нарушен виновным лицом.

При этом законодатель пытается конкретизировать характеристики нарушений: загрязнение, засорение, истощение  поверхностных или подземных  вод, источников питьевого водоснабжения  либо иное изменение их природных  свойств (ст. 250 УК) или загрязнение  морской среды из находящихся  на суше источников либо вследствие нарушения  правил захоронения или сброса с  транспортных средств или возведенных  в море искусственных сооружений веществ или материалов, вредных  для здоровья человека и живых  ресурсов моря, либо препятствующих правомерному использованию морской среды (ст. 252 УК).

Не проще ли будет указать  в законе на «нарушение правил охраны водных объектов и правил водопользования», а также на размеры вредных  последствий такого рода нарушений?

Последний описывается законодателем  в действующей редакции ст. 250 УК с помощью оценочной категории  «существенный». Опять же, нужно  обратиться к подзаконному акту, например, к нормам Приложения 2 к Временному положению о порядке взаимодействия федеральных органов исполнительной власти при аварийных выбросах и  сбросах загрязняющих веществ и  экстремально высоком загрязнении  окружающей природной среды1 или  Временному порядку оценки и возмещения вреда окружающей природной среды  в результате аварии2.

При этом законодатель устанавливает и дополнительные вредные последствия в виде квалифицирующих  признаков деяния ч.2 ст. 250 УК: причинение вреда здоровью человека или массовая гибель животных. Могут ли они наступить  без причинения «существенного вреда», о котором говорится в ч.1 ст. 250 УК? Теоретически – возможно, но в судебной практике автор подобных решений не встречал.

Обычно говорят, что деяние выражается в нарушении норм экологического законодательства, а вредные последствия  представляют собой ухудшение состояния  водного объекта. Но такой подход не раскрывает реально происходящих событий, не позволяет дать достоверный  ответ на вопрос: «почему в одних  случаях нарушение правил приводит к причинению вреда, а в других нет?» Такой вопрос в теории уголовного права на настоящий день даже не ставиться3.

Между тем, практическими  работниками давно замечено, что  отсутствие такой легальной методики позволяет различным лицам, совершившим  серьезные экологические правонарушения, избегать ответственности: установленные  расследованием превышения норм ПДК  вследствие сброса вредных веществ  в водоем «не дотягивают» до определенной концентрации.

Поэтому вполне обоснованным, по мнению автора, выглядит предложение  заменить оценочную формулировку действующей  ст. 250 УК на определение «крупный ущерб», как это сделано законодателем  в статьях об экономических преступлениях. Размеры ущерба можно будет определить с использованием специальных такс стоимости необходимых для восстановления водного объекта работ и материалов; перечень необходимых работ и  материалов – проведением экологической  экспертизы.