Стимулы и ограничения как правовые средства

В отношении противоправных стимулов необходимо, чтобы благоприятные  последствия от правовых стимулов (причем не обязательно только материального характера) были больше, чем возможная выгода правонарушителя. Тем самым дезактивируются противозаконные стимулы, выбивается почва у правонарушителей для положительных эмоций, для удовлетворения своих интересов противоправным путем. Противозаконные воздействия потеряют в основном свою привлекательность и не будут уже «манить» к себе с такой силой. Иначе говоря, нужно создать в нашем законодательстве такое положение, когда соблюдение закона будет выгоднее его нарушения. Пока же действующее законодательство (и главным образом в сфере экономики, бизнеса, приватизации, аграрной области и других) не соответствует данным требованиям, потому и проигрывает «теневому» управлению, препятствиям.

Для выхода из создавшегося положения  важно резко усилить юридическую  и экономическую гарантированность  правовых средств, т.е. повысить уровень  вероятности в достижении блага и снизить уровень вероятности в воспрепятствовании этому процессу.

Социальная ценность (как причина) и условия эффективности правовых стимулов и правовых ограничений  определяют рубежи — меру, за пределами  которой эффективность превращается в свою противоположность — дефектность. Мера, следовательно, выступает определенным критерием, отграничивающим первое от второго. То же происходит и с юридическими средствами, в том числе с правовыми стимулами и правовыми ограничениями. Правовое стимулирование при нарушении меры может трансформироваться в свою противоположность — препятствие.

Нечто подобное происходит и с правовым ограничением. Так, при нарушении  меры наказания — расширении и  ужесточении их без необходимых  условий — можно получить противоположные результаты.

Однако вопрос об эффективности  и дефектности правовых стимулов и правовых ограничений должен решаться индивидуально: в каждом конкретном случае, в связи с определенной ситуацией, местом и временем, ибо самое хорошее средство при некоторых обстоятельствах будет самым плохим. Важно суметь определить ту необходимую и допустимую грань, переступив которую, мы начинаем движение к дефектности.

Оптимальная мера эффективности правовых стимулов — максимально возможная в данных условиях реализация правомерных интересов наибольшего числа субъектов. Оптимальная же мера действенности правовых ограничений — максимально возможное сдерживание осуществления противозаконных интересов наибольшего числа субъектов. Причем от качества того или иного правового стимула и правового ограничения будет зависеть количество соответственно побужденных и сдерживаемых ими лиц.

Необходимо знать и то, что  правовые стимулы и правовые ограничения имеют не только «светлые» стороны (например, поощрение, стимулируя одни действия, одновременно позитивно ограничивает другие, а наказание, ограничивая одни, одновременно негативно стимулирует другие), которые приносят определенный побочный эффект, но и оборотные «теневые» стороны с побочным дефектом (отрицательным результатом). Так, материальная заинтересованность без должного сочетания с моральной может не только стимулировать добросовестное и честное отношение к труду, но и при определенных условиях толкать людей на поступки, противоречащие интересам общества, нравственности, законам. Современная действительность, характеризующаяся региональным эгоизмом, ростом экономической преступности, ярко подтверждает это.

Запрет, выступая разновидностью правового  ограничения, может в отдельных  случаях провоцировать, более того, стимулировать нарушение других правовых норм и сдерживать поведение правомерное.

Или, взять наказание, которое тоже выступает в качестве правового ограничения. Нужно реально смотреть на него, ибо оно несет в себе, как и любое другое явление, не только положительные, но и отрицательные моменты. Если учитывать, что наказание призвано сдерживать правонарушения и стимулировать правомерное поведение, то побочными (нежелательными) его моментами могут быть, с одной стороны, «общее снижение социальной активности индивида» [14,167], ибо наказание — ограничение, которое сдерживает не только негативную, но зачастую позитивную активность, а с другой стороны — побуждение к последующей преступной деятельности, направленной на достижение вновь возникающих (теперь уже в связи с совершенным преступлением) целей: устранить свидетелей, следы преступления, скрыться, спрятать ценности и т.д.

Преодоление препятствий  на уровне правоприменения.

Известно, что механизм правореализации функционирует в единстве двух его моментов — юридического (форма — правовые средства) и социального (содержание — интерес и его удовлетворение). Социальные моменты, будучи содержанием, являются ведущими, основными. Достаточно привести лишь две наиболее распространенные классификации, которые с минимальными поправками признают большинство ученых-юристов. С точки зрения содержания реализуемых норм и соответствующего им поведения, рассматриваемая деятельность, пишет, в частности, В.Ф. Яковлев, выступает или как соблюдение норм (исполнение пассивных обязанностей), или как исполнение их (т.е. обязанностей по активному поведению), или как использование (осуществление субъективных прав). По форме правореализующая деятельность дифференцируется на властную и невластную¹. При соблюдении субъект воздерживается от совершения действий, запрещенных нормами права. Он не осуществляет свои собственные интересы, отличные от общественных интересов в охране и защите, а также от интересов контрагентов, и тем самым не чинит препятствий их удовлетворению. При исполнении обязанностей субъект должен активными действиями удовлетворять интересы контрагента и общественные интересы в охране и защите и не ставить им препятствий в какой-либо форме (невыполнение, частичное невыполнение обязанностей, удовлетворение своих интересов, противоречащих интересам контрагента, и т.п.). Используя право, субъект получает пользу, благо, ценность, удовлетворяет личные интересы. При этом он не должен препятствовать, мешать удовлетворению интересов других субъектов, а также общественных интересов в охране и защите, иначе произойдет злоупотребление правом.

Анализ перечисленных форм реализации позволяет выявить одну закономерность, сделать обобщение: во всех формах субъект  не должен препятствовать удовлетворению общественных интересов в охране и защите, а также интересов контрагентов. Это то общее, что их объединяет, что позволяет синтезировать такие, на первый взгляд, совершенно различные формы реализации в одну — беспрепятственную форму. Без подобных препятствий реализация прав, запретов, обязанностей осуществляется в допустимых пределах, для нее достаточно лишь правовых норм. Эффективность нормативного правового регулирования, отмечается в литературе, прежде всего «проявляется в «бесшумном», беспрепятственном развитии правоотношений, в сохранении и упрочении правопорядка без вмешательства правоприменяющего органа» [14,169].

Препятствие это необходимо рассматривать  с двух точек зрения: с содержательной (социальной) и с формальной (правовой). С точки зрения содержания препятствием будут выступать неудовлетворение собственных интересов субъектом, а также общественных интересов. В формально правовом смысле препятствия выражаются в отсутствии решающего юридического факта.

Правоприменительный акт представляет собой основной элемент совокупности юридических фактов, без которого не может реализовываться конкретная правовая норма. Он всегда носит решающий характер, ибо заключается в правоприменительном решении и требуется в самый «последний момент», когда уже есть в наличии другие юридические факты.

Несмотря на различные препятствия  в содержательном смысле, любой вид  правоприменения завершается изданием соответствующего правоприменительного акта, который и призван преодолевать возникшие препятствия. Это четко подмечено В.В. Лазаревым: «Сущность правоприменительных актов составляет то, что это индивидуализированное конкретное веление, снимающее препятствие (оказывающее помощь) в реализации правовой нормы определенными субъектами».

Взаимообеспечение правотворческого и правоприменительного процессов.

Для того чтобы в максимальной мере снять возможности произвола, законодатель должен устанавливать в отношении правоприменительных органов жесткие процедуры, обязан обеспечивать эффективность индивидуально-правового регулирования процессуальными нормами. Ведь процедура является каналом перевода энергии государства на гарантирование от наступления стихийных и запланированных помех в реализации общественных отношений. Кроме того, важно четко зафиксировать компетенцию правоприменительных органов в законах на основе принципа разделения властей, исключающего концентрацию власти и ее узурпацию, приоритет силы над правом.

Взаимообеспечение правотворческого и правоприменительного процессов  наиболее ярко проявляется в механизме  правового регулирования, который под этим углом зрения можно понимать в качестве системы правовых средств, направленных на преодоление препятствий на пути удовлетворения интересов субъектов права.

В принципе механизм правового регулирования  — это такая взаимоувязанная  одной целью совокупность правовых средств, которая на каждой стадии по-своему создает благоприятные условия для движения интересов и с помощью соответствующих юридических инструментов пытается преодолевать стоящие на этом пути препятствия, избегая при этом значительных затрат. Иначе говоря, все элементы механизма правового регулирования (нормы права, юридические факты, правоприменительные акты, правоотношения, акты реализации прав и обязанностей) взаимогарантируют друг друга. Однако наиболее гарантирующими являются стадии, которые связаны с правоприменением и которые в нужный момент, подключаясь к регулированию нормативному, содействуют своими силами процессу удовлетворения интересов. Их соединение необходимо, ибо, взятые по отдельности, они сразу начинают демонстрировать свои «слабые стороны»: нормативное регулирование без индивидуального (без усмотрения) превращается зачастую в формализм, а индивидуальное регулирование без нормативного (без общих правил) — в произвол. И то, и другое — не на пользу ни государству, ни личности.

Оптимальное сочетание разных управленческих подходов в одном механизме создает больше шансов на успех его действия, уменьшает сбои и остановки в его работе.

Отсюда видно, что только взаимообеспечение  правотворческого и правоприменительного процессов может создать устойчивые и надежные механизмы преодоления препятствий на различных уровнях юридической сферы.

Таким образом, глубокое и всестороннее познание препятствий, влияющих на управленческие воздействия в современный период, выработка мер по их целенаправленному преодолению даст возможность не только своевременно вносить коррективы в правовую форму, но и определить тенденции ее развития, что будет являться хорошей основой для оптимизации правового стимулирования и правового ограничения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Если в отношении человека и  хозяйствующих субъектов формируется  правовой режим стимулирования, то в отношении государства –  наоборот, правовой режим ограничения (в котором, разумеется, присутствуют и определенные стимулирующие средства). В противном случае никакая свобода личности и никакие рыночные отношения невозможны.

Для эффективного правового механизма  организации и деятельности государственной  службы необходимы определенные условия, связанные, в том числе и с  соответствующей политикой в  сфере правового стимулирования и правового ограничения. В частности, правовые стимулы только тогда будут действенными, когда будут скоординированными и непротиворечивыми на территории всей России.

Учитывая, что в своем поведении  человек руководствуется не только стимулами и ограничениями правового характера, но и рядом внеправовых факторов , то важно на уровне как правотворчества, так и правоприменения соблюдать принцип оптимального соотношения правовых стимулов и ограничений со стимулами и ограничениями внеправовыми, сугубо социальными. Другими словами, необходимо формировать такую систему государственной службы, в которой бы нормы организационно-правового типа (законы и подзаконные акты), основанные на лучших достижениях мировой науки и практики государственной службы, эффективно сочетались бы с правилами социально-психологического типа (обычаями, традициями, корпоративными и групповыми нормами и т.д.), которые неизбежно возникают в любом социуме. Речь идет по сути дела об учете в правовом механизме организации и деятельности государственной службы культур многочисленных народов и народностей России, национального своеобразия, неоднородных интересов современного социально дифференцированного общества, различных правил поведения, «идущих снизу». Думается, такой подход, если его довести до логического завершения и воплотить в практику государственной службы, будет только усиливать действие правовых стимулов и правовых ограничений.

Следовательно, верно установленная  в законодательстве система стимулов и ограничений, упорядочивающая разрозненные юридические формы в единый и последовательный управленческий процесс, — гарантия прочной и надежной связи личного интереса чиновников с успехом реформ, залог оптимизации правового механизма организации и деятельности государственной службы в России.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

 

1. Конституция Российской Федерации  от 12.12.1993

2. Гражданский кодекс. М., Инфра  - М., 2010

3. Теория государства и права:  Курс лекций./ Под ред. Н.И.Матузова и А.В.Малько. М.: Юрист 2010. - с.776

4. Теория государства и права:  учебник для юридических вузов./ А.В.Венгеров. М: Юриспруденция 2009. - 528с.