Аристотель. Учение о справедливости, праве, законах. Г. В. Ф. Гегель. Понятие, система права

Достоинство концепции Муромцева в том, что  он защищал право как систему  правоотношений, возникающих на основе конкретных интересов людей внутри гражданского общества. Право, по его  глубокому убеждению, создается  не только «велениями государства», «сверху», но и в процессе развития общественных отношений, т.е. «снизу». Созданное таким образом право нуждается в гарантиях государства от нарушений с помощью «организованной защиты». В этом процессе главную роль Муромцев отводил суду, организованному на современных, цивилизованных началах, основная задача которого состоит в юридической охране правовых интересов.

Учение о  праве С. А. Муромцева оказало  значительное влияние на социологическое  направление правоведения. В России аналогичные идеи развивали М. М. Ковалевский, Ю. С. Гамбаров, Н. А. Гредескул и другие правоведы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вопрос №5. Западники  и славянофилы о политике и  праве.

Обсуждение перспектив развития России породило к концу 30-х гг. два идейных  направления в среде столичной  интеллигенции — западников и  славянофилов.

Западники, вслед за Чаадаевым, видели в странах  Западной Европы осуществление идей закона, порядка, долга, справедливости. Главой московских западников был профессор  Тимофей Николаевич Грановский (1813—1855). В лекциях по всеобщей истории, которые  он читал в Московском университете, Грановский почти открыто сопоставлял  историю сословно-крепостнического строя и его разрушения в странах  Западной Европы с состоянием и перспективами  существования крепостничества  в России. Подчеркивая, что феодальный произвол основан на «презрении к человечеству», Грановский считал общей целью исторического развития (и критерием прогресса) создание нравственной и образованной личности, а также общества, соответствующего потребностям такой личности.

Видным западником был историк и правовед Константин Дмитриевич Кавелин (1818—1885). Следуя мысли  Гегеля о том, что в основе развития германских племен лежало «личностное начало», определившее всю послеантичную историю Западной Европы, Кавелин доказывал, что в истории русского права личность всегда поглощалась семьей, общиной, а позже государством и церковью. Поэтому если история Запада была историей развития свобод и прав личности, то русская история была историей развития самодержавия и власти. Первой личностью в истории России Кавелин считал Петра I, который подготовил (только подготовил) страну к восприятию идей права и свободы: «Петровская эпоха была, во всех отношениях, приготовлением, при помощи европейских влияний, к самостоятельной и сознательной народной жизни. Участие европейского элемента в нашем быту было нужно не для одних практических целей, но и для нашего внутреннего развития». Как и другие западники, Кавелин осуждал крепостное право; в период подготовки крестьянской реформы он высказывался против политических преобразований, опасаясь, что конституцию, если она будет введена в России, дворянство использует для сохранения своих привилегий и борьбы против реформ.

В среде западников обсуждались не проекты конституции  будущей России, а общие перспективы  развития страны в связи с историей других европейских стран.

Очень осторожно  западники касались проблем самодержавия, православия, народности. По их мнению, развитие государственного строя России рано или поздно само собой встанет  на конституционный путь. Основной и первостепенной задачей западники  считали крестьянскую реформу. Поэтому  они опасались, что преждевременное  создание в России представительных учреждений по западным образцам неизбежно  усилит политическую роль дворянства, а потому замедлит отмену крепостного  права. Проблемы православия затрагивались  западниками в неподцензурной печати. В знаменитом «Письме к Гоголю» В. Г. Белинский писал, что православная церковь в России «всегда была опорою кнута и угодницей деспотизма».

Для западников первостепенной была проблема прав личности. Белинский в 1846 г. писал Герцену  о лекциях Кавелина: «Основная мысль их о племенном и родовом характере русской истории в противоположность личному характеру западной истории — гениальная мысль». Обсуждение проблем личности, ее прав и свобод закономерно привело к вопросу о гарантиях этих прав и свобод в условиях становления промышленно-капиталистического общества. Часть западников склонялась к идеям социализма (например, А. И. Герцен, В. Г. Белинский, Н. П. Огарев), другие же — были противниками этих идей (в частности, Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин, И. С. Тургенев).

К концу 30-х  гг. оформились в течение общественной мысли противостоящие западникам славянофилы. Ю. Ф. Самарин, А. С. Хомяков, братья К. С. и И. С. Аксаковы, И. В. и П. В. Киреевские объединялись вокруг журналов «Русская беседа» и «Московитянин». Они порицали западников за то, что те решали проблемы основ или начал русской (и вообще славянской) жизни отрицательно, усматривая особенность русской жизни в том, что в ней нет чего-то, что есть в Европе. Славянофилы эту же проблему стремились решать положительно, исследуя те особенности русской и славянской жизни, которых нет у других народов. Такой подход привел к противопоставлению Западу России, особенно допетровской Московской Руси.

Славянофилы утверждали, что идеализированное западниками  развитие германского начала личности не имеет ни конца, ни выхода. На Западе личность понимается только в атомарном, индивидуалистическом духе. Господствующий в странах Запада индивидуализм  породил эгоизм и грубый материализм, частную собственность, погоню за наживой, стяжательство, суетность, «язву пролетариатства». Увлечение западных стран политикой и законотворчеством создает лишь внешнюю свободу, повиновение независимо от моральных убеждений. Западное христианство (католицизм и протестантизм) искажено рационализмом, идущим от античного наследия.

Главной особенностью России, отличающей ее от Запада, славянофилы  называли «общинное начало», «соборность», единодушие и согласие. В славянском мире личность органически включена в общность. «Общинный быт славян основан не на отсутствии личности, — писал Самарин, — а на свободном и сознательном ее отречении от своего полновластия». Самосознание и внутренняя свобода славян опираются на «просветление общинного начала общинным церковным (началом)». Это просветление и гарантии внутренней свободы даются православием, сохранившим подлинное христианство, не оскверненное античным рационализмом: «Истина науки в истине православия». Православный народ сохранил «живое знание» и «цельную личность». Славянский мир выше всего ценит общность и свободу внутреннюю (свое духовное единство и единение с богом). Поэтому у России свой, особый путь, отличный от «ложных начал исторической жизни Запада».

Общие верования  и обычаи славян делают лишними насильственные законы. Государство и внешняя  свобода, по учению славянофилов, —  ложь и неизбежное зло; славяне для  того и призвали варягов, чтобы избежать государственных забот и сохранить  свободу внутреннюю.

Славянофилы утверждали, что до Петра I Московская Русь была единой великой общиной, единением  власти и земли. Петр I разрушил это  единство, внедрив в государство  бюрократию и узаконив «мерзость рабства». Насаждение Петром западных начал, чуждых славянскому духу, нарушило внутреннюю, духовную свободу народа, разъединило верхи общества и народ, разобщило народ и власть. С Петра I берет начало «душевредный деспотизм».

Резко осуждая  «петербургскую бюрократию», славянофилы одобряли самодержавие: самодержавие лучше всех других форм именно по той причине, что любое стремление народа к государственной власти отвлекает его от внутреннего, нравственного пути. К. Аксаков принципиально отрицал надобность каких бы то ни было политических свобод: «Отделив от себя правление государственное, народ русский оставил себе общественную жизнь и поручил государству давать ему возможность жить этой общественной жизнью». Необходимость и полезность самодержавия объяснялись тем, что народ не стремится к политической свободе, а «ищет свободы нравственной, свободы духа, свободы общественной — народной жизни внутри себя».

Исходя из суждения, что «государство как принцип — ложь», славянофилы пришли к своей знаменитой формуле: «сила власти — царю; сила мнения — народу». Они утверждали, что в допетровской Руси проявлением единства власти и народа были Земские Соборы, которые выражали свободное мнение народа. Прежде чем принимать решение, власть должна выслушать землю. Единство власти и народа в Московской Руси XVII в. понималось как союз самоуправляющихся земледельческих общин при самодержавной власти царя.

Развивая  свои мысли о соотношении внутренней и внешней свобод, славянофилы  порой приходили к радикальным  для России того времени выводам: «Правительству — право действия и, следовательно, закона, народу — сила мнения и, следовательно, слова». Славянофилы, как и западники, выступали за освобождение крестьян.

Славянофилы первыми обратили внимание на сохранение у славянских народов общинного  землевладения. В крестьянской общине они видели проявление соборности, коллективных начал славянского  быта, преграду частной собственности. При отмене крепостного права славянофилы предлагали наделить крестьян землей, сохранив общину как залог «тишины внутренней и безопасности правительства».

Ряд идей славянофильства  совпадал с лозунгами официальной  народности. Тем не менее критика  бюрократии, защита свободы мнения и свободы слова стали причиной преследования славянофилов правительством (за ними был установлен тайный надзор, им запрещалось выступать в печати, Аксаков и Самарин подвергались арестам и допросам).

Острота споров славянофилов и западников не мешала обмену идеями. Под влиянием западников славянофилы познакомились с  философией Гегеля. Западники признали значение самобытности России и преодолели бытовавшее среди них презрение  к «лапотной и сермяжной действительности». Западники Герцен, Огарев и Бакунин взяли у славянофилов идею крестьянской общины, увидев в ней основу «русского социализма».

Список  литературы.

 

1. Ильин И.А. Теория права и  государства. - Москва, Издательство "Зерцало", 2003 г.

2. Исаев И.А., Золотухина Н.М. История политических и правовых учений России Х1-ХХ в. – М., 1995;

3. История политических и правовых учений. Учебник / Под ред. доктора юридических наук, профессора О. Э. Лейста. – М. : ИКД «Зерцало-М», 2002.

4. История политических и правовых учений. /Под ред. В.С. Нерсесянца. – М.,1998;

5. Методологические вопросы истории политических учений. «Вопросы философии», 1962, № 2.