Модели человека в экономике

В частности, стимулы включают в себя не только стремление к материальным, денежным благам, но и определенные элементы психологического характера – соблюдение традиций, привычки, соображения престижа, желание наслаждаться жизнью и другое. Затруднено в рассматриваемой модели и достижение поставленных целей. Причинами здесь являются все та же неполнота информации хозяйствующих субъектов, несовершенство их интеллекта (под которым понимаются калькулирующие способности человека), стереотипность поведения в зависимости от привычек, религиозных установок и т. п. Несовершенная информация влечет за собой возрастание значения таких факторов, как ожидания, предчувствия и т. п., на что особое внимание обращал выдающийся английский экономист Кейнс Д. В этих условиях представляется невозможным достижение целей хозяйствующих субъектов посредством механизма свободной конкуренции, тем более, что кроме индивидуального, здесь возникает еще и выраженный групповой интерес, складывающийся вследствие стремления хозяйственных агентов преодолеть ограниченность «экономического эгоизма» путем самоорганизации в группы с общими интересами. При этом интересы отдельных групп могут не только не совпадать, но и противоречить друг другу.

В этих моделях общество имеет более сложную структуру, для поддержания которой в  состоянии равновесия требуется  вмешательство государства в  экономические отношения.

Третье направление представлено принципиально новой разновидностью модели «экономического человека», отражающей современные реалии. Для нее характерно изменение мотивации деятельности по сравнению с моделью «рационального максимизатора»: возрастание значения не столько материальных, сколько духовных потребностей личности (удовлетворенность от самого процесса труда, его социальная значимость, сложность и другое). Новую модель отличают многообразие и динамизм потребностей, главной из которых является потребность в свободе самовыражения, установления связей с другими людьми, свобода духовного самоопределения, свободного выбора типа культуры и общественно-политических взглядов. Эта модель социально-индивидуального человека предполагает общество, основанное на демократических и плюралистических началах с развитыми межгрупповыми связями и размытыми, нечеткими границами между социальными общностями.

Осуществляя свой выбор в  мире ограниченных ресурсов, человек  в любой хозяйственной системе  стремился свести к минимуму свои издержки и достичь максимума  в получении выгоды. Универсальность  этого принципа позволила ученым применить его не только в рамках экономической теории, но и попытаться объяснить мотивы человеческих действий в других, неэкономических сферах жизни. Выдающийся вклад в такого рода исследования внес Беккер Г., лауреат Нобелевской премии по экономике. Он дал оригинальное объяснение таким ситуациям, как принятие решений о количестве желаемых людей в семье, совершение преступлений, принятие решений о продолжении образования и другое, где прослеживается проблема рационального выбора. Использование экономического подхода к анализу неэкономических сторон жизни людей получило название «экономического империализма».

Такова краткая характеристика основных моделей человека в экономической  теории. Носящие в целом абстрактный  характер, эти модели отражают в  обобщенной форме основные параметры, присущие «человеческому фактору» в  хозяйственном процессе. Знание их позволяет не только реально оценивать  роль человека в экономике на различных  стадиях цивилизации, но и формировать  наиболее оптимальные направления  в экономической политике, прогнозировать с достаточной степенью вероятности  последствия тех или иных экономических  решений¹².

2. Критика концепций экономического человека и ее методологический статус

Очевидные отличия модели человека в экономической науке, как от человеческого поведения  в реальной хозяйственной жизни, так и от морального идеала, давали и продолжали давать почву для  критики. Часто такая критика  ведется с моральных позиций. С одной стороны, критики экономической  теории, обычно симпатизирующие социалистическим и религиозным движениям, упрекают экономическую теорию в пропаганде бесчувственного эгоизма. Многие критики  резервируют термин «экономический человек» именно для морального осуждения  холодного рационального эгоиста, образ которого якобы лежит в  основе экономической теории. С другой стороны, поборники либерализма  подчеркивают тот факт, это экономический  человек занимает в жизни гораздо  более свободную и активную позицию, чем психологический человек, являющийся игрушкой своего подсознания, и социологический  человек, стремящийся соответствовать  ролевым ожиданиям. Система предпочтений, в соответствии с которой он действует, независима, т. е. не испытывает непосредственного влияния со стороны других людей и общественных институтов. Это послужило основанием к тому, что ряд авторов сочли экономическую модель «Изобретательного, Оценивающего, Максимизирующего человека» воплощением творческого, активного начала в человеческой природе.

Таким образом, после того как в течение примерно 200 лет (с момента выхода в свет "Богатства  народов" Смита) экономический человек  был "универсальным пугалом" (выражение Махлупа Ф.), воплощением бездушного эгоизма и рационализма, в наши дни он становится чуть ли не идеалом творческой личности. Эта в высшей степени интересная метаморфоза объясняется переосмыслением исторической роли рыночной экономики в связи с крахом ее единственной альтернативы - экономики централизованной, признанием ее соответствия человеческой природе. Так что вопрос об этической оценке экономического человека неоднозначен. Но в любом случае эта оценка предполагает, что экономическая и социологическая модели человека существуют в реальной жизни, тогда как с нашей точки зрения, они отражают лишь искусственно изолированные аспекты человеческой личности. Поведение человека в области экономики, как особой подсистемы общества имеет определенную специфику. Но модель человека в экономической науке есть изолирующая абстракция этого поведения, заостряющая его специфические черты. Можно говорить о том, насколько хорошо та или иная модель описывает и предсказывает реальное человеческое поведение, но отождествлять ее с конкретным поведением неправомерно.

Моральная критика по большей  части бьет мимо цели. Глубоко разрабатывать  определенный, несомненно существующий в реальной жизни аспект человеческого  поведения можно только абстрагируясь  от других его аспектов, отнеся их в разряд «прочих равных». Поэтому независимо от личного философского взгляда ученого на природу и идеал человека, он нуждается в некоторой абстрактной модели человека как отправной точке своего научного исследования. Взаимоотношения между эпистемологической моделью человека и политическим строем общества гораздо сложнее, чем это представляется "моральным критикам". Тоталитарное общество тоже можно исследовать с использованием экономической модели человека и принципа методологического индивидуализма (насколько информативно будет такое исследование - другой вопрос). Между тем само тоталитарное государство, стремясь поставить каждого индивида под контроль, будет явно или неявно исходить из социологической модели человека, в чем последняя нисколько не повинна.

Эпистемологические модели человека в частных общественных науках безусловно следует отделять от попыток создать цельный его образ, раскрыть сущность человека и дать адекватное ей определение человека, свойственных философской антропологии в широком смысле слова. Узкий, частичный образ человека в общественных науках - закономерная плата за их специализацию. У аналитических научных моделей и синтетических философских концепций человека совершенно разное предназначение. Если концепции человека в философской антропологии представляют собой результат исследования, построенного на данных частных наук, то модели человека в общественных науках суть лишь инструменты исследования, не гипотезы, а инструменты для построения гипотез. Если "самое большее, чего можно требовать от науки - это исследование человеческих действий как интенционально-целенаправленного поведения, то философская антропология дополняет этот уровень исследований анализом человеческих ценностей и целей. Показательно, что Смит А. в своем этическом труде «Теория нравственных чувств» исходит из куда более широкой концепции человеческой мотивации, чем в экономическом трактате «Богатство народов». Тот факт, что поведение реальных людей в общественных науках объясняют и предсказывают с помощью абстрактных конструкций, воплощающих лишь один из существенных аспектов, всегда должен присутствовать в сознании исследователя и потребителя научной продукции. Не случайно, некоторые исследователи «экономического человека» призывают выделить два типа «моделей человека» в экономической теории: модели - аппроксимации реальности, в принципе предполагающие возможность эмпирической, например, экономической проверки и чисто эвристические модели «для служебного пользования» ученого, являющиеся «карикатурами на действительность», которые лишь лежат в основе построения гипотез. Другие исследователи разделяют «образ человека» и «модель человека» у одних и тех же авторов. Эта точка зрения находит методологическое основание в идеях Поппера о доэмпирических элементах в рамках эмпирических теорий и известном тезисе Фридмена о том, что реалистичность предпосылок исследования не имеет значения. Мы считаем такие разделения малопродуктивными. Существуют значительные различия между моделями человека по степени абстракции и между науками, и внутри каждой из них (в частности при эконометрическом исследовании модель человека безусловно должна быть более конкретной, чем в «чистой теории»). Путь научного познания вообще идет в направлении убывания абстрактности, но важно подчеркнуть, что даже самая абстрактная исходная модель имеет отношение к моделируемому объекту - в данном случае реальному человеческому поведению. Разделение на «аппроксимации» и «карикатуры», на наш взгляд, может иметь смысл не в аспекте реалистичности моделей человека, а в плане их верифицируемости. Что же касается различий между «образом" и "моделью» человека у одних и тех же авторов, то для нашей темы важно лишь влияние первого на вторую, в тех случаях, когда оно имеется. В данной работе мы рассматриваем только эпистемологические модели человека, причем любой степени абстрактности. Полезность этого подхода иллюстрирует и тот факт, что в истории экономической мысли (у Бентама, Госсена, Джевонса, Менгера) абстрактные модели человека использовались не только для построения эмпирически проверяемых гипотез, но и для непосредственного объяснения явлений хозяйственной жизни.

 Требовать от модели  экономического человека учета всех основных, сущностных человеческих черт, как это делают многие ее критики, - значит требовать отказа от разделения труда между науками, что очевидно неприемлемо. Но существует и опасность обратного знака, когда выводы, полученные с помощью абстрактной модели экономического человека без необходимых посредствующих звеньев и оговорок применяются к поведению реальных людей. Такой ошибочный подход весьма характерен для экономистов, не уделяющих должного внимания методологическим вопросам.

 Принимая ту или  иную модель человека, обществоведы  тем самым делают выбор между  точностью и реалистичностью  анализа. Чем меньше факторов  принимается в рассмотрение, тем более определенный теоретический результат (объяснение или прогноз) можно получить, но расстояние между теоретическим выводом и реальным поведением моделируемых экономических субъектов может оказаться слишком большим: проблема, которую мы решили, может иметь слишком слабое сходство с той, которую попытались решить. Напротив, меньшая степень абстракции позволяет выявить большое количество бездействующих на человеческое поведение факторов, но, как правило, не дает однозначных объяснений или прогнозов.

 Сказанное полностью  относится к модели экономического человека. С одной стороны, рациональная модель человека, принятая в экономической науке, обладает наибольшей обобщающей способностью. Гипотеза рационального поведения позволяет обеспечить единство экономической теории в степени, недоступной другим общественным наукам. Переходя, например, от теории потребления к теории фирмы, экономисту, работающему в рамках «основного течения», нет нужды менять инструменты исследования. Кроме того, несмотря на существование различных исследовательских программ в рамках экономической науки, область согласия среди экономистов гораздо шире, чем среди социологов или психологов.

Именно принятая на вооружение экономистами модель человека как рационального существа, максимизирующего свою целевую функцию при имеющихся ограничениях, способствовала прогрессирующей математизации экономической теории, выделяющей ее из всех общественных наук. Логика рационального выбора, к тому же примененная к количественным показателям, как, например, цены, величина спроса и предложения, легко и естественно поддается переложению на язык математики, хотя реальная история развития математических методов анализа экономики показывает, что этот процесс никак нельзя назвать гладким и непрерывным. Достаточно задать изменение внешних параметров и мы сможем рассчитать оптимальную реакцию на него каждого рационального экономического субъекта и всех их вместе взятых (в моделях общего равновесия). Проблема, однако, состоит в том, что математический инструментарий имеет собственную логику развития и часто внедряется без какой-либо осмысленной поведенческой интерпретации.

 С другой стороны,  повышенная степень абстрактности рациональной модели человека, принятой в экономической теории, ее относительная независимость от реальных факторов хозяйственного поведения представляет собой серьезную методологическую проблему. Соотношение теории и фактов ни в какой другой общественной науке не является столь болезненным вопросом, как в экономической теории. Модель экономического человека, позволяющая применить в чрезвычайно широких масштабах математический инструментарий, приводит в конечном счете к проблеме выбора между «истиной и точностью»¹³.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Для экономической теории как обобщенного отражения многообразных явлений хозяйственной жизни просто необходима упрощенная, схематичная модель поведения человека. Знание модели человека, лежащей в основе экономических теорий, раскрывает область допустимых значений, в которой применимы выводы этих теорий. В любой теоретической системе модель человека тесно связана с общими представлениями ее автора о законах функционирования экономики и экономической политики, кроме этого, она также отражает мировоззрение своего создателя, и идеологический контекст своего времени.

К сожалению, невозможно охватить все многообразие проблем, связанных с моделью человека в экономической науке. Так как человеческая личность многообразна, она обладает большим количеством неповторимых и индивидуальных черт.

Сопоставление результатов  работы с поставленными задачами позволяет заключить следующее:

1. Наряду с моделями «экономического человека» существуют модели «социологического человека», «психологического человека». Эти понятия употребляются в социологии, психологии (как и в экономической теории) в двух значениях: в качестве объекта исследования соответствующей науки и для выражения определенных характеристик человека.
2. Все известные модели человека в экономической и других общественных науках сводятся к тому или иному набору характеристик, которые, по мнению авторов соответствующих моделей, должны определять действия людей. При обосновании структуры модели человека в социально-экономических системах следует исходить из того, что действия людей определяются прежде всего целями, которые они перед собой ставят, и ценностями, которые так или иначе ограничивают множество способов достижения этих целей.
3. Поведение людей в процессах производства и обмена благ является основным объектом анализа экономической теории. Человек предстает в ней прежде всего как производящий, потребляющий, выбирающий, обменивающий, сберегающий. Во всех этих ролях человек стремится к повышению своего благополучия, которое каждый понимает и оценивает по-своему. Большинство авторов экономических сочинений исходили из того, что человек стремится прежде всего к максимизации потребления материальных благ. Понятие «экономический человек» применяется в двух аспектах: для определения мотивов поведения человека в экономической науке и для характеристики человекоподобного существа, характеризующегося беспредельным эгоизмом и расчетливостью в стремлении к материальным благам, в том числе к накоплению богатства.
4. В рамках данной курсовой работы было выявлено, что в современной экономической науке большое внимание уделяется человеку. Задачей экономической теории является анализ соотношения целей хозяйствующих индивидов и целей экономической системы, в рамках которой развертывается эта деятельность. Экономический человек – это человек, стремящийся к удовлетворению своих разумных потребностей. Он повергался сильной критике, например, Дж. С. Милль утверждал, что модель человека «…полностью абстрагируется от любых проявлений человеческой страсти или мотивов, кроме тех, которые можно считать вечными антагонистами стремления к богатству, а именно – отвращения к труду и желания поскорее насладиться дорогостоящими излишествами». Однако каждый человек так или иначе участвует в экономических процессах. Все мы что-то производим (в том числе знания, умения, отношения, впечатления), что-то покупаем, продаем, обмениваем, сдаем в аренду, копим, инвестируем, кем-то управляем, кому-то подчиняемся. Поэтому каждого человека можно считать объектом исследования экономических наук, и создание универсальных моделей человека было необходимым для дальнейшего успешного развития экономики.