Экономическая теория преступности

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ПРЕСТУПНОСТИ(1) 
Г. Беккер.

Данная статья профессора Чикагского университета Гэри Стенли Беккера, основоположника экономической  теории преступной и правоохранительной деятельности, лауреата Нобелевской  премии по экономике, является записью  его выступления перед лидерами американского бизнеса в рамках цикла лекций по экономике, организованного  Федеральным резервным банком Ричмонда. В популярной форме Г. Беккер формулирует  основные принципы своей теории и  использует ее затем для объяснения особой склонности к преступному  поведению некоторых социальных групп, а также для выработки  рекомендаций в области политики борьбы с преступностью.

За последние 35 лет, отмечает Г. Беккер, преступность очень сильно возросла как в США, так и в других странах мира, развитых и развивающихся. “Вопрос заключается в том, является ли высокий уровень преступности неизбежной частью [нашей] жизни. Можем  ли мы что-то сделать с преступностью  и что?”

По мнению Г. Беккера, высокая преступность вовсе не является неотъемлемым условием жизни, подобно налогам или смерти. В 1940 - 1950-е гг., например, уровень  преступности был сравнительно низок. У общества есть возможность вернуться  к ситуации того времени. Для выработки  путей сокращения преступности необходимо понимание ее причин, и здесь большое  значение имеет экономический подход к анализу преступности.

Экономический подход к анализу преступности. “Сущность экономического подхода к преступности изумительно проста, - пишет Г. Беккер. - Он состоит в том, что люди решают, совершать ли им преступление или нет, сравнивая [свои ожидаемые] выгоды и издержки от преступления”.

Оценка выгод от преступления довольно проста. В основном это денежные выгоды: украденные или преступно  растраченные деньги, стоимость угнанных автомашин или вещей, отобранных при кражах и грабежах, и т. д. Следует, кроме того, учитывать и психическое  удовольствие от актов насилия, которое  испытывает преступник, даже если у  него нет от совершаемого преступления никакой материальной выгоды.

Несколько труднее правильно оценить  издержки преступной деятельности. Когда  человек выбирает карьеру преступника, он отказывается от легального заработка, который и определяет альтернативные издержки его времени. Кроме того, есть вероятность, что преступник будет  задержан и приговорен к штрафу или  тюремному заключению. По мнению Г. Беккера, преступники - это люди, склонные к риску (risk takers). В таком случае, согласно экономической теории, вероятность  наказания будет оказывать на предпринимателей, предпочитающих риск, более сильное сдерживающее воздействие, чем тяжесть приговора. К сожалению, вероятность ареста и осуждения  преступника остается низкой: так, в  Великобритании вероятность быть приговоренным  к тюремному заключению составляет всего около 2%, в США - несколько  выше. Наконец, не следует забывать и о психических издержках  преступления. Многие люди не совершают  преступлений прежде всего потому, что это противоречило бы их нравственным нормам. Ослабление традиционных этических ценностей становится поэтому одним из факторов, ведущих к росту преступности.

Если в силу каких-либо обстоятельств  растут выгоды от преступлений (например, увеличивается сумма денег, которые  можно украсть, или ценность автомобилей, которых можно угнать), это способствует росту преступности. К таким же последствиям ведет снижение издержек преступлений - уменьшение вероятности  осуждения, ослабление наказаний и  моральных норм, осуждающих нарушение  закона. “Таким образом, [изучение] изменения  выгод и издержек является основным способом понимания того… почему для одних индивидов или групп  совершение преступлений более вероятно, чем для других.

Экономический подход предполагает, что люди действуют рационально, ориентируясь в своем поведении  на выгоды и издержки, учитывая все  этические, психические и иные аспекты, определяющие их поведение”.“Существенными издержками преступления, помимо альтернативных, являются [также] издержки наказания. Это - ожидаемые издержки (expected cost), в том смысле, что нет никакой уверенности, что любой конкретный преступник будет пойман и осужден. Ожидаемые издержки наказания, таким образом, будут [выражаться формулой] E = p f, где р - вероятность наказания, а f - издержки наказания (если оно дано). Теория недвусмысленно предсказывает, что увеличение Е будет вести к сокращению преступности, то есть... что наказание удерживает от преступлений” - по аналогии с законом спроса (при росте цены на что-либо люди сокращают спрос). В научной литературе много споров о том, какой фактор (p или f) более важен для удержания от преступлений и соответственно какая стратегия правоохранительной деятельности более эффективна. Многие эмпирические исследования доказывают, что “увеличение на 1% вероятности осуждения сильнее удерживает от преступлений, чем увеличение на 1% [тяжести] приговора. Беккер показал, что если это действительно так, то... преступление не оплачивается (ожидаемая ценность преступления отрицательна), поэтому преступниками должны быть только искатели риска [risk seekers]”.

Понимание преступной деятельности. Изложив основные принципы экономического подхода к изучению преступности, Г. Беккер далее использует его, чтобы объяснить, какие группы людей более склонны к совершению преступлений.

Общеизвестно, указывает он, что  тяжкие насильственные преступления совершаются  преимущественно людьми бедными  и малообразованными, в то время  как люди с высоким образованием чаще совершают растраты и иные “беловоротничковые”  правонарушения. Это следует объяснять  прежде всего тем, что “бедные  и малообразованные не имеют больших  возможностей [законного] заработка. Поскольку [для них] доход от затрат времени  на кражи больше, чем от какого-либо легального труда, то это [т. е. организация краж, грабежей и т. д.] им выгоднее, чем высокообразованным людям”.

Другая группа населения, в особой степени склонная к кражам, грабежам и прочим тяжким преступлениям, - это  подростки. Есть несколько экономических  объяснений такому явлению. Прежде всего, подростки более склонны к  преступлениям, поскольку у них  более низкие заработки и, следовательно, худшие альтернативные возможности  легальных доходов. Кроме того, у  подростков высокая норма дисконтирования  при оценке ожидающихся в будущем издержек от наказания. Наконец, подростковую преступность сильно стимулируют более слабые наказания, предусмотренные для подростков. Если тинэйджеры могут воровать велосипеды или что-то другое, не ожидая за это сколько-нибудь серьезного наказания, не удивительно, что они более склонны совершать преступления, чем взрослые люди.

С экономическим подходом к преступности полемизируют, указывая на высокий  уровень рецидивизма - повторных  преступлений, совершаемых теми, кто  уже был в тюрьме. Казалось бы, рациональный правонарушитель, которого уже наказывали, не должен вновь  идти на преступления. Однако такая  аргументация основана на неверном понимании  рациональности. Г. Беккер приводит следующую  аналогию: если строительный рабочий  получает тяжелую травму и в течение  долгого времени оказывается  выключенным из производства, это  вовсе не значит, что после выздоровления  он расстанется со своей опасной  профессией. Рациональный работник, выбирая  профессию, предварительно оценивает  риск своего труда, и потому несчастный случай не меняет его выбора. Тот  факт, что нарушители закона после  отбытия наказания возвращаются к криминальной деятельности, как  раз и доказывает рациональность их выбора. Более того, стимулы продолжать преступную карьеру после выхода из тюрьмы даже усиливаются, поскольку  в тюрьме заключенные, общаясь друг с другом, лучше узнают, как совершать  преступления, а получить после освобождения легальную занятость им становится еще труднее, чем до осуждения.

Известно, далее, что уровень преступности выше среди потребителей наркотиков. По мнению Г. Беккера, преступность наркоманов можно объяснить, подобно преступности подростков, характерной для них  высокой нормой дисконтирования  при оценке будущих потерь, что  повышает склонность и к преступлениям, и к пьянству, и к курению - ко всем формам поведения, для которых  издержки отнесены в будущее, а выгоды представлены в настоящем. “Таким образом, хорошая доля взаимосвязей между  преступностью и наркотиками может быть объяснена просто общей реакцией на особую роль дисконтирования будущего”.

Вопросы политики охраны порядка. Первая проблема политики борьбы с преступностью, на которой останавливается Г. Беккер, - это вызывающая в США острые дискуссии проблема контроля над огнестрельным оружием. Защитники “права на оружие” говорят, что оно служит не только бандитам для нападения, но и их жертвам для самозащиты. В настоящее время в США на руках у населения находится 70 млн единиц оружия, т. е. его имеет каждый четвертый или, что то же самое, в среднем в каждой семье есть “ствол”, причем значительная часть личного оружия приобретена и хранится незаконно. Столь широкое его распространение делает трудным, если не невозможным, эффективное выполнение закона о запрещении личного оружия, если даже он будет принят. Поэтому, по мнению Г. Беккера, целесообразно пресекать использование оружия преступниками, не отменяя “права на оружие” для обычных граждан. Для этого есть два пути. Во-первых, есть смысл усиливать наказания для людей, использующих оружие при совершении преступлений (например, если обычное наказание за ограбление или кражу со взломом составляет год тюрьмы, то при использовании оружия наказание удваивается). Повышение издержек наказания уменьшит склонность преступников применять оружие. Во-вторых, следует дать полиции несколько больше свободы обыскивать тех, кого подозревают в наличии оружия.

Далее Г. Беккер переходит к более  общей проблеме - к объяснению того резкого увеличения преступности, которое  произощло в США в 1960 - 1970-е гг. По его мнению, наиболее важную роль в этом сыграли два фактора.

С одной стороны, именно в этот период стали сильно смягчаться приговоры  за тяжкие преступления: суды уделяли  больше внимания правам преступников и меньше - правам их жертв; среди  интеллигенции получили распространение  представления, будто наказания  за преступления неэффективны, поскольку  преступники - больные люди. Естественно, что уменьшение вероятности и  тяжести наказаний вызвало, как  это и следует из экономической  теории преступности, ее рост.

С другой стороны, в эти же десятилетия  началось ослабление семей. Хорошо известно, что к преступлениям более  склонны именно дети из распавшихся  и неблагополучных семей, дети родителей-наркоманов и т. д.

Если эти объяснения справедливы, то рост преступности, казалось бы, должен был продолжаться и в 1980 - 1990-е  гг. Действительно, в других развитых странах, схожих с Соединенными Штатами, так и происходило: например, в  Великобритании с 1980 г. до начала 1990-х  гг. преступления против собственности  возросли более чем на 50 %. Однако в США после 1979 г., наоборот, преступность сокращалась: преступления против собственности  снизились более чем на 25%, преступления против личности - примерно на 10%. В чем  причина этого явления?

По мнению Г. Беккера, главной причиной сокращения преступности в Соединенных  Штатах стало значительное повышение  вероятности осуждения и тюремного  заключения. Верховный Суд стал больше обращать внимания на права жертв  и меньше - на права преступников, в результате чего в 1980-е гг. количество заключенных в тюрьмах значительно  возросло. Тем временем в Великобритании действовала тенденция к ослаблению наказаний; не удивительно, что преступность в Великобритании шла вверх, в  то время как в США - вниз. Это  доказывает большую общественную полезность использования тюремного заключения как формы наказания(4).

Экономический подход к преступности предполагает изучение влияния на уровень  преступности не только правовых, но и  иных институтов. Как подчеркивает Г. Беккер, более основательным способом сдерживания преступности, нежели ассигнования на полицию и тюрьмы, является увеличение затрат на улучшение возможностей легальной  занятости для подростков, бедных и других социальных групп, наиболее склонных к совершению преступлений. Это предполагает, в частности, повышение  качества школьного обучения (особенно для жителей бедных городских  районов). Другой метод - уменьшение безработицы  при помощи, например, сдерживания  размера минимальной зарплаты, повышение  которой ведет к сокращению легальной  занятости и увеличению преступности. Наконец, необходима политика укрепления семьи, для чего целесообразно изменить законы о разводе.

Таким образом, по мнению Г. Беккера, высокая  преступность вовсе не является неизбежной. Преступность во многом зависит от общественной политики - политики не только в сфере полиции и тюрем, но и в области образования и  многих иных сфер жизни общества. Совершенствование  этой политики может оказать существенное воздействие на преступность и заметно  улучшить качество жизни.

Проблема смертной казни

Социологи, утверждавшие, будто наказания  не дают сдерживающего эффекта, очень  часто касались проблемы смертной казни. Они утверждали, что подобно тому, как наказания в целом не удерживают от преступлений, смертная казнь не удерживает от убийств. Этой проблеме большое внимание уделил американский экономист-криминолог Айзек Эрлих. В своих исследованиях он доказал, что применение смертной казни “значимо и в значительной степени связано с удерживанием от совершения убийств. Число казней за все время применения смертных приговоров отрицательно коррелирует с числом совершенных убийств”. В тех штатах США, где за совершенные убийства было казнено больше людей, убийств совершается заметно меньше. Эрлих доказывал на конкретном материале, что каждой казнью были предотвращены от 7 до 15 убийств. Итак, “смертная казнь на самом деле служит сдерживанию такого преступления, как убийство”.

Как же в таком случае следует  относиться к доводам социологов, утверждавшим, что смертная казнь не имеет сдерживающего эффекта? Прежде всего, многие из подобных исследований были по существу анекдотичными, т. е. основывались на историях типа “пока вешали осужденных за карманные кражи, воры очищали кошельки зрителей”. Между тем следовало бы задаться вопросом, как много было бы карманных краж, если бы не существовало смертной казни за это преступление.

Мнение, будто убийцы совершенно иррациональны  и никак не могут быть удержаны от их пагубного намерения, не кажется  убедительным и по чисто логическим соображениям. Многие убийства совершались  по ходу других преступлений, например при вооруженных ограблениях, а грабители вовсе не кажутся слишком эмоциональными. Даже человек, убивающий свою жену во время домашней ссоры (обычная ситуация убийства), вряд ли совершенно безразличен к вероятному наказанию: зная, что максимальное грозящее ему наказание - семь лет тюрьмы, он может вести себя совсем отлично от ситуации, если бы ему угрожала смертная казнь. “...Лучшим ответом, - пишет Рубин, - является действительность, а действительность показывает, что смертная казнь на самом деле удерживает от убийств”.

Организованная преступность

Исследования организованной преступности (ими занимались Т. Шеллинг, Дж. Бьюкенен и сам П. Рубин) базировались на теории организаций - том разделе экономической  теории, который изучает фирмы  и их поведение на рынке. Поскольку  эмпирически-конкретный материал по этой проблематике почти отсутствует, то большая часть работ поневоле носит чисто теоретический и  умозрительный характер.