Развитие торгового права во Франции

Теперь о Французском  торговом кодексе (ФТК). Франция принадлежит  к числу стран с так называемой дуалистической системой частного права, где наряду с гражданским правом особой отраслью законодательства является торговое право. Такое положение  создалось в результате исторического  развития французского права до революции 1789 года и сохраняется до настоящего времени.

Наряду с ГК во Франции  действует Торговый кодекс 1807 года. В задачу торгового кодекса с  самого начала входило установление специальных правил, которые регулировали бы взаимоотношения между торговцами. Такие особые правила существовали и до революции. Они содержались  главным образом в двух ордонансах, изданных при Людовике XIV,- в Ордонансе  о торговле 1673 года и в Ордонансе  о мореплавании 1681 года. Эти ордонансы  и легли в основу Торгового  кодекса 1807 года. Таким образом, торговый кодекс, в отличие от гражданского, по своему содержанию оказался весьма архаичен, что в значительной мере предопределило его дальнейшую судьбу.

Торговый кодекс состоит  из четырех книг. Книга I - «О торговле вообще» - содержит правила как об индивидуальных торговцах, так и  о торговых товариществах, о биржах и посредниках, о векселе. Книга II - «О морской торговле» - определяет правовое положение морских судов. Книга III называется «О несостоятельности  и банкротствах», а книга IV - «О торговой юрисдикции». Следовательно, в торговый кодекс, в отличие от гражданского, были включены правила процесса. Торговый кодекс был издан лишь как дополнение к гражданскому. Все общие положения  гражданского кодекса (о собственности, о договорах) применяются и к  торговым сделкам. В этом кодексе  содержатся лишь специальные правила, применяемые в сфере торгового  оборота. При отсутствии специальных  правил применяются общие правила  гражданского кодекса.

Французский торговый кодекс не совершил такого триумфального шествия  по всему миру, как гражданский. Это  объясняется и архаичностью норм, и сравнительной бедностью его  содержания, и невысокими техническими качествами. Но все же и он оказал влияние на законодательство ряда стран (Бельгии, Голландии, Греции, Испании, Португалии и др.).

Французский торговый кодекс имел значение для кодификаций торгового  права и в других странах; в  частности, определение торговой сделки, данное в кодексе, практически было заимствовано всеми последующими кодификациями.

Как гражданский, так и  торговый кодексы продолжают действовать  во Франции до настоящего времени. Конечно, за время, прошедшее с их принятия, кодексы не остались без изменений. Многие их положения отменены, много  добавлено нового, а то, что осталось в первоначальной редакции, применяется  теперь совершенно иначе, чем в начале XIX века.

Торговый кодекс подвергся  весьма существенным изменениям уже  вскоре после принятия. Закон 1838 года, например, изменил правила о несостоятельности, закон 1867 года по-новому регулировал  правовое положение акционерных  обществ и т. д. Среди мероприятий  более позднего периода следует  особо упомянуть полную реформу  вексельного права, проведенную  после присоединения Франции  к Женевской вексельной конвенции 1930 года, закон о торговых товариществах 1967 года. Таким образом, в настоящее  время основное значение имеет уже  не сам кодекс, а нормативные акты, дополнившие и изменившие многие его положения.

Что касается гражданского кодекса, то он хотя и сохранился в  относительной неприкосновенности гораздо дольше, чем торговый, однако претерпел также весьма существенные изменения. Это особенно относится  к книге I («О лицах»), где существенно  изменены положения о правовом статусе  замужней женщины: признается ее дееспособность (был принят ряд законов начиная  с 1938 г.).

Меньше изменилось вещное и обязательственное право. Наиболее существенные статьи этих разделов, имеющие  принципиальное значение, до сих пор  существуют в первоначальной редакции, и это позволяет сохранить  кодекс в качестве действующего закона.

Французское правительство  приняло ряд мер, имеющих целью  провести новую кодификацию французского гражданского права. В частности, были образованы комиссии по разработке проектов новых гражданского и торгового  кодексов. Была опубликована даже часть  проекта гражданского кодекса. Но дальше этого дело не пошло. Как ГК, так  и ТК Франции сохраняют силу. В  результате правовое регулирование  становится все более сложным  и запутанным. Издаются новые нормативные  акты, относящиеся к различным  сферам экономической и общественной деятельности; одни из этих актов дополняют, изменяют и отменяют другие. В то же время многие положения действующих  гражданского и торгового кодексов трудно совместить с новыми нормами.

Сложность и запутанность усугубляются существованием так называемого  делегированного законодательства, которое, как было уже сказано, отменяет и изменяет ранее изданные законы. Например, декрет от 9 августа 1953 г. изменил ряд статей торгового кодекса.

ФГК формально все еще  считается основным законодательным  актом, регулирующим имущественные  отношения, но практически гораздо  большее применение имеют иные источники  права.

Какова же в сложившейся  ситуации роль французской судебной практики?

Например, один из наиболее крупных современных французских  цивилистов - Рене Давид, касаясь французской  судебной практики, считает необходимым  ответить сначала на два вопроса:

1) вопрос права - создает  ли судебная практика новые  нормы права, является ли она  с формальной точки зрения  источником права? 2) вопрос факта  - каков действительный авторитет  судебной практики?

На первый вопрос Р. Давид  дает отрицательный ответ, ссылаясь на ст. 5 гражданского кодекса, которая  запрещает судьям, выносящим решения  по конкретному делу, принимать предписания  общего характера. Что касается ответа на второй вопрос, то обнаруживается, что  в действительности судебная практика играет огромную роль. Благодаря ей судьи фактически вносят многочисленные изменения в действующее право. Уже сам гражданский кодекс благодаря  его краткости и стремлению формулировать  только основные положения дает большой  простор судейскому усмотрению. Кроме  того, частые отсылки к неопределенным критериям, таким как «публичный порядок», «добросовестность», делают такое усмотрение неизбежным. Создавая новые положения, не известные гражданскому кодексу, суды обосновывают во многих случаях такое правотворчество  ст. 4 ФГК, согласно которой судья  не может отказать в решении дела под предлогом неясности или  недостаточности закона.

И действительно, судебная практика во Франции за время действия гражданского кодекса сделала очень  многое: судьи не только уточняли и  восполняли закон, но зачастую и изменяли его. При этом они делали это не прямо, а путем толкования статей закона, придавая им зачастую смысл, противоположный  тому, который вкладывал в текст  законодатель.

Обычай (coutume, usage) признается во Франции одним из источников права. Прямые отсылки к обычаям содержатся в ряде законодательных актов, в  том числе и в гражданском  кодексе (например, ст. 1135, 1159, 1160 и др.). Доктрина и практика считают, что  отсылка может быть не только прямой, но и подразумеваемой, в частности  в тех случаях, когда в законе не дается разъяснение употребляемых  в нем понятий, например вины, вреда. То есть обычай применяется в дополнение к закону.

Помимо этого, обычай может  применяться и независимо от закона, то есть в обычае может быть сформулировано правило, совершенно не известное закону. Такого рода обычаи распространены главным  образом в сфере торгового  права в значительной мере из-за недостатков кодексов, несоответствия их предписаний современным требованиям  торгового оборота. Большое значение такие нормы имеют для регулирования  ряда отношений, связанных с банковской деятельностью, со страхованием и пр.

Наконец, обычай может применяться  и против закона. В первую очередь  это касается диспозитивных норм закона. Но доктрина и практика допускают  отступление от обычаев и от императивных норм закона. Так, торговые обычаи для  торговых сделок в ряде случаев изменяют императивные нормы гражданского кодекса (установление в силу обычая презумпции солидарной ответственности нескольких должников, особые правила начисления процентов). Не исключается также  в принципе возможность отступления  от императивных норм торгового права. В ряде случаев широкое распространение  некоторых из таких обычаев привело  в дальнейшем к формальной отмене соответствующих предписаний ФТК.

2.2 Источники гражданского  и торгового права ФРГ

ФРГ, так же как и Франция, является страной кодифицированного  частного права, и здесь тоже до сих  пор сохраняется раздельное существование  гражданского и торгового права. В Германии действуют Германское гражданское уложение (Bьrgerliches Gesetzbuch) 1900 года и Германское торговое уложение (Handelsgesetzbuch) также 1900 года.

До объединения Германии в XIX веке на территории почти каждой германской земли действовали свои нормы права. Некоторые земли  имели свое собственное кодифицированное законодательство (Пруссия, Саксония). В других землях продолжал действовать  Французский гражданский кодекс 1804 года, сохранившийся там со времен наполеоновских войн. Наконец, в Германии действовало так называемое общее  право (Gemeines Recht), представляющее собой  римское право, кодифицированное Юстинианом. Правда, при рецепции туда был внесен ряд изменений, вызванных главным  образом необходимостью приспособить старое право к новым потребностям. Оно называлось общим правом потому, что применялось субсидиарно (т. е. в тех случаях, когда тот иди иной вопрос не регулировался местным правом) на всей территории Германии. Кроме того, в некоторых частях Германии оно было единственным источником права.

Совершенно очевидно, что  такая пестрота гражданско-правовых норм мешала нормальному деловому обороту  и, следовательно, развитию рыночных отношений. Кроме того, в кодификации большинства  немецких земель сохранились чисто  феодальные нормы, не только совершенно не пригодные для регулирования  новых капиталистических отношений, но и препятствовавшие их нормальному  развитию. Поэтому германская буржуазия  была особенно заинтересована в единообразии и обновлении частного, и прежде всего торгового, права.

Еще до завершения политического  воссоединения Германии, а именно в 1869 году, было объединено вексельное и торговое право германских земель. В основу объединения были положены Вексельный устав 1847 года, а также  Германское торговое уложение 1861 года, которые до этого действовали  во многих германских землях; что касается гражданского права, то к его унификации приступили только после образования  единой Германской империи.

Требования буржуазии  создать для всей Германии новый  единый кодекс встретили сопротивление  со стороны представителей феодальной знати, особенно прусской. Однако возникновение  и развитие внутреннего рынка  настоятельно требовали единого  законодательного регулирования товарооборота  и полного освобождения капиталистического товарного производства от феодальных оков. Поэтому в конце концов полуфеодальное, бюрократическое, юнкерское германское государство вынуждено было пойти  на издание ряда новых законов, в  первую очередь в сфере действия торгового права.

В 1896 году, после более  чем 20-летней подготовительной работы, были одобрены Союзным советом и  утверждены императором проекты  германских гражданского и торгового  уложений; 1 января 1900 г. эти акты вступили в силу.

Германское гражданское  уложение (ГГУ) состоит из пяти книг: I - «Общая часть»; II - «Обязательственное право»; III - «Вещное право»; IV - «Семейное  право»; V - «Наследственное право». Гражданскому уложению предшествует Вводный  закон, в котором содержатся указания о соотношении уложения с другими  нормами права, о действии его  во времени, а также некоторые  нормы международного частного права.

ГГУ исходит из тех же начал буржуазного права, что  и Французский гражданский кодекс,- формального равенства перед  законом, свободы и неприкосновенности частной собственности, свободы  договора. Однако, будучи первым крупным  кодексом периода империализма, ГГУ  отразило новые веяния и потребности  этой эпохи. Прежде всего в нем  содержится ряд отступлений от принципа неприкосновенности частной собственности, особенно в отношении недвижимости: предусматривается ряд ограничений, действующих в отношении мелкой и средней земельной собственности  в интересах крупных промышленных и транспортных предприятий (например, § 905, 906).

В ГГУ во многих случаях, например по вопросу толкования или  исполнения договора, применяются неопределенные критерии, такие как «добрые нравы», «добрая совесть» и др. Соответствующие  параграфы уложения, например § 138, 242 и 826, недаром получили название «каучуковых». Их содержание настолько эластично, что судьи могут толковать  и применять их совершенно по-разному, вкладывая в них зачастую противоположный  смысл.

Однако гражданское уложение, учитывая интересы юнкерства, не ликвидировало  полностью феодальных отношений  в землевладении. Кроме того, будучи буржуазным кодексом, ГГУ провозгласило  принцип формального равенства, что, однако, не было выдержано: ст. 57, 58 и др. Вводного закона к ГГУ в  исключение из этого принципа установили привилегированный статус для высшего  дворянства, на которое аналогичные  нормы самого уложения не распространялись. Соответствующие статьи Вводного закона сохраняли свою силу вплоть до принятия Веймарской конституции. Возможность  сохранения феодального характера  ряда институтов увеличивалась также  тем, что регулирование многих отношений  в области гражданского права  было отнесено к компетенции земель, где ландтаги имели полную возможность  сохранять и укреплять полуфеодальные отношения на своей территории. Из-за этого ГГУ в значительно меньшей  степени, нежели ФГК, соответствовало  требованиям своего времени.