Перестройка отношений собственности в переходной экономике, особенности российской приватизации

На днях Президент  страны Дмитрий Медведев одобрил расширенный правительственный план приватизации. Если он будет реализован в полном объёме, государство получит дополнительные доходы от приватизации в 2012-2016 годах порядка 6 трлн руб. Это существенно превышает прежние оценки: не менее 280-300 млрд рублей в 2012 году, порядка 1 трлн рублей – в течение следующих трёх лет, а в целом – до 1,8 трлн рублей.

По задумке властей  будут проданы 35,5% ВТБ в 2011-2013 годах (10 % уже продали в феврале), снижена  доля в «Роснефти» до контрольной к 2015 году с последующим отказом от контроля вовсе. В «Русгидро» планируется опустить госпакет до контрольного к 2013 года, в «Алроса» – до 50% плюс одна акция с учётом долей государства и местных властей.

 В планах Правительства  – продажа частным инвесторам «Совкомфлота», аэропорта «Шереметьево», «Зарубежнефти», ОЗК, «Россельхозбанка», «Росагролизинга». Ранее в МЭР сообщали, что в расширенный план приватизации могут войти 50 компаний, выведенных в прошлом году из перечня стратегических, но ещё не включённых в этот план (Новый регион – Москва, 26 июля 2011 года и 2 августа 2011 года)⁸.

Кроме того, государство  собирается снизить свою долю до 75% плюс одна акция в «Уралвагонзаводе» (сейчас владеет 100%), ФСК (79,11%), РЖД (100%) и «Транснефти» (78,1%). Акции последней могут быть проданы начиная с 2012 года. На этот же год запланирована продажа 10% госкорпорации «Роснано» (там же).

В текущем году и в  последующие пять лет государство  рассчитывает в общем и целом  получить от приватизации порядка 6 трлн рублей, хотя совсем недавно Правительство планировало сумму существенно меньшую. Но Президент сказал «мало!», и выручка потяжелела в разы. По заявлению министра экономического развития Эльвиры Набиуллиной, Правительство РФ намерено увеличить доходы от приватизации федерального имущества до 1 трлн рублей в год вместо ожидаемых 300 млрд рублей по итогам этого года. Так, нарастающим итогом, и появятся 6 трлн рублей к 2017 году.

Во-первых, экономическое  развитие России более заметно по данным Росстата, чем в повседневной жизни большинства россиян, и в значительной степени зависит от мировых цен на нефть. Между тем объёмы добычи нефти практически стабилизировались, а цены практически достигли верхнего предела, ещё посильного для мировой экономики. Хорошо, если они какое-то время будут несколько повышаться или незначительно колебаться относительно достигнутого уровня. Вполне вероятно, однако, ожидать их падения – затяжного или периодического. В подобных условиях раздувающийся дефицит бюджета страны будет поглощать поступающие приватизационные доходы, что называется, «не отходя от кассы», от чего шансы на экономическое развитие будут всё менее реальными и всё более призрачными.

Во-вторых, какой бы внушительной ни казалась ожидаемая от приватизации сумма в триллионы рублей –  по действующему курсу это всего лишь чуть больше пары сотен миллиардов долларов США. Вспомним, однако, сколько было потрачено на борьбу с финансовым кризисом (который мы то ли уже успешно преодолели, то ли ещё нет). По сведениям агентства Reuters со ссылкой на собственные расчёты, основанные на данных экспертного управления Президента России, Центробанка и российского правительства, только с сентября 2008 года по сентябрь 2009 года на эти цели было израсходовано 11 трлн рублей, или 480 млрд долл. (Лента.Ру, 17 сентября 2009).⁹

В-третьих. В поисках  стратегических инвестиций ставка опять  делается на крупный российский и  иностранный капитал. В самом  деле, без него, как говорится, «никуда». Но нельзя не замечать опаснейшей тенденции дальнейшей монополизации российской экономики, всё менее конкурентной и всё более коррумпированной. Делать вид, что нет ничего страшного в непрекращающемся оттоке капиталов за рубеж (не о мелком и среднем бизнесе речь!). Наконец, памятуя о том, что известные представители отечественной бизнес-элиты приобрели за последние годы на самых выгодных условиях (известные слова Владимира Путина) огромную собственность, но сорвали (безнаказанно!) выполнение многих инвестиционных и модернизационных проектов, предпринять действенные меры, исключающие возможность повторения подобных ситуаций в будущем.

В-четвёртых, отсутствует  информация о перспективах для абсолютного  большинства граждан быть допущенными  к реальному участию в будущем  акционировании, как одном из немногих, ещё оставшихся способов ослабить социальную напряжённость в обществе, преодолеть растущее отчуждение трудящихся страны от собственности и результатов труда.

В-пятых, серьёзно не обсуждается  возможность привлечения к приватизации и инвестпроектам, например, огромных финансовых средств Пенсионного фонда России, что сократило бы его дефицит, снизило бюджетную нагрузку, наполнило кредиты «длинными деньгами», а кредиторов – российских граждан – превратило в надёжных, уверенных, заинтересованных и обеспеченных инвесторов. Понятно, что доля доходов, которая пришлась бы в этом случае на акции ПФР, сократит дивиденды других акционеров. Как тут не вспомнить крылатую фразу Максима Горького: «С кем вы, мастера культуры?»

Практически единичный  пример – прозвучавшее на днях предложение  президента РЖД Якунина о допустимости вхождения Пенсионного фонда России в уставный капитал перевозчика, в том числе – «для решения проблем российской пенсионной системы» (NEWSru.com. Экономика, 4 августа 2011 года). А как поучаствовать ПФР и негосударственным пенсионным фондам в намеченной приватизации той же Роснефти и других привлекательных компаний? Разве это не один из наиболее актуальных и острых вопросов – эффективное и обоснованное использование пенсионных отчислений в интересах граждан, бизнеса и государства? Разве не известно, что деньги именно пенсионных фондов во всем мире считают одними из наиболее надёжных и выгодных?

Вывод очевиден. Стартует очередной этап приватизации, содействующий  дальнейшей «смычке» власти и бизнеса, обеспечивающий политические и экономические интересы меньшинства в наибольшей степени, а выполнение социальных обязательств перед большинством – в минимально достаточном объёме.

Возникает, однако, вопрос: «Даже если мы сможем худо-бедно перекрывать бюджетный дефицит до 2017 года – как быть дальше?» Очевидно, что приватизационный план сделан аккурат под следующий президентский срок. Но что будем делать после президентских выборов 2018 года, вне зависимости от того, кто станет президентом страны? И дефицита бюджета не избежим – как бы нам ни хотелось обманываться. Что же, снова начнём «скрести по сусекам», собирая последние крупицы «добра», если оно к тому времени ещё кое-где сохранится и не сильно потеряет в цене?

Могут возразить: есть оптимистические  расчёты, доказывающие, что российская экономика по всем показателям выйдет к этому времени на передовые рубежи в мире или, по крайней мере, окажется на нужной траектории, что уровень жизни граждан повысится и т.д., и т.п. Помнится, ещё в 80-е годы двадцатого века мы коммунизм должны были построить. Не получилось, однако… Оказалось, что у оптимистических расчётов есть оптимистические авторы, но нет оптимистических результатов.

Как известно, с начала года авторитетное экспертное сообщество при Правительстве РФ разрабатывает  новую концепцию «Стратегии-2020». За это время рассматриваемая выше программа приватизации, с учётом президентских рекомендаций, претерпела существенные изменения. Но как учитываются (будет учтены) в новом варианте приватизация крупнейших российских компаний в основных отраслях экономики, и триллионы рублей, столь желанного притока которых в бюджет ждут не дождутся заинтересованные участники процесса, Стратегии – неизвестно.

Складывается впечатление, что классическая цель приватизации – содействие повышению экономической  эффективности общественного производства – по-прежнему остаётся вне поля зрения отечественных идеологов, в том числе авторов очередного этапа разгосударствления. Игнорируя эту всем известную, давно и успешно апробированную ведущими экономиками мира истину, они ставят под сомнение рациональность формулируемых задач и обоснованность своих действий, даже одобренных президентом страны.

 Интересы политики  и социальной сферы как реальная  причина и движущая сила состоявшегося  («скандального») и стартующего этапов российской приватизации никак не трансформируются в долгосрочные экономические интересы российского общества в целом как цель завершающего этапа передачи собственности от государства в частные руки. А это поднимает вопрос обоснованности не только утверждённого президентом страны, но и грядущего этапа приватизации госсобственности, корректности подходов к разработке и формулированию критериев оценки ожидаемых результатов.

 Разве не следует  обсуждать условия приватизации  РЖД, аэропорта «Шереметьево», «Совкомфлота» и других судоходных компаний в рамках общероссийской концепции развития различных видов транспорта и транспортной инфраструктуры в целом? И насколько проекты, касающиеся конкретных видов транспорта, учитывают перспективы конкурентоспособности и обновления парка, специфику функционирования, географические, климатические и демографические особенности, ближайшие и долгосрочные перспективы развития территорий? И прочее, и прочее.

 Не говоря уже  о том, что развитие транспорта  как таковое не есть самоцель, а есть системная составляющая общеэкономического развития, взаимосвязанная с развитием других отраслей экономики, – взаимозависящая, взаимодополняющая и взаимоопределяющая общеэкономическое развитие. Говорить же о самоцели можно только как о стержне такого внутриотраслевого развития, опять-таки предусматривающего на своём уровне взаимосвязи и взаимодополнения.

Иными словами, обязательно  принимать во внимание, какие инвестиционные предложения «по вертикалям и горизонталям» в различных сферах наилучшим образом стыкуются между собой и влияют друг на друга? Как все эти составляющие, в своей совокупности и взаимодействии, наилучшим образом обеспечивают выполнение программы приватизации в целом?

И, конечно, насколько  заявленные цели и ожидаемые результаты приватизации будут способствовать решению задач, достижению целей и показателей Стратегии-2020? Если, конечно, данный проект не есть предвыборный пиар с конечным сроком действия – март 2012 года. Кстати, установление чётких связей и выработка конкретных критериев оценки очередного этапа приватизации с точки зрения достижения целей Стратегии 2020 позволило бы минимизировать опасность появления недобросовестных собственников, дальнейшие действия которых могут быть направлены на перепрофилирование и устранение конкурента. Таких примеров в истории российской приватизации достаточно.

Но если подобных комплексно-целевых  программ, находящихся во взаимно-причинном  соответствии (а не конъюнктурно-политической или ведомственной зависимости), ещё нет, равно как нет ничего похожего и в разрабатываемых документах, о какой системной модернизации, о каком успешном будущем экономическом развитии с претензией на мировое лидерство может идти речь? Недопустимо ставить во главу угла исключительно задачу как можно дороже продать актив. Равно как преступно прельщаться личным пятаком, теряя общий рубль. Даже если так проще или кому-то очень хочется…

Стратегия-2020 в стадии разработки. Её появление к декабрьским  выборам в Госдуму – вот  он, политический аспект, – логично  и ожидаемо. Однако, как сказал один правительственный чиновник, даже если её примут в том или ином виде, не факт, что реализуют. А программа приватизации, по логике вещей призванная стать важным системным элементом Стратегии (ведь понятно, что не наоборот), уже начинает выполняться. Знакомая ситуация – телега впереди лошади. Отсюда и вполне вероятный результат…

Ещё один немаловажный вопрос – кому быть акционерами? Сегодня  общее число российских акционеров составляет лишь доли процента от числа  жителей страны, а число акционеров, реально влияющих на деятельность акционерных обществ, – многократно меньше. Практически отсутствует институт российских акционеров – как демократическая форма распыления капиталов, способствующая становлению цивилизованных рыночных отношений, финансовой прозрачности, снижению коррупционности, борьбе с монополизмом в экономике и развитию конкуренции, массовому участия граждан в капитале и доходах.

 А ведь именно  множество актов купли-продажи  ценных бумаг, осуществляемых  десятками миллионов граждан,  в немалой степени оперативно обеспечивает выгодный и оперативный перелив капиталов, совокупное объективное воздействие на хозяйственную политику отдельных кампаний, национальных экономик и всей глобальной экономики.

Действующие в России законы об акционерных обществах совершенствуются, но, учитывая малочисленность российских акционеров, скорее, в интересах немногих. Хотелось бы надеяться, что ожидаемые новации в рамках новой редакции Гражданского кодекса РФ будут способствовать изменению ситуации к лучшему. Так или иначе, но время «псевдонародных» IPO должно уйти безвозвратно.

Уместно напомнить, что  приватизация далеко не единственный способ привлечения зарубежных инвестиций в отечественную экономику. И  даже у политики прямых иностранных  инвестиций (по оценке ЮНКТАД, приток ПИИ в мире в 2010 году составил 1240 млрд долл., в т.ч. в Россию – 41,2 млрд, или 3,3% их общего объёма) появился конкурент. В последние годы возросло значение таких форм международных экономических связей, как подрядное промышленное и сельскохозяйственное производство, аутсорсинг услуг, франшизинг, лицензирование, управленческие контракты и другие формы договорных взаимоотношений. Пользуясь ими, ТНК координируют деятельность в рамках своих глобальных производственно-сбытовых цепочек и оказывают влияние на управление компаниями принимающих стран, не участвуя в их капитале (выделено ВТ, Независимая газета, 5 августа 2011 года).¹⁰

Преимущество неакционерных  форм организации международного производства заключается в том, что они  представляют собой своего рода среднее звено, соединяющее ПИИ с внешней торговлей и позволяющее ТНК принимать промежуточные решения дилеммы «производить или закупать». Они успешно играют роль гибких механизмов взаимодействия с местными компаниями и превращаются в имманентные стимулы для последующего инвестирования в поддержание жизнеспособности своих партнёров, в том числе путём передачи знаний, технологий и ноу-хау.