Общая характеристика терроризма

Таким образом, данный подход не охватывал все возможные цели при совершении подобных террористических актов, например, склонить к совершению того или иного поступка или воздержаться от его совершения, допускал смешение средств и целей.

Одновременно анализ диспозиций статей УК, имеющих отношение к  пресечению терроризма, показывал, что  в случае физического насилия  или угрозы его применения не в  отношении лица, выполняющего государственную  или общественную деятельность, а  в отношении его близких с  целью заставить это лицо осуществить  действие или бездействие, выгодное террористам, такое преступление не может быть квалифицировано как  террористический акт. Кроме того, и в самом УК были юридические неточности: разовая акция в виде посягательства на жизнь государственного деятеля в соответствии со ст. 277 являлась террористическим актом, а разовая акция, но в виде взрыва, по смыслу ст. 205 была уже терроризмом.

В процессе подготовки Федерального закона "О внесении изменений  в отдельные акты Российской Федерации  в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции  Совета Европы о предупреждении терроризма" и Федерального закона "О противодействии терроризму"²⁷ часть отмеченных ошибок удалось устранить. Вместе с тем остался ряд нерешенных проблем, связанных с правовой квалификацией терроризма. Так, события в Чеченской Республике показали, что терроризм может угрожать не только общественной, но и государственной безопасности²⁸. Поэтому трудно согласиться с теми авторами, которые считают, что объектом терроризма выступает только общественная безопасность, т.е. отношения, обеспечивающие безопасность неопределенного числа членов общества²⁹. Как представляется, объектами террористических посягательств в самом общем смысле выступают отношения, осуществляемые субъектом принуждения, главным образом в области властно-распорядительных полномочий органов государственной власти и местного самоуправления, охраняемые правом. Прежде всего здесь речь идет о незаконном вмешательстве во властно-распорядительные полномочия органов государственной власти и местного самоуправления, т.е. нарушается безопасность государства, происходит посягательство на основы конституционного строя. Однако террористический акт может совершаться и в отношении физического лица (их групп) или юридического лица (как объединения физических лиц), например политической партии. Таким образом, может нарушаться безопасность государства, общества и (или) личности.

Вместе с тем в УК как бы осталась в тени одна из основных особенностей терроризма, которая, в  частности, нашла свое отражение  в принятом в США в 1984 г. Всеобъемлющем  законе о контроле над преступностью³⁰. Речь идет о том, что терроризм включает в себя, но не ограничивается преднамеренным применением силы либо угрозой насилия с целью достижения политических целей посредством устранения, шантажа либо принуждения. Террористический акт обычно подразумевает преступное деяние, направленное на управление объектом террористических посягательств при помощи воздействия на специально избранную жертву. Этот признак, по мнению автора, является ключевым при отнесении преступлений к числу террористических, за исключением тех редких случаев, когда объект воздействия и (или) устрашения и объект управления террористических посягательств совпадают, например при посягательстве на жизнь или свободу индивида, связанном с его политической деятельностью как независимого депутата. Известный специалист по вопросам борьбы с терроризмом Э. Аречага определяет терроризм как акты, сами по себе являющиеся традиционными формами общеуголовных преступлений, но совершаемые преднамеренно с целью вызвать панику, беспорядок и террор в организованном обществе, разрушить общественный порядок, парализовать противодействие террору со стороны общественных сил и интенсифицировать беды и страдания общества. А его коллега Р. Арон предложил акт насилия рассматривать как террористический в том случае, когда его психологический эффект обратно пропорционален его истинным физическим результатам³¹.

Интересен опыт Италии, где  Закон "О срочных мерах по охране демократического порядка и общественной безопасности" объявляет акты террора  государственными преступлениями, за которые предусматривается максимальный срок наказания. Положения Закона применяются  совместно с нормами Уголовного кодекса. В случае доказанности совершения террористического акта срок наказания  увеличивается в два раза по сравнению с общеуголовным преступлением. Если действия террористов обращены против лиц, выполняющих законодательные, судебные или иные служебные обязанности, то срок наказания увеличивается на треть. Ответственность за действия, связанные с пропагандой терроризма, участием в деятельности террористических организаций и их руководством, предусмотрена отдельной статьей Закона³².

Таким образом, для целей  уголовного преследования преступлений терроризма национальное уголовное  законодательство большинства государств не разделяет терроризм на международный и внутригосударственный. При этом сложились два подхода к уголовно-правовой квалификации преступлений терроризма в национальном праве.

Первый - не раскрывая определения  терроризма, его квалификация как  преступной деятельности осуществляется через конкретно указываемые  составы национального уголовного законодательства.

Второй - через определение терроризма³³ или террористического акта (в некоторых случаях даются их дефиниции) как сложного преступления, состоящего из общеуголовных преступлений, совершение которых преследует специальную дополнительную террористическую цель (нарушение общественного порядка, создание опасности для жизни или здоровья многих людей, оказание воздействия на органы власти). В случае доказанности совершения террористического акта (террористической цели), а не общеуголовного преступления, срок наказания увеличивается по сравнению с наказанием, предусмотренным для данного общеуголовного преступления. В качестве возможного средства достижения террористической цели рассматривается практически любой вид насилия, определенный национальным уголовным законодательством. При этом отнесение физического лица к числу возможных объектов террористических посягательств свидетельствует о зрелости правовой системы государства, стремящегося пресечь правовым способом любую возможность проявления терроризма. При этом законодатели ведущих иностранных государств не ставят в зависимость степень правовой защищенности собственных граждан и других лиц от их должностного или общественного положения. Исключения составляют дипломатические агенты. Второй подход представляется более продуктивным и соответствующим сложной природе терроризма, однако требующим более высокой правовой квалификации оперативного, следственного и судейского корпуса.

Вывод: Очевидно, что действующее уголовное законодательство нуждается в дальнейшем совершенствовании в целях эффективного противодействия терроризму, обеспечения национальной безопасности Российской Федерации.

Глава 2. Криминологическая  характеристика терроризма.

§ 1. Состояние, динамика, прогноз.

По данным сайта МВД  России³⁴:

В январе - декабре 2009 года зарегистрировано 654 преступления террористического  характера (+1,9%) и 548 преступлений экстремистской направленности (+19,1%).

В январе - декабре 2010 года зарегистрировано 581 преступление террористического  характера (11,2%) и 656 преступлений экстремистской направленности (+19,7%).

В январе - декабре 2011 года зарегистрировано 622 преступления террористического  характера (+7,1%) и 622 преступления экстремистской направленности (5,2%).

В январе - декабре 2012 года зарегистрировано 637 преступлений террористического  характера (+2,4%) и 696 преступлений экстремистской направленности (+11,9%).

При этом только за январь - апрель 2013 года зарегистрировано 196 преступлений террористического характера (‑10,5%) и 310 преступлений экстремистской направленности (+25,5%).

Преступления  террористического характера

Преступления  экстремистской направленности

Попытки предсказать будущее  международного террора предпринимаются  регулярно, однако лишь будущее способно показать,

насколько точны и адекватны  эти прогнозы.

Консультативный Совет, действующий  при Министерстве Национальной Безопасности США\Department of Homeland Security, подготовил доклад о будущем терроризма (называется Report of the Future of Terrorism Task Force). Его основные выводы  следующие:

1. Вероятнее всего, увеличится  количество и повысится мощность  террористических атак, целью которых  будут США, их союзники и  интересы.

2. К тактике терроризма  может прибегнуть любой враг  США. Угрозы могут исходить  как с известных, так и с  неизвестных направлений. Это  связано с тем, что глобализация  изменила методы коммуникации, образования,  бизнеса и методы проведения  операций.

3. Будущее терроризма  во многом зависит от их  способности получить доступ  к современным технологиям (что  даст им возможность, например, использовать более разрушительное  оружие или более безопасные  методы связи.).

4. Будущее терроризма  будет зависеть от глобализации, точнее, от того, насколько значительны  будут потоки товаров, услуг  и людей и насколько размыты  будут государственные границы. 

5. Будущее терроризма  будет зависеть от усилий, предпринятых  для борьбы с ним.

6. Наиболее серьезной  угрозой следует считать глобальное  движение, инспирированное джихадистской (салафистской) идеологией, в том числе распространяемой “Аль-Каедой”.

Марк Хаас опубликовал исследование “Глобальное Старение: Возможности и Угрозы для Безопасности США”\Global Aging: Opportunities and Threats to American Security³⁵, в котором доказывает, что Соединенные Штаты выиграют войну с международным терроризмом. Причиной победы будет демография. По прогнозу Хааса, ситуация с терроризмом в мире стабилизируется к 2030 году. Хаас доказывает, что такие страны, как Пакистан и Саудовская Аравия, ныне переживают демографическую революцию: в этих обществах непропорционально значительное число молодых людей и одновременно крайне высока безработица. В результате многие молодые люди начинают выражать недовольство ситуацией в обществе. Эти настроения создают питательную среду для террористов, что угрожает политической и экономической стабильности в этих государствах. С другой стороны, во многих странах (например, в Великобритании, Китае, Франции, Германии, Японии, России и пр.) население “стареет”, а доля молодежи в обществе уменьшается. Этот процесс приводит к тому, что “стареющие” страны будут вынуждены сокращать расходы на оборону, чтобы содержать старшее поколение своих граждан. По сравнению с иными военными и экономическими “великанами” в США ситуация складывается более удачно - здесь наблюдается наибольший уровень рождаемости и стабильный прирост населения. Хаас - далеко не первый исследователь, который связывает терроризм и демографию. Так, немецкий ученый Гуннар Хейнсон в 2003 году опубликовал книгу “Сыновья и Мировое Господство”, в которой создал теорию “молодежного сбоя”\Youth Bulge. Он сравнивает количество мужчин 40-44 лет с количеством мальчиков в возрасте до 4 лет. Сбой происходит тогда, когда на каждые 10 мужчин приходится меньше мальчиков в возрасте до 4 лет. По мысли Хейнсона, наибольшим накалом (и наибольшим числом жертв) внутренние конфликты отличаются в странах, где доля молодых рекордно высока. Так, в секторе Газа на 100 мужчин приходится 464 мальчика, в Афганистане - 403 мальчика, в Сомали - 364, в Ираке - 351. В обществах, где молодые люди 15 - 29 лет составляют больше 30% населения, конфликты гарантированно заканчиваются насилием. По подсчетам Хейнсона, в мире существует 67 стран, где доля молодежи превышает 30%, причем в 60 из них проходят гражданские войны, массовые волнения, акты терроризма, геноцида и пр.

Филипп Боббитт\Philip Bobbitt, автор книги “Террор и Согласие: Войны для 21-го Века”\Terror and Consent: The Wars for the Twenty-First Century³⁶, доказывает, что главным “мотором” современного исламского терроризма является не ислам как таковой, а появление феномена “рыночных государств”. В его понимании это страны с рыночными экономиками, делающие ставку на дерегуляцию, приватизацию (в том числе пенсионных систем, армий, правоохранительных функций) и максимальную открытость. “Рыночные государства” управляются примерно так же, как корпорации, что иногда приводит к их ослаблению (например, за счет того, что они продают современные технологии и вооружения своим реальным или потенциальным противникам). Эти государства особенно уязвимы к актам террора, что и привело к столь бурному расцвету терроризма в современных условиях. Таким образом, по мнению Боббита, до тех пор, пока “рыночные государства” хотя бы частично не вернутся к своим истокам - то есть не начнут более активно контролировать свои границы, не будут стесняться прибегать к брутальным мерам борьбы, не будут ставить во главу угла государственные интересы - терроризм будет процветать, становиться все более разрушительным и все более изощренным. Боббит утверждает, что не выдерживает критики постулат, что терроризм существовал всегда и сохраняется в неизменном виде. Терроризм изменился, потому что изменились его цели и возможности: многие террористические структуры используют методы корпоративного управления и аутсорсинга, и они стремятся стать все более и более опасными. Апофеозом этого процесса может стать попадание в руки террористов оружия массового уничтожения.