Модели человека в экономике

 Если же потребности  первой группы уже полностью  насыщены, выбран будет набор, в наибольшей степени удовлетворяющий потребность в безопасности. Для экономического же человека все потребности взаимозаменяемы и сравнительная важность каждой не постоянна: она уменьшается по мере насыщения.

Экономический человек характеризуется  относительной неизменностью своих  предпочтений, способа обработки  окружающей информации и способа  формирования ожиданий. Эти фиксированные  параметры экономист считает  экзогенно заданными, что позволяет  ему определить оптимальную реакцию  индивидов на возможные изменения  ограничений. Различные направления  психологии сходятся в том, что предпочтения человека и когнитивные структуры, употребляемые им для объяснения и прогнозирования окружающего  его мира, не являются фиксированными – они подвергаются адаптации  в процессе взаимодействия человека и окружающего мира. Этот процесс  напоминает научное исследование, в  ходе которого ученый проверяет и  отбрасывает различные гипотезы. Психологические теории предполагают, что столкнувшись с неожиданным  событием, опровергающим сложившуюся  у него картину мира, индивид претерпевает сложный процесс адаптации, затрагивающий  и его предпочтения, и набор  возможных состояний окружающего  мира, и способ определения вероятностей того, что эти состояния наступят. Таким образом, параметры, которые  экономист считает фиксированными и экзогенными, у психологов становятся переменными и эндогенными: результаты деятельности оказывают обратное воздействие  на свойства субъекта и, следовательно, на его поведение в следующий период. В результате выбор индивида в соседние периоды времени может оказаться совершенно различным даже если объективные ограничения остались неизменными. С точки зрения экономиста, такое «нарушение непрерывности» представляет собой аномалию, тогда как с точки зрения психолога, оно не более, чем адекватная реакция. Включение в описание экономической динамики механизма обратной связи между результатами поведения и внутренней структурой индивида выглядит чрезвычайно привлекательно и открывает простор для конструктивного взаимодействия экономической и психологической наук.

В отличие от психологии, социологическая теория ориентирована  на объяснение специфически социальных явлений и процессов и поэтому  к модели индивида здесь предъявляются  те же требования, что и к экономической теории: она должна быть не столько аппроксимацией реальности, сколько вспомогательным средством для анализа социальных структур. Экономическая наука в какой-то мере занималась проблематикой, которую мы теперь привыкли относить к предмету социологии, еще до становления последней как самостоятельной науки. Так, и эпоху господства классической школы политической экономии экономисты уделяли особое внимание вопросам распределения дохода среди общественных классов. В еще большей степени социологической проблематикой занималась немецкая историческая школа, в рамках которой четкого разделения проблем на экономические и социологические вовсе не существовало.

 Пожалуй, наиболее  впечатляющим примером экономической социологии следует назвать теорию Маркса К.

 Однако с 1890-х годов  зарождавшаяся научная социология  и экономическая теория пошли  разными путями. Переживающая "маржиналистскую революцию" экономическая наука твердо встала на позиции методологического индивидуализма. В то же время в области социологической теории наблюдался обратный процесс. Во многом усилиями Дюркгейма Э. социология осознала себя как самостоятельная частная наука, специфика которой состояла в объяснении "социальных фактов" социальными же причинами без посредства индивидуального сознания (этим обосновывалась независимость социологии от психологии). Дюркгейм видел в человеке сосуществование и борьбу социальной и индивидуальной сущностей, первая из которых явно преобладает над второй в детерминации человеческого сознания и поведения. Как показал Дарендорф Р., в основе дюркгеймовской социологии и продолжающего ее традиции течения, которое получило название функционализма или структурно-функционального подхода и в 30-50-х годах XX в. составляло ведущую парадигму в теоретической социологии, лежит модель индивида как исполнителя социальной роли под воздействием общественных санкций и интернализированных ролевых ожиданий. Социологический человек ориентируется на ценности и нормы, ведет себя в соответствии с теми ролевыми ожиданиями, которые на него возлагает общество, зная, что за выполнение своих ролей он будет награжден, а за невыполнение - наказан.

 Способы, которыми  социологический человек добивается  своих целей, продиктованы не только и не столько разумом, сколько эмоциями, ценностями и традициями. Социальные факты не выводятся из индивидуального сознания, напротив, роли и нормы, принятые в коллективе и обществе, управляют поведением социологического человека. В контексте различных исследовательских задач используются различные варианты определений и классификаций типов социального человека. В частности, такие термины, как «массовый», «простой», «средний», обозначают, что предметом внимания является неспециализированный, неэлитарный, неисключительный тип и т. д⁶. Социологический человек - это "человек без свойств".

Интересно, что методологический "социологизм" Дюркгейм и его последователи считали единственно правильным методом социальных наук, в том числе экономической теории. Таким образом, становление научной социологии сопровождалось своеобразным "социологическим империализмом".

 Однако экономическая  наука в целом проявила достаточную резистентность к социологическим влияниям за исключением некоторых представителей американского институционализма (в первую очередь Коммонса, Гэлбрейта, Хайлбронера).

 На протяжении нескольких  десятилетий между экономической  теорией и социологией существовало  устойчивое разделение труда,  основанное на различии в применяемых моделях человека. Экономический человек, свободно выбирающий наилучший способ реализации своих предпочтений, противостоял социологическому человеку, придерживавшемуся установленных обществом норм и правил. Экономический человек обращен в будущее, социологический - укоренен в настоящем (ожидаемое в будущем наказание за нарушение нормы не рассматривается как самостоятельный фактор, поскольку норма интериоризирована, т.е. ощущается индивидом как своя, а не навязанная извне). Для неоклассической экономической теории мельчайшим, далее не разложимым элементом являются индивидуальные предпочтения, их происхождение не подлежит исследованию, а нормы выполняются постольку, поскольку их реализация дает результаты, совместимые с системой предпочтений. Для структурно-функционалистской социологической теории таким элементом являются нормы и роли поведения, причины их существования и исполнения исследованию не подлежат - достаточно аргумента о том, что они выполняют в обществе важную функцию, - а предпочтения людей ориентированы на выполнение ролевых ожиданий.

 В противоположность  экономической науке, основанной на принципе методологического индивидуализма, в социологии Дюркгейма или Маркса и их последователей принят "методологический коллективизм". Эти социологи признают в качестве субъектов, осуществляющих тот или иной вид поведения, группы людей, классы, корпорации, партии и другие социальные образования. Индивиды, конечно, преследуют свои индивидуальные цели, но за их спинами стоит историческая или социологическая закономерность, понять которую можно лишь изучая большие общественные группы. Существование социальных групп является для социологии более фундаментальным фактом, чем существование индивидов. Социальное можно объяснять только социальным.

 В принципе можно  предположить, что поведение социологического  человека тоже описывается максимизацией  целевой функции. Так, в краткосрочном  аспекте он занимается минимизацией  санкций со стороны общества, а в долгосрочном - максимизацией своего социального статуса. Но в отличие от экономического человека, его цели заданы ему извне, продиктованы обществом. Очевидно, что в социологии мы имеем дело с "пересоциализированной", а в экономической науке - с "недосоциализированной" моделью человека. Если социологический человек включен в общество по определению как носитель социальных ролей, то "асоциальность экономического человека порождала немало трудностей при решении проблемы координации поведения индивидов в рамках человеческого общества: совокупность самостоятельных "экономических людей" может удержать вместе лишь специальный механизм метафорически названный Смитом "невидимой рукой". Гипотезы о природе этого механизма и доказательства его оптимального функционирования составили содержание специальной отрасли экономической науки - теории благосостояния. Другой вариант развития идеи Смита о "невидимой руке" дал Хайек Ф. в своей теории спонтанного порядка (не обязательно оптимального), который возникает из взаимодействия индивидов без какого-либо плана. Трактовка Хайека, несмотря на его декларируемую преданность методологическому индивидуализму, ближе к социологической, поскольку общество понимается им как своего рода организм и существованию институтов дается по сути дела функциональное объяснение.

 Разумеется, всякий человек  сознает, что нарушение каких-либо  общественных норм или правил  повлечет для него неприятные последствия. Но если социологический человек автоматически выполнит норму, то экономический человек взвесит, что для него важнее: выигрыш, который он получит в результате нарушения нормы, или проигрыш, связанный с наказанием (в случае неопределенности следует учесть также вероятность того, что выигрыш удастся получить, а также вероятность того, что нарушение будет обнаружено).

В настоящее время в  экономике происходит и противоположно направленный процесс применения социологических концепций и методов к решению экономических проблем. Сторонники "новой экономической социологии" призывают дополнить образ экономического человека, такими свойствами, как потребность в одобрении окружающих, статус, общительность и власть. Одним из наиболее известных подходов к интеграции экономической и других социальных наук, противостоящих экономическому империализму, следует назвать социоэкономическую теорию, основание которой заложено американским социологом и экономистом Этциони А. Ученый призывает к тому, чтобы встроить неоклассическую теорию, основанную на утилитаристской и рационалистической модели человека и принципе методологического индивидуализма, в более широкий теоретический контекст, в котором преодолеваются данные ограничительные предпосылки, а рыночная экономика рассматривается как подчиненная подсистема общества. Проектируемая плюралистическая теория должна базироваться на расширенной модели человека⁷.

2. Структура модели человека в социально-экономических системах

Поведение людей в процессах  производства и обмена благ является основным объектом анализа экономической  теории. Человек предстает в ней  прежде всего как производящий, потребляющий, выбирающий, обменивающий, сберегающий. Во всех этих ролях человек стремится к повышению своего благополучия, которое каждый понимает и оценивает по-своему.

Большинство авторов экономических  сочинений исходили из того, что человек стремится прежде всего к максимизации потребления материальных благ. Характеризуя взгляд политической экономии на человека, Милль подчеркивал: «Она рассматривает его лишь как существо, желающее обладать богатством и способное сравнивать эффективность разных средств для достижения этой цели. Она полностью абстрагируется от любых других человеческих страстей и мотивов, кроме тех, которые можно считать вечными антагонистами стремления к богатству, а именно отвращения к труду и желания безотлагательно пользоваться дорогостоящими наслаждениями»⁸.

Понятие «экономический человек» применяется в двух аспектах: для определения мотивов поведения человека в экономической науке и для характеристики человекоподобного существа, характеризующегося беспредельным эгоизмом и расчетливостью в стремлении к материальным благам, в том числе к накоплению богатства. В этом втором аспекте «экономический человек» уже более двухсот лет является, по выражению Махлупа Ф., «универсальным пугалом».

В публикациях конца XX в. были предложены модификации экономического человека с различными наборами характеристик. Например: «Изобретательный, Испытывающий ограничения, Имеющий ожидания, Оценивающий, Максимизирующий человек⁹.

Экономическая антропология изучает эволюцию человека в социально-экономической  плоскости, развитие его как экономического человека.  Из обзора, выполненного Автономовым В. С., известные модели человека в экономической и других общественных науках сводятся к тому или иному набору характеристик, которые, по мнению авторов соответствующих моделей, должны определять действия людей. Следует отметить, что такие характеристики имеют весьма скромное применение как в экономической теории, так и в ее приложениях¹⁰.

Обсуждая исторические факты  как результаты глобального социально-экономического эксперимента, отметим, что с конца  XVIII века рост производительности труда и потребления материальных благ в результате научно-технического прогресса сопровождался усилением негативных процессов: загрязнением природы и ростом преступности, темпы которого в развитых странах в ХХ веке в два раза опережали темпы экономического роста. Исходя из этого был сформулирован принцип комплексности, в соответствии с которым при анализе экономических процессов необходимо учитывать их влияние на природу и социальные аспекты развития общества.

Первый шаг, который необходимо сделать при реализации принципа комплексности, заключается в признании  того, что все трудоспособное население  планеты так или иначе участвует  в экономических процессах. При  этом одни производят или обменивают материальные блага, другие занимаются наукой, третьи пытаются проявить себя в искусстве, четвертые – в  духовной сфере и т. д. Значительная часть населения занимается противоправными  действиями.

При обосновании модели человека в экономических системах исходят  из того, что действия людей определяются прежде всего целями, которые они  перед собой ставят, и ценностями, которые так или иначе ограничивают множество способов достижения этих целей.

Цели и ценности человека существенно влияют на его потребности и потенциал (знания, умения, нравственность и другие личные качества).