Ссудный капитал как категория политической экономии

Впоследствии практика взимания процентов была заимствована через финикийцев Римом и Грецией, а через них перешла к другим европейским народам. Например, в Риме финансы, торговля и откуп налогов находились в руках сословия всадников. В зависимость от всадников-ростовщиков попадали иногда целые царства на восточных окраинах империи: в Италии величина ссудного процента была ограничена законом, а в провинциях процентная ставка ничем не ограничивалась и могла доходить до 50 %. Если должник оказывался не в состоянии вернуть долг, его ждало рабство.

Развитие ростовщичества в Шумере поощрялось религиозной элитой - жрецами: наибольших масштабов достигло так называемое храмовое ростовщичество, когда кредитование осуществлялось храмами.

Впервые отрицательное  отношение к ростовщичеству в  религиозной литературе было четко сформулировано в Торе. Вопрос заключается только в том, являлся ли запрет ростовщичества универсальным или же распространялся лишь на еврейскую общину.

С одной стороны, в  Ветхом Завете содержатся тезисы о  том, что настоящий праведник "в рост не отдает и проценты не берет". Тора рекомендует бережно обращаться с должником. Запрещено брать в залог вещи, используемые для приготовления пищи, запрещается также входить в дом должника, чтобы забрать залог. Однако другие положения Торы красноречиво свидетельствуют, что давать деньги под процент запрещено только своим единоверцам: "Когда деньгами будешь ссужать народ Мой, неимущего, который с тобой - не будь ему притеснителем и не бери с него проценты", "чужеземца можешь ты притеснять, но долг брата твоего прости ему", и т. д.

Тора предостерегает иудеев от попадания в долговую зависимость  от представителей других народов и недвусмысленно рекомендует не бояться одалживать иноверцам: "... и будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы, и будешь ты властвовать над многими народами, а над тобою они властвовать не будут".

Книге иудеев содержится предостережение тем, кто станет избегать давать в долг нуждающимся, опасаясь, что на седьмой год долг будет аннулирован.

Действительно, многие люди предпочитали не давать в долг совсем, чем сталкиваться с риском потери своих денег. Чтобы решить данную проблему, знаменитый еврейский мудрец Гилель установил так называемую прузбулу. Последняя представляла собой документ, в котором заимодавец излагал текст примерно следующего содержания: "Передаю я вам, такой-то и такой-то, судьи в таком-то месте, что весь долг, который есть у меня, потребую в любой момент, когда захочу". На практике это означало следующее. Составив подобный документ до седьмого года, заимодавец получал право истребовать свой долг в любое время - в том числе и после седьмого года. Что касается не евреев, то на них правило о прощении долга на седьмой год не распространялось вообще - в соответствии с приведенным выше стихом: "Чужеземца можешь ты притеснять, но долг брата твоего прости ему". В основе такого решения, нарушающего ясно сформулированное положение Торы, было положено помимо прочего следующее обоснование. После составления прузбулы сумма долга в соответствии с решением суда переходит в собственность заимодавца, и потому он может требовать то, что является его собственностью, следуя известному принципу еврейского права ("То, что суд объявил бесхозным, - бесхозно"), позволяющему посредством судебного решения отменять положения Торы.

В дальнейшем в среде  раввинов не было сколько-нибудь серьезных возражений против предоставления процентных кредитов иноверцам.

В современном мире в  странах, где проживают крупные  еврейские общины, получили распространение благотворительные организации гемахи, специализирующиеся на предоставлении беспроцентных кредитов нуждающимся единоверцам. Беспроцентные кредиты в среде равных  были распространены еще в древности, например кредиты среди греческих аристократов, входивших в сообщества, именуемые эранос.

В вопросах запрета ростовщичества христиане изначально не делали различий между членами общины и иноверцами. Ростовщичество осуждается, при этом особо подчеркивается, что нельзя брать процент с иноверцев: "Любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего", то есть подтверждается содержащийся в Ветхом Завете и практически забытый к тому времени призыв толерантного отношения к врагам: "Если найдешь вола врага твоего, или осла его, заблудившегося, - приведи его к нему. Если увидишь осла врага твоего упавшим под ношею своею, то не оставляй его: развьючь вместе с ним". Христос не отвергал возможность беспроцентных кредитов: "Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся". Однако в своих притчах и о талантах он упоминает, о распространенных в то время ростовщических операциях.

В эпоху раннего Средневековья  христианские богословы не менее  жестко, чем впоследствии их мусульманские коллеги, осуждали ростовщичество во всех его формах. В 325 г. Никейский собор решительно осудил взимание процента духовными лицами. Еще в XI в. ростовщичество приравнивалось христианскими авторами к грабежу. Так, выдающийся канонический юрист болонский монах Грациаи  определял ростовщичество как "то, что требуется помимо главной суммы", и требовал, чтобы ростовщик, подобно вору, вернул то, что он взял сверх суммы долга. Продажа товаров в кредит, если цена товара превышала цену продажи за наличные, также подпадала под запрет ростовщичества.

Фома Аквинский (1225 - 1274), в своих экономических воззрениях опиравшийся на идеи Аристотеля, сравнивал взимание процента с продажей того, что не существует в природе, что в конечном итоге ведет к нарушению равновесия, то есть рассматривал кредитный договор, выражаясь терминами мусульманского права, как содержащий неопределенность (гарар). Получение платы за использование денег богослов сравнивал с продажей вина отдельно от его употребления. Аргумент в пользу того, что надбавка к основной сумме долга является платой за время, Аквинатом отвергался. Время, по мнению Фомы Аквинского, является Божьим даром, а потому у взимающего ссудный процент нет никакого права требовать плату за то, что даровано Богом.

Послабления в вопросах запрета ростовщичества начались с  разрешения взимать процент в ситуации, когда должник находился от заимодавца в вассальной зависимости или же был с ним во враждебных отношения. Чуть позднее штраф за несвоевременное погашение долга, выплачивавшийся помимо основной суммы, также стал считаться дозволенным. Во второй половине XIII в. была разрешена продажа товаров в кредит, при которой цена товара, проданного таким образом, была выше товара, купленного за наличные.

В тот же период в обороте  стали активно использоваться различного рода кредитные инструменты, заимствованные на мусульманском Востоке: долговые обязательства, векселя. В 1516 г. Пятый Латеранский собор одобрил практику францисканцев, учреждавших ломбарды, предоставлявшие ссуды бедным слоям населения под относительно низкие проценты, использовавшиеся в основном для покрытия издержек.

В вопросе легализации  ссудного процента католиков опередили протестанты. Для протестантов после Кальвина (1509 - 1564) уже не стоял вопрос, запрещено ростовщичество или нет, речь шла о том, какая процентная ставка нормальная, а какая - чрезмерная, ростовщическая. При Кальвине в Женеве была установлена довольно низкая по тем временам ставка в размере 5%. Однако, учитывая тот факт, что на протяжении веков представления о чрезмерном проценте менялись, можно говорить о де-юре легализации того, что прежде именовалось ростовщичеством.

Что касается православной церкви, то достаточно долго она индифферентно смотрела на проблему ростовщичества среди мирян. Как справедливо отмечает А. Журавлев, православие "отстало если не в вероучительном осмыслении хозяйственных процессов, то в формулировании церковью ясного и актуального экономического кредо".

Негативное отношение  к ссудному проценту вплоть до конца XIX - начала XX в. сохранялось в среде старообрядцев. В соответствии с ветхозаветными заповедями, купец-старообрядец мог получить в общине беспроцентный кредит.

Но несмотря на пассивное  в целом отношение православной церкви к религиозному обоснованию  системы хозяйствования, соответствующей  христианским представлениям, некоторые современные православные авторы негативно отзываются о практике коммерческих банков. Так, А. Панарин (1940-2003) писал о наступлении спекулятивно-ростовщической революции, ставящей в центр экономической жизни не предприятие, а банк.

Наиболее последовательное негативное отношение к ростовщичеству во всех его формах сохранил до наших  дней ислам. Ко времени начала проповеди Пророка Мухаммада арабы были хорошо знакомы с ростовщической практикой благодаря своим ближневосточным соседям. Мекка, находившаяся на пересечении караванных путей, была одним из крупнейших торговых центров на Ближнем Востоке.

В одном из хадисов, посвященных  риба ал-фадл, говорится: "Обмен золота на золото - ростовщичество, если только “золото не передается из рук в руки в равных количествах”, и обмен пшеницы на пшеницу - ростовщичество, если только “пшеница не передается из рук в руки в равных количествах”, и обмен фиников на финики - ростовщичество, если только “финики не передаются из рук в руки в равных количествах”, и обмен ячменя на ячмень - ростовщичество, если только “ячмень не передается из рук в руки в равных количествах".

На первый взгляд запрет неравного обмена одного и того же товара, если речь не идет о рассрочке  платежа, может показаться странным с точки зрения как средневековой, так и современной экономики.

В наши дни получила распространение  другая, более простая классификация рибы: ссудная риба и торговая риба. Ссудная риба включает в себя две формы риба ан-наси'а. К торговой же рибе относится как риба ан-наси'а, так и риба ал-фадл. Например, если кто-то меняет килограмм ячменя на другой килограмм ячменя и имеет место отсрочка, то можно говорить о риба ан-наси'а. Если же в обмен на килограмм ячменя кто-то получает, скажем, один килограмм и сто граммов ячменя, то перед нами риба ал-фадл.

Однако коранические предписания относительно запрета  риба и хадисы Пророка не сняли всех вопросов, связанных с ростовщичеством. Сразу после смерти Мухаммада сподвижники не могли дать однозначного ответа, подпадают ли некоторые операции под категорию ростовщических или нет. Например, можно ли получать в качестве платы за золотое украшение золотые монеты или слитки? Должны ли при этом золотые монеты весить столько же, сколько золотое украшение? Распространяется ли запрет риба ал-фадл только на шесть перечисленных в хадисах товаров (золото, серебро, пшеница, ячмень, финики и соль) или же относится и к другим товарам, и т. п.

И все-таки ключевая проблема при интерпретации коранического  запрета риба в новейшее время, когда бартерные сделки стали достоянием истории в большинстве уголков земного шара, заключается в следующем: любой ли ссудный процент можно рассматривать как ростовщичество? Дискуссии по этому вопросу не утихали в течение всего XX века - времени, когда перед мусульманским миром встал вопрос: что делать с учреждавшимися то тут, то там многочисленными банками и другими финансовыми институтами в свете исламского запрета ростовщичества? Имеют ли право мусульмане заключать с такими структурами договоры и вообще каким бы то ни было образом участвовать в их деятельности? Первой широко известной. фетвой сужавшей рамки понятия "риба", была фетва Верховного муфтия Египта Мухаммада 'Абду. Он назвал операции, осуществляемые появившимися на рубеже XIX и XX столетий в Египте сберегательными фондами, которые были учреждены правительством и работали на процентной основе, как соответствующие механизму мудараба. После смерти 'Абду его ученик Мухаммад Рашид Рида развил идеи учителя, считая, что почтовая администрация - инициатор создания подобных фондов - является мощной правительственной структурой и способна надлежащим образом распорядиться аккумулированными средствами, как в интересах вкладчиков, так и государства.

На протяжении всего XX в. египетские богословы неоднократно выступали по вопросам ростовщичества, при этом, как правило, объявляли некоторые виды процентных операций дозволенными. В частности, много дискуссий породил Гражданский кодекс Египта 1949 г., автором которого был известный мусульманский правовед 'Абд ар-Раззак ас-Санхури. Несмотря на его приверженность шариату, в кодекс были включены статьи, посвященные договору займа.

В новом столетии много  шума наделала изданная в декабре 2002 г. фетва Академии исламских исследований под председательством Верховного шейха ал-Азхара (с 1996 г.) и по совместительству главы Академии Мухаммада С. Тантави, в которой вложение средств и получение по ним процентов объявлялись дозволенными с точки зрения шариата (20 голосов - за, 1 - против). Фетва была выпущена по запросу Председателя Совета директоров "Arab Banking Corporation", интересовавшегося, соответствует ли шариату практика корпорации по привлечению средств клиентов и выплате процентов по ним в оговоренные сроки.

Однако несмотря на попытки  отдельных правоведов с помощью  различных уловок легализовать ростовщичество, большинство мусульманских юристов в современном мире придерживается точки зрения, согласно которой любой ссудный процент в исламе запрещен. Суммируя их взгляды, можно выделить некоторые положения, сформулированные в фетвах Совета исламской академии правоведения.

Любое увеличение размера  кредита или введение ссудного процента по нему в обмен на продление срока выплаты в случае, когда должник не смог рассчитаться с заимодавцем в срок, а также договоренность об увеличении суммы, подлежащей возврату, или о введении ссудного процента в момент заключения кредитного договора следует считать разновидностями ростовщического процента, запрещенного шариатом.

Между тем, несмотря на единодушие в вопросе о том, какие виды трансакций подпадают под коранический запрет риба, среди мусульманских правоведов сохраняются разногласия по поводу соответствия шариату некоторых договоров, используемых исламскими финансовыми институтами. Много споров вызвал, в частности, договор мурабаха. Формально большинство мусульманских правоведов признает данный договор не противоречащим шариату. Однако явное предпочтение, оказываемое мурабахе со стороны исламских финансовых институтов во всем мире в ущерб другим договорам, заставляет теоретиков и практиков исламских финансов принимать меры по ограничению применения данного договора. При этом не может быть обойдена вниманием сама сущность договора мурабаха.

В последние годы появились  исследования, в которых авторы выступают за отказ от двойных стандартов и призывают называть вещи своими именами. Иными словами, предлагается перестать прикрывать взимание фиксированного процента в договоре купли-продажи по согласованной  цене арабскими терминами и признать процент в договоре купли-продажи, при котором товар продается в рассрочку с наценкой, легитимным с точки зрения шариата.