Происхождение политики

Говоря о внимании к теорий разделения властей в России в других странах, следует отметить, что при этом не только широко использовалась ее традиционная модель - триада, состоящая из законодательной, исполнительной и судебной властей, но и предлагались другие ее варианты.

Так, М.М. Сперанский предлагал, помимо традиционного разделения властей, использовать их классификацию на физическую и материальную власти. Известный  французский юрист конца XIX - начала XX в. М. Ориу в своей фундаментальной работе «Основы публичного права» выделял и анализировал с точки зрения взаимосвязи и взаимного «равновесия» властей политическую и экономическую, военную и гражданскую, гражданскую и религиозную власти и др.

По справедливому замечанию  автора, «одним из преимуществ теории равновесия является то, что она придает смысл и значение многочисленным разделениям, которые видны даже при самом поверхностном наблюдении над государственным режимом». Последний же всегда является «режимом разделений». В равновесии он находится лишь благодаря тому, что «разделяет окружающие его силы, противопоставляя их друг другу и восполняя одну за счет другой».

М. Ориу не без оснований считал возможным использование теории или принципа разделения и сдерживания (равновесия) властей не только для анализа властных взаимоотношений, возникающих в государственной сфере, но и в различных общественных сферах. «В сущности гражданское общество, - замечал он, - покоится на основном разделении между политической властью и экономическим могуществом».

Аналогичные подходы к анализу  разделения властей и расширительной трактовке этой теории в последующем  использовались и многими другими  авторами.

7. Власть и общество в современной России

События последнего десятилетия уходящего  века, происшедшие в России и странах Восточной Европы и связанные с изменениями существовавшего в них строя, привлекли внимание ученых, работающих в разных областях знаний. Особенно большой интерес вызвали изменения в политическом устройстве и политической жизни этих стран. Необходимость осмысления этих процессов привела к интенсивному развитию научного политического знания, институализации в России относительно новой научной дисциплины -- политологии (науке о политике).

Однако по мере расширения поля проводимых исследований все активнее применялись в них методы социологической науки. Политика, понимаемая не только как борьба между классами (нациями, государствами), но и как взаимодействие заинтересованных групп, происходящее в разных формах (сотрудничество, соперничество, конфликт, консенсус и т. п. так или иначе затрагивает интересы всего общества. Стало быть, и социология, изучающая общество как систему и взаимодействие входящих в него социальных общностей -- элементов этой системы, не может и не должна стоять в стороне. Естественно, что социология, также как и политология, активно включилась в исследование политических процессов и явлений, используя свои методы и свой подход к изучаемым явлениям.

Конечно, многое из старых «теоретических запасов» потребовало пересмотра, уточнения. Например, рассмотрение политических процессов в обществе, провозгласившем себя социалистическим (общество реального социализма), с позиций теории бесконфликтности не могло объяснить новые политические реалии. Межнациональные конфликты, антагонистические противоречия, острая борьба за власть с применением силы (осень 1993 г.), забастовки, голодовки, пикеты и т. д. требовали объяснения с других теоретических позиций. В этой связи изначально усилился интерес российских исследователей к работам западных социологов, накопивших значительный опыт в изучении конфликтных ситуаций, и разработке рекомендаций по управлению конфликтами. На их основе уже в начале 90-х годов были проведены первые социологические исследования возникающих в обществе конфликтов (в том числе и конфликтов политических).

Но с середины 90-х годов центральное  место в научных исследованиях  заняли процессы демократизации. Это  объясняется тем, что именно эти  процессы находились в центре общественной жизни страны, что именно они втянули в свою орбиту в той или иной мере все население России и все социальные институты. С одной стороны, демократизация отвечала социальным ожиданиям масс, с другой -- с самого начала своего осуществления вызвала к жизни новые проблемы и противоречия.

Пришедшие к власти новые политические силы официально определили демократизацию как процесс перехода от командно-административной политической системы, воплощением которой было тоталитарное государство, державшее под контролем все, начиная от плановой экономики и кончая мировоззрением граждан, к правовому государству. Последнему вменялось в обязанность создание новых для России демократических институтов и поддержка процесса формирования гражданского общества.

На практике на первом этапе демократизация в России предстала как разрушение партийно-бюрократической системы управления страной и внедрение в политическую практику норм и стандартов по образцу западной демократии, воспринимаемой как некий эталон, как имманентное свойство «цивилизованных государств». Куда идет Россия?.. Власть, общество, личность / Под общ. ред. Т. И. Заславской. М., 2000.

Ликвидация партийной монополии  на власть, утверждение политического  и идеологического плюрализма, многопартийности, гласности, новой реально действующей  избирательной системы отмечались «политическими социологами» как положительные моменты процесса демократизации страны и формирования гражданского общества. Однако, и это тоже нашло отражение в

социологических исследованиях, непоследовательность, субъективизм, игнорирование мнения большинства, попустительство грабительской приватизации (и чаще ее непосредственная поддержка) привели на практике не столько к утверждению демократических порядков, сколько к потере авторитета власти, ее ослаблению, минимизации ее роли в решении насущных проблем. Обозначилась и быстро обострилась проблема «власть и общество».

Стало ясно, что в процессе объявленного перехода от социалистической командно-административной системы к правовому государству  и гражданскому обществу преодолеть отчуждение народа от власти не удалось. Изменилась форма последней, но мало изменилось реальное положение дел. Власть осталась по сути бесконтрольной, а участие населения во власти эпизодическим, связанным главным образом с выборами. Демократия как народовластие не состоялась. Демократическая политическая культура не сложилась.

Исследователи отмечали, что проявившиеся в политической сфере тенденции  теснейшим образом зависели от того, что происходило в экономике  и социальной сфере. Навязанный обществу курс экономических реформ показал свою полную несостоятельность. Будучи во многом «подсказан» западными экспертами, он не учитывал российской ментальности, состояния массового сознания, российского опыта экономического строительства и ранее проведенных реформ, реальных интересов разных социальных групп. В результате поразивший общество системный кризис не только не был преодолен, но еще больше усугубился.

Посткоммунистическая либерализация  дала простор для формирования новой  политической элиты, отражающей групповые  интересы новых собственников и мало заботящейся об общегосударственном благе.

Более того, снижение жизненного уровня населения в конце 90-х годов, неясность  дальнейших перспектив и неуверенность  в завтрашнем дне создали почву  для усиления протестных движений. Экономическое недовольство разных групп населения приобретало все больше политический характер. Проведенные в 90-е годы социологические исследования зафиксировали рост недоверия масс политическому режиму, позволили выявить причины и мотивацию политического поведения разных групп населения, составляющих в своей совокупности новую социальную структуру общества.

Отсутствие развитого среднего класса при наличии незначительных по численности групп богатых  и сверхбогатых людей, слоя мелких собственников, люмпенизированных и маргинальных групп делают социально-политическую ситуацию в обществе в целом весьма нестабильной.

Вместе с тем рост недовольства и усиление протестного потенциала не означает неизбежность социального  взрыва и новых политических потрясений. Как показали социологические опросы, наиболее сильно распространено недовольство статус-кво среди относительно пассивной части населения, ориентирующейся главным образом на ценности и установки советского периода истории страны. Более того, социальное недовольство концентрируется главным образом в шахтерских поселках, «закрытых городах», сельской местности.

Конечно, это не говорит о том, что массовые активные выступления (особенно в столице и других больших  городах) вовсе невозможны. При дальнейшем ухудшении социально-экономического положения, растущей угрозе межнациональных конфликтов и сепаратизма, активизации радикальной оппозиции их вероятность значительно возрастает. Попытки властей стабилизировать «номенклатурный капитализм» вряд ли принесут желаемый результат. Компромисс между интересами политической элиты (особенно ее коррумпированной части) и интересами большинства населения невозможен. Нынешний политический режим, чтобы сохранить самого себя, становится все более авторитарным, теряя полностью социальную опору.

Богатый эмпирический материал, полученные теоретические выводы убедительно  свидетельствуют, что в социологической  науке обозначилась новая, относительно самостоятельная область научных  исследований -- широко использующая общесоциологические  методы, но имеющая свой предмет, свои исследовательские задачи, свою концептуальную базу. Эта новая область социологического знания позволяет выявить социальную детерминированность политических процессов, политической деятельности и политического поведения разных групп населения с учетом изменяющихся условий.

Особенно высоким был ее вклад  в анализ такого нового явления в  жизни российского общества в  постсоветский период, как реальные, свободные выборы в условиях многопартийности и идеологического плюрализма. В  изучении электорального поведения как одной из разновидности политического поведения масс накоплен, пожалуй, самый значительный опыт, сравнимый только с изучением общественного мнения.

Переход от авторитарной (командно-бюрократической) системы к демократической сопряжен со значительными трудностями, отнюдь не только теоретического характера. Отсутствие необходимых знаний и навыков, опыта в формировании и отстаивании (защите) своих интересов, слабая законодательная база, перекосы в разделении полномочий в структуре власти, коррупция, низкий жизненный уровень большинства населения создали предпосылки для различного рода анархистских и экстремистских проявлений, создающих угрозу действительной демократизации политической жизни. Лактионова Н.Я. Власть и общество как антитеза российской жизни // Национальные интересы. 2004. №5. С. 32 - 36.

Естественно, что эти проблемы не могли не привлечь внимание специализирующихся в области политической социологии ученых, так же как и проблемы прав большинства и меньшинства, власти и оппозиции, противоборства и сотрудничества, централизма и децентрализации власти и т. д.

Однако следует признать, что  политическая социология как наука  находится в настоящее время  в стадии становления. Она во многом повторяет путь, пройденный, например, экономической социологией, утверждение которой также потребовало значительного времени и усилий. То же можно сказать и о военной социологии.

Дальнейшая институционализация  политической социологии предполагает систематический анализ и обобщение  накопленной исследователями информации, с одной стороны, и своевременную подготовку в нужных количествах научных кадров -- с другой.

Интенсивно развивающаяся политическая социология способна сыграть положительную  роль в обеспечении необходимой  социально-политической информацией органов управления страной.

Добытые ею знания будут полезны  и для широких масс населения, помогая российским гражданам понять суть происходящих в политической сфере  процессов и делая сознательным их участие в политической жизни  страны.

Однако после полуторадесятилетнего  периода социальных экспериментов, проводимых в России демократами-неолибералами, и демократия, и либерализм оказались  в России скомпрометированными.

Власть в России превратилась в  самодостаточный субъект со своими внутренними проблемами и по-прежнему не несет никаких обязательств перед обществом. Пытаясь дистанцироваться от общества,  она в то же время вполне подвержена влиянию финансовых группировок и связанных с ними зарубежных покровителей, борющихся за доступ к управлению ресурсами (властными в том числе).

Сегодня все в большей степени  под контроль исполнительной власти попадают российские средства массовой информации. При всей непривлекательности  отечественных электронных СМИ  тенденция простого закрытия программ, подобных «Свободе слова» с С. Шустером, которые худо-бедно как раз и

призваны были выносить на обсуждение общественно значимые проблемы, не может не вызывать тревоги. Причем передачи низкосортные, развращающие сознание, по-прежнему в изобилии на экране, а  вот общественно значимые  -- ликвидируются.

В свое время разрушители СССР резко  политизировали наше общество, втянули  в водоворот «перестройки», обрушив  на него ушаты, мягко говоря, фальсификаций, а сегодня, когда идет процесс  постепенного отрезвления сознания в обществе, нас попросту отлучают от политической жизни и от обсуждения готовящихся законов, напрямую определяющих самочувствие общественного организма. К сожалению, нашей перспективой, если мы ее не отринем, могут стать постановочные информационно-политические программы о мнимых достижениях, приправленные изрядной порцией «свободы» непристойностей и пошлости во всякого рода развлекательных и прочих программах.

Сегодня в действиях власти в  общем много парадоксального. Курс, проводимый в стране, по-прежнему ультралиберальный. Россию все в большей мере открывают для транснациональных корпораций и экспансии Запада, задающего кардинальные параметры поведения для нашей страны.

Дальнейшая либерализация российской жизни налицо. Это и печально известный  Земельный кодекс, и готовящийся лесной, и социальные реформы, и постепенно реализуемый демонтаж признанных лучшими в мире систем образования и здравоохранения, и последовательное разрушение науки, и стремление в ВТО, и готовящееся подписание Киотского протокола, и продолжающаяся приватизация-распродажа госпредприятий, вплоть до унитарных (а это в основном оборонка). Известно, что средства стабилизационного фонда России вкладываются в ценные бумаги США, а активы российских стратегических компаний скупаются нашим геополитическим противником. Страна, уникально богатая природными ресурсами, продолжает растаскиваться временщиками и жертвовать своими национальными интересами в пользу Запада. Лактионова Н.Я. Власть и общество как антитеза российской жизни // Национальные интересы. 2004. №5. С. 32 - 36.