Правовое регулирование кредитного договора

Более того, в соответствии с недавно  внесенными в ст. 64 ГК РФ изменениями  в случае несостоятельности кредитного учреждения требования граждан-кредиторов подлежат удовлетворению в первую очередь. В таких условиях “привилегированное”  положение залогового кредитора оказывается пустой тратой декларацией.

Порядок обращения взыскания и реализации удерживаемого имущества аналогичен действующему  в отношен³ии залога.

В настоящих  условиях экономической неустойчивости, массового распространения мошенничества в финансовой сфере кредитные организации стремятся обеспечить наибольшие гарантии возврата кредита, преследуя цель в любом случае приобрести право собственности на имущество заемщика на срок кредитования. Итак, рассмотрим юридические конструкции, с помощью которых достигается эта цель/3/³.    

2.1.1. Договор купли-продажи с обязательством  обратного выкупа

В современной  банковской практике широко применяемым  способом обеспечения возвратности кредитов либо вообще особым видом  активных банковских операций  стало совершение сделок купли-продажи имущества с  обязательством его обратного выкупа по заранее оговоренной цене и в заранее установленные сроки.

Суть  данной сделки в следующем. Кредитная  организация покупает у продавца (фактического заемщика) какое-либо имущество и одновременно обязуется продать это же имущество заемщику через срок за определенную цену. Юридически сделка РЕПО представляет собой совокупность двух договоров купли-продажи. Оба они оформляются чаще всего в виде единого документа. Отличаются эти договоры только ценой (цена договора “обратной” продажи выше) и сроками исполнения (первый договор исполняется непосредственно после заключения, а второй – через определенный срок). 

Таким образом, в рассматриваемый сделке уплата покупной цены по первому договору экономически равнозначна выдаче кредита, разность между ценой второго и первого договоров представляет собой плату за пользование банковским кредитом, а временной интервал между сроками платежа за товар по первому и второму договорам фактически является сроком кредитования. Имущество, выступающее в качестве предмета договора купли – продажи, выполняет функцию обеспечения возврата кредита, аналогичную той, которую выполняет залог. Договором также установлено, что в случае неуплаты покупной цены (то есть фактически не возврата “кредита” в срок) банк может отказаться от договора и распорядиться имуществом по своему усмотрению.

Формально сделка РЕПО – совокупность двух договоров  купли – продажи, но если анализировать  ее сущность не только из буквального толкования текста договора, но и из целей, которые преследовались сторонами, можно обнаружить, что целью сделки была не продажа имущества (торговая операция), а временное предоставление финансовых средств под уступку права собственности на имущество или “залог” имущества. Но поскольку закон прямо не перечисляет такую сделку в качестве особого вида банковской операции, в связи с ее применением могут возникнуть определенные правовые проблемы, связанные, с одной стороны, с возможным обвинением в притворности сделки, а с другой – с квалификацией ее как торговой сделки, прямо запрещенной для банков законом.

Действительно, целью кредитной организации  в сделке не приобретение права собственности  на имущество, а возврат с “процентами” выданных (под видом уплаты за покупку) денежных средств. Равно и целью продавца выступает не отчуждение своего имущества, а получение на время определенной суммы денег. И только неисполнение “заемщиком” своих обязательств способно привести к “окончательному” присвоению банком имущества.

Эти доводы могут отвести обвинения  в “торговой деятельности” банка, но порождают сомнения в действительности сделки, поскольку она может расцениваться  как притворна. Статья 170 Гражданского Кодекса РФ устанавливает, что притворная сделка, то есть сделка, которая с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа применяется относящиеся к ней правила. В указанном случае это означает, что сделка должна рассматривать как выдача банковского кредита под залог имущества. Следует логический вывод, что у кредитора возникает не право собственности на имущество, а лишь залоговое право. Так же он не может отказаться от возврата имущества в случае возврата кредита после установленного срока.

Однако можно привести аргументы, обосновывающие действительность сделки.

В пользу действительности рассматриваемой  сделки свидетельствует принцип  свободы договора, в соответствии с которым, в частности, стороны  могут заключить договоры как  предусмотренные, так и не предусмотренные законом, а также содержащие элементы различных договоров. С этой позиции можно иначе, чем это сделано ранее, истолковать процитированную фразу из ст.170 ГК о сделке, “которую стороны действительно имели в виду”. Если исходить из закрытости перечня допустимых и перечисленных в законе сделок, то, конечно, стороны  “имели в виду” договор банковского кредита. Однако если руководствоваться принципом свободы договора, можно с полным основание утверждать, что стороны имели в виду именно ту сделку, которую и совершили, которая хотя экономически и равнозначна кредитованию, но собственно кредитный и залоговый тем не менее не является.  

Чаще  всего в качестве имущества, используемого  в сделке РЕПО, выступают ценные бумаги (документарные и без документарные): казначейские обязательства, облигации государственного внутреннего валютного облигационного займа, акции предприятий. Это объясняется прежде всего льготным режимом налогообложения  операций купли – продажи ценных бумаг: обороты по сделкам с ценными бумагами не облагаются налогом на добавленную стоимость. Существенное значение имеет также исключительная простота совершения сделки в случае с ценными бумагами не предъявителя, а также относительно высокая ликвидность ценных бумаг. В случае прогнозируемой неустойчивости курса бумаг их цена (то есть “залоговая” стоимость) для указанной сделки может устанавливаться ниже рыночной.

Для целей рассматриваемых сделок возможным  является также использование иного, нежели ценные бумаги, движимого имущества. Это порождает некоторые сложности, главная из которых состоит в большинстве случаев в необходимости уплаты НДС. Однако эта сложность довольно легко разрешается с помощью некоторых юридических схем либо просто возложением риска дополнительных расходов на фактического заемщика.

Серьезные юридические проблемы возникают  лишь в том случае, когда для  договора купли–продажи соответствующего имущества установлена обязательная нотариальная форма (например, договоры купли – продажи жилых домов, квартир, если одной из сторон является гражданин). Заключение договора “обратной” продажи в надлежащей форме невозможно, поскольку на этот момент имущество еще не принадлежит будущему продавцу (банку). Представляется невозможным заключение даже  предварительного  договора  “обратной”  продажи, поскольку в ст.429 ГК указано, что предварительный договор заключается в форме, установленной для основного договора, то есть нотариальной. Разрыв же во времени между заключением “прямого” и “обратного” договоров (достигающий реально одного или более дней) означает нарушение равных правовых гарантий для обеих сторон на указанный период времени, что фактически означает перевод взаимоотношений сторон на чисто доверительные начала.

Единственно возможный, но не вполне правовой  путь в данной ситуации – сознательно идти на нарушение требований закона о форме сделки, заключить обратный договор купли-продажи в простой письменной форме, а затем, в случае отказа банка вернуть имущество исправному заемщику – требовать в судебном порядке признания указанного договора действительным на основании п. 2 ст.165 ГК.

В силу указанной нормы признание действительной нотариально не удостоверенной сделки возможно при наличии двух условий:

1) одна  из сторон полностью или частично  исполнила сделку (в данном случае  фактический заемщик должен уплатить покупную цену – вернуть кредит с процентами;

2) другая сторона уклоняется от нотариального удостоверения сделки.

Впрочем, нужно принять во внимание, что  едва ли в пользу “заемщика” суд  истолкует тот факт, что в момент подписания договора банк не уклоняется от нотариальной регистрации, но, более того, оба контрагента, в том числе и “заемщик”, уже в момент совершения сделки осознанно шли на нарушение ее формы.

Чтобы избавиться от неприятностей, связанных  с возможным обвинением сделок РЕПО в притворности, практика изобрела следующую правовую конструкцию, достигающую цели рассмотренных сделок (принципиально более надежное, чем при залоге, обеспечение исполнения обязательства должника его имуществом), но лишенную указанных недостатков.

2.1.2. Договор “обратно” продажи имущества  с отлагательным условием

Указанная правовая конструкция предусматривает  одновременное заключение следующих  договоров:

1. Кредитного договора.

2. Договора купли-продажи имущества.

3. Договора (предварительного договора) “обратной” продажи имущества под отлагательные условием, которым является факт возврата заемщиком банковского кредита с процентами в установленный срок.

Следует отметить, что и прямой и “обратный” договоры купли-продажи заключаются  по одинаковой цене. Слабо мотивированный упрек в притворности договора продажи (как прикрывающего якобы договор займа) легко отклоняются утверждением, что данный договор (точнее, совокупность договоров купли-продажи – “прямой” и “обратный”) не маскирует фактический залог, а представляет собой особый, не упомянутый в Гражданском Кодексе способ обеспечения обязательств. При своевременном возврате кредита и уплате процентов стороны обязаны исполнить договор  “обратной” продажи, в результате чего имущество передается “заемщику”, в противном случае отлагательные условие не наступает и обязанности по сделке “обратной” продажи также не возникает, а имущество остается в собственности “кредитора”.

А приведенной  схеме обнаруживается, на первый взгляд, явное несоответствие закону характера отлагательного условия в договоре “обратной” продажи. Необычность названного условия в том, что его наступление всегда прямо зависит лишь от действий стороны сделки (заемщика). А п.3 ст. 157 ГК специально предусматривает, что если наступлению условия недобросовестно содействовала сторона, которой наступление условия выгодно, то условие признается не наступившим. При этом условие будет признаваться не наступившим всегда, то есть сделка теряет смысл.

Однако  это не так. Приведенная норма  говорит только о правовых последствиях недобросовестных действий стороны сделки. Но здесь нет недобросовестности, действия заемщика не противоречат нормам права и нравственности, а значит, и не могут повлечь последствий, предусмотренных п. 3 ст.157 ГК.

Аналогичным образом в качестве обеспечения можно использовать договор купли – продажи заемщика кредитору под отменительным условием.

2.1.3. Доверительная передача заемщиком  права собственности на свое  имущество кредитору

Такая передача основывается на договоре купли – продажи, реже – дарения. Механизм действия этого способа схож с ранее рассмотренным. В случае надлежащего исполнения заемщиком своих обязательств стороны расторгают заключенные договоры. А в случае не исполнения имущество остается в собственности банка на непосредственное время. Но к возрасту имущества банк в любом случае не может быть принужден, поскольку это обязательство не закреплено в письменной форме.

В отличии  от обычных  способов обеспечения  подобная сделка предполагает возможность  наступления неблагоприятных последствий для заемщика не только в случае его неисправности, но и при полном и своевременном возврате им кредита (при недобросовестности кредитора). Несмотря на явное преимущество, получаемое одной из сторон при такой сделке, она находит довольно широкое применение в банковской практике при наличии доверительных отношений между заемщиком и займодавцев (а точнее, уверенности заемщик в добросовестности банка). Это связано с тем, что в отношениях между банком и клиентом доверительный характер отношений имеет большое значение – для банка важна репутация и строгое выполнение даже устно данных обещаний.

Единственный  правовой способ защиты, к которому может прибегнуть исправный заемщик  в случае недобросовестности кредитора  – это добиваться применения последствий недействительности притворной сделки к заключенным договорам купли-продажи или дарения.

В заключение необходимо сказать, что рассмотренные  способы передачи собственности  на имущество должника кредитору  в обеспечение исполнения его  обязательств по кредитному договору являются результатом недостатков Закона РФ “О залоге” и положений Гражданского Кодекса о залоге, исходящих из того, что залогодержатель всегда может приобрести лишь ограниченное вещное право (залоговое право) на имущество, но не право собственности. Однако некоторые формы залога с древних времен и по сей день в правовых системах разных стран предполагают именно переход права собственности на предмет залога к залогодержателю.

Такова  была первоначально существовавшая в римском праве форма залога fiducia cum creditore, состоявшая в том, что “…должник передал в обеспечение долга вещь на праве собственности с оговоркой, что в случае удовлетворения по  обязательству, обеспеченному залогом, заложенная вещь должна быть предана обратно в собственность “должника”. В современных правовых системах аналогом такой формы залога является институт обеспечительного присвоения (Sicherungsubereignung) в праве ФРГ, выработанный судебной практикой в обход закона, институт mortgage в англо-американском праве, институт доверительного отчуждения имущества во Франции.

Как видим, фактически такой вид “залога” существует и в отечественной  практике. Основная же проблема его  применения связана с отсутствием  полной ясности относительно допустимости с точки зрения закона некоторых из приведенных  выше  квазизалоговых конструкций. Эта неопределенность должна быть разрешена судами либо на законодательном уровне.

2.2. Применение банковской гарантии и договора поручительства в банковской практике