Современная военная реформа

В рамках реализации первого  направления реформы были осуществлены следующие основные мероприятия. Из существовавших дивизий были сформированы три типа бригад численностью 5 тыс. - 6,5 тыс. чел.: «тяжёлые», «средние», «лёгкие». К «тяжёлым» бригадам относятся танковые и большинство мотострелковых бригад. Эти бригады обладают повышенной ударной силой и живучестью и ориентированы на противоборство с аналогичными высоко оснащенными тактическими формированиями противника. «Средние» бригады, оснащённые БТР, предназначены для ведения боевых действий различной интенсивности, в т.ч. в специфических условиях города, горной, горно-лесистой, лесистой местности и т.д. «Лёгкие» бригады оснащены высоко проходимой автомобильной техникой и предназначены для использования в тех случаях, когда применение «тяжёлых» и «средних» бригад невозможно или нецелесообразно.

Были изменены подходы  в мобилизационном развёртывании: снята мобилизационная нагрузка с командиров воинских частей и соединений постоянной готовности для концентрации их усилий на решении задач повышения боевой готовности и их выполнении по предназначению. Вопросы отмобилизования формируемых на военное время соединений и воинских частей взяло на себя окружное звено. Непосредственная ответственность за их формирование стала возлагаться на начальников учебных центров и вузов.[7]

Все соединения, по заявлениям отдельных должностных лиц Минобороны, стали соединениями постоянной готовности. Это позволило сократить время  на подготовку к выполнению боевых задач до нескольких часов.

В целях приведения структуры  Вооружённых Сил в соответствие с новыми военными угрозами на основе существовавших шести с 1 декабря 2010 года сформированы четыре стратегических командования (военных округа): Западный, Южный, Центральный, Восточный, с подчинением им флотов (флотилий), командования ВВС и ПВО и всех соединений, и воинских частей, дислоцированных на их территории, за исключением стратегических ядерных сил. То есть, на стратегических направлениях образованы межвидовые группировки войск и сил.

В целях повышения  устойчивости и оперативности управления разновидовыми группировками войск (сил) в составе окружного и  армейского комплектов сформированы бригады  управления, которые должны быть оснащены современными информационно-телекоммуникационными средствами и комплексами.

В 2010 году была сформирована единая система материально - технического обеспечения войск (сил), включающая комплексные базы материально-технического обеспечения как единые логистические  центры, управляющие всеми видами снабжения и перевозок в масштабах военного округа (флота).

Новая система базирования  войск (сил) предполагает иметь 184 военных  городка (из них 80 базовых) с размещением  личного состава Вооружённых  Сил общей численностью более 700 тыс. человек.

В целях оптимизации системы базирования авиации Вооружённых Сил проведено переформирование 31 авиационной базы Военно-воздушных Сил в 8 авиационных баз. Для повышения мобильности и огневых возможностей войск были созданы авиационные базы армейской авиации.[8]

Реализация второго направления - переоснащение Вооружённых Сил современными образцами вооружения, военной и специальной техникой, являлась наиболее сложной задачей. Приоритетами для Вооружённых Сил были определены: стратегические ядерные силы, средства воздушно-космической обороны, авиация, космические системы, средства разведки и РЭБ, связи, автоматизированные системы управления, которые учтены в утверждённой Государственной программе вооружения на 2011-2020 годы.

На выполнение Государственной  программы вооружения предусмотрено 19,2 трлн руб., что почти в 4 раза больше, чем на программу 2007-2015 гг. (4,5 трлн руб.). Основными отличительными особенностями новой программы являются: направление значительных ресурсов на НИОКР (около 2 трлн руб.); совершенствование стратегических ядерных вооружений (развитие наземной ракетной группировки и модернизация стратегической авиации (Ту-95 и Ту-160) (2 трлн. руб.). Программа предусматривает разработку новых образцов вооружения и военной техники: новой тяжёлой жидкостной межконтинентальной баллистической ракеты для замены устаревших МБР PC-18 и РС-20; перспективного авиационного комплекса дальней авиации (перспективного российского стратегического бомбардировщика).[5]

3. Оценка проводимой военной реформы

Генеральный штаб освободился от дублирующих функций и стал полноценным органом стратегического планирования, который организует и осуществляет управление ВС при выполнении поставленных задач. Главные командования видов Вооруженных Сил концентрируют свои усилия на строительстве видов ВС, организации боевой подготовки, подготовке офицеров и младших специалистов, выработке требований к перспективным образцам вооружения и военной техники, планировании миротворческой деятельности.

Воинские части тылового и технического обеспечения сведены в бригады материально-технического обеспечения. Одновременно начался переход к сервисному обслуживанию парка техники на предприятиях, выполняющих ремонт вооружения и военной техники, входящих в открытое акционерное общество «Оборонсервис». Ряд функций по обеспечению войск (сил) был передан предприятиям гражданского сектора экономики на условиях аутсорсинга: сервисное обслуживание и ремонт техники, обеспечение личного состава питанием и банно-прачечными услугами, перевозка грузов, бункеровка (заправка судна топливом и моторными маслами) кораблей ВМФ, комплексное аэродромно-эксплуатационное обслуживание летательных аппаратов, заправка автомобильной техники через сеть заправочных станций, эксплуатация коммунальной инфраструктуры.[5]

В целях оптимизации системы базирования авиации ВС проведено переформирование 31 авиационной базы Военно-воздушных сил в восемь авиационных баз. Для повышения мобильности и огневых возможностей войск были созданы авиационные базы армейской авиации.

Программа предусматривает разработку новых образцов вооружения и военной техники: новой тяжелой жидкостной межконтинентальной баллистической ракеты для замены устаревших МБР РС-18 и РС-20, перспективного авиационного комплекса дальней авиации (перспективного российского стратегического бомбардировщика).

Планируемые мероприятия по повышению  качества оснащения Вооруженных  Сил позволили поставить задачи по достижению к 2015 году уровня обеспеченности Вооруженных Сил современными образцами  вооружения и военной техники  – 30 процентов, а к 2020-му – до 70 процентов и более.

В целом сформированы предпосылки для надежного предотвращения внутренних и внешних угроз национальной безопасности, динамичного развития и превращения Российской Федерации  в одну из лидирующих держав по уровню технического прогресса, качеству жизни населения, влиянию на мировые процессы.[5, 9]

В условиях глобализации процессов  мирового развития, международных политических и экономических отношений, формирующих  новые угрозы и риски для развития личности, общества и государства, Россия в качестве гаранта благополучного национального развития переходит к новой государственной политике в области национальной безопасности.[2]

Главной проблемой военной  политики России на современном этапе  следует считать не нехватку финансовых ресурсов на военную реформу и даже не крайне низкий престиж военной службы, а отсутствие единого подхода к пониманию места и роли военной политики (военной составляющей) в жизни страны. Военная политика не является инструментом устойчивого развития страны. Об этом свидетельствует содержание концептуальных документов по военной политике, которые по-разному объясняют, для чего нужна военная организация государства – для защиты, обороны или обеспечения военной безопасности государства. При кажущейся общности этих подходов практика их реализации выливается в размазывание тонким слоем ограниченных людских, материально-финансовых, технических и научных ресурсов государства по широкому спектру задач обеспечения национальной безопасности, что не дает требуемого эффекта. Поэтому данный вопрос нуждается в уточнении.

При внимательном изучении Стратегии  национальной безопасности РФ до 2020 г. (далее – Стратегия) – основополагающего государственного документа по рассматриваемой проблеме – сразу же наталкиваешься на противоречия одних постулатов другим. Статья 6 Стратегии, регламентирующая основные понятия, определяет национальную безопасность как «состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойное качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства»^[6]. То есть безопасность как состояние должна обеспечивать оборону государства, а не наоборот – мероприятия по подготовке страны к обороне реализуются, чтобы страна спокойно жила и развивалась. Словосочетание «безопасность государства» использовано некорректно. Далее, в статье 23, это исправлено на «государственную безопасность» как безопасность институтов государства.[5, 8]

ВС РФ стали «силами  обеспечения национальной безопасности» (ст. 6), а «военная безопасность обеспечивается путем развития и совершенствования военной организации государства и оборонного потенциала» (ст. 28). Иными словами, вооруженные силы совместно с другими войсками и силами все-таки обеспечивают военную безопасность государства, но государству для этого достаточно только оборонного потенциала. Однако, согласно военной теории, государству для обеспечения военной безопасности этого мало: необходим военный потенциал как главный элемент военной мощи, а также боевой потенциал вооруженных сил, экономический, научный и духовный потенциал страны.

Определение целей и  задач государственной политики с использованием современного научно-методологического аппарата для формулирования исходных данных и построения прогностических моделей, безусловно, повышают надежность и достоверность разрабатываемых программ и планов, особенно если их идеология (концепции, стратегии, доктрины) также подкреплена наукой.

Президент объявил, что в течение 2009 г. была создана организационная основа современных Вооруженных Сил России, причем без дополнительного выделения средств. Следует заметить, что бюджет министерства обороны прошлого года был сокращен в апреле 2009 г. на 10%, или 125 млрд. руб.^[21] Согласно первоначально намеченному плану по изменению организационно-штатной структуры ВС РФ (а он, как было заявлено, выполнен) были ликвидированы 90% воинских частей в сухопутных войсках, 48% частей в ВВС и 49% частей в ВМФ. Отдельные рода войск подверглись меньшему сокращению.

При практически неизменной численности личного состава (около 1 млн. чел.), потеряв 205 тыс. офицерских должностей и около 140 тыс. прапорщиков, Вооруженные Силы РФ, по словам министра обороны, имеют только части постоянной готовности (срок готовности – 1 час)^[22], способные выполнять боевые задачи. С этим заявлением нельзя согласиться. Перед вооруженными силами на 2010 и последующие годы была поставлена задача повышения боеготовности сил общего назначения в их новой организационно-штатной структуре. И в 2010 г. в Воздушно-десантных войсках были созданы пять батальонов первоочередного применения. Это значит, что остальные подразделения находятся в другой степени готовности. Еще один аргумент: только 10% вооружения и военной техники ВС РФ можно отнести к современным образцам, а у старой техники «свои коэффициенты» технической готовности.

История военного дела не знает примеров успешной военной  реформы при сокращении государственных  военных расходов. Данный случай может  быть исключением только при одном  условии: если мерилом качества реформы  вооруженных сил выступает экономия финансовых средств, а не укрепление военной безопасности государства. Но в таком случае национальная безопасность России должна опираться на другие компоненты – экономическую мощь страны, благоприятное положение в системе международных отношений, привлекательность модели социального развития, высокий уровень национального самосознания и гражданской ответственности населения страны, а не на «национальную оборону».

Повышение эффективности  системы управления Вооруженными Силами является, пожалуй, наиболее действенным способом увеличения их боевых возможностей в целом и боевой готовности в частности. Но даже самые современные технические системы связи, навигации, разведки и наведения не будут эффективными без грамотного и своевременного использования результатов их работы для принятия оптимальных решений командирами всех степеней. Говорить сегодня о слаженности действий личного состава пунктов управления войсками и оружием не представляется возможными, так как сама система управления вооруженными силами, видами и родами войск находится в стадии перманентной трансформации.

В течение последних  двух лет были заменены практически  все командующие видами и родами Вооруженных Сил, командующие войсками военных округов и флотов, а  также командиры нижестоящих  степеней.

Объявленный недавно  план создания четырех оперативно-стратегических командований является еще одним  подтверждением подобной практики совершенствования  системы управления ВС РФ, причем в отрыве от других компонентов военной организации государства. Грядет переподчинение военных округов и флотов новым территориальным командованиям и новое перебазирование авиации и флота.

По заявлению начальника Генерального штаба ВС РФ (НГШ ВС РФ) на слушаниях в Совете Федерации 8 июня 2010 г., в ВВС из 245 аэродромов останутся 27, которые будут использовать 8-10 объединенных авиабаз. В ВМФ останутся две военно-морские базы. В Сухопутных войсках будут дополнительно сформированы три общевойсковые армии и 6 мотострелковых бригад. Из 8 тыс. военных городков останется 184, а общее количество воинских частей в Вооруженных Силах будет сокращено до полутора тысяч, или почти наполовину. Будет ликвидировано Главное управление боевой подготовки и службы войск, подчинявшееся НГШ^[26]. Подлежит реформированию штаб Тыла и вся система тылового обеспечения Вооруженных Сил.

Эффективность данных планов можно будет оценить лет через  пять-шесть после их осуществления. Но то, что их реализация за счет сокращения военных городков в малонаселенных районах страны (в Сибири, на Дальнем Востоке и в других местах) не будет способствовать устойчивому развитию страны, уже сегодня представляется вполне очевидным.

Из трех задач реформирования Вооруженных Сил России, не потерявших актуальности с сентября 2008 г., Президент Медведев поставил в марте 2010 г. на первое место «подготовку офицерского корпуса», и это не случайно. Нынешняя военная реформа сломала становой хребет армии и флота – офицерский корпус.