Эволюция антитрестовского законодательства США

      По  мере того, как росло могущество корпораций, а местные власти наглядно демонстрировали свою неспособность  урегулировать проблемы, обусловленные  торгово-промышленным связями между  штатами, вес более активно вмешательство федеральных органов в экономику становилось неизбежным. В первом десятилетии ХХ в. Теодор Рузвельт попытался доказать, что могущество корпораций представляет угрозу демократии. Таким образом, накануне первой мировой войны была детально разработана концепция государственного вмешательства в экономику как инструмента расширения демократии. Война лишь укрепила такое понимание. В самом деле, никто не стал бы искать спасения в свободном рынке в момент, когда на карту было поставлено само существование нации. [8, c. 339, 341]

      Закон Клейтона от 1914 г.

      Необходимое уточнение закона Шермана приняло  форму закона Клейтона от 1914 г. Усилить и уточнить смысл закона Шермана в первую очередь были призваны следующие четыре параграфа закона Клейтона:

      - Параграф 2 объявляет вне закона ценовую дискриминацию покупателей, если такая дискриминация не оправдана разницей в издержках.

      - Параграф 3 запрещает исключительные, или принудительные, контракты, в соответствии с которыми производитель продает какой-то товар покупателю только при условии, что последний приобретает другие товары у того же самого производителя, а не у его конкурентов.

      - Параграф 7 запрещает приобретение акций конкурирующих корпораций, если это может привести к ослаблению конкуренции.

      - Параграф 8 запрещает руководству крупных корпораций участие в «переплетающихся» советах директоров, когда руководитель одной фирмы одновременно является членом правления конкурирующей фирмы, результатом чего может стать ослабление конкуренции.

      Фактически закон Клейтона – это просто попытка более четко сформулировать и пояснить общие положения закона Шермана. Кроме того, закон Клейтона пытался объявить вне закона способы, при помощи которых компания может стать монопольной структурой, и в этом смысле данный закон позволял действовать превентивно. Закон Шермана (параграф 2), напротив, в большей степени был нацелен на раздел уже действующих монополий. [1, c. 734; 3, c. 184]

      Закон о Федеральной  комиссии по торговле от 1914 г.

      По  закону о Федеральной комиссии по торговле была создана специальная комиссия из пяти членов, и на нее, совместно с Министерством юстиции США, была возложена ответственность за проведение в жизнь антитрестовских законов. Комиссия была наделена властью расследовать нечестные конкурентные действия по собственной инициативе или по требованию понесших ущерб фирм. Комиссия может устраивать публичные слушания по таким искам и при необходимости в тех случаях, когда раскрыты «нечестные методы конкуренции в коммерческой деятельности», издавать запретительные предписания. [1, c. 734]

      Следует упомянуть закон Робинсона-Пэтмэна  от 1936 г., который устанавливал запрет на ограничительную деловую практику в области торговли: «ножницы цен», ценовая дискриминация и др. [3, c. 184]

      Закон Уилера-Ли от 1938 г. возложил на Федеральную комиссию по торговле дополнительную ответственность за осуществление контроля над «вводящими в заблуждение поступками или действиями в торговле». После этого Комиссия также взяла на себя задачу защиты общественности от ложной или вводящей в заблуждение рекламы и предоставления искаженной информации о качестве продуктов. Таким образом, Закон о Федеральной комиссии по торговле с учетом поправок, начавших действовать после принятия закона Уиллера-Ли:

1. учредил независимый антитрестовский орган – Федеральную комиссию по торговле;
2. сделал незаконными приемы продаж, вводящие потребителей в заблуждение, или несправедливые по своей сути.

      Закон Селлера-Кефовера от 1950 г.

      Закон Селлера-Кефовера внес поправку в параграф 7 закона Клейтона, который запрещает фирме приобретать акции конкурентов и тем самым ослаблять конкуренцию. Однако фирмы могли обходить параграф 7, приобретая не акции конкурирующих фирм, а их материальные активы (здания и оборудование). Закон Селлера-Кефовера закрыл эту лазейку, запретив одной фирме приобретать материальные активы другой фирмы, если результатом данной операции будет ослабление конкуренции. Параграф 7 закона Клейтона в новой редакции теперь запрещает антитрестовские слияния независимо от того, в какой форме они осуществляются. [2, c. 266; 1, c. 734]

      Становление антитрестовского законодательство проходило  не один этап в своем развитии, что  было обусловлено необходимостью внесения поправок в изначальный вариант  закона Шермана. На самом деле, параграфы  могли толковаться по-разному в зависимости от взглядов, от широты понятий рассматриваемых категорий,  от времени. Поэтому и в наши дни антитрестовское законодательство имеет множество противоречий, поскольку экономика движется, меняются рынки, меняются взгляды администрации, стоящей у власти, и кроме того, каждая ситуация требует своего подхода, своей трактовки.  

      2.2. Реализация антитрестовского  законодательства в США: проблемы толкования и аспекты правоприменения.

      Реализация  антитрестовского законодательства обеспечивается тремя способами. Первый способ – посредством антитрестовского подразделения Департамента юстиции. Будучи органом исполнительной власти, антитрестовское подразделение Департамента юстиции проводит ту политику, которая соответствует взглядам администрации, находящейся у власти. По жалобе частных лиц и организаций или по результатам внутренней проверки Департамент может принять решение о возбуждении уголовного дела, подать гражданский иск или сделать и то, и другое. Приговором по уголовному делу может быть штраф для корпорации и штраф или тюремное заключение для частных лиц. Например, частным лицам, тайно договаривающимся о фиксации цен или искусственно завышающим или занижающим цены, может быть предъявлено обвинение в совершении уголовного преступления, и если обвинение будет признано обоснованным, то их посадят в тюрьму; об этом стоит помнить, если вы собираетесь использовать свои познания в микроэкономике для достижения успеха в бизнесе. Если фирма проиграет гражданское дело, то будет вынуждена прекратить свою антиконкурентную деятельность.

      Второй  способ реализации антитрестовского законодательства – через Федеральную торговую комиссию. Ее действия также могут  быть начаты в связи с жалобой  со стороны частных лиц и организаций, или же осуществляться по инициативе самой Федеральной торговой комиссии. Если Федеральная торговая комиссия сочтет, что необходимо принять меры, она может потребовать добровольного приведения дел в соответствие с законодательством или же добиваться формального решения комиссии, требующего соблюдения законодательства.

      Третий  и наиболее распространенный способ реализации антитрестовского законодательства – на основании частных исков. Частные лица или компании могут  подать в суд иск о возмещении ущерба, нанесенного их собственности или бизнесу, в тройном размере. Угроза возмещения ущерба в тройном размере служит сильным сдерживающим фактором для потенциальных нарушителей закона. Частные лица или компании могут также потребовать судебного запрета на антиконкурентные действия нарушителей. [5, c. 416-417; 3, c. 184]

      Действенность любого закона зависит от решительности, с которой органы власти проводят его в жизнь, и от того, как этот закон интерпретируется судами. Оказывается, суды проявляют непоследовательность в толковании антитрестовских законов. В одних случаях суды решительно применяли их, придерживаясь духа и целей этих законов. В других случаях их толкование полностью выхолащивало содержание законов и делало невозможным применение законов на практике. Готовность федерального правительства применять эти законы в разные периоды времени также была различной. В тех случаях, когда у власти находились люди, которые в своей деятельности руководствуются философией невмешательства государства в процессы монополизации, они  иногда либо вообще игнорировали антитрестовские законы, либо сокращали бюджетные ассигнования органам, отвечающим за их исполнение. [1, c. 735; 5, c. 417]

      Проблемы  толкования.

      Разные  юридические интерпретации приводят к заметным различиям в применении антимонопольных законов. В частности, возникло два серьезных спорных вопроса: 1) что должно находиться в центре антитрестовской политики: поведение монополиста или структура монополизированной отрасли; 2) насколько широко при применении антитрестовского законодательства должны определяться рынки?

      Монопольное поведение или  монопольная структура. Сравнение трех важных решений Верховного суда США показывает существование двух различных интерпретаций параграфа 2 закона Шермана, относящегося к поведению монополий и монополистической структуре отрасли.

      В «Деле Standard Oil» от 1911 г. Верховный суд признал компанию Standard Oil виновной в монополизации нефтяной отрасли, реализуемой через ряд злоупотреблений и антиконкурентных действий. Суд решил разделить Standard Oil на несколько конкурирующих фирм. Однако дело Standard Oil оставило открытым один важный вопрос: любая ли монополия нарушает параграф 2 закона Шермана или это делают только те структуры, которые созданы в результате антиконкурентных действий либо прибегают к ним впоследствии? [1, c. 735; 16]

      В 1920 г. в «Деле U. S. Steel» суды применили правило разумного подхода, которое в сущности провозглашало незаконной отнюдь не каждую монополию. Антитрестовскому преследованию по суду в этом толковании подлежат только те из них, которые «необоснованно», с точки зрения параграфа 2 закона Шермана, ограничивают торговлю и поэтому подлежат антитрестовскому преследованию. Суд посчитал, что сам по себе размер бизнеса не является правонарушением. И хотя корпорация U. S. Steel, безусловно, обладала монопольной властью, она была признана невиновной, так как, добиваясь этой власти, не прибегала к незаконным действиям, направленным против конкурентов, и не использовала свою монопольную сласть необоснованно. В отличие от корпорации Standard Oil, признанной «вредным трестом», U. S. Steel посчитали «хорошим трестом», не нарушающим положений антитрестовского законодательства.

      В «Деле Alcoa» в 1945 г. суд резко изменил свою позицию по сравнению с подходом, продемонстрированным за 20 лет до этого. Верховный суд отправил это дело в апелляционный суд США в Нью-Йорке, поскольку четыре судьи Верховного суда так или иначе занимались этим делом до их назначения на его рассмотрение. Под председательством судьи Хенда (Hand) апелляционный суд решил, что хотя поведение фирмы, возможно, и не нарушало правовых норм, само наличие монопольной мощи (Alcoa обладало 90% рынка алюминиевых болванок) недопустимо. Поэтому Alcoa была признана нарушителем закона Шермана.

      Эти два последних дела свидетельствуют  о продолжающихся разногласиях в антитрестовской политике. Следует ли судить по отрасли по ее поведению (как в «Деле U. S. Steel») или по ее структуре (как в «Деле Alcoa»)?

      «Структуралисты»  утверждают, что отрасль, имеющая  высокую степень концентрации, будет  вести себя как монополист. Следовательно, экономические действия таких отраслей с точки зрения общества будут нежелательными. А сами такие отрасли являются законными мишенями для подачи против них антитрестовского иска. Изменение структуры такой отрасли, говорят они, путем разделения монополиста на несколько относительно небольших фирм приведет к улучшению показателей их функционирования.

      «Бихевиористы»  же подчеркивают, что связь между  структурой и действием является очень тонкой и неявной. Они считают, что отрасль с высокой степенью концентрации может быть технологически прогрессивной и иметь завидную репутацию, предоставляя потребителям продукты, качество которых растет, по приемлемым ценам. Поэтому если отрасль хорошо служит обществу и не занимается антиконкурентной деятельностью, ее не следовало бы обвинять в нарушении антитрестовского законодательства лишь на том основании, что ее рыночная доля очень высока. Такая доля может быть результатом применения самых современных технологий, выпуска новейших продуктов и экономии на масштабах деятельности. «Зачем применять антитрестовское законодательство для наказания эффективных, ведущих технологически и хорошо управляемых фирм?» - спрашивают они. [1, c. 135]

      В течение последних 20 лет суды снова  начали активно пользоваться правилом разумного подхода, а большинство современных экономистов и чиновников, занимающихся претворением антитрестовских законов в жизнь, отвергают строгий структурализм. Например, в 1982 г. правительство отозвало свой иск, поданный за 13 лет до этого, против IBM на том основании, что IBM не прибегала к необоснованным ограничениям торговли. Можно привести и более свежий случай. Правительство даже не пыталось разделить монопольную структуру Intel, специализирующуюся на продаже печатных плат для персональных компьютеров. А в своем обвинении в деле против Microsoft федеральное правительство дало понять, что именно поведение Microsoft по поддержанию и наращиванию своей монополии, а не наличие крупной рыночной доли, нарушает закон Шермана. [16; 1, c. 735]

      Определение границ рынка. Судебные решения, связанные с вопросами рыночной мощи, часто вращаются вокруг вопроса о размере доли господствующей на рынке фирмы. Если рынок определяется широко и включает широкий круг близких и подобных продуктов, рыночная доля фирмы в этом случае оказывается небольшой. Наоборот, если рынок трактуется в узком смысле, т.е. если похожие продукты из него исключаются, то рыночная доля на нем кажется большой. Определение размеров соответствующего рынка для конкурентного продукта – задача, решаемая Верховным судом США, причем далеко не всегда он это делает последовательно.

      В «Деле Alcoa» Верховный суд использовал суженную трактовку рынка алюминиевых болванок. Но в «Целлофановом деле Du Pont» в 1956 г. суд применил расширенное толкование рынка. Органы власти утверждали, что группа Du Pont вместе с лицензиатом владеет 100% рынка целлофана. Но Верховный суд определил рынок широко, что позволило добавить к целлофану все «эластичные упаковочные материалы», т.е. вощеную бумагу, алюминиевую фольгу и другие аналогичные материалы. Следовательно, несмотря на полное господство компании Du Pont на «целлофановом рынке», она контролировала только около 20% рынка «эластичных упаковочных материалов», что, по постановлению суда, не является монополией. [1, c. 736]