Принципы права

Включаясь и пронизывая систему права, система правовых принципов делает ее многослойной и сложной, и тем самым устойчивой, при этом не исключая динамических процессов в ней. Каждый уровень принципов права выполняет конкретные функции, способствующие работе системного образования в праве.

Обобщая вышесказанное, отметим, что принципы права являются многоуровневым правосистемным образованием, выступающим каркасом, особым юридическим основанием системности права. Они представляют органично связанную систему не суммативного порядка.

В связи с этим необходимо обратить внимание на позицию К.С. Захаровой, которая определяет систему принципов права как «суммативное, структурно упорядоченное единство принципов права, обладающее системной связью, относительной самостоятельностью, автономностью функционирования в целях урегулирования общественных отношений»13.

В целом данное определение отражает реалии правовых принципов, но с учетом вышесказанного в контексте системного подхода к праву стоит не согласиться с таким признаком системы принципов права, выделяемым в нем, как суммативность. С точки зрения оснований системности права суммативная система принципов права приводила бы к деструктивным процессам системные связи права, она была бы не способной не только выстроить эффективно функционирующую правовую целостность, но и вообще не породила бы никаких системных связей в социуме.

Объясняя суммативную природу системы принципов права, К.С. Захарова считает, что данная система «вообще не предполагает возникновение интеграционных свойств и интеграционного единства ее компонентов. Такие свойства системы предопределяют возможности применения, например, отдельных принципов права в ходе правоприменительной или интерпретационной практики»14.

На наш взгляд, это не совсем верно, ибо такое правосистемное образование, как принципы права, имеет достаточно сложное строение и «взаимодействие принципов в системе осуществляется строго избирательно», такое взаимодействие порождает структурные связи, приводящие к интегративному взаимодействию в системном и содержательном срезах правовой материи. «Иначе говоря, принцип, входя в систему, взаимодействует с другими принципами не целиком, а одной или несколькими сторонами и не со всеми принципами сразу»15.

Только органически связанные принципы права способны к эффективному функционированию в качестве системообразующего начала права. Важной составляющей их роли как основания системности права, как «каркаса» юридической материи выступает их содержательное наполнение, что позволяет говорить о принципах права как не только о структурной, но и о содержательной составляющей правовой системы и системы права.

Как верно отмечает К.С. Захарова, «сегодня эффективность принципов права следует измерять вкладом в развитие общественных отношений, реальностью пользования правами и свободами человека и гражданина. Эффективность принципов права неотделима от меры ее способности содействовать развитию свободы личности»16.

Многослойность системы принципов права репрезентативно показывает разноплоскостные интегративные связи в пределах одного правосистемного образования (системы принципов права). Это прослеживается на примере взаимодействия принципов частного и публичного, материального и процессуального права, принципов права в экономической, политической, социальной, духовной сферах.

Взаимодействие разных видов принципов права обусловливается их внутренней системностью, способностью к комплексному упорядочиванию систем общественных отношений, необходимостью включения разного инструментария для приведения социальной системы к единообразной работе механизмов, обеспечивающих порядок в обществе.

Видовое многообразие принципов права предопределено прежде всего социальными факторами, речь о которых шла выше. Немалую роль на системность принципов права оказывает и государственная власть. Но сами по себе принципы права - уникальное системное образование, вбирающее опыт анализа развития юридической действительности. Принципы права, учитывая специфику общественных отношений, благодаря их многоуровневому строению, субординационным и координационным связям, выступают генерирующим основанием системности права и правосистемности.

К принципам права, как к юридическому основанию системности права, наиболее высокого интегративного уровня, предъявляются особые притязания. Именно поэтому правовые требования, претендующие на роль принципов права, проходят «естественный отбор» в юридической и социальной действительности. Во-первых, это связано с регулирующей ролью будущего принципа права в системе общественных отношений, а во-вторых, с согласованностью и включенностью такого требования в систему принципов права.

В рамках данной работы не ставилась невыполнимая задача исчерпания обозначенных проблем. Предпринятая в рамках нее попытка рассмотрения принципов права в качестве оснований его системности базировалась на наиболее существенных плоскостях и гносеологических срезах поднимаемой проблемы.

2. Диалектика основных принципов права

Характеристика общих принципов права и их диалектика

Принцип права является важнейшим инструментом теоретического анализа отрасли права, предмета, метода, отраслевого механизма правового регулирования и правовой системы в целом.

Понятия общих принципов права разрабатывались с древнейших времен. Законы, закрепившие общепризнанные принципы права, становились нормативной основой. Правовые системы (романо-германская, англосаксонская, римская) показывают, что исторически предопределенный множеством факторов стиль развития правовой культуры влияет на отдельные понятия и институты этих правовых систем, а также общие принципы права.

Отечественная наука по-разному рассматривает роль и знание общих принципов права. Одни ученые считают, что под принципами права обычно подразумеваются лишь те основополагающие идеи, которые получили официальное закрепление в нормах законодательства. Логическим следствием стали утверждения, что принципы могут обнаруживаться только в содержании указанных норм и к их числу нельзя отнести руководящие идеи правосознания, получившие общественное признание и реализуемые в правоотношениях, но не зафиксированные в нормативно-правовых актах17. Другим негативным моментом является сужение значимости принципов и ограничение сферы их действия рамками правотворчества и правоприменения, причем в правотворчестве им отводится роль теоретической базы, определяющей содержание конкретных норм, а в правоприменении их функция ограничивается лишь потребностью в толковании все тех же норм18. При таком подходе руководящие положения приобретают значения вспомогательных элементов, предназначенных исключительно для обслуживания нужд, направленных на создание и использование нормативного массива и не предназначенных для непосредственного регулирования общественных отношений.

Отмечая тесную взаимосвязь данных принципов, ученые указывают, что добросовестность, справедливость и разумность в праве являются одними из ведущих начал в тех случаях, когда его участникам, а также суду предоставлено правомочие применять свое усмотрение.

С точки зрения законодателя и общества, правильным при осуществлении прав и свобод является использование таких принципов прагматической логики, как добросовестность, разумность и справедливость. Но разум перерабатывает или преобразует материал чувств, придавая им адекватную форму понятий, суждений, силлогизмов. Правила, по которым осуществляется работа с дистиллятом чувственного познания, составляют содержание формальной логики и включают в себя технику и методику правильного, истинностного вывода.

Широкое применение в действующем законодательстве имеет принцип разумности. Исследуемая категория понимается как основной набор понятий необходимый для конкретизации ряда практических и теоретических понятий, формирующих основу для решений и действий юридического характера в зависимости от различных контекстов и случаев19.

В правоведении существует два направления исследования данной категории. Во-первых, изучение вопроса о разумности самого права. В данном случае рассматриваются рациональные и иррациональные моменты в праве, подчеркивается не столько практическое, сколько общетеоретическое значение.

Во-вторых, изучение вопроса об использовании в праве категории «разумность». В данном случае исследование носит непосредственно прикладное направление, поскольку здесь определяется место разумности в иерархии правовых категорий, а также содержание данной оценочной категории в действующем законодательстве.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации принял Постановление от 16 сентября 2010 г. № 21 «О внесении изменений в Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010 г. № 16 «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации». В документе сказано, что «судам следует иметь в виду, что сумма компенсации морального вреда должна быть разумной и справедливой... Требования разумности и справедливости должны действовать также при определении суммы компенсации морального вреда, подлежащей взысканию с политических общественных деятелей и должностных лиц». Это свидетельствует о дальнейшей реализации начала разумности в судебной практике.

Судебная практика также свидетельствует о том, что принципы добросовестности и разумности приобретают межотраслевое значение и активно используются при оценке поведения субъектов семейных, трудовых, жилищных и других правоотношений. В качестве примера можно привести Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 11 ноября 2008 г. № 6н-298/08. Предметом спора был вопрос о возможности предоставления жилого помещения по договору социального найма гражданину, который до этого совершил сделку купли-продажи собственного жилого помещения. Заявитель настаивал на том, что суд кассационной инстанции ошибочно отменил решение гарнизонного военного суда и необоснованно принял новое решение, ссылаясь при этом на ст. 53 Жилищного кодекса Российской Федерации, а также на п. 3 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, указав на то, что А. осуществлял свои гражданские права вопреки критериям разумности и добросовестности. Суд надзорной инстанции признал выводы суда кассационной инстанции верными20.

Как уже указывалось, в практике Европейского суда по правам человека такие характеристики поведения субъекта, как добросовестность и разумность, часто используются при решении споров, возникающих из публичных правоотношений. Например, Постановление от 12 декабря 2006 г. «Берден (Burden) и Берден (Burden) против Соединенного Королевства» посвящено обоснованности освобождения от уплаты налога на наследственное имущество.

Добросовестность, справедливость и разумность выступают в качестве критериев правомерности осуществления действий. Требуется это в ситуациях, когда имеет место «нецелесообразность, а во многих случаях невозможность нормативного закрепления точных границ субъективных прав и обязанностей участников гражданских правоотношений»21. Например, моральный вред носит неимущественный характер, и оценить его по конкретным объективным критериям нельзя. Поэтому ст. 1101 ГК РФ предписывает при определении размера компенсации морального вреда учитывать требования разумности и справедливости.

Добросовестность предполагает, что «лицо... действует без умысла причинить вред другому лицу, а также не допускает легкомыслия (самонадеянности) и небрежности по отношению к возможному причинению вреда». При этом добросовестность, как правило, связывается с отсутствием информации об обстоятельстве, препятствующем возникновению или осуществлению права: лицо не знает и не должно знать о наличии соответствующего препятствия.

Кроме того, добросовестность и разумность вместе со справедливостью выступают в качестве требований, в соответствии с которыми применяется аналогия права при наличии пробела. Сказанное позволяет заключить, что любые участники гражданско-правовых отношений при осуществлении ими своих прав и исполнении обязанностей должны априори действовать добросовестно, справедливо и разумно. «Добросовестность - принцип гражданского права. Поступая недобросовестно, лицо ставит себя вне гражданского права, а значит, не вправе рассчитывать на гражданско-правовую и законодательную защиту»22.

Добросовестность характеризует, прежде всего, субъективную сторону - осведомленность лица о тех или иных обстоятельствах, однако это не означает полного отсутствия объективных показателей, которые также должны быть учтены при оценке поведения субъекта. «Судебная практика при признании приобретателя добросовестным/недобросовестным учитывает как объективные критерии (условия совершения сделки, цену покупки, состояние имущества и т.п.), так и субъективные критерии (выяснение реальности прав отчуждателя, знание о наличии спора по поводу имущества или об имеющемся корпоративном конфликте и т.п.)... Если совершению сделки сопутствовали обстоятельства, которые должны были вызвать у приобретателя имущества сомнения в отношении права продавца на отчуждение спорного имущества, приобретатель признается недобросовестным»23.

В римском праве мы обнаруживаем жизнестойкость подобного понимания общественного устройства. В Институции Гая говорится, что право «между всеми людьми установил естественный разум» как основу гражданского (цивильного) законодательства, сенатских постановлений или императорских указов. Кант утверждал, что право представляет собой «чистый, a priori законодательный разум, не принимающий в соображение ни одной из эмпирических целей»24.