Формы правления в современном государстве

Период трансформации  Руси в Россию Нового времени ознаменовался  консолидацией приверженцев абсолютистского  направления в единый идеологический оплот самодержавия. Ю. Крижанич, Симеон Полоцкий, а впоследствии и Феофан Прокопович, И.Т. Посошков, В.Н. Татищев отстаивали уже сформировавшийся и полностью укрепивший свои позиции абсолютизм, который базировался на крепкой крепостнической основе. Но, как и ранее, политическая платформа этой идеологии была различна.

Симеон Полоцкий выдвинул идею «общего блага» в условиях неограниченной власти, способной вырождаться в тиранию. Но эта идея могла быть реализована только при наличии «идеального правителя». Он приводит различие между царем и тираном: «Кто есть царь и кто тиран хощите знати / Аристотеля книги потщись читати / Он разнствие сие полагает / Царь подданным прибытков желает / Тиран паче прижитий хочет себе»³².

В.Н. Татищев отстаивал  своеобразную «диктатуру дворянства», утверждая необходимость наделения  этого сословия исключительными  по отношению к другим правами³³. И.Т. Посошков, наоборот, представлял интересы купечества и зажиточного крестьянства, видя в нем первые предпосылки формирования нового буржуазного государства. Он впервые говорит о «диалоге царя с народом», тем самым формулируя концепцию «народной монархии»³⁴.

Неизбежное развитие капитализма, с одной стороны, и разложение феодально-крепостнических отношений  – с другой, оказали заметное влияние на политическую и правовую мысль России того времени. Ориентируясь и определенным образом строя свою концепцию организации верховной власти на основе буржуазных просветительских идей Запада, представители абсолютистского течения, в частности М.М. Щербатов, стали говорить о необходимом установлении границ власти монарха. Но недостатком «ограниченной монархии», которую отстаивал М.М. Щербатов, стало все то же непреодолимое и «засторелое» желание не ограничить высшую власть в лице самодержавного монарха, а «навязать» ему волю, а стало быть, и политику дворянства, причем только ее высших кругов³⁵.

Идеологи XIX в., в частности  К.Д. Кавелин, отходят от старых представлений о роли и положении верховного правителя в государстве. К.Д. Кавелин определяет сущность русского государства как «тип двора или дома», где царь, являясь безусловным господином, осуществляет свою власть как владелец усадьбы, а все подданные – от самых низших слоев вплоть до высших сановников – обязаны нести какую-либо службу. Подданные становятся «сиротами» царя, а потому слуга – это высший титул и награда. Такой государственный строй, охватывая собой все общество – от царя до последнего подданного – представляет собой, по его мнению, удивительное единство, а вся русская история, как древняя, так и новая, есть по преимуществу государственная, политическая, «в особенном, нам одном свойственном значении этого слова»³⁶. Таким образом, К.Д. Кавелин утверждал необходимость наличия легитимной монархии, сочетающей в себе признаки законности, с одной стороны, а с другой – абсолютизма.

К.П. Победоносцев резко выступал против внедрения элементов западной цивилизации – парламентаризма, гласного суда, свободы печати, всеобщего обязательного образования и др. Квинтэссенцией его взглядов является знаменитый «Московский сборник» (1896), опубликованный в год пятидесятилетия служебной деятельности³⁷. Он воспринимал европейскую форму правления как признак деградации и упадка духовных начал общества. Он категорически отрицал такие «священные» на сегодняшний день постулаты, как свобода, равенство и др., утверждая их изначальную лживость и наивность: «Одно из самых лживых политических начал есть начало народовластия, та, к сожалению, утвердившаяся со времени французской революции идея, что всякая власть исходит от народа и имеет основание в воле народной»³⁸. «Вторичное народовластие», по К.П. Победоносцеву, является как бы антитезой народовластия первичного, его «обезьяньим лицом». Оно существует только там, где религиозное переживание мира утрачено и человек, каков он есть, а не каким должен стать, превращается в последнюю инстанцию истины. «Глас народный» рассматривается как «глас Божий». Вторичное народовластие – следствие обожествления человека. «Много зла наделали человечеству школы Ж. Ж. Руссо. Философия их завладела умами, а между тем вся она построена на одном ложном представлении о совершенстве человеческой природы и о полнейшей способности всех и каждого уразуметь и осуществить те начала общественного устройства, которые эта философия проповедовала», – писал К.П. Победоносцев³⁹. Он полагал, что демократия – это лишь неудачная возможность идеализировать и обожествить человеческую природу. Думается, ученый недооценил важность гражданского общества, которое стало зарождаться в тот период времени в Европе именно на началах демократии.

XX век – это период бурного развития монархической политико-правовой идеи в кругах представителей русской эмиграции (И.Л. Солоневич, И.А. Ильин). Новеллой здесь является отход от концепции божественного происхождения монархии (И.Л. Солоневич), и в то же время значимость и важность православной церкви не только не отрицается, а, наоборот, является основой самодержавной монархии (И.А. Ильин). Особое место отводится именно русской монархии как единственно правильной и разумной форме организации государственной власти, которая гармонично сочетает в себе черты авторитаризма и самоуправления. Принципиальное отличие взглядов этих ученых заключается в следующем. И.Л. Солоневич – «поклонник» политики тоталитаризма и фашизма, полагал, что эти идеи близки русскому народу⁴⁰. И.А. Ильин, напротив, резко критиковал концепцию советского государства, видя в ней причины упадка и деградации «человеческой души» и, как следствие, «уход от Бога»⁴¹.

 Абсолютно уникальную  трактовку монархической государственности  предложил Л.А. Тихомиров. Он  первым заговорил о так называемом  «монархическом правосознании». В  своих взглядах он снова возвращается  к божественному происхождению  верховной власти монарха. Л.А.  Тихомиров утверждает, что уход  от этой позиции приводит к  появлению других форм правления, демократии или аристократии, которым присущи черты абсолютизма или деспотизма, но не истинности. «Властью абсолютной обладает только та сила, которая ни от чего, кроме самой себя, не зависит, истекает из самой себя ... . Таковой является власть демократическая, которая есть выражение народной воли, властной по тому самому факту, что она есть воля народа, власть сама из себя происходящая, и тем самым абсолютная»⁴².

Подводя итог, можно говорить о достаточно разносторонней и одновременно противоречивой «картине» концепций  монархической государственности  разного периода времени. Несмотря на изменяющиеся взгляды русских  идеологов монархической политико-правовой мысли, можно выделить несколько  основополагающих тезисов, которые  объединяют все эти концепции  в одно единое целое, а именно:

1. для Русского государства невозможно и даже губительно беспорядочное заимствование европейских политических институтов;
2. Россия стала передовой державой именно в период самодержавия, а плюралистический характер построения верховной власти привел ее к хаосу и анархии;
3. российское общество базируется на идеалах и представлениях, исторически и духовно связанных именно с концепцией единоначалия государственной власти;
4. русскому народу свойственно так называемое «монархическое правосознание», которое, в свою очередь, является причиной выделения именно русской монархии в отдельную политико-правовую категорию;
5. только монархическая форма правления способна консолидировать различные слои русского общества в единое и устойчивое национальное образование.

2.2 Форма правления современного российского государства

Действующая Конституция  определяет Российскую Федерацию как  «государство с республиканской  формой правления»⁴³ (ч. 1 ст. 1).

Юридическая неопределенность конституционной формулировки обусловила остроту споров относительно квалификации установленной Конституцией 1993 г. модели организации государственной власти в РФ. В специальной литературе, политической практике обнаружились разные подходы к проблеме. Соответственно одни авторы оценивают форму правления  Российского государства как  смешанную (полупрезидентскую) республику⁴⁴; другие рассматривают ее как неопрезидентскую⁴⁵; третьи отмечают, что «организация государственной власти в РФ носит в целом асимметричный и несбалансированный характер – с явным перекосом в пользу полномочий Президента и его доминирующей роли в решении государственных дел и с очевидными слабостями других ветвей власти в их соотношении с президентской властью» и рассматривают организацию государственной власти под углом зрения разновидности (российской модели) президентской республики⁴⁶; четвертые, продолжая эту мысль, отмечают, что «Конституция РФ 1993 г. ... не в большей степени является французской, чем американской»⁴⁷. Еще одна группа авторов исходит из того, что «говорить о приближении или тяготении нашей Конституции к французскому аналогу настолько верно, насколько «близки и схожи» наши российские будни с французским гражданским обществом, традициями, парламентаризмом, уважением личности в правовом государстве»⁴⁸. «Общим местом» во многих научных публикациях стала характеристика российской формы правления как «сверхпрезидентства»⁴⁹, «суперпрезидентства»⁵⁰ и «выборной ненаследуемой монархии»⁵¹.

Очевидно, что вывод о  конкретной разновидности формы  правления Российского государства  возможен на основе систематического истолкования положений статей 1, 10, 11 Конституции РФ, а также положений  ее глав 4-6. Как известно, ст. 10 Конституции РФ провозглашает разделение государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную и подчеркивает, что органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны. Однако отмеченная конституционная формулировка при конкретном анализе текста Основного закона и обращении к практике функционирования институтов власти в России нуждается в пояснении.

Для характеристики формы  правления существенное значение имеют  взаимоотношения президента и правительства. Согласно Конституции Президент  имеет право председательствовать на заседаниях правительства (п. «б»  ст. 83 Конституции РФ); перед вновь  избранным президентом правительство  слагает свои полномочия (ст. 116 Конституции  РФ); в случае отставки президента его  полномочия может временно исполнять  только Председатель Правительства (ч. 3 ст. 92 Конституции РФ); Президент  и правительство обеспечивают осуществление  полномочий федеральной государственной  власти на всей территории РФ (ч. 4 ст. 78); Президент принимает решение  об отставке правительства (п. «в» ст. 83 Конституции РФ).

Характеризующие степень  погружения главы государства в  сферу государственного управления, кадровые полномочия Президента РФ весьма значительны. Конституция (п. «а» ст. 83; ч. 1 ст. 111) устанавливает, что Президент РФ назначает Председателя Правительства с согласия Государственной Думы; при этом решение нижней палаты парламента не имеет значения, поскольку после трехкратного отклонения представленных кандидатур президент назначает Председателя Правительства, распускает Государственную Думу и назначает новые выборы (ч. 4 ст. 111 Конституции РФ). В соответствии с Конституцией РФ другие члены правительства (заместители Председателя Правительства и федеральные министры) назначаются Президентом РФ по предложению Председателя Правительства (п. «д» ст. 83; 112 Конституции РФ)⁵².

Взаимодействие Президента и Правительства регламентировано Указом от 26 ноября 2001 г., в котором  названы постановления и распоряжения Правительства, требующие обязательного  предварительного согласования с Администрацией Президента. Президент вправе отменять постановления и распоряжения Правительства  РФ вне процедуры обжалования  этого в судебном порядке⁵³.

Наличие столь значительных прерогатив главы государства в  сфере исполнительной власти дало основание  профессору В.О. Лучину сделать вывод  о том, что «Президент РФ является главой исполнительной власти»⁵⁴. Представляется, что такой вывод все-таки входит в противоречие с положениями ч. 2 ст. 110 и 113 Конституции РФ и ст. 24 Федерального конституционного закона от 17 декабря 1997 г. № 2-ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации» (с изм. от 31 декабря 1997 г., 19 июня, 3 ноября 2004 г., 1 июня 2005 г., 30 января, 2 марта 2007 г., 25, 30 декабря 2008 г., 29 января 2010 г.).

К тому же, как показывает анализ политической практики, при  определенных обстоятельствах (доминировании  возглавляемой Председателем Правительства  политической партии в парламенте) роль главы Правительства существенно усиливается.

Важная составляющая формы  правления России – отношения между законодательной и исполнительной ветвями власти. Основные аспекты этих взаимоотношений – участие президента и правительства в законодательном процессе, политическая ответственность правительства и роспуск Государственной Думы.

Согласно ч. 1 ст. 104 Конституции  РФ Президент и Правительство  наряду с другими субъектами обладают правом законодательной инициативы. При этом в последние годы Президент  вносит в Государственную Думу законопроекты  по ключевым вопросам социально-политической и экономической жизни страны.

Мощное «оружие» Президента – «сильное» вето, или право отлагательного вето, которое может быть преодолено только 2/3 голосов каждой из палат парламента (ч. 3 ст. 107 Конституции РФ).

Несомненно, Президент имеет  ключевое значение в механизме применения конституционной ответственности как в отношении Правительства, так и Государственной Думы. После выражения Государственной Думой недоверия Правительству Президент вправе объявить об отставке Правительства либо не согласиться с решением нижней палаты парламента (ч. 3 ст. 117 Конституции РФ). Точно также, если Государственная Дума отказывает в доверии Правительству, то Президент принимает решение об отставке Правительства или о роспуске Государственной Думы и назначении новых выборов (ч. 4 ст. 117 Конституции РФ).

С учетом отмеченного вывод  о том, что институт парламентской  ответственности правительства  в России на самом деле отсутствует, как представляется, не является актуальным в условиях российской действительности. Институт парламентской ответственности  специфичен для стран с парламентским  правлением и отчасти для смешанных  республик. Отнесение Российской Федерации  к парламентским республикам  достаточно проблематично.

В то же время, по ряду присущих форме правления РФ характеристик  ее нельзя оценивать и как смешанную, т. е. полупрезидентскую. Главное отличие Российской Федерации от такой формы правления состоит в том, что Правительство РФ формируется и несет ответственность главным образом перед Президентом и в гораздо меньшей степени перед Государственной Думой. Отсюда Государственная Дума не обладает достаточными властными полномочиями для конкурирования с Президентом по вопросу о формировании Правительства. Однако внесение Законом Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ «О контрольных полномочиях Государственной Думы в отношении Правительства Российской Федерации» в пункт «а» ст. 114 Конституции РФ изменений усиливает контрольные полномочия Государственной Думы. Соответственно нововведениям Правительство РФ «представляет Государственной Думе ежегодные отчеты о результатах своей деятельности, в том числе по вопросам, поставленным Государственной Думой»⁵⁵. Таким образом, Правительство конституционно обязано ежегодно отчитываться перед одной из палат Федерального Собрания РФ.