Инвестиционный климат в России: проблемы и перспективы

Итак, востребованность капитала внутри страны – это такие возможности и условия развития бизнеса, при которых ему будет нужен этот капитал именно здесь. Следует различать проблемы, общие для всего бизнеса (доходность и защита капитала вместе со всеми определяющими их факторами) – они рассматриваются в следующих разделах, и частные, которые особенно остро стоят в отдельных отраслях. Сейчас отметим только один аспект, касающийся наукоемких отраслей и инновационного бизнеса, с развитием которых, главным образом, связывается переход российской экономики в постиндустриальную стадию. Для них дело отнюдь не сводится только к финансовому аспекту – требуются, прежде всего, специалисты и перспективные кадры, которые достаточно быстро могут вырасти в специалистов (естественно, для этого необходимо хорошее базовое образование). Если хай-тек-бизнес не чувствует уверенности в этом аспекте, если он не видит перспективы в решении этой проблемы, он не будет и денег искать для своего развития в таких условиях, и все налоговые и финансовые усилия государства по привлечению таких отраслей пойдут насмарку.

Таким образом, применительно  к данному случаю «кадры решают все». А сегодня соответствующие требованиям этих отраслей кадры создаются там, где хорошо работает система образования, развита культура, имеется благоприятная окружающая среда, разумно организована армия, удовлетворительно защищена интеллектуальная собственность. Без этого кадров не будет – утекут или вымрут те, кто успел сформироваться, а новые не сформируются. Но все перечисленные условия определяются вложениями в человеческий капитал и в инфраструктуру, а значительная часть этих вложений (в России – львиная доля) осуществляется государством. Отсюда следует простой вывод: если государство хочет развивать наукоемкие технологии, оно должно тратиться не на поддержку конкретных фирм, ФПГ или отраслей, а прежде всего на финансирование вложений в человеческий капитал и инфраструктуру и создавать условия, при которых бизнес сам будет заинтересован производить такие вложения. 

Между тем в России имеет  место очевидное недофинансирование социальной сферы, образования, науки, здравоохранения (о систематической разработке проблем финансирования вложений в человеческий капитал пока и речи нет). Сейчас 60 % собираемых налогов поступают в распоряжение центра, 40 % – остаются в регионах (в 1996 г. имело место противоположное соотношение). Однако социальная сфера и ЖКХ – забота субъектов федерации и муниципальных органов, и совершенно очевидно, что они не в состоянии удовлетворительно решать эту проблему при нынешней бюджетной системе.

5. Негативные факторы инвестиционного  климата 

    в России

Известно немало попыток анализировать обстоятельства, препятствующие инвестициям в российское народное хозяйство. И попытки, и обстоятельства насчитываются многими десятками. Все они заслуживают серьезного внимания, однако здесь нет возможности хотя бы перечислять их.

Но аналитическая задача существенно облегчается, если рассматривать не обстоятельства, а факторы риска, обусловливающие неблагоприятный инвестиционный климат в России (в конечном счете, каждое конкретное обстоятельство обусловлено одним или несколькими из таких факторов). Практически все такие факторы, сколько-нибудь значимые, группируются в семь блоков, связанных с: 1) политическими и общеэкономическими условиями, 2) законодательством, 3) налоговой системой, 4) административными условиями, 5) коррупцией, 6) судебной системой, 7) банковской системой. Эта группировка не вполне однозначна, факторы из разных групп нередко тесно коррелируют между собой, иногда обусловлены общей причиной, иной раз могут возникнуть затруднения с отнесением конкретного фактора к тому или иному блоку и т.п., но практически все это не препятствует исследованию и выявлению возможных мер по улучшению инвестиционного климата. Далее кратко рассматриваются названные семь блоков.

1) Политические и общеэкономические факторы. Они обусловлены прежде всего страхом перед восстановлением в России тоталитарного режима или, по крайней мере, перед частичным возвратом советских порядков. Подобные опасения принимают конкретную форму, когда дело касается таких угроз, как запрет на вывоз валюты, деприватизация (пусть даже со ссылками на нарушения закона в прошлом при приватизации, поскольку ясно, что в большинстве случаев ссылки имеют демагогический характер: юридически обосновать неправомерность решений, принимавшихся в 1992–1996 годах, за редкими исключениями вряд ли возможно²), и т.п. К этому блоку относятся и страхи, индуцируемые более поздними событиями, прежде всего дефолтом 1998 года – для многих потенциальных инвесторов он является самым ярким экономическим впечатлением последнего десятилетия, так что угроза нового обвала российской валюты представляется им возможной хотя бы по прецеденту. 

Однако негативная информация экономического характера относится не только к 1990-м и предшествующим годам. Сопоставление итогов 2000–2001 годов и 2002 года по ряду ключевых экономических показателей оказывается не в пользу последнего. В 2000–2001 годах инвестиции росли в 1,7-2 раза быстрее, чем ВВП, а в 2002 году – на 35-40 % медленнее. Известны оценки (А.Белоусов), согласно которым за 2001–2002 годы произошло замедление роста внутреннего спроса на товары (с 12 % до 6 %) и снижение темпов накопления основного капитала (с 17,6 % до 2 %). В 2002 году рост ВВП составил 4,1 %, инвестиций – 2,6 %, реальных доходов населения – 8,8 %, реальной зарплаты – 16,6 % (данные Госкомстата). За январь – ноябрь 2002 года номинальная прибыль российских компаний снизилась на 10,7 %, в долларовом выражении – на 17,2 %, за то же время экспорт вырос на 2,5 %, импорт – на 17,5 %. Развитие, при котором конечное потребление растет быстрее, чем производство, а импорт – в семь раз быстрее, чем экспорт, не может быть устойчивым.

Своего рода фоном, весьма существенным для формирования не слишком благоприятного имиджа страны на основе подобной информации, является непрозрачность процесса принятия экономических и политических решений в России.

Естественно, радикальный способ снять  сомнения такого рода состоит в обеспечении существенного улучшения экономической ситуации. Однако в сложившихся условиях противопоставить этим сомнениям (основанным как на ретроспективных, так и текущих данных) можно только системно подобранные конкретные аргументы, квалифицированно интерпретирующие информацию о реальном положении дел в России в выгодном свете. База для такой работы имеется, поскольку на Западе достаточно распространено мнение о том, что политическая ситуация в современной России достаточно стабильна (устойчивое большинство в парламенте, центр в состоянии сдерживать противоречия с регионами в жестких границах и пр.)³, имеется сильный и авторитетный в стране и за рубежом президент. Однако факт существования такого мнения почти не используется, не превращается в фактор, обеспечивающий удешевление кредитов и пророст инвестиционного потока. Эту задачу должны решать прежде всего посольства и торговые представительства, но похоже, что она перед ними даже не поставлена с должной четкостью.        

Не развиты связи с компаниями, работающими на развитие и продвижение (development, promotion) клиентов, такие компании весьма успешно содействуют улучшению инвестиционного имиджа страны (а также, естественно, отрасли, предприятия).

2) Законодательство. Неопределенность правового поля, противоречивость и неясность конкретных законов, неполнота, незавершенность законодательства в целом – причина многих и разнообразных обстоятельств, препятствующих решениям об инвестировании в российскую экономику. Наши «агитаторы» за кредиты и инвестиции любят повторять, что российское законодательство меняется только в благоприятную сторону для бизнеса, для возможных инвесторов, так что законодательно определенные условия их работы в стране непрерывно улучшаются. Но фактор неопределенности, неизменно воспринимаемый как причина всевозможных, в том числе заранее неизвестных рисков, оказывается сильнее, чем доводы об улучшении ситуации.

Кроме того, используется весьма специфический  аргумент в пользу промедления: если условия для инвестирования в России действительно улучшаются, то следует подождать, пока они станут вполне удовлетворительными: зачем идти на дополнительный риск, если с течением времени он уменьшается? И опять положительная обратная связь: такая позиция объективно сдерживает поток инвестиций и удорожает кредиты, а это негативно сказывается на темпах развития экономики, что не способствует повышению кредитного рейтинга и т.д. На самом деле законодательно определяемые условия деятельности бизнеса фактически не улучшаются: модификации имеющихся законов проводятся бессистемно, противоречия не только не устраняются, но, наоборот, увеличиваются в числе. Пожалуй, заметнее всего это проявляется на примере налогообложения.

Среди многих частных проблем, законодательно не отрегулированных, но весьма важных для инвесторов, наиболее часто встречаются связанные с приватизацией или при смене собственника. Среди них – право собственности на технологии, ответственность за произведенные в прошлом негативные воздействия на окружающую среду (влияние которых может проявиться спустя многие годы). Отсутствует  четкая система регистрации прав нового собственника в случае иных потерь, происходящих по вине предшествующего собственника.

В дискуссиях по проблеме улучшения  инвестиционного климата в России, во всевозможных опросах, анкетных обследованиях и пр. постоянно слышны жалобы на то, что недостаточно отрегулированы права инвесторов, связанные с защитой инвестиций и вывозом прибыли. При этом, как правило, опасения политических перемен маскируются под недовольство действующим законодательством, часто по незнанию. Недостатки законодательства здесь весьма невыгодно для нас дополняются пассивностью в разъяснительной работе. Что касается вывоза прибыли, этот вопрос всегда будет предметом разногласий государства и иностранных инвесторов из-за противоречий в интересах: первое хочет инвестиций без вывоза прибыли, вторые – вывоза прибыли без прямых инвестиций. Конкретные регулирующие решения могут быть найдены только с учетом многочисленных конъюнктурных факторов, однако среди них присутствуют и долгосрочные гарантии государства.

3) Налоговая  система. В совокупности налоговая нагрузка (с таможенными сборами) в России составляет 59-60 % (на 2003 год). Несомненно, это – очень высокий уровень налогов в принципе, и тем более высокий, если сравнивать со странами, имеющими спекулятивный уровень кредитного рейтинга, но при этом привлекающими значительные инвестиции. В результате меньше 5 % предприятий платит налоги честно и полностью, так что реально в России собирается налогов на 32–33 % ВВП. Эта величина, видимо, должна использоваться как ориентир для процесса ослабления налогового бремени, но лишь в первом приближении (на 5–7 лет), так как совсем не обязательно она показывает оптимальный уровень налогов. Этот процесс можно организовать так, чтобы уменьшение налогов не сопровождалось сокращением соответствующих бюджетных доходов. Отметим три аспекта этого единого процесса, отражаемых разнонаправленными количественными показателями: 1) честные предприниматели будут платить меньше, так что из расчета по прежней налоговой базе бюджетные поступления сократятся; 2) реальная налоговая база расширится, поскольку все больше предпринимателей будет «выходить из тени», так что данный аспект «работает» на прирост платежей в бюджет; 3) «выход из тени» повлечет рост ВВП – не фактического, а регистрируемого, и, соответственно, снижение процента сбора налогов от величины ВВП. В принципе планирование этого процесса должно было бы опираться на оценки эластичности объема платежей от уровня налогов (а еще лучше – от значений ставок по конкретным налогам), но достаточно надежных оценок такого рода, по-видимому, нет: теневая экономика очень плохо поддается количественному анализу.

Налоговая реформа – неизменно  острая тема для дискуссий. Особые надежды предприниматели стали связывать с ней в 1999 году, после дефолта, когда необходимость радикальных преобразований этой сферы стала совершенно очевидной. Однако 4 года практически бесплодных ожиданий, в течение которых  не происходило ничего осязаемого, только бессмысленное усложнение системы, породили разочарование. Сегодня вероятность «выхода из тени» меньше, чем в 1999 году. К «тени» приспособились, власть же демонстрирует полную беспомощность (или нежелание?) в создании условий, благоприятствующих «выходу из тени». Речь не о том вовсе, чтобы государство подавляло бизнес, принуждало его к прозрачности, как представляют себе налоговую реформу и сопутствующие ей меры многие левые (да и не только левые). Дело в том, чтобы пойти навстречу здоровым силам в бизнесе.

Стимулирование инвестиций через налоговую систему может  осуществляться в различных формах. Среди них – налоговый кредит, предусматривающий рассрочку уплаты налога на прибыль при инвестировании средства в развитие производства. Другая форма – прогрессивный налог на прибыль вместе с освобождением от налога (или его серьезным снижением) с той части прибыли, которая идет на инвестиции (здесь возможны варианты, например, снятие «прогрессивности» с этой части прибыли вместе с понижением ставки относительно ее начального уровня для «проедаемой» части прибыли). В США (а также других странах) широко практиковалась и используется до сих пор сверхускоренная амортизация (суперамортизация) не только оборудования, но также зданий и сооружений – целесообразность введения этой формы активно обсуждается в последнее время (она может сочетаться с другими формами).

С нерешенностью ряда налоговых  проблем связана крайнее отставание малого бизнеса в России (доля малых предприятий в ВВП России – 10-11 %, в развитых странах – 50-60 %). Предел годового дохода для малого предприятия – 15 млн руб., преодолевать этот барьер невыгодно, так как теряются все льготы, поэтому при достижении указанного предела пропадает стимул к развитию. В результате, едва развившись, малые высокотехнологичные предприятия идут «в тень», в «серый» бизнес, но туда не идет венчурный капитал, и получается тупиковая ситуация. Предел следовало бы поднять, но эту меру пока не удавалось согласовать с Минфином.

4) Административные условия. По общему признанию, система государственного управления в России работает неудовлетворительно. «Известия» сообщали, что Г.Греф на заседании Правительства в июне 2002 года привел данные международных исследований эффективности работы государственных органов в 158 странах: Правительство РФ заняло 107 место; по качеству государственного регулирования Россия оказалась 158-й из 160 участников рейтинга. Дело не только в том, что для решения практически любого вопроса требуется рекордное количество согласований и разрешений, причем, даже если (в гипотетическом случае) полностью отсутствует коррупционное давление на заявителя, рассмотрение вопроса требует такого времени, что сообщения о прецедентах начисто отбивают у многих охоту к прямым инвестициям в Россию. Стандартная ситуация – распри между ведомствами, это всегда производит крайне негативное впечатление на «внешних» наблюдателей. Обычная причина распрей – противоречия между ведомственными интересами, обостряемые нечеткостью и неполнотой законодательства. Давление чиновничества по политическим мотивам – весьма распространенное явление, что же касается коррупции, то, возможно, она является самым сильным негативным фактором для большинства потенциальных внутренних инвесторов.