Рынки факторов производства: рынок земли

Из сказанного выше следует, что на худших по плодородию и местоположению землях и при дополнительных вложениях  капитала в земельную площадь  добавочная прибыль, выступающая затем  в форме дифференциальной ренты, не образуется.

Возникает вопрос, каким  же образом для землевладельца худшего  участка реализуется его собственность  на этот участок. Ответ следует искать в существовании абсолютной ренты.

3. Абсолютная и монопольная рента.

 Карл Маркс в своей работе «Капитал» разрабатывал вопрос о существовании абсолютной ренты, которая, по его мнению, может образоваться на всех по качеству землях, в т.ч. и на худших по плодородию. Проблема эта является дискуссионной на протяжении многих десятилетий. Марксистская теория абсолютной ренты исходила из наличия монополии частной собственности на землю и более низкого технического оснащения сельскохозяйственного производства по сравнению с промышленным, что вызывало больше расходов на найм рабочей силы. Большое количество работников должно было создавать и большую прибыль, которая превышала размер общей средней прибыли на капитал. Получаемая добавочная прибыль оседала в сельском хозяйстве из-за монополии частной собственности на землю.

С развитием современной  НТР повысилась и техническая  оснащенность сельского хозяйства. В связи с этим многие ученые экономисты-аграрники  стали отвергать условия существования  абсолютной ренты, ссылаясь, например, на такие данные, что в США на одного работника, занятого в аграрном производстве, приходится вдвое больше материальных активов (машин и оборудования), чем в целом по стране .

В СССР ученые-экономисты отрицали наличие абсолютной ренты, поскольку  вся земля находится в государственной  собственности.

В современной России в  связи с переходом на рыночные отношения вновь активизировались дискуссии по проблемам абсолютной ренты. В журнале «Вопросы экономики» №2 за 2005 г. напечатаны итоги дискуссии  между учеными РАН по вопросам разновидностей природной ренты, где  особенно много говорили и о наличии  сейчас в России условий для образования  абсолютной ренты. Ряд выступающих  высказывался в том плане, что  поскольку у нас происходит становление  частной собственности на землю  и произошло резкое падение технической  оснащенности сельскохозяйственных процессов  за годы реформ, то есть и возможность  возникновения абсолютной ренты. Данные таковы: в России в 2002 г. на одного работника, занятого в сельском хозяйстве, приходилось  в 2,5 раза меньше основных фондов, чем  в среднем по народному хозяйству  и почти в 3 раза меньше, чем в  промышленности .

Однако, как утверждают оппоненты, реальное положение рынков земли  и сельскохозяйственной продукции  не отвечает условиям, которые позволили  бы реализовать механизм возникновения  и существования абсолютной земельной  ренты. Всё дело в том, что частная  собственность на землю представлена в России не выделенными на местности  земельными участками, а так называемыми  земельными долями. Эти земельные  доли малы по размерам и не позволяют  организовать конкурентоспособные  производства.

Существует и еще одна разновидность ренты – монопольная  рента. Она образуется при продаже  товаров по монопольным ценам, превышающим  их стоимость. Данный доход образуется в сельском хозяйстве на землях с  исключительными свойствами, позволяющими производить редкие культуры (особые сорта винограда для изготовления всемирно известных вин). Доход, лежащий в основе монопольной ренты, образуется также в добывающей промышленности на участке с ископаемыми, спрос на которые превышает возможности их получения. Также в крупных городах – на территориях, которые наиболее выгодны для постройки крупных коммерческих центров.

Итак, монопольная рента  – это особая форма земельной  ренты, которая появляется при монопольных  ценах на исключительно редкие и  невоспроизводимые в других местах земледельческие продукты и полезные ископаемые.

Глава 3. Формирование рынка земли в России. 

3.1. Особенности Российской цивилизации (отношение к земле).

Специфические черты развития российской цивилизации, о которых  пойдет речь в данном разделе, неоднократно отмечались в литературе. Здесь важно  лишь еще раз их обозначить. Это  позволит лучше подойти к пониманию  особенностей российской мысли с  древнейших времени до наших дней.

Одной из главных особенностей формирования российской школы экономической  мысли было изучение эволюции крестьянского  хозяйства и отношения к земле  в связи с оценкой будущего развития страны. До окончательного закрепощения крестьян при Екатерине II, до пугачевского восстания и начала промышленной эпохи аграрный вопрос рассматривался в рамках общих представлений  о положении трудящихся.

К  тому же в России, в  отличие от большинства западных стран, до конца XVI века практика свободной  заимки земель была главным господствующим обычаем в  экономической жизни  и отношениях русского народа. Затрата  труда на месте заимки служила  в большинстве случаев определяющим фактором ее владения. Здесь с давних времен очень твердо было понимание  держания, занятия, пользования землей, но понятия аналогичного собственности  на землю не существовало.1

 В западноевропейских  странах население, занятое промышленностью  и 

торговлей, преобладало, а  в России дело обстояло наоборот. Четыре пятых ее населения составляли крестьяне - земледельцы, а число фабрично-заводских  рабочих не превышает 900 тыс. человек  при 120-милионном населении. «Поэтому, благосостояние крестьян у нас есть благосостояние всех классов общества и цветущего положения государственных  финансов».2

К этому времени обнаружились и те «язвы пролетариатства», о  которых остро писали их свидетели. Это вызвало резкий подъем революционно-социалистических движений, позволивший остановить безжалостное наступление капитала и перенести его давление за пределы Европы. Происходящие процессы стали мощным импульсом поиска другой альтернативы для определения будущего России. Они породили многочисленные идеи крестьянского социализма и других реформ и продолжались во всю вторую половину XIX века и до 30-х годов XX столетия.

По мнению академика РАН  Л.И. Абалкина, именно в зависимости  от решения аграрного вопроса  история развития человеческой цивилизации, в том числе и России, могла  бы пойти совершенно по другому пути. Опираясь на теорию социальных альтернатив, считает он, можно утверждать, что  такая возможность - вполне реальная, а не надуманная, но, к сожалению, не реализованная на практике - существовала.3

Понятие «рынок земли» на современном  этапе было введено после периода, когда про него практически никто  не слышал, поэтому его введение породило различные противоречия при  освещении этого вопроса. Это  в свою очередь возникло из-за того, что долгое время в нашей стране существовал стереотип представлений, что все общественное, а значит ничье. Бесплатность пользования землей явилась одной из главных причин неэффективного ее использования в  сельском хозяйстве, высокой землеемкости в градостроительстве и промышленности.

Только в этих условиях могла сформироваться ситуация, когда  при массовом нерациональном землепользовании, наличии заброшенных и неиспользуемых земель создан искусственный дефицит  земли для желающих получить ее под  фермерское хозяйство, личное подворье, сад или огород. При наличии  значительных пустующих территорий в городах, территорий, занятых малоценной ветхой застройкой, под городские  объекты занимаются особо плодородные  пригодные для сельхозодработки земли.

Сегодня в России уровень  интеллектуальной проработки аграрных проблем на два порядка ниже, чем  сто лет назад, считает Л.И. Абалкин. Вся их сложность сведена к  чисто митинговому спору «За» или «Против» частной собственности  на землю. А как может российский фермер в Сибири, на Севере или даже в условиях европейского бездорожья работать без транспорта и электричества, которые он сам никогда без  государства не создаст? Как можно  без науки, без селекции и семеноводства, при постоянно повторяющихся  в России засухах конкурировать  с мировым рынком?

У автора нет готового ответа на эти и другие связанные с  ним вопросы. Важно поднять уровень  их интеллектуальной проработки до того, каким он был в российской школе  экономической мысли. Нужно по-новому взглянуть на многие предлагавшиеся ранее рецепты, на периодически возникавшие, но отброшенные идеи создания агрогородов, на сохранение российского чернозема, на борьбу с эрозией почвы и планы лесозащиты страны.

 От этого зависит  будущее России, а также решение  столь остро вставших перед  ней демографических проблем,  взгляд на завтрашний день  нашей армии и проблемы экономической,  в том числе продовольственной  безопасности страны.

3.2. История аграрного вопроса в России.

В связи с отмеченными  выше особенностями развития российской цивилизации одним из ключевых вопросов, вокруг которых концентрировалась  экономическая мысль, стало рассмотрение аграрного вопроса и способов его решения. Именно здесь лежало понимание альтернативности общественного  прогресса, во многом так и не реализованного в российских условиях.

Сказалось здесь и типичное для классической политической экономии механическое наложение на сельское хозяйство свойств сугубо индустриального  этапа развития экономики, воспринятое  и многими последователями, включая  марксизм.

           Бурные дискуссии об аграрном  вопросе и судьбах России, восходящие  еще к А.И. Герцену, развернулись  после отмены крепостного права.  В них, прямо или косвенно, оказались  втянутыми все ведущие экономисты  страны. Но среди них важно  выделить ключевые, знаковые фигуры, вошедшие в российскую школу  экономической мысли.

           В конце 70-х годов такой фигурой  был князь А.И. Васильчиков,  выпустивший в 1876 г. Книгу «Землевладение  и земледелие в России и  других европейских государствах»  в 1881г., она вышла вторым изданием. В ней была дана крупномасштабная  постановка аграрного вопроса  и предложены рассуждения о  перспективах пореформенного развития  страны. В работе была дана  резкая критика западноевропейского  капитализма, неслыханного роста  богатств на фоне обнищания  низших классов, их пролетаризации. Чтобы не идти подобным пагубным  путем, Россия может выбрать  альтернативный вариант, поскольку  в ней «исторический процесс  имеет иную закономерность, чем  на Западе». 

В ответ на резкую критику  обвинявших его в проповеди социализма А.И. Васильчиков ответил, что он действительно заимствовал у  социалистов критические оценки капитализма. Но сам он пришел к противоположным  выводам: рабочие борются не за уничтожение  всякой частной собственности, а  «ищут собственности, оседлости, хозяйства», готовы поменять все политические свободы  «на клочок земли, на кол и двор». Он писал, что «основное положение, которое я проводил в своей  книге, заключается в том, что  без собственности человек не свободен и в общественном смысле только раб». Целью политики должно стать «обеспечение наибольшему числу жителей страны права собственности. В этом я вижу ... существенное дополнение к свободе».   

Поскольку же наша внутренняя политика «подчинялась иноземным влияниям и воззрениям», то необходимо предотвратить  продвижение страны по пагубному  пути и не допустить такого положения, которое случилось на Западе. Там, «пока публицисты, энциклопедисты и  государственные люди сочиняли и  поправляли проекты эмансипации  рода человеческого – половина этого  рода была обобрана другой».

Выдающимся представителем поиска альтернативного варианта развития России был В.П. Воронцов. Он говорил: «Наша особенность состоит в  том, что мы после других вступили на путь прогресса, и эту особенность  со всеми последствиями  разделяют  с нами и многие другие славянские и неславянские народы». При всей ограниченности, а порой и наивности  своих суждений, неоднократно подвергавшихся заслуженной критике его современниками, В.П. Воронцов высказывал мысли, которые  легко узнаются в современных  процессах становления многоукладной  и социально-ориентированной экономики. Он требовал самостоятельности производителя, преодоления его отчуждения от средств  производства, максимальной пользы производства для рабочего населения. По сегодняшним  реалиям обворованной и разграбленной  России мы видим его предупреждения об опасности «эксплуатации массы  народа в интересах небольшого кружка счастливчиков» и о «хищническом направлении общества».

Он писал о том, что  должно измениться все направление  общественной жизни, стать «общепризнанным, что руководство капитала и связанные  с ним привилегии составляют зло  русской жизни и что прогрессивное  развитие страны возможно лишь при  отсутствии всяких стеснений для  проявления народной деятельности и  при строгом преследовании общественными  учреждениями принципа пользы рабочего населения, принципа, незатемненного никакими другими более или менее почтенными формулами. Тогда отыщутся и ныне отсутствующие честные и талантливые  деятели, которым может быть поручено преобразование нашего капиталистического производства в государственное  и артельное». Подводя итоги своим  исследования, В.П. Воронцов указывал, что «нам предстоит задача создать  в больших размерах новую формулу  промышленности, удовлетворяющую, наряду с требованиями наивысшей производительности труда, и принципу самостоятельности  производителя со всеми его последствиями».  

В ходе поиска различных  альтернативных вариантов решения  аграрного вопроса особую роль занимала позиция В.И. Ленина и ряда его  соратников. В своей книге «Развитие  капитализма в России» он фактически отождествил процессы промышленности и земледелия. Он писал, что разделение труда «превращает и само земледелие в промышленность», что «земледелие ... само становится промышленностью», что «торговый и ростовщический капитал, с одной стороны, и промышленный капитал (т.е. капитал, вложенный в производство, все равно, - земледельческое или индустриальное), с другой стороны, представляет из себя один тип экономического явления, обнимаемого общей формулой: покупка товара для продажи его с барышом».