Причины возникновения и факторы преодоления Смутного времени (Иван Тимофеев, Авраамий Палицын)

Министерство  образования и науки РФ

 

Федеральное государственное  бюджетное образовательное

 

учреждение  высшего профессионального образования

 

«Тульский государственный университет»

 

 

Кафедра «Социологии и политологии»

 

 

КОНТРОЛЬНО-КУРСОВАЯ РАБОТА

 

по дисциплине: «История политических учений»

 

Тема: «Причины возникновения и факторы преодоления Смутного времени (Иван Тимофеев, Авраамий Палицын)»

 

 

 

 

 

Студент группы 820121__________________Марков В.А.

(направление 030600 политология)

 

Проверил: к.ф.н., доц._________________________Головатый Ю.А.

 

 

Тула 2013

 

 

 

 

Содержание:

 

Введение

1. Историческая справка о Смутном времени
2. Политико-правовые воззрения Ивана Тимофеева
3. Политические и правовые учения Авраамия Палицына

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Великая смута XVII века — один из самых драматических моментов отечественной истории, когда решался вопрос о самом существовании Российского государства. Для восстановления целостной картины Смутного времени необходимо сопоставление разнообразных документов, повествовательных источников личного происхождения XVII века. Их авторы, современники Смуты, сами активно участвовали в событиях и давали оценку происходящему в соответствии с собственными политическими убеждениями и интересами своего окружения. Поэтому все источники в той или иной мере тенденциозны.

Авторы произведений, созданных во время Смуты, воспринимали её как религиозную драму искупительной  жертвы и спасения. По окончании  Смутного времени возникла необходимость  оставить воспоминание «в память сущим», чтобы предостеречь потомков от повторения ошибок прошлого.

Всего сохранилось около 30 русских сочинений о Смуте  начала XVII столетия и более 50 иностранных. Одно из самых объективных описаний Смуты — «Повесть како отомсти  всевидящее око Христос Борису Годунову». Однако даже в нём преувеличены заслуги Василия Шуйского и очернён Борис Годунов. «Сказание» Авраамия Палицына, келаря Троице-Сергиевой лавры, — основной источник по истории обороны этого монастыря. Здесь приведены подробные сведения о жизни осаждённых, о действиях вражеских отрядов. «Временник» Ивана Тимофеева — опыт русской историко-философской прозы. Автор её ходил в походы против первого самозванца и Болотникова, в 1607 году был отослан Василием Шуйским в Новгород, поскольку являлся сторонником опального племянника государя — Скопина-Шуйского. Автор «Московской хроники» немец Конрад Буссов служил Борису Годунову, самозванцу, при воцарении Василия Шуйского перешёл на сторону Болотникова, затем находился с польским королём Сигизмундом под Смоленском. Его хроника составлена по дневниковым записям, героями событий в ней выступают лишь немецкие наёмники и представители правящих слоёв. «Сказание о Гришке Отрепьеве» создано примерно в 1606 году. Это время борьбы Василия Шуйского за трон, и «Сказание...» обосновывает его притязания на престол, не слишком заботясь об исторической правде.

Смутное время началось с династического кризиса, вызванного убийством в 1591 году царевича Дмитрия. Иван Тимофеев в своей «Притче  о вдовстве Московского государства» в составе «Временника» сравнил Российское государство, оказавшееся без наследника, с бездетной вдовой без господина: «Все её рабы изменяют порядок своего рабского положения, скоро становятся непослушными, вводят свои обычаи и законы и служат как захотят...». «Иное сказание», «Московская хроника» начинаются с того, как 18 марта 1584 года преставился «государь царь и великий князь Иван Васильевич, самодержец всея Руси». И когда царь совсем изнемогал, он приказал «благонравному боярину князю Ивану Петровичу Шуйскому, да князю Ивану Фёдоровичу Мстиславскому, да Никите Романовичу Юрьеву, чтобы их, наших государей [царевичей Фёдора и Дмитрия], воспитали и со всяким тщанием стерегли их царское здоровье». По благословлению и повелению Ивана Васильевича воцарился Фёдор Иванович, а царевич Дмитрий был отправлен в Углич.

Фёдор Иванович, по «Временнику», был государь болезненный, «преблаженный». Он сам предложил боярам избрать  достойного правителя. Выбор пал  на Бориса Годунова. «И этот Борис начал  прельщать многих бояр и дворян из царской палаты, подчинил себе многих начальствующих и богатых купцов, одних привлёк дарами, а других угрозами... И увидел себя среди царского синклита превыше всех почитаема». Именно в период управления Бориса авторитет власти крайне снизился и начались трагические события Смуты.

Конрад Буссов обвинял  Бориса в том, что у Ирины Фёдоровны  не выживал ни один наследник. В «Ином  сказании» описано, как силой, под  угрозой штрафов и побоев, собирали народ к Новодевичьему монастырю, чтобы просить Бориса вступить на престол. Эти данные также встречаются у Конрада Буссова. Иван Тимофеев обличал трусость Годунова, его страх дать битву крымскому хану, пришедшему под Москву в 1591 году.

Вместе с тем современники пытались быть объективными. Конрад Буссов отмечал дипломатические успехи Бориса: с королём Швеции правитель заключил вечный мир; с поляками — перемирие на 21 год; римскому императору Рудольфу обещал на благо христиан ежегодно выставлять 10 000 людей против турок. Он «многие неисправные дела привел в порядок, многие злоупотребления пресёк, многим вдовам и сиротам помог добиться справедливости». Царь укрепил стены Москвы и Смоленска, а на юге построил две мощные крепости — Борисоград и Царьград. Иван Тимофеев писал, что Годунов «повелел построить особые судебные палаты и приказы, издал новые законы и постановления, положил конец языческому распутству», запретил пьянство и продажу водки, медов, пива.

По мнению современников, страшным грехом Бориса и причиной Смуты стало убийство царевича Дмитрия. «Иное сказание» приводит две  противоречивые версии этого события. По одной из них Годунов не раз подсылал Дмитрию смертоносный яд. По другой — «задолго узнав злой помысел Бориса... мать царевича иного ребёнка кормила вместо царевича, а сам царевич был отослан к верным людям на соблюдение». По сведениям Конрада Буссова, Годунов послал в Углич своих прислужников — дьяка Михаила Битяговского да его племянника Никиту Качалова, один из коих перерезал отроку гортань.

«Хронограф» называл  причиной Смуты брожение в среде  казаков и прочих деятелей самозванщины. Иван Тимофеев утверждал, что всё произошло «от нашего разногласия и небратолюбивого расхождения». Англичанин Джильс Флетчер писал, что в стране были «всеобщий ропот и непримиримая ненависть». Конрад Буссов замечал, что «начались раздоры и несогласия, так что ни один человек не мог ожидать от другого ничего хорошего. Страшное, сверхъестественное повышение цен... бессовестное ростовщичество, обирание бедных шло вовсю».

Важной причиной обострившихся  противоречий стало нравственное разложение народа. Конрад Буссов писал «о новых покроях одежды и пестроте тканей, о грубом, нелепом чванстве и мужицкой кичливости, приводившей к тому, что каждый мнил себя выше остальных, о неумеренном обжорстве и пьянстве, о распутстве и разврате, — а всё это, как потоп, распространялось среди людей и высокого, и низкого звания». Это мнение разделяли Авраамий Палицын и протопоп Терентий.

Англичанин Джером Горсей видел корень Смуты в размерах владений Ивана Грозного: «Они едва ли могли управляться одним общим  правительством и должны бы были распасться опять на отдельные княжества и владения, однако под единодержавной рукой монарха они остались едиными».

Одной из самых страшных причин Смуты называли голод 1601-1604 годов, вызванный московской дороговизной. Конрад Буссов писал: «Царь снарядил розыск по всей стране, не найдётся ли запасов хлеба, и тогда обнаружили несказанно много скирд зерна, которые 50 и больше лет простояли не вымолоченные в полях, так что сквозь них росли деревья». Конрад Буссов восклицал: «Люди лежали на улицах и, подобно скоту, пожирали летом траву, а зимой сено... в Москве умерло от голода более 500 000 человек». Авраамий Палицын писал, что умерших было более 127 тысяч.

К 1604 году поползли слухи, что царевич Дмитрий жив, скрывается в Польше и собирается выступить против Бориса Годунова. До сих пор точно неизвестно, кто скрывался под маской человека, назвавшего себя наследником царского престола. Все три автора утверждали, что он не был царевичем Дмитрием. Самая распространённая версия, что Лжедмитрий — это бывший монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев. Об этом впервые упоминала челобитная старца Варлаама, включённая в состав «Иного сказания». Конрад Буссов считал, что Гришка Отрепьев не был самозванцем. Он лишь нашёл по заданию монахов, состоявших в заговоре против Бориса, юношу, возрастом и обличьем схожего с царевичем Дмитрием, и уговорил его назваться царским отпрыском. Конрад Буссов слышал от знатных поляков, что этот юноша был незаконным сыном бывшего польского короля Стефана Батория.

Описывая поход Лжедмитрия на Русь, автор «Сказания о Гришке Отрепьеве» большое внимание уделил вопросу о том, как беглый монах сумел обмануть и «прельстить» целое государство. Главным, по его мнению, были подмётные грамоты самозванца, в которых тот обосновывал законность своих притязаний на престол и чернил Годунова.

Борис скончался 13 апреля 1605 года. В «Ином сказании» написано, что царь принял яд. Впрочем, многие источники это отрицали. Государем  стал Фёдор Борисович. Но «иные не захотели креста целовать», высокопоставленные бояре переметнулись к Дмитрию: «Да лучше нам по собственной воле, чем неволей, подчиниться ему, и в чести будем». Гаврила Пушкин и Наум Плещеев 1 июня приехали с грамотой от Лжедмитрия в Москву и зачитали её на Лобном месте. По «Московской хронике», народ испугался большого войска, поверил самозванцу: «И призывая друг друга, бросились на царя Фёдора... и на весь род их, и в мгновение ока всех ограбили». По данным «Иного сказания», царедворцы встретили царевича под Тулой и целовали ему крест. Лжедмитрий послал слуг вперёд себя, чтобы те убили Фёдора Борисовича и царицу Марию.

Самозванец вошёл в  Москву 20 июня 1605 года, но правил меньше года, вызвав бурю негодования у  народа. Конрад Буссов упрекал Лжедмитрия за легкомысленность и чрезмерное самомнение. Автор «Московской хроники» писал, что новый царь даже не пытался поднять свой авторитет в народе, а, наоборот, совершал много необдуманных поступков. По «Иному сказанию», Лжедмитрий «начал гонение на христиан и изменил христианской вере... начал соблюдать субботний пост, а в среду и пятницу стал есть говядину и прочую нечистую пищу». Лжедмитрий надругался над телом Бориса, оскорбил его дочь. «И задумал... перебить бояр и гостей и всех православных христиан мая в 18 день, в воскресение». Как пишет Тимофеев, от его приближённых стало известно, что Лжедмитрий хотел искоренить православие. Но в официальных грамотах написано, что самозванец задумал лишить жизни только тех, кто не хотел подчиниться новому, «истинному» царю. В любом случае он с церковью не считался.

Конрад Буссов, будучи католиком, дал иной взгляд на личность самозванца: Лжедмитрий был хорошим  оратором, прекрасно образованным человеком. Царь дал свободу всем кормиться  своим делом, благодаря чему экономическая  ситуация улучшилась и дороговизна  пошла на убыль. Он отлил большое количество мортир и пушек, в результате чего напуганный турецкий султан покинул Азов.

Лжедмитрий был свергнут народом 16 мая 1606 года. Его сменил на престоле Василий Иванович Шуйский. В «Ином сказании» заговор  Шуйского был представлен как подвиг, страдание за веру, автор осыпал царя неумеренной лестью. Между тем автор «Временника» напоминал, что Василий Иванович, расследуя смерть царевича Дмитрия, убоялся Бориса и утаил от людей правду.

Избирали царя в большой  спешке, причём только московские горожане и его приближённые; о наречении не сообщили даже Патриарху. «Он царствовал в блуде и пьянстве и пролитии неповинной крови, а также в богомерзких гаданиях, которыми думал утвердиться на царстве». Автор считал, что Василий Иванович в своё время был выдающимся первым советником, но когда стал царем — «отдался плотским страстям и умом развратился».

«Московская хроника» так  рассказала о появлении Лжедмитрия II. Князь Григорий

Шаховской похитил золотую  государственную печать и бежал  к крепости Путивль. Он распространил слух, что Дмитрий жив, и собрал всех горожан, убедив их, что Дмитрий снова намеревается идти на Москву. Было спешно набрано несколько тысяч полевых казаков, над путивлянами и казаками был поставлен воевода по имени Истома Пашков. Принадлежавшие ранее Дмитрию города снова присоединились к самозванцу, и когда войска Василия Шуйского в 1606 году подошли к Ельцу, то обнаружили там вместо врагов собственных соотечественников.

Иван Тимофеев оставил  нам драгоценные сведения о племяннике Василия Шуйского — Михаиле Скопине-Шуйском. К этой личности автор «Временника» относился с особой симпатией. Князь Михаил был новгородским воеводой, оборонял город и «сердечно заботился обо всем городском устроении». Скопин «был юн телом, но ум его достиг многолетней зрелости». По сведениям Конрада Буссова, именно Скопина отправили в Шведское королевство за военной помощью, оттуда он вернулся в Новгород в 1609 году с отрядом Понтуса Делагарди более чем в 3000 человек и освободил город от осады, ударив полякам в тыл.

В осаждённой Москве в  это время находился Гермоген. По «Временнику», он «мужественно сражался только своим языком и устами». Авраамий Палицын писал, что во время двоевластия  вельможи в Москве и Тушине ради наживы перебегали из одного лагеря в другой по пяти и десяти раз. Тогда Лжедмитрий послал Сапегу с 15 000 человек к Троицкому монастырю, чтобы с этой стороны преградить пути подвоза продовольствия к Москве. Как написано в «Московской хронике», «под этим монастырём Сапега стоял так же долго, как и Дмитрий под Москвой, и точно так же не смог взять его».

В 1609 году, по словам Конрада  Буссова, «беды с ещё большей  силой обрушились на все четыре конца  России». Во-первых, «польский король Сигизмунд III пришёл под Смоленск. Он потерял во время штурмов много храбрых немецких воинов, так что от его полка едва осталось 400 человек. Смольняне в крепости испытывали недостаток в соли и уксусе, отчего у них началась повальная болезнь... при взятии города там находилось едва 300 или 400 совсем здоровых людей, которые никак не могли отстоять город». Во-вторых, шведы всё глубже проникали на территорию Московского государства. В-третьих, по свидетельству Буссова, в лето 1609 года в Россию вторглись татары и увели множество людей и скота. «А об ужасном вреде, который они причинили стране поджогами, и говорить не приходится».