Социальные, религиозные и политические взгляды итальянских гуманистов XIV -XV веков

Для самого Бруни счастье  неразделимо с наслаждением, так  как, не может существовать без него. Бруни считал, что каждое человеческое действие подчинено определенной цели, а цель в свою очередь проистекает  и подчинена другой, более высокой  цели. Мудрость, достигнутая упражнениями ума, дает человеку наслаждение и  делает человека счастливым.

Как и другие гуманисты, он полагал, что с помощью добродетелей человек стремится к совершенству.

Бруни разделял добродетели  на моральные и интеллектуальные.

Интеллектуальные добродетели  это – мудрость, знание, опыт, понимание, искусство. Моральных же добродетелей значительно больше, к ним он относил  все то в человеке, что сопротивляется чувствам, уводящим с истинного пути.

Добродетели достигаются  деятельностью и упражнениями души. Говоря о достижении добродетелей, он отмечал, что усердие - ключ к любым  достижениям, и если человек хочет, с помощью него он может достичь  поставленной перед собой цели.

Из всех ученых Бруни особенно прославлял сообщающих «о государствах, управлении ими и их сохранении»⁷, которые стремятся к счастью и «блаженству всего государства»⁸, а не отдельного человека. По его мнению «человек… приобретает достаточность и совершенство, которые он не имеет сам по себе, из гражданского общества»⁹ поэтому для него человеческая жизнь неразделима с государством и его нуждами. В этом вопросе он ссылается на Платона, Цицерона и Аристотеля, они, по его мнению, прекрасно объясняют, показывают и доказывают эту мысль.

Бруни не отрицал естественных наук как Петрарка, но отдавал предпочтение наукам, которые помогли бы человеку разобраться в себе и способствовали бы передаче накопленных знаний следующим  поколениям. Он выделял некоторые  науки как первостепенные в жизни  человека, среди них: риторика, история, языкознание и уже упомянутая философия.

Бруни, отмечая значимость наук в человеческой жизни, пришел к  выводу, что человек, прежде всего, должен овладеть языком, который является фундаментом всех наук. Тот, кто не может постичь правил речи, не достоин  обучения как такового. Без умения четко сформулировать свои мысли  нельзя внятно объяснить свою идею окружающим. Вместо того, чтобы принести пользу окружающим, человек будет развлекать их нелепицами.

Риторика дает возможность  воздействовать на окружающих, на их душу. С помощью нее человек может побуждать других на действия, в зависимости от собственного желания.

Знания истории важны, так, как дают людям знания о накопленном  человечеством опыте. Эта наука  дает советы, как поступать в сложных  ситуациях, тем, кто в ней разбирается. История является источником примеров в пользу того или иного утверждения, используется знатоками для отстаивания  своей точки зрения. Последние 30 лет свой жизни Бруни занимался  написанием «Истории флорентийского народа в 12 томах». Он не успел закончить  этот труд, но благодаря ему, было, положено начало гуманистической историографии. Бруни в отличие от средневековых  хронистов, у которых человек  являлся пассивным орудием в  руках добра и зла, изображал  человека «движущей силой исторического  процесса»¹⁰. Кроме того, отходя от средневековых традиций, он стремился к рассказу о реальных событиях, исключая легенды и чудеса.

В своих трудах Бруни решительно отошел от средневековых традиций, он уделял особое внимание земному  существованию, что не соответствует  средневековым представлениям, в  которых важной была только вечная жизнь.

Добродетель, несомненно, значима  для человека, но при этом высшим ее проявлением Бруни считает  гражданскую сознательность.

2.3.

Ведущие идеи Поджо  Браччолини

Поджо Браччолини (1380-1459) родом  из бедной семьи из Террановы. По ходатайству  Салютати в 1403 году получил должность  апостольского писца в римской  курии. С 1423 года с перерывами занимал  должность апостольского секретаря. В 1453 году принял пост канцлера во Флоренции, на котором оставался до смерти. Однако в это время канцлеры-гуманисты  перестают играть значимую роль, власть во Флоренции сосредотачивается  в реках Козимо Медичи.

Античность представлялась ему более совершенным временем, чем его собственное, он почитал  за честь быть сравнимым с мудрецами  древности. С большим уважением  он относился к тем, кто достиг великой славы благодаря переводам  античных мудрецов и написанию самостоятельных  сочинений.

Как и другие гуманисты  Браччолини интересовался, прежде всего, самим человеком и связанными с ним проблемами. По его мнению, большинство людей не живут, а  влачат жалкое существование, проживают  жизнь впустую без свершений  для пользы окружающих. Но есть люди, про которых можно сказать, что  они живут полноценной жизнью. Браччолини одинаково хорошо относился  и к отшельничеству и к деятельной жизни, главное для него в том, что является результатом.

Браччолини не отрицал  возможности противоречий в своих  рассуждениях, свою главную задачу он видел в доступном изложении  своих взглядов, а не в том, чтобы  убедить читателя, что это единственно  верный взгляд на рассматриваемый вопрос. В «Книге о благородстве» Браччолини отмечал, что его волнует, прежде всего, упражнения ума, заключающиеся  в тренировке красноречия. Во «Введении  к застольному спору о жадности»  он писал, что для него главное  это наслаждение искусством изложения, «при котором постижение смысла не затрудняет чтения»¹¹. Браччолини говорил, что может ошибаться или недостаточно полно рассмотреть некоторые вопросы, предлагал желающим расширить или исправить высказанные им идеи. Эту же позицию он высказывает и в других работах, где рассматривались иные вопросы.

Для Браччолини особенно значима  доступность излагаемых мыслей для  большего количества людей. Он считал, что простота изложения способствует исправлению нравов, исцеляет больные  души. Те же, кто выбирает для изложения  собственных мыслей, малопонятные для  «необразованной толпы» понятия, как  правило, заботятся лишь о том, чтобы  понравиться. Их речи не могут принести пользы и делают слушателей глупее, чем они были. Постоянное упоминание пороков, хотя и с осуждением, производит впечатление, что ораторы им учат: «Они так наглядно описывают порой  недостойные пороки, что порождают  не ненависть к прегрешениям, а  желание их совершить.»¹². Кроме того, «многие из проповедников учат слушателей таким образом, что кажется, будто они поддерживают искусство незнания и науку глупости.»¹³.

Очень интересна его работа «Застольный спор о жадности, расточительстве, о брате Бернардино и других проповедниках» прежде всего, затрагиваемым вопросом: только ли добродетель полезна государству? Автор, устами спорящих, рассуждал о  жадности и расточительстве, о влиянии  этих пороков на государство и  пришел к выводу, что расточительство  вредит непосредственно человеку, который  обладает этим пороком, с жадностью все обстоит сложнее. Браччолини показывает две точки зрения на этот, казалось бы, общепризнанный порок.

Одна точка зрения такова: жадность это ужасный, позорный, постыдный  порок, чудовище «в котором ничто  не может быть достойно похвалы и  уважения», он «лишает человека всяких добродетелей, лишает дружбы, благосклонности  и милосердия»¹⁴, заставляет забыть об общественных интересах. Действуя исключительно в собственных интересах, жадный человек способен на любые преступления: кражу, разорение бедняков и сотоварищей, интриги, он не может испытывать желание делать добро, сострадать. По отношению к себе жадный человек не менее жесток, этот порок заставляет его экономить на самых необходимых для него же самого вещах. Такой человек вреден для общества. Если же жадный человек стоит на самой вершине власти, то способен привести государство к гибели, потому, что все его механизмы остановятся. Жадность присуща тирании, которая печется только о собственном благе.

Другая точка зрения противоположна. Жадные люди «сильны, опытны, деятельны, энергичны, уверены, полны душевных сил и рассудительности… жадность не губит душу, не мешает проявлению дарования, не препятствует занятию  науками и достижению мудрости.»¹⁵. Жадный человек стремится к максимальной пользе для себя во всех делах, что вполне естественно.

Стремление к жадности заложено природой, как механизм самосохранения и присуще каждому нормальному  человеку. Каждый человек хочет иметь  больше того, что имеет, а это означает, что все страдают этим пороком. Стремление иметь больше того, что необходимо, может быть полезно обществу, так  как существование государства  невозможно в условиях, когда человек  производит ровно столько, сколько  необходимо только ему. Достижение богатства невозможно без жадности, а государству необходимы богатые граждане. В конечном результате жадный человек способен принести пользу обществу своим богатством, значит, жадность можно назвать незначительным порокам или вообще не относить к таковым. Но в таком случае можно сказать, что многие человеческие несчастья и пороки могут быть полезны государству.

В «Книге о благородстве»  Браччолини рассматривал понятие благородства, как и в случае с жадностью, он стремился отразить всю широту взглядов по этому поводу, а не просто высказать свое мнение. Браччолини писал, что «…спорящие об этом весьма сильно расходятся между собой, не понимаю, какое определенное мерило благородства можно на основании этого избрать. У всех сходится только название, суть же сильно различается…»¹⁶.

Человек, считающийся благородным  от рождения, носитель древних фамилий, чаще всего ведет праздный образ  жизни, расточает время, прибывая в  бездействии. Такой человек называется благородным, даже если глуп или бесчестен, «…любой нуждающийся и бедный из них… предпочитает заниматься воровством и разбоем, нежели честным заработком.»¹⁷. По мнению Браччолини, неразумно так определять истинное благородство.

Человек разбогатевший путем, исключающим добродетельность, не может  считаться благородным.

Знаменитость также не всегда можно считать благородной, так как человек может прославиться «…благодаря какому-нибудь выдающемуся  деянию, даже совершенному злодейским путем…»¹⁸. Браччолини писал: «…нет ничего глупее, чем какого-нибудь неблагородного из-за его ревностному службы государстве называть одаренным благородством или верить, что можно стяжать обманом то, чего мудрецы хотели достичь добродетелью и честным деянием»¹⁹.

В зависимости от обычаев  той или иной страны, общество в  основном склонно называть благородным  того человека, к которому подходит одно из вышеперечисленных определений, таково мнение Браччолини. Слава благородства для Браччолини - это высшая слава, ее нельзя достичь только такими путями, путь достижения ее лежит, прежде всего, через собственную добродетель  и славу.

В своих работах Браччолини дает читателю несколько мнений по обсуждаемым вопросам, предоставляет  возможность разобраться самостоятельно, какая из точек зрения верна. Он избегает явного поучения, прибегая к нему, лишь в тех редких случаях, когда уверен в правильности своих утверждений.

2.4.

Ведущие идеи Джанноццо  Манетти

Джанноццо Манетти (1396-1459) родился  во Флоренции, в зажиточной семье. Занимался  торговлей и банковскими делами. Гуманизмом Манетти занялся поздно. Был участником дипломатических  миссий. Столкновения с Медичи вынудили его покинуть город. Манетти нашел  прибежище в папской курии  Николая V, а затем при дворе  неаполитанского короля Альфонса Арагонского.

Манетти, как и другие деятели гражданского гуманизма, интересовался  обществом и размышлял над  лучшим его устройством. Ссылаясь на «князя философов Аристотеля», Манетти  утверждал, что существует три вида законной власти: монархия, правление  лучших людей и демократия. Стоящий у власти монарх должен стремиться к благополучию своих подданных и приносить им пользу, в противном случае он станет тираном. Лучшие люди удостоены властью за выдающиеся качества. У власти должны стоять люди обладающие умом и добродетелями чтобы своим примером наставлять всех граждан. Долг каждого гражданина заключается в ответственном отношении к избираемой власти: «Ибо иначе начнутся громкие скандалы, войны, заговоры, исход граждан, высылка их, разрушение домов и тому подобные несчастья»²⁰. 

Интересен, в связи с  рассматриваемой темой, его трактат  «О достоинстве и превосходстве  человека». В начале трактата Манетти  высказывает свое восхищение красотой мира, все кажется ему необычайно продуманным и замечательным: природа, животные, светила. Особенно же он восторгался  человеком. Человек не просто часть  природы, он ее повелитель.

По мнению Манетти, создав человека выдающимся и совершенным, бог сделал свое творение: «…прекраснейшим, благороднейшим, мудрейшим, сильнейшим и, наконец, могущественнейшим»²¹. Даже ангелы принадлежат людям и созданы для их пользы. Задача ангелов заключается в осуществлении духовного руководства, они – слуги человеческого рода. В свих рассуждениях Манетти доходит до утверждения, что образу богов «…подобает быть человеческим или скорее, нашему – божественным».

По мнению Манетти, бог  не закончил творение мира, и «…по-видимому, все… доведено до совершенства нами»²² - говорит он - «притом… с гораздо большим вкусом»²³. Бог создал человека, человек должен продолжить дело бога. Человек, таким образом, сам выступает в роли творца. Однако такое восхитительное совершенство человека, налагает на него обязанности: «…долг человека, прямой, неизменный и единственный, заключается в том, на наш взгляд, чтобы уметь и быть в состоянии руководить и управлять миром…»²⁴.

Подобные рассуждения  совершенно не соответствуют представлениям средневековья, по которым человек  пассивен по отношению к тому, что  его окружает, тело его порочно  и только очистившись он может  рассчитывать приблизиться к богу. Манетти же утверждал иначе, он возвеличивал человека, ставил его непосредственно  после бога, наделял творческими  функциями, признавал прекрасным не только душу, но и тело.

Манетти считал несомненным, что человек по справедливости может  считаться властителем над всем, что существует во вселенной. Все, что  есть в мире, принадлежит человеку. Только человек устроен таким  образом, что обладает возможностью активно воздействовать на окружающий мир. В своем утверждении он исходил, прежде всего, из того, что человеческая фигура отличается от всех других тел  превосходством. Бог создал человека и сделал его совершенным. Ему  все виделось превосходным в теле человеке: материя, из которой оно  состоит, его форма, и даже выделяемое им тепло кажется большим по сравнению  с тем, что выделяют животные. Человек  лишен ненужных ему частей, присущих животным, для того, чтобы они  не мешали ему совершенствоваться в  любом деле. К уродствам ненужным человеку он относил: рога, клюв, шерсть, перья, чешую, хвост; все это, по мнению Манетти, помешало бы человеку заниматься различными видами деятельности, недоступным  другим живым существам.