Вторичные (при формировании устойчивой центр-периферийной модели):

1. Внешний – возможность «усваивать» модернизационные волны (инвестиционный потенциал): связанность с «центром» (инфраструктура, технологический уклад), открытость и барьерность (институты), потенциал информационного пространства (образ территории, бренды);
2. Внутренний – возможность генерировать инновации (инновационный, или потенциал саморазвития): интенсивность среды (агломерации), разнообразие (структура экономики) и взаимодействие (доверие и конкуренция) участников.

Глава 3. Исследование периферийной социально-экономической геосистемы  (на примере Тамбовский области)

Теоретический анализ развития региона как социально-экономической  геосистемы фактически представляет собой  готовую методику для анализа  положения Тамбовской области в  СЭП страны, а также для исследования факторов развития. В начале проведем историко-географический анализ развития Тамбовского области, для чего сравним развитие области с соседними регионами. Анализ должен объяснить причины образования обширной внутренней периферии Центральной России²⁰.

На  протяжении многих столетий (начиная  с окончания монголо-татарского ига) инновационным центром СЭС  России является Москва, а важнейшим  регионом – Волжско-Окское междуречье (Бабурин, 2002). Из Московского инновационного центра инновации распространяются в соответствии со стратегией государства, так как в условиях крайне разреженного СЭП естественные процессы модернизации идти не могут.

В 1585 г. на одноименной реке бассейна Дона основана сторожевая крепость Воронеж. После падения Астраханского ханства на Волге будет основана город-крепость Саратов в 1590 г. В XVII веке после Смутного времени с целью обезопасить Москву на южном направлении создается Белгородская засечная черта. На окруженной лесными массивами реке Лесной Воронеж в 1635 г. будет основан город Козлов (ныне Мичуринск), а в 1636 г. Тамбов на реке Цне Волжского бассейна (Лаппо, 1997). Позднее линия продолжена до Симбирска, на ней в 1663 г. будет основана Пенза (на реке Суре Волжского бассейна). На осваиваемых территориях селятся преимущественно государственные крестьяне – землепашцы, служилые люди, но также беглые крепостные, что не способствует благоприятной атмосфере.

Воронеж, основанный на реке Донского бассейна, оказывается самым южным форпостом на юго-западном направлении освоения СЭП в период модернизации Петра I. Российская СЭС стремится занять более выгодное положение в СЭП, а выход к морю – самый сильный территориальный аттрактор этого периода. Благоприятное ЭГП способствует строительству судостроительных верфей и текстильных мануфактур (для производства канатов, пеньки и т.д.). Образовывается Воронежское Адмиралтейство, которому подчиняются все города в бассейне Воронежа и Дона (в т.ч. Козлов), где добывается древесина для строительства. На реке Воронеж обнаруживается месторождение «болотистых» железных руд, и основывается железоделательные заводы (1703 г.), позднее превратившиеся в город Липецк. В 1725 г. Воронеж становится центром сначала Азовской, а затем и одноименной обширной губернии. Хотя основной вектор модернизации вскоре изменяется на северо-западный, освоение южных плодородных земель начинается.  На территории современной Тамбовской области зарождаются многие ее будущие центры: мордовское село Морша, село  Рассказово, село при Красинском железоделательном заводе (будущий Кирсанов), село Уварово и другие.

Реформы Екатерины Великой приводит к  образованию Тамбовской губернии. Регион, особенно его северная часть, приходящая на реки Волжского бассейна, ориентируется на поставки хлеба в Нижний Новгород и Москву. Формируется аграрная специализация. Крупными торговыми центрами являются Моршанск и Козлов (хлеботорговля, ярмарки). Рассказово отличается народными промыслами (вязка чулок, выделка кож; в окрестных сёлах - овчинно-шубный промысел), появляется суконная мануфактура. Регион располагается на водоразделе между Волжским и Донским бассейнами, что определяет отсутствие в нем крупных рек, способных стать значимыми транспортными артериями, что и ведет к последующему отставанию региона в развитии.

Рязань, расположенная на Оке вблизи Москвы пользовалась своим выгодным ЭГП и являлась крупным торговым центром (на Рязанских купцов приходилось до 20% торговли хлебом в Москве), развивается кузнечный промысел. В Воронеже продолжают работать текстильные мануфактуры, открываются пищевые производства, а в Липецке сохраняется металлоделательный промысел. Крупным центром ярмарок и торговли рыбой становится в XVIII веке Саратов. При Екатерине II южный вектор освоения возобладает с новой силой, а Воронеж сохранит свою роль ворот в обширный сельскохозяйственный район. В XIX в Воронежской и Тамбовской губерниях появляются первые заводы сахароварения, в последней бурно развивается садовое хозяйство (результаты чего через десятилетия использует И.В. Мичурин в своей селекционной работе).

Проблемы  крепостничества становятся главным  «тормозом» развития. Реформы Александра II не сразу оказывают положительное влияние. В результате реформы на 30% сократились крестьянские наделы. При этом в регионе сохраняется барщинная система в помещичьих хозяйства, в то время как в Саратовской и Воронежской губерниях начинает преобладать вольнонаемный труд. Значительную  роль в развитии регионов оказало железнодорожное строительство, способствующее связанности территории. Козлов становится крупным железнодорожным узлом, а Саратовская губерния превращается в одного из крупнейших экспортеров зерна благодаря более продвинутой системе землепользования (хуторская форма расселения, вольнонаемный труд), что делает Саратов крупнейшим центром Поволжья к началу XX столетия (в 1909 г. здесь основывается университет).

Тамбовская  губерния характеризуется крестьянской перенаселенностью при том, что до 60% земли принадлежит помещикам. На основе аграрной специализации (крепостного права), «фронтирности» («Дикое поле») и крайне замкнутости формировались соответствующие негативные черты менталитета жителей: непотизм, коррупция, местечковость, кулачество, культура зависти и другие (Maliy, 2003). Сформировавшаяся неблагоприятная институциональная среда в последующие годы выполняла роль «колеи» (от англ. path dependency) развития территории. К этому же фактору стоит относить и сформировавшийся отрицательный потенциал информационного пространства территории – негативный образ территории (образ отсталой провинции, где обитают «тамбовские волки» - так называли тамбовских крестьян в начале столетия, которые искали работу в Москве, Воронеже и сбивали цены).

В результате крестьянской реформы П.А. Столыпина  менее 10% крестьянских наделов стали  хуторами. Продолжилось дробление крестьянских наделов в общинах (они стали меньше, чем в более Южных Воронежской и Саратовской губерниях). Область характеризовалась значительным миграционным оттоком наиболее пассионарной части общества. Но реформы способствовали превращению региона в крупный центр выращивания зерновых, достигавший до 60 млн пудов в год (10% от среднего значения экспорта из России за 1901-1913 гг., составившего около 600 млн пудов). Лишь 8% проживало в городах, из промышленности были развиты отрасли пищевкусовой (Кирсанов), текстильная (Моршанск, Рассказово), военная (Тамбов, пороховой завод). Возрастают социальные диспропорции между уездами.

Начало  советской модернизации в регионе  ознаменовалось Антоновским крестьянским восстанием (1920-21 гг.) на востоке губернии, в результате которого регион понес  значимые потери, так как зажиточная часть населения либо погибла, либо была депортирована.  В СССР города Саратов и Воронеж (ставший центром Центрально-Черноземной области) получат достойное индустриальное наполнение (крупные электростанции, нефтехимические и машиностроительные заводы) как и центр черной металлургии – Липецк. В Пензе будут построены машиностроительные заводы в связи с соответствующей специализацией Поволжского экономического района. В Тамбове же на первом этапе индустриализации (до Великой Отечественной войны (ВОВ)) не будет построено ни одного промышленного гиганта. Плановая система с ее жесткой территориальной, а позднее ведомственной иерархией закрепила сложившуюся центр-периферийную модель организации СЭП, в которой Воронеж стал центром Центрально-Черноземного экономического района.

Во  время Великой Отечественной войны Тамбов и другие города области не получат дополнительного индустриального наполнения как Пензенская и Саратовская области. В послевоенные годы в регионе будет развиваться химико-машиностроительный профиль: здесь будет основан Тамбовский институт химического машиностроения, заводы химического машиностроения (заводы «Ревтруд», «Комсомолец») и органической химии (завод «Пигмент») в Тамбове, Моршанске, лакокрасочный завод в Котовске (на базе построенного еще перед 1 мировой войной порохового завода). Машиностроительным центром станет Мичуринск (бытовые приборы, железнодорожно-ремонтный завод), а Моршанск и Рассказово сохранят специализацию на легкой промышленности. Развивается агропереработка: строятся сахарные заводы в Кирсанове, Жердевке. Военно-промышленный комплекс (ВПК) региона довольно развит (специализация на радиотехнике и средствах связи) и интегрирован в общую систему, но отсутствуют головные предприятия. В то же время в Липецке строится крупнейший металлургический завод, в Саратове, Рязани и Воронеже развивается нефтепереработка (НПЗ) и нефтехимия, строятся крупные электростанции – ГРЭС и ГЭС, а позднее и АЭС.

Каждая  волна модернизации («петровская», советская) будто обходила регион вокруг, соседние территории смогли освоить их более успешно (крупные предприятия, индустриальная специализация), а собственные инновации были крайне слабы (аграрно-научный потенциал Мичуринска недоиспользовался). Незначительные негативные черты (неблагоприятное ЭГП на водоразделе) накапливались на протяжении столетий и выразились в современном поляризованном социально-экономическом ландшафте.

Регион  не выдержал конкуренции с другими  территориями и стал частью обширной внутренней периферии Центральной  России (фактически образовался треугольник Тамбов-Пенза-Саранск с прилегающими перифериями смежных областей), развиваясь по колониальной модели модернизации (иначе выполняя функции аграрно-сырьевого придатка «центров»). И сложившийся веками образ окраины, «деревни» сложно изменить, даже несмотря на значимые преобразования.

Многие  ученые (в частности, П. Кругман) объясняют поляризацию социально-экономического пространства эффектом концентрации («агломерации»), когда между центрами развития формируется полосы «отчуждения», из которых поступают ресурсы. В данной трактовке субмеридиональная полоса «провинциальности» (Саранск – Пенза – Кирсанов – Балашов – Урюпинск), легко объяснима положением между крупными центрами: Москва – Нижний Новгород – Казань – Самара – Саратов – Волгоград – Воронеж.  Физико-географически  это дополнительно подтверждается положением на водоразделе между Волгой и Доном. Провинция – это «инновационное болото», где инновации сами формироваться не могут в виду слабости их социально-экономического потенциала, слабой интенсивности СЭП (малая плотность населения, капитала, информации), но и не воспринимаются извне ввиду колоссальных экономических, социальных, политических и культурно-ментальных барьеров (Пилясов, 2009), а в данном случае также и природных (водораздельное пространство). Невозможность инновационного (прорывного) развития обрекает территорию на консервацию существующего статуса.

Социально-экономическое  пространство можно представить  в виде подпространств по стратам  СЭГС (Схема 6). Условную схему СЭП  Европейской России можно представить  в виде профиля, в котором каждое из подпространств имеет свою «высоту», иначе накопленный потенциал, измеряемый определенными индикаторами. Выбор которых обосновывается пространственные факторами развития, а сам накопленный потенциал выступает неким базисом для развития СЭГС.