Исторические и теоретические истоки рационализации общественной политики

Без развитой науки, без культивирования рационального знания и рациональности в новых формах не существует возможности перехода в цивилизацию XXI века. Отказ от рациональности вообще и от науки в частности означает выпадение из общей линии развития современной цивилизации.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Раздел 2. Теоретические  аспекты процесса рационализации.

Рационализация - (от лат. rationalis - разумный): 
1. Совершенствование, улучшение, введение более целесообразной организации человечества. 
2. Защитный механизм, функцией которого является сокрытие от сознания самого субъекта  истинных мотивов его действий, мыслей и чувств.  
3. По М. Вебеpу - важнейшая характеристика  капиталистического общества, процесс проникновения рационального начала во все сферы его материальной и духовной культуры, включая образ жизни и мыслей, хозяйственную этику, производство,  бухгалтерию, технику, право и т.д.

Культурная рационализация нацелена на создание непротиворечивых и целесообразных ценностей и норм в обществе; производственная рационализация представляет собой совокупность  мероприятий по совершенствованию организации производственных процессов с целью повышения эффективности производства. Согласно концепции рациональности - эффективной деятельности по достижению поставленных целей, - экономические акторы  (действующие лица) стремятся максимально повысить собственную экономическую отдачу. В качестве методологического инструментария рационализации М. Вебер ввел категорию социального действия и указал четыре идеальных типа поведения: 1) целерациональное - направленное к достижению ясно осознаваемых целей при использовании адекватных средств (критерием рациональности является успех);  
2) ценностно-рациональное, осуществляемое через сознательную веру в этическую, эстетическую, религиозную и какую-либо другую ценность  (независимо от успеха);  
3) аффективное, особенно-эмоциональное, - через актуальные аффекты и чувства;  
4) традиционное, осуществляемое через привычку.

Социальным действием  по Веберу, называется человеческое поведение  в том случае, если действующий индивид или действующие индивиды связывают с ним субъективный смысл. Хозяйственная деятельность  индивида только в том случае становится социальным действием, если при распоряжении определенными экономическими благами во внимание принимаются другие индивиды и действие протекает с ориентацией на них. Рационализация по Веберу - результат соединения ряда исторических факторов, предопределивших развитие  Европы за последние 300-400 лет. Это - античная наука,  особенно математика, приобретшая характер новой, экспериментальной науки, внутренне связанной с техникой; рациональное римское право;  рациональный способ ведения хозяйства, возникший благодаря отделению рабочей силы от средств производства; протестантизм, создавший мировоззренческие предпосылки для осуществления рационального способа ведения хозяйства и позволивший синтезировать все остальные факторы. Возрастание роли рационализации имеет большое значение с точки зрения структуры общества в целом. Рационализируется способ ведения хозяйства, рационализируется управление  - в области экономики, политики, науки, культуры, во всех сферах социальной жизни; рационализируется образ  мышления людей и образ жизни в целом. Все это сопровождается возрастанием социальной роли науки, представляющей собой, по Веберу, наиболее чистое воплощение принципа  рациональности. Наука проникает, прежде всего, в производство, затем - в управление, затем - в быт, - и в этом Вебер видит одно из свидетельств универсальной рационализации современного общества. [11,312]

Возрастание роли целерационального  действия с точки зрения структуры  общества в целом означает, что  рационализируется способ ведения  хозяйства, рационализируется управление – как в области экономики, так и в области политики, науки, культуры – во всех сферах социальной жизни; рационализируется образ  мышления людей, так же как и способ их ощущений и образ жизни в целом. Все это сопровождается возрастанием социальной роли науки, представляющей собой, по Веберу, наиболее чистое воплощение принципа рациональности. Наука проникает прежде всего в производство, а затем и в управление, наконец, также и в быт – в этом Вебер видит одно из свидетельств универсальной рационализации современного общества. Так как Макс Вебер считал, что «рационализация представляет собой результат соединения целого ряда исторических фактов, предопределивших направление развития Европы за последние 300-400 лет». Он не рассматривает констелляцию этих факторов как нечто заранее предопределенное – скорее, это своего рода историческая случайность, а поэтому рационализация, с его точки зрения, есть не столько необходимость исторического развития, сколько его судьба. Случилось так, что в определенный временной период и в определенном районе мира встретились несколько феноменов, несших в себе рациональное начало: античная наука (особенно математика), рациональное римское право, рациональный способ ведения хозяйства, возникший благодаря отделению рабочей силы от средств производства. Согласно Веберу, фактором, позволившим синтезировать все эти элементы, оказался протестантизм, создавший мировоззренческие предпосылки для осуществления рационального способа ведения хозяйства (прежде всего для внедрения в экономику достижений науки и превращения последней в непосредственную производительную силу), поскольку экономический успех был возведен протестантской этикой в религиозное призвание. В результате в Европе возник новый, никогда не существовавший прежде и потому не имеющий аналогий в истории тип общества, который современные социологи называют индустриальным. Все прежде существовавшие типы обществ в отличие от современного Вебер называет традиционными. Важнейший признак традиционных обществ – это отсутствие в них господства формально-рационального начала.

Формальная рациональность – это прежде всего калькулируемость, формально-рациональное – это то, что поддается количественному  учету, что без остатка исчерпывается  количественной характеристикой. «Формальная  рациональность хозяйства определяется мерой технически для него возможного и действительно применяемого им расчета. Напротив, материальная рациональность характеризуется степенью, в какой снабжение определенной группы людей жизненными благами осуществляется путем экономически ориентированного социального действия с точки зрения определенных «ценностных постулатов». Другими словами, экономика, которая руководствуется определенными критериями, лежащими за пределами того, что можно рационально подсчитать, и что Вебер называет «ценностными постулатами», т.е. экономика, служащая целям, не ею самой определенным, характеризуется как «материально определяемая». Понятие формальной рациональности – это идеальный тип и в эмпирической реальности она в чистом виде встречается крайне редко. Однако во многих своих работах Вебер показывает, что движение в направлении формальной рационализации – это движение самого исторического процесса. В прежних типах обществ преобладала «материальная рациональность», в современном – формальная рациональность, что соответствует преобладанию целерационального типа действия над всеми остальными. В своем учении о формальной рациональности и об отличии именно в этом отношении современного типа общества от традиционных обществ Вебер не оригинален: то, что он обозначил как формальную рациональность, было в свое время открыто К. Марксом и выступало у него в качестве понятия «абстрактного труда». Правда, это понятие играет в структуре марксовой мысли другую роль, нежели формальная рациональность у Вебера, но влияние Маркса на Вебера в этом пункте не подлежит сомнению. Этого влияния, впрочем, Вебер никогда не отрицал. Более того, он относил Маркса к тем мыслителям, которые наиболее сильно воздействовали на социально-историческую мысль XX в. Учение о формальной рациональности – это, по существу, веберовская теория капитализма. Необходимо отметить тесную связь между веберовской метрологией, в частности теорией социального действия и выделением типов действия, с одной стороны, и его теорией генезиса капитализма – с другой. На самом деле Вебер подчеркивал, что при создании идеально-типической конструкции исследователь руководствуется, в конечном счете «интересом эпохи», которая и задает ему «направленность взгляда». Эпоха поставила перед Вебером в качестве центрального вопрос о том, что такое современное капиталистическое общество, каково его происхождение и пути развития, какова судьба индивида в этом обществе и как оно реализовало или реализует в будущем те идеалы, которые в XVII и XVIII вв. были провозглашены его идеологами как «идеалы разума». Характер вопроса предопределил методологический инструментарий Вебера. Был создан тип «социального действия», в частности целерационального действия, который послужил точкой отсчета для конструирования других типов действия. Характерно, что сам Вебер считал наиболее чистым эмпирическим образцом целерационального действия поведение индивида в сфере экономической. Не случайно примеры целерационального действия Вебер приводит, как правило, из этой сферы: это или обмен товаров, или конкурентная борьба на рынке, или биржевая игра и т.д. Соответственно, когда речь заходит о традиционных обществах, Вебер отмечает, что целерациональный тип действия там встречается преимущественно в сфере хозяйственной. Вопрос о судьбах капитализма обусловил, таким образом, как «методологический индивидуализм» Вебера, так и его вполне определенную социальную позицию.

Весомый вклад в развитие теории рационализации так же внес известный американский ученый Фредерик Тейлор. Его теория рационализации относится к усовершенствованию организации труда на производстве и управленческой деятельности.

Капиталисты критиковали  Тейлора — поскольку он упорно настаивал на том, что львиная  доля роста доходов в результате внедрения «научных методов управления»  должна доставаться рабочим, а не владельцам предприятий. Тейлор писал  в своих работах: «Главнейшей  задачей управления предприятием должно быть обеспечение максимальной прибыли  для предпринимателя в соединении с максимальным благосостоянием для каждого занятого в предприятии работника»[12,1].

Также Тейлор полагал, что  власть на предприятиях не должна принадлежать его владельцу только на основании  права собственности. Управлять  должны специально подготовленные люди, которые в нынешней терминологии называются менеджерами. Для капиталистов того времени это было чудовищной ересью. В печати его называли «социалистом»  и «смутьяном».

На предприятиях Америки  того времени, последовательно внедривших научные методы Тейлора, не было зафиксировано  ни одного случая стачки рабочих или  иных социальных конфликтов, несмотря на трудности, с которыми там столкнулись  при внедрении новшеств. При всех недостатках его теории дух партнерства  предпринимателя и рабочего, провозглашенный  Тейлором, стал основой гуманизации  труда. В последующих теориях  менеджмента центральным фактором производительного управления стал фактор человеческий. «Не будет стран  богатых и бедных — будут страны образованные и невежественные», —  писал Тейлор, подразумевая под источником знаний, прежде всего менеджмент.

   Тейлор выдвинул  четыре научных принципа управления: внедрение экономных методов  работы, профессиональный подбор  и обучение кадров, рациональная  расстановка кадров, сотрудничество  администрации и работников. Их  внедрение позволяет резко (в  2-3 раза) повысить производительность  труда. Руководство он понимал  как сложнейшее искусство и  точную науку одновременно. Расчет  и интуиция — залог успеха. Тейлор разработал две концепции  — «достигающего рабочего» и  «достигающего руководителя». 

Согласно концепции «достигающего  рабочего», человеку надо поручить такое  задание, которое требовало бы максимума  усилий, но не вредило бы при этом здоровью. После того как он освоил простой урок, ему следует поручить более сложное задание. Таким  способом человек постепенно достигает потолка своих творческих возможностей. Трудолюбивых и инициативных переводят на более интересную работу.

Тейлор классифицировал  все виды работ по содержанию, сложности  и характеру труда, установив  для каждой группы премиальную вилку. Прежде чем принять на работу и  дать трудное задание, людей необходимо тщательно протестировать, изучить  их физические и психологические  характеристики. Так появилась идея профотбора.

Ее дополнила концепция  профессионального обучения, которое состояло из системы педагогических приемов: обучения навыкам, расширения знаний, тренировки и самостоятельного изучения своей работы. В обучении людей требуется постепенность. Мастер должен быть настолько квалифицированным, чтобы сам мог встать к станку и продемонстрировать наилучшие приемы труда. Если многочисленные уроки не помогали, то начинала действовать штрафная система санкций. Она тоже применялась постепенно — от самых легких наказаний (выговор) до самых сильных (штраф, а затем — увольнение). Такова дисциплинарная, или штрафная, система, которая дополнила дифференциальную систему оплаты труда Тейлора, основанную на принципе индивидуального вклада: больше выработал — больше заработал.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Раздел 3. Процесс  рационализации общественной политики

Дискуссии о роли рациональности в функционировании политических институтов демократических стран особенно активизируются в трансформационные  периоды общественного развития, когда проблемой становится способность человека адекватно постичь общество (рациональность знания) и должным образом упорядочить и перестроить мир (рациональность действия). В нашей стране концепция политической рационализации может быть использована для объяснения источников, характера и направлений политической трансформации на пути от авторитаризма к демократии.

Современная эпоха, которая  характеризуется кризисом политических режимов в различных регионах мира, актуализирует процесс определения «пункта прибытия» для посткоммунистических стран, ставит вопрос необратимости демократических реформ и механизмов остановки дезинтеграции общества и дезориентации политических и социальных институтов. В демократическом обществе, с его процедурными требованиями к политическому выбору, рациональность является едва ли не единственным источником критического мышления.

По мнению российского  исследователя Ю. Давыдова, многозначность понимания рациональности в историческом контексте имеет три источника: «рациональность используется как методологический инструмент анализа, она выступает также как предмет анализа и, наконец, рациональность понимается как ценность» [4, 72].

Сложность и противоречивость интерпретаций рациональности позволяет  Н. Автономовой сделать вывод относительно их контекстуальной и функциональной обусловленности. Значение понятий «рациональность», «рациональный» зависит от того, в каком ряду сопоставлений и противопоставлений возникает это понятие, или противопоставляется рациональное мысли (античность), вере (средневековье), догматизму предрассудков (эпоха Просвещения), эмпирическому, интуитивистскому, сенсуалистическому или иррациональному (в каких конкретных формах оно ни воплощалось бы - свобода, жизнь, инстинкт, неизвестно т.д.) [1, 47].

По мнению русского философа А. Новикова, поворот к развитию естественных наук, использованию методологии для анализа человека и общества, в постоянном противопоставлении и сопоставлении с верой и авторитетом, характеризует становление рационализма во времена, когда «культ веры и авторитета должен был освободить место культовой критической рефлексии, точному расчету и идеологической непредвзятости» [8, 135].

Впрочем, многие философы прошлого и современности видят большую опасность в такого рода «очистке» философской рациональности от нравственной составляющей контекста, как такового. Это не имеет никакого отношения к установлению объективной истины, коррелирующей с исследованиями рационализации М. Вебера, в которых он, в частности, подчеркивал роль религиозного аскетизма, присущего протестантской этике в становлении экономической рациональности индустриального общества.

С другой стороны, существует определение рациональности как  системы правил, норм и стандартов, принятых в рамках данного конкретного  социума для достижения социально  осмысленных целей. В таком случае рациональностей столько же, сколько  обществ или социальных групп. Смягченным вариантом той же плюралистической позиции можно считать и попытку  выделения типов рациональности, поскольку понятие «тип рациональности» приводит не к целостной рационалистической концепции, а к конструированию новых «рационализмов».

По определению российского  автора А. Ивина, рациональность - это  «характеристика знания угла зрения, его соответствия наиболее общим принципам мышления, разума» [5, 578].

Поскольку совокупность таких  принципов не достаточно понятна  и не имеет четкой границы, понятию  «рациональность» присущи и неясность, и неточность. Он считает целесообразным выделить «универсальную», «локальную» и «вневременную» рациональности: «Поскольку мышление человека неодинаково не только в разные исторические эпохи, но и в различных сферах его применения, существенным является различие между двумя уровнями рациональности: универсальной рациональностью, которая охватывает целую эпоху или культуру, и локальной рациональностью, которая характеризует особенности мышления в отдельных отраслях теоретизирования конкретной эпохи или культуры» [5, 578].

Концепцию «спецрациональности» разрабатывает российский автор  
Е. П. Никитин. По его мнению, каждая форма спецрациональности создает определенную идеологическую самообеспеченнную, определенную особую идеологию с целью подчеркнуть эту свою большую эффективность и вообще всячески превозносить собственные достоинства, преимущества перед всеми другими формами рациональности, отстаивая тем самым свое право на полную независимость от них. Так, в «Государе» Н. Макиавелли «чистая политика» оказалась иррациональной с угла зрения другой формы моральной спецрациональности - христианской морали [7, 57].