Конституционный суд Российской Федерации

Таким образом, ст. 27, 237, 253, 274 УПК РСФСР, определяющие процессуальное значение жалобы потерпевшего по делам  частного обвинения, последствия неявки потерпевшего в судебное заседание  по этой категории дел, а также  права в судебном заседании потерпевшего как стороны, представляющей обвинение, регламентирующие особенности производства по делам частного обвинения, не содержат в себе каких бы то ни было предписаний, обязывающих суд принимать решения  о возбуждении уголовного дела или  совершать иные действия, относящиеся  к полномочиям органов уголовного преследования. В силу этого они  не имеют отношения к заявленному  в запросе требованию о признании  неконституционным возложения на суд  одновременно функций обвинения  и разрешения дела.

С аналогичными запросами  о конституционности ст. ст. 27, 109 УПК РСФСР, наделяющих судью полномочиями возбуждать уголовные дела по заявлениям и сообщениям о преступлениях (уголовные  дела частного обвинения), обращались в Конституционный Суд Российской федерации и многие другие судьи.[38]

В Федеральном конституционном  законе «О Конституционном Суде Российской Федерации» содержится норма, в соответствии с которой в случае, если большинство  участвующих в заседании палаты судей склоняются к необходимости принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда РФ, дело передается на рассмотрение в пленарное заседание.[39]

Что же такое «правовая  позиция Конституционного Суда»? Совпадает  ли что понятие по объему с понятием «решение (постановление) Конституционного Суда»? Содержится ли правовая позиция  Конституционного Суда в мотивировочной ( установительной ) или же в резолютивной части решения? Могут ли правовые позиции Конституционного Суда содержаться  в так называемых «отказных» определениях суда? Ответ на эти и ряд других вопросов представляет значительный теоретический  и практический интерес.

На наш взгляд, наиболее правильным является определение правовых позиций Конституционного Суда как  обобщенных представлений Суда по конкретным конституционно-правовым проблемам, которое  дает Н.В. Витрук.  Правовые позиции Конституционного Суда РФ есть правовые выводы и представления Суда как результат интерпретации (толкования) Судом духа и буквы Конституции РФ и истолкования им конституционного смысла (аспектов) положений отраслевых (действующих) законов и других нормативных актов в пределах, его компетенции, которые   снимают неопределенность в конкретных конституционно- правовых ситуациях и служат, правовым основанием итоговых решений (постановлений) Конституционного Суда.[40]

Как известно, специфика  конституционного правосудия состоит  в том, что Конституционный Суд  РФ решает исключительно вопросы  права ( статья 3 Закона «О Конституционном  Суде Российской Федерации» ) с позиций  Конституции РФ, обеспечивая ее верховенство и прямое действие на всей территории Российской Федерации. Однако это не означает, что Конституционный Суд  не учитывает права человека, принципы права, непосредственно не закрепленные в Конституции, либо общепризнанные принципы и нормы международного права. Такой учет происходит в силу того, что он допускается самой  Конституцией РФ. Так, Конституция провозглашает  неотчуждаемость и принадлежность основных прав и свобод человека каждому  от рождения. Более того, права человека и гражданина являются непосредственно  действующими, своим содержанием  определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной  и исполнительной ветвей власти, органов  местного самоуправления и обеспечиваются правосудием [41]. Объектом правовых представлений, выводов Конституционного Суда могут быть как положения самой Конституции в виде закрепленных в ней понятий, принципов, норм, институтов, так и положения отраслевого законодательства (понятия, принципы, нормы, институты), рассматриваемые с точки зрения их соответствия Конституции.

Формирование правовых позиций  Конституционного Суда осуществляется на основе рассмотрения конкретных дел  в процессе конституционного судопроизводства при официальном толковании Конституции, при абстрактном и конкретном нормоконтроле, при разрешении споров о компетенции и т.д. Правовые позиции Конституционного Суда представляют известный итог конституционного судопроизводства, результат логико-содержательных операций, отражающих специфику конституционно-правовой проблемы. Суть такого рода проблемы заключается  в возможности одновременного существования  нескольких различных вариантов  поведения, истинным из которых признается лишь тот, который соответствует  духу и букве Конституции. Правовые позиции Конституционного Суда снимают возникшую конституционно-правовую неопределенность и тем самым устанавливают единственно возможный с позиции духа и буквы Конституции вариант поведения законодателей и правоприменителей.

Решения Конституционного Суда (постановления и определения) в  своей мотивировочной и резолютивной частях представляют единство. В них  излагаются правовые позиции Суда, исходя из которых, Конституционный  Суд делает окончательные выводы относительно официального толкования Конституции, абстрактного и конкретного  нормоконтроля и т.д. Правовые позиции  формируются не ради самих правовых позиций. Они лежат в основе аргументации, обоснования итогового правового  решения Суда. Изложение правовых позиций Конституционного Суда в  его решениях придает им официальный  характер.[42]

Правовые позиции Конституционного Суда имеют два существенных свойства. Первое из них состоит в том, что  правовая позиция Конституционного Суда носит общий характер, т.е. она распространяется не только на конкретный, ставший предметом рассмотрения в Конституционном Суде случай, но и на все аналогичные случаи, имеющие место в правовой практике. Второе характерное свойство правовой позиции заключается в ее официальном, обязательном характере. Правовые позиции Конституционного Суда имеют такую же юридическую силу, как и сами решения Суда, и обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждении, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений [43] .  Поэтому нельзя согласиться с мнением, что правовые позиции Конституционного Суда являются лишь рекомендациями. По юридической силе правовые позиции Конституционного Суда приравниваются к юридической силе самой Конституции РФ.

Правовые позиции Конституционного Суда приобретают характер конституционно-правовых норм (принципов, понятий в зависимости от объекта рассмотрения), но ими не становятся. В судебной и иной правоприменительной практике правовые позиции Конституционного Суда приобретают характер прецедента по своей юридической силе, но таковыми по своей природе не являются.

В ряду правовых явлений (правовых норм, принципов, правоположений, прецедентов  и др.) правовые позиции Конституционного Суда занимают самостоятельное место  и могут рассматриваться в  качестве источника конституционного и иных отраслей права (законодательства).

Правовые позиции Конституционного Суда РФ можно разделить на два  основных вида:

1) правовые позиции Суда, представляющие результат непосредственного  официального толкования Конституции  РФ и решения споров о компетенции  на ее основе;

2) правовые позиции, являющиеся  результатом раскрытия (истолкования, интерпретации) конституционного  смысла положений отраслевого  законодательства.

Несмотря на различие по характеру формирования, содержанию и т.д., правовые позиции Конституционного Суда по юридической силе одинаковы. Они могут быть классифицированы на виды по различным основаниям: по объекту разрешения конституционно-правовой проблемы (касаются ли они понятий, норм, принципов, институтов); по характеру  предмета регулирования (материально-правовые и процессуально-правовые позиции); по сферам общественных отношений (правовые позиции в области прав и свобод человека и гражданина, государственного строительства, федерализма, местного самоуправления и т.д.). Возможны и другие более частные критерии классификации правовых позиций КС. Однако вряд ли можно согласиться с их делением на юридически обязательные (те, которые сформулированы в решениях о толковании Конституции, а также содержатся в резолютивной части иных решений) и на правовые позиции, имеющие рекомендательный характер («юридически ориентирующий и координирующий смысл»). Действительно, правовые позиции могут выступать в качестве ориентира (критерия), но он строго обязателен для законодателя и правоприменителей.[44]

При рассмотрении механизма  применения правовых позиций Конституционного Суда возникает вопрос: может ли правовая позиция действовать лишь в рамках конкретной правовой ситуации, которая была предметом рассмотрения Суда, либо она имеет более широкое действие и может быть распространена на аналогичные правовые ситуации, которые не были предметом его рассмотрения. К сожалению, этот вопрос не получил своего четкого и развернутого ответа в действующем Законе «О Конституционном Суде Российской Федерации».

Конституционный Суд РФ формирует  практику, согласно которой его правовые позиции, сформулированные в итоговых решениях по конкретным делам, имеют  общий характер и обязательны  для всех государственных органов, органов местного самоуправления, должностных  лиц во всех аналогичных правовых ситуациях. В этом заключается одно из требований конституционной законности. Законодатели и правоприменители самостоятельно, по своей инициативе должны изменять содержание нормативных актов, договоров, предпринимать необходимые правовые действия в соответствии с требованиями прямого действия положений Конституции  РФ и правовых позиций Конституционного Суда РФ. В силу такого подхода Конституционный  Суд отказывает в принятии к рассмотрению обращений, если правовой спор уже разрешен им в аналогичном деле и сформулирована соответствующая правовая позиция.

По данному вопросу  нет единства мнений в отечественной  юридической науке. Так, согласно части  первой статьи 77 Конституции РФ, субъекты Федерации самостоятельно устанавливают  систему своих органов государственной  власти в соответствии с основами конституционного строя России и  общими принципами организации представительных и исполнительных органов государственной  власти, установленными федеральным  законом. Упомянутый закон до настоящего времени не принят. В постановлениях от 18 января 1996 г. по делу о проверке конституционности ряда положений  Устава (Основного Закона) Алтайского края и от 1 февраля 1996 г. по делу о  проверке конституционности ряда положений  Устава - Основного Закона Читинской  области, исходя из конституционного принципа единства государственной власти, Конституционный  Суд пришел к выводу, что субъекты Федерации должны в основном воспроизводить федеральную схему взаимоотношений  законодательной и исполнительной властей.[45] В этой связи Н. Варламова ставит вопрос, предопределяет ли данная правовая позиция Конституционного Суда содержание будущего федерального закона  и содержание соответствующих законов в субъектах Федерации. Законодатель, по мнению Варламовой, не связан решением Конституционного Суда, которое обязательно лишь в своей постановляющей части, признающей отдельные положения Уставов не соответствующими Конституции. Судебное восполнение пробела в Конституции является временным (действующим до принятия соответствующего закона) и казуальным (имеющим значение только для определения конституционности рассмотренных им актов), возможно, даже не создающим прецедента.[46]

С таким мнением Н. Варламовой нельзя согласиться. Правовая позиция  Конституционного Суда РФ по данному  вопросу обязательна и для  федерального законодателя и для  законодателей в субъектах Федерации.

Установленное частью второй статьи 87 Закона «О Конституционном  Суде Российской Федерации» требование зачастую не учитывается в практике нормотворчества на уровне Федерации  и в субъектах Федерации. Так, увеличилось число обращений  в Конституционный Суд РФ, предметом  которых являются нормы (например, об избирательных цензах, неприкосновенности депутатов представительных (законодательных) органов субъектов Федерации, о  прописке (регистрации) граждан, о страховых  взносах, о конституционной ответственности  глав администраций субъектов Федерации, органов местного самоуправления и  их должностных лиц, о реорганизации  органов местного самоуправления), практически повторяющие по своему содержанию уже рассмотренные Судом  ранее. К сожалению, указанное положение  игнорируют и суды общей юрисдикции, не всегда признавая общеобязательность правовых позиций Конституционного Суда РФ.

В последнее время возникла дискуссия по вопросу о том, можно  ли считать постановления Конституционного Суда РФ судебными прецедентами и  являются ли они источниками права. Так, профессор С. Поленина считает, что Конституционный Суд РФ не должен подменять законодателя, связывать  его в процессе конституционного толкования обязательными установками  о путях решения той или  иной проблемы. Вместе с тем, вопрос о возможности и целесообразности использования судебных прецедентов  в российской правовой системе связывается  ею с характером применяемой законодателем  законодательной техники. Поясняя  эту мысль, Поленина отмечает, что  применяемые в уголовном законодательстве словосочетания  «тяжкие последствия преступления», «повторность преступления», а в гражданском законодательстве понятия – «добросовестный контрагент» и подобные им предполагают использование судейского усмотрения, в том числе и в форме прецедентов.[47]

Таким образом, С. Поленина, признавая за судами правотворческие  функции, высказывает мнение о том, что судебный прецедент должен быть признан в качестве источника  права. Для этого необходимо принять  закон, закрепляющий возможность существования  судебных прецедентов, а также устанавливающий  ограничения (по предмету и органам) возможности их применения. По мнению автора, постановление Конституционного Суда РФ представляет собой судебный прецедент.

Не касаясь истории  проблемы, попытаемся кратко охарактеризовать точки зрения основных участников дискуссии  о том, можно ли судебную практику считать источником права.