Понятие когезии и когерентности текста

Композиционное единство в этом стихотворении обеспечивается, в первую очередь, не смысловыми и  логическими связями слов и предложений, а звуковыми перекличками. Данное стихотворение воспринималось бы, если бы не сквозная звукопись, сцепляющая все элементы стихотворения в единое целое – фонетическое и смысловое. За счет игры звуков и слогов мы ощущаем свет солнца («Колесило колесо»), видим летний день – яркий («Блики, лики, лица»), жаркий («Солнце целится в висок»), беззаботный («В сарафане ситцевом»). 
        Когезийные связи создаются эхообразными повторами звуков и слогов: КОЛ – О – ОКОЛ, ЛЕС – ЛЕС, БОГ – БОГ, МОЛ – МОЛ и т.д. Слоги, повторяясь, будто по инерции, изображают явление, приближаясь к его подобию, рисуют колесообразное движение солнца («Колесило колесо»), колыхание колосков («Колосило колосок»), переливы света («Блики, лики, лица»). Иконизм эквифонического повтора сближает его с живописью.  
        Когерентность текста обеспечивается зеркально отраженными слогами (КО – ОК, ЛО – ОЛ, ОМ – МО и т.д.) и повторами в отдаленных друг от друга стихах (КЛ – КЛ, ЛС – ЛС, ОК – ОК).  Перестановки в порядке следования повторяющихся элементов, имея символическое значение, обеспечивают смысловую динамику стихотворения, подготавливают переход от ярких красок дня к темным очертаниям вечера, когда небо темнеет, опускается ниже и поэтому «Крест на колокольне Небо колет больно».

Грамматическая когерентность  поэтического текста проявляется на морфологическом и синтаксическом уровнях.

Морфологический уровень  представляет связи морфем, наиболее отчетливо отражающиеся в употреблении особых форм существительных, местоимений, прилагательных, глаголов с определенным художественным заданием. Когезийная связность проявляется в грамматическом согласовании слов, а когерентность текста обеспечивается повторами словоформ и частей речи.  
        Парадным примером морфологической когерентности поэтического текста являются различного рода перечисления, как в следующем стихотворении. Натальи Юркевич «Ревность»:

 

Лечила ревность развлеченьями, 
Стихами, сладкими печеньями, 
Словами, умными, но блеклыми... 
Очками с розовыми стеклами, 
Зарядкой, йогой, медитацией, 
Ушу, кун-фу, телепортацией, 
Пасьянсом, бегом, перегрузкой 
И новой эпатажной блузкой. 
Топила в приторном мартини, 
Теряла в мусорной корзине. 
Дразнила поздними звонками. 
Душила... голыми руками. 
Травила ревность новой страстью, 
Четвертовала... 
Казнила, предвкушая счастье, 
...И... ревновала... 

Нетрудно заметить, что  половина слов данного стихотворения  – существительные, часто имеющие  отдаленные семантические связи (печенья, слова, перегрузка, мартини, руки и т.д.), однако согласованные между собой  грамматически. Перечисление существительных в творительном падеже в первых двух строфах подчинено метафорическому употреблению глагола «лечить» (РЕВНОСТЬ есть БОЛЕЗНЬ, поскольку ЛЕЧИТСЯ – «Зарядкой, йогой, медитацией, Ушу, кун-фу, телепортацией, Пасьянсом, бегом, перегрузкой И новой эпатажной блузкой», которые есть ЛЕКАРСТВА). Данное перечисление линейно и представляет собой когезийную связь.  
               В рассмотренном стихотворении повторяющиеся словоформы являются однородными членами предложения, что сопряжено уже с синтаксическим уровнем грамматической когерентности.

Синтаксическая когерентность  имеет отношение также к коммуникативным  типам предложений, употребляемым  в стихотворном тексте. Большую связующую  силу имеют, например, побудительные  структуры, акцентирующие фактор адресата в тексте, как например, в таком  стихотворении Галины Булатовой: 

Лови меня на частоте любви: 
Из сердца в сердце – радиоволною. 
Дожди, позёмки и дыханье зноя 
В «летящих мегагерцах» улови. 
На частоте любви меня ищи! 
Спиралью мыслей удлини антенны – 
Сигналы распознаешь непременно 
И с горных пиков, и со дна лощин. 
Я буду ждать – to be or not to be – 
Пьянящего озона поцелуя. 
Красноречивым взором пеленгуя, 
Поймай меня на частоте любви!

 

Побудительные предложения  пронизывают все стихотворение (1-я  и 4-я строка в 1-й строфе, 1-я и 2-я  – во 2-й, 4-я – в 3-й). Они делают зримым адресата – человека, к которому обращается ЛГ (он является носителем  действий, к которым она призывает, и таким образом «оживает»  в сознании читателя).  
        Кроме того, побудительные предложения связывают воедино нити текстовой ткани, не дают им распасться.

Грамматическая когерентность  придает стихотворному тексту экспрессию, поэтому она в яркой степени  присуща стихам-переживаниям, стихам-настроениям.     
        Следующий вид когерентности текста связан с его лексическим наполнением – со словами, играющими в поэзии главенствующую роль. Лексическая когерентность делится на смысловую, образную и ассоциативную.  
        Смысловая когерентность с последовательной связью между концептами представлена в стихотворении Татьяны Яровицыной: 

Осенний дождь – как  пьяный отчим злой – 
Бьёт по щекам, а я… его прощаю! 
Я излучаю счастье и покой: 
Я тёплый летний ливень ощущаю! 
…Тот летний дождь – он всех застал врасплох – 
Смывая всё, что встретил на пути… 
То, видно, Бог, уставший мудрый Бог, 
Решил помочь порядок навести. 
И я пошла – закрыв свой зонт – босой, 
По пляшущим «чечётку» пузырькам, 
На вдруг притихший глядя город свой, 
Что тоже счастлив был, наверняка! 
Как хорошо! Я будто бы – плыла, 
Впитав душой стихии торжество. 
Ах, как тогда свободна я была, 
Себе позволив это баловство! 
И лишь просила небо об одном: 
Как бы дождю до срока не умолкнуть, 
Пока иду с мечтательным лицом, 
С единственным желанием – намокнуть!

Большинство слов этого стихотворения  – из одной тематической группы – «Дождь». Нет ни одного слова, которое  выбивалось бы тематически или концептуально. В сознании читателя возникают смыслы, связанные между собой последовательной связью.

Ни один смысл не повторяется, все они вытекают друг из друга, обусловливают  друг друга, дополняют и усиливают  друг друга.

Доминирование такой когерентности  проявляют, как правило, стихи-воспоминания, стихи-описания.     
           Пример образной когерентности иллюстрирует следующее стихотворение Ирины Дубровиной «Сводка с личного фронта»: 

На личном фронте – яростная битва. 
Несу потери. Ранена всерьёз. 
Хожу полгода с каскою пробитой. 
То жгу мосты, то поезд – под откос 
Нет тактики. Тактичность – потеряла. 
Стратегия – "как жареный петух..." 
На грабли наступать уже устала. 
Мечусь среди огней. Сейчас – меж двух. 
Стреляю в спину. Жгу вокруг напалмом. 
Забыла – где чужие, где свои. 
В болото шаг за шагом отступаю. 
Задето сердце, и душа – в крови. 
Боеприпасов – только лишь шутихи. 
Тыл ненадёжен. Смыт дождями путь. 
И тонну весит фунт обычный лиха, 
И больше тонны – орденов на грудь. 
"За верность", "За решимость и отвагу", 
И "За борьбу с соперницей" медаль... 
Я билась за любовь! Назад ни шагу! 
Разгром. Капитуляция. А жаль...

В рассматриваемом стихотворением концептом-целью выступает ЛЮБОВЬ, а концептом-источником – ВОЙНА. Сама метафора ЛЮБОВЬ есть ВОЙНА задается уже в первой строке стихотворения фразеологизмом «на личном фронте», образованном на основе этой метафоры: слово «личный» имеет отношение к концептосфере ЛЮБОВЬ, слово «фронт» – к концептосфере ВОЙНА.

Метафорический образ  придает пространству текста законченность, самобытность и таким способом вносит вклад в создание его когерентностных свойств.

Для ассоциативной когерентности  характерна ассоциативная связь  между концептами. Она позволяет объединистья в одном стихотворении семантически далеким словам. Рассмотрим данный вид когерентности на примере стихотворения Андрея Медведева:  

Ветер в первопрестольной 
С пылью вздымает души, 
Битою бьёт бейсбольной 
И не желает слушать... 
Может, ослеп от блуда 
Или оглох от криков, 
Сплетен и пересудов – 
Вот и буянит, дикий... 
Ветер в деревне дальней 
Валит, как и столичный, 
Пьяницей злым, скандальным 
Лезет под юбки лично. 
Может, свистя на казнях, 
Стал безразличен к чувствам 
Или шалит, проказник – 
Всё – из любви к искусству.

Стихотворение распадается  на две части по две строфы с  единоначалием («Ветер… Может… Ветер… Может…») и демонстрирует сочетание  последовательного и параллельного  способов связи между концептами.  
        Первая и вторая строфы связаны последовательно: рисуются картинки похождений проказника-ветра в Москве. С вздымающейся пылью ассоциируется бейсбольная бита, а причины такого поведения ветра представляются как простое помешательство. Ветер предстает как дикий буян, бьющий бейсбольной битой души, недовольный их блудом, криками, сплетнями.  
        Третья строфа связана с первыми двумя параллельной связью: и в далекой, безымянной деревне ветер – такой же скандалист, поведение которого ассоциируется с фривольностями («лезет под юбки лично»). 
        Четвертая строфа объединяет предыдущие предположением о причине этого сходства – то ли черствости, то ли шаловливости ветра. В сущности, это не важно, главное, что ветер – везде ветер, что влечет за собой итоговую ассоциативную связь стихотворения – любая стихия остается стихией, независимо от места ее проявления; любое место остается лишь местом, главное – наполняющая его стихия; любая причина буйства может быть низведена до безобидной шалости – «Всё из любви к искусству» – просто так, неизвестно зачем.

Образная и ассоциативная  разновидности когерентности характерны для стихов-рассуждений, в которых  высок уровень обобщения.

Текстовая когерентность  предполагает доминирование связности  предложений и фрагментов текста. Текстовая когерентность подразделяется на логическую и сюжетную.

Логическую когерентность  применяет в своем стихотворении Ольга Беда: 

Зажгли каштаны кремовые свечи. 
Сирень бушует: в Харькове весна! 
Я в этот синий соловьиный вечер 
Одна. 
Ночь к Ленинграду скоро подкрадется, 
Погасит окна, разведет мосты... 
Хороший мой, ну как тебе живется? 
Со мной ли ты? 
У нас темно. 
Спустились с неба звезды – 
Расселись светлячками средь ветвей, 
А белой ночью – никогда не поздно: 
Звони скорей!

На первый взгляд, строфы этого стихотворения обособлены друг от друга, каждая строфа – отдельное  чувство, особая мысль, законченный  образ. И в то же время строфы органично  связаны как три стадии развития мысли: тезис – антитезис – синтез:

Логические связи придают  стихотворению незыблемую форму  и непреложную содержательную законченность, образы, хоть и самодостаточны, работают на смысловую и чувственную составляющую стихотворения, поэтому все в нем стройно, слаженно, гармонично. 

Рассмотрим сюжетную когерентность  на основе стихотворения Лоры Трин:  

Родная слышимость жилья  – 
Проточная, сквозная. 
Осколками: «А как же я?» 
«Прости, прости... не знаю...» 
Часов ночная маета 
На столике буфетном – 
Охрипший «тик-...». И всё не так, 
И долго ждать рассвета.

Рисуют ветви на стекле 
Сомнения и страхи, 
Бредёт бессонница по мгле 
В мерцающей рубахе... 
...Из тишины небытия, 
Все страхи разбивая: 
«Как жить, любимый, без тебя?..» 
«Спи... я с тобой, родная».

Недосказанность и фрагментарность  не лишают поэтический текст цельности. Напротив, они открывают простор  для чувственной интерпретации, а главное – хоть и пунктирной линией – очерчивают событийное пространство текста.

Выводы: когезия и когерентность – мощный инструмент создания композиционной цельности текста, показатель нерасчленимого единства его формы и содержания. На вышеприведенных примерах мы продемонстрировали, что любой текст, с понятным нам смыслом является связным и воспринимается цельным благодаря наличию связей. Текст, не связанняй категориями когезии или когерентности не является цельным и осмысленным.

Таким образом, можно сказать, что создавая законченный текст  – будь то бытовой диалог или  стихотворение – мы всегда, на подсознательном  уровне используем категории когезии  и когерентости.

 

 

 

Заключение

 

Рассмотрев понятия когезии  и когерентности можно сделать  вывод, что существуют различные  точки зрения на данную проблему и  различные классификации видов и средств когезии и когерентности. Однако они имеют между собой и общие особенности.

Проблема понимания значений когезии и когерентности заключается  еще и в том, что у разных ученых разный взгляд на данную проблему. Некоторые из них отождествляют  понятия когезии и когерентности, некоторые считаю, что они лишь частично схожи, третьи утверждают, что  это совершенно разные понятия.

По результатам проведенной  работы мы пришли к выводу, что нельзя ставить знак равенства между  когезией и когерентностью, так как несмотря на общие черты и сходства, каждое из этих понятий имеет свою сферу влияния в тексте. Когезия обеспечивает связность всех единиц внутри текста, в то время как когерентность это свойство текста, обеспечивающее его связность в целом. Каждое из понятий имеет общие точки соприкосновения, однако по результатам данного исследования можно понять, что различия между ними достаточно очевидны.

Текст как упорядоченная  структура не может существовать без категорий когезии и когерентности. Связность текста на всех уровнях  обеспечиваются различными средствами и видами когезии.

В данной работе мы рассмотрели  и выявили особенности таких  средств когезии как референция, субституция, эллипсис, коньюкция и лексическая связность. Каждое из этих средств применяется в устной и письменной речи очень активно и придает ей динамичности и выразительности.

Среди видов когезии мы рассмотрели следующие:

- связность на уровне  одноплановых единиц и форм знаков;

- связность знаковых элементов  текста;

- лексическая связность;

  - грамматическая связность.

Как правило каждый вид когезии в той или иной степени присутствует в каждом тексте, обеспечивая его связность и упорядоченность.

Так же на примере поэтических  текстов нами были рассмотрены виды когерентности текста, проведен анализ стихотворений молодых авторов  и сделан вывод о том, в какой  степени виды когерентности влияют на понимание, целостность и образность текста.

В данной работе мы показали насколько важны и незаменимы когезия и когерентность в тексте, их основополагающую роль в обеспечении таких качеств текста, как целостность, связность и понятность. Изучение данных понятий позволило более глубоко рассмотреть сущность связности текста и взглянуть на текст, как на упорядоченную целостную структуру.