Криминологические версии

В 1878 году Энрико Ферри (ученик Ломброзо) опубликовал свою работу "Теория невменяемости и  отрицание свободной воли". Отталкиваясь от идеи своего учителя о биологических основах причинности, он вместе с тем уделил большое внимание взаимодействию социальных, экономических и политических факторов. Ферри полагал, что государство должно стать тем основным инструментом, при помощи которого можно добиться улучшения условий жизни людей.

И, наконец, далеко не случаен  тот факт, что биологические, в  особенности биосоциологические теории преступности получили вслед за Ломброзо довольно широкое распространение  и продолжают существовать (разумеется, в значительно модернизированном  виде) до сих пор. В частности, к  таким теориям относится клиническая  криминология, берущая свое начало в трудах одного из последователей Ломброзо

Рафаэелло Гарофало который в книге "Критерии опасного состояния" (1880 г.) объяснял преступность внутренне присущей отдельным индивидам склонностью к преступлениям.

 также был учеником  Ломброзо. И он отрицал учение  о свободной воле и придерживался  мнения, что преступление может  быть объяснено при условии,  если оно изучается научными  методами. Он попытался сформулировать  социологическое понятие преступности, в соответствии с которым преступными  признавались деяния, которые ни  одно цивилизованное общество  не может расценить иначе и  которые караются уголовным наказанием. Эти деяния Гарофало рассматривал  как "естественные преступления" и относил к ним правонарушения, противоречащие двум главным  альтруистическим чувствам людей  - честности и состраданию. Преступления,- считал он, - это аморальный поступок, наносящий ущерб обществу. Гарофало  сформулировал правила адаптации  и устранения тех, кто не  может приспособиться к условиям  социально-естественной селекции. Он  предлагал:

1. Лишать жизни тех,  чьи преступные деяния проистекают  из неустранимых психических  аномалий, делающих их неспособными  к жизни в обществе;

2. Частично устранять или  подвергать длительному заключению  тех, кто способен только к  образу жизни кочевников и  примитивных племен;

3. Принудительно исправлять  тех, у кого недостаточно развиты  альтруистические чувства, но  кто совершил преступления при  чрезвычайном стечении обстоятельств  и вряд ли когда-либо повторит  их снова.

В наше время клиническая  криминология наиболее обстоятельно разработана  в трудах французского ученого Пинателя.

Он выделил понятие  преступных способностей, определяемых на основе клинического анализа того, насколько совместимо преступление с нравственными принципами индивида и является ли для него угроза наказанием сдерживающим фактором. Преступные способности  выделяются с использованием формализованных  опросников, тестов, а также путем  ретроспективного анализа профессии, образа жизни, конкретных поведенческих  актов, привычек и склонностей индивида. Помимо психоанализа для коррекции  поведения потенциальных или  реальных преступников клиническая  криминология предлагает такие средства, как электрошок, хирургическое вмешательство, включая кастрацию, стерилизацию, лоботомию, медикаментозное воздействие в  целях снижения уровня агрессивности, склонности к насилию по самым  незначительным поводам и тд.

Чарльз  Б. Горинг (1870-1919), врач королевской тюрьмы в Англии, заручившись поддержкой Карла Пирсона, видного статистика, разработавшего целый ряд статистических понятий, и среди них коэффициент корреляции, провел исчерпывающее исследование физических типов заключенных в Англии. В 1913 году он опубликовал свою работу "Заключенные в Англии", выводы которой были диаметрально противоположны утверждениям Ломброзо. В результате ломброзианское учение о физических типах преступников было почти забыто. Но вклад Ломброзо в развитие криминологии, а именно, внесение в нее объективного научного метода исследования, остается тем не менее весьма важным.

Французский ученый-юрист  Г.Тард, считал, что всякому поведению, включая и преступное, обучаются. Обе его работы, "Законы подражания" и "Философия наказания", вышли  в 1890 году в Париже. В отличие от биологического подхода Ломброзо к  объяснению преступности Тард предлагал  понятия "подражание" и "обучение". Преступников он называл своего рода "социальным экскрементом". Он полагал, что юридические диспозиции должны строиться скорее на психологической  основе, чем на посылке о равных наказаниях за равные преступления, которую  он считал несправедливой и упрощенческой. Функция суда, по его мнению, должна сводиться к установлению виновности или невиновности обвиняемого, а  степень его ответственности  должна определять специальная врачебная  комиссия.

Разновидностью  неоломброзианства является также  теория; конституционного предрасположения к преступлению. представители-немецкий психиатр Кречмер, американски

криминологи Шедцон, супруги Глюк исходили из того, что от работы желез внутренней секреции (щитовидной, зобной, половых) во многом зависят внешность (физическая конституция) человека и его психический склад, а значит и поведение, в том числе преступное. "Химическая основа преступного поведения" - так выразительно озаглавлена одна из публикаций представителя данной криминологической теории (Подольски, США, 1955 г.) Соответственно, в качестве средства борьбы с преступностью предлагалась нейтрализация с помощью химических препаратов гормонов, вызывающих агрессивность человека.

Шел и Элеонора Глюк, опубликовавшие книгу "Строение тела и юношеская преступность" (1956 г.) разработали понятие преступного потенциала, величина которого связана с особенностями физической конституции. Выявленных потенциальных преступников предлагали помещать в специальные лагеря для привития умений и навыков общественно полезного поведения.

Весьма близкой к идеям  Ломброзо явилась и концепция  умственной отсталости преступников. Один из ее представителей американский криминолог Годдард в 1912 году проследил  родословную семьи Калликаксов, глава которой был дважды женат: первый раз на душевнобольной женщине, второй — на умственно здоровой. Среди нескольких поколений потомков от первого брака 143 человека оказались  слабоумными, из числа которых многие стали проститутками, алкоголиками, правонарушителями. Среди 496 потомков от второго брака преступников и  других лиц с отклонениями от социальных норм поведения не было вовсе. По данным этого же исследователя, в целом  среди заключенных в тюрьму 70% страдали слабоумием.

С развитием генетики стали  предприниматься попытки объяснить  преступное поведение наследственной предрасположенностью некоторых людей  к лживости, агрессивности, корыстолюбию, другим порокам, стоящим у истоков  преступности. В этих целях исследовалось  поведение идентичных и неидентичных близнецов и были получены (правда, Не очень репрезентативные) данные о том, что выбор вариантов  преступного поведения у первых совпадал чаще, чем у вторых. Наследственная предрасположенность к преступности объяснялась также наличием у  преступников лишних мужских хромосом.

К биологической  школе примыкают также криминологические  теории, основанные на фрейдвзме. Исходя из психоаналитической концепции Фрейда, согласно которой человеческое поведение определяется неосознаваемыми импульсами, излучаемыми из глубины подсознания, некоторые криминологи (американцы Уайт и Абрахамсен, немец Мерген) утверждали, что каждый человек от рождения несет в себе определенный криминальный заряд, обладает подсознательными природными инстинктами, влечениями и наклонностями, имеющими антисоциальный характер. Если эти разрушительные инстинкты не удастся подавить созидательными, и к тому же оказываются неблагоприятными внешние условия жизни индивида, то преступление, как выход из сложившейся ситуации, в сущности неизбежно.

Было бы неправильным, как  это делалось, например, в советской  криминологии, с порога отметать названные  и иные биологические (биосоциальные) концепции преступности, ее причин и мер предупреждения либо ограничиваться рассмотрением их "реакционной  сущности". Верно, что каждая из этих концепций дает повод для серьезной  критики по самым различным основаниям: вследствие их односторонности, недостаточной  объективности, увлечения частностями, отступлений от принципа системности. Вместе с тем в биологических (биосоциальных) теориях есть немало интересных наблюдений, инструментально зафиксированных фактов, заслуживающих внимания положений и выводов. И в целом они требуют диалектической оценки. В частности, многие положения концепции умственной отсталости имеют определенное значение для анализа так называемой "вульгарной" преступности ("пьяной", бытовой, примитивных краж), хотя мало что дают для объяснения феномена "беловоротничковой" преступности, не согласуются с общеизвестным фактом наличия у значительной части

преступников довольно высокого интеллектуального уровня. Арсенал  средств клинической криминологии, безусловно, расширяет возможности  превентивного и исправительного  воздействия на преступников, но это  достигается слишком дорогой  ценой, например, путем подавления личности, превращением ее в послушного робота, что недопустимо с этических  позиций. Криминологические теории, основанные на учении Фрейда, позволяют  проникнуть в некоторые ранее  неизведанные, глубинные пласты мотивации  преступного поведения, многое объясняют  в генезизе сексуальных, насильственных, так называемых "безмотивных" преступлений, дают возможность использовать в целях предупреждения правонарушений различные методы психоанализа и  психотерапии. Но с позиций этих теорий вряд ли можно основательно исследовать причинный комплекс экономической преступности, обосновать многие из общесоциальных мер предупреждения правонарушений. Строение тела, эндокринные расстройства, как утверждают сторонники концепции конституционной предрасположенности, конечно, оказывают какое-то влияние на характер, психические реакции индивида, а значит, и поведение. Но это влияние не является определяющим, решающим. К тому же если физическая конституция рассматривается, по существу, как первопричина противоправного поведения, то это фактически заводит работу по предупреждению преступлений в тупик, ибо изменить эту конституцию практически невозможно. Поиски гена перступности не увенчались успехом, но уже сейчас накопленные знания о механизме наследственности открывают возможности для ранней диагностики маньяков, способных на совершение особо тяжких насильственных, сексуальных преступлений, а также невменяемых лиц, которые могут совершить общественно опасные деяния.

Практически одновременно с биологическим направлением и  в противовес ему, а также учениям  классиков возникла и развивалась  социологическая школа в криминологии,

 у истоков которой  в XIX веке стоял бельгийский  ученый Кегле. Необходимо оговорить,  что социологические концепции,  так же как и биологические,  обычно не существовали в чистом  виде: в них можно обнаружить  вкрапления воззрений классической, а в особенности антропологической  школы.

Кетле считается  основоположником теории факторов, которая была сформулирована на основе обширных статистических наблюдений преступности. Проанализировав данные о поле, возрасте, профессии, образовании, материальной обеспеченности и иных социальных характеристиках преступников, а также о времени, месте и других признаках преступлений, Кетле пришел к выводу, что преступность — продукт общества, и в этом своем качестве она подчиняется определенным статистически фиксируемым закономерностям. Далеко не случайным является то, что из года в год число преступлений остается примерно одинаковым, а структура преступности в целом стабильна. "Существует бюджет, — отмечал Кетле, — который выплачивается поистине с ужасающей аккуратностью и правильностью. Это — бюджет тюрем, рудников и эшафотов"1. На базе анализа разнообразных фактов преступности Кетле сделал принципиально важный, не потерявший значения до наших дней вывод о том, что "достаточно было бы изменить причины, управляющие нашей социальной системой, чтобы изменить также и печальные результаты, встречаемые ежегодно в летописи убийств и самоубийств".

Многочисленные  последователи Кетле (Ван-Гомель, Принс  и др.) расширили перечень криминогенных факторов, привели их в определенную систему, классифицировали по различным основаниям. Так, к физическим факторам они относили географическую среду, климат, время года; к индивидуальным — пол, возраст, расу, психофизические аномалии; к социальным — безработицу, уровень цен, обеспеченность жильем, войны, экономические кризисы, потребление алкоголя и т.д.

В дальнейшем рассматриваемая  криминологическая концепция трансформировалась в теорию множественных факторов, в перечень которых стали дополнительно  включаться урбанизация, индустриализация, соревнование в достижении комфорта, массовая фрустрация, неудовлетворенность  сложившейся системой досуга, этно-психологи-ческая несовместимость людей и многое другое.

Школа социальной защиты.

Эта школа, по мнению одних  ученых (например, Германом Маннхеймом), является третьей после классической и позитивистской направлением в  криминологии, а, по мнению других - дальнейшим развитием позитивистской теории. Теоретически основы доктрины "социальной защиты" развивались постепенно. Энрико Ферри - представитель позитивистской школы - впервые употребил этот термин. Первое серьезное признание она  получила в 1943 году, когда Филлипо  Граматика создал в Венеции Центр  исследования социальной защиты. Первая международная конференция по вопросам социальной защиты была проведена в 1947 году в Сан-Ремо, вторая - в 1949 году в Льеже. В 1948 году была создана Комиссия социальной защиты при Организации  Объединенных Наций.

Основное внимание эта  теория уделяет:

1) личности правонарушителя;

2) уголовному праву и

3) изменению окружения  в целях его совершенствования,  а стало быть, и предупреждения  преступности.

Американский криминолог Марк Ансель считает эту теорию своего рода мятежом против позитивистского подхода в криминологии, точно так же как позитивизм был мятежом против классической школы. Доктрина социальной защиты выступает против принципов мщения и воздаяния, считая, что преступление затрагивает и индивида и общество и что поэтому проблемы, связанные с преступлением, не исчерпываются осуждением и наказанием правонарушителя. Основные позиции этой школы могут быть представлены следующим образом:

1.Доктрина социальной  защиты исходит из положения,  что средства борьбы с преступностью  должны рассматриваться как средства  защиты общества, а не наказания  индивида.

2.Метод социальной защиты  включает в себя нейтрализацию  правонарушителя путем либо его  удаления и изоляции от общества, либо применения к нему исправительных  и воспитательных мер.

3.Уголовная политика на  основе социальной защиты должна  ориентироваться в большей степени  на индивидуальное, чем на общее  предупреждение преступности, то  есть должна быть направлена  на ресоциализацию правонарушителя.

4.Подобная направленность  делает необходимой все большую  "гуманизацию" нового уголовного  закона, которая предполагает восстановление  у правонарушителя чувства уверенности  в себе и чувства ответственности  наряду с развитием правильных  ценностных ориентаций.

5.Процесс гуманизации  системы уголовной юстиции подразумевает  также научное осмысление явления  преступности и личности правонарушителя.

Основой доктрины социальной защиты является исключение наказания  как такового. Делу защиты общества с большим успехом могут служить  перевоспитание и социализация правонарушителя, чем кара и возмездие. Правонарушитель - биологическое и социальное существо, которое обучается поведению  и в процессе социальной адаптации  может сталкиваться с различными эмоциональными проблемами. Его личность должна быть подвергнута научному изучению, и ему следует оказывать помощь в социальной адаптации. Эта теория не использует такие юридические  фикции, как mens rea (вина) или умысел.

Направление социальной защиты отличается от позитивистской школы  тем, что вновь вводит право в  криминологическую мысль. Однако это  не значит, что оно возвращается к теориям классической школы, поскольку  право в теории социальной защиты включает в себя положения, ориентированные  на учет личности правонарушителя, а  не на серьезность совершенного им преступления. Интересно отметить, что наибольший вклад в развитие теории социальной защиты внесен европейскими учеными, тогда как многие из провозглашенных  этой теорией принципов нашли  практическое воплощение главным образом  на американском континенте.