Франкофония сегодня: цели, задачи, перспективы

Связь короля с маркизой де Монтеспан продолжалась шестнадцать  лет. За это время у Людовика было множество других романов, более или менее серьезных. В 1674 году принцесса Субиз родила сына, очень похожего на короля. Затем вниманием Людовика пользовались г-жа де Людр, графиня Граммон и девица Гедам. Но все это были мимолетные увлечения. Более серьезную соперницу маркиза встретила в лице девицы Фонтанж (Людовик пожаловал ее в герцогини), которая, по словам аббата Шуазли, «была хороша, как ангел, но до чрезвычайности глупа». Король был очень влюблен в нее в 1679 году. Но бедняжка слишком быстро сожгла свои корабли - она не умела поддерживать огонь в сердце государя, уже пресыщенного сластолюбием. Скорая беременность обезобразила ее красоту, роды оказались несчастливыми, и летом 1681 года г-жа Фонтанж скоропостижно скончалась. Она была подобна метеору, промелькнувшему на придворном небосводе. Маркиза Монтеспан не скрывала злорадной радости, однако время ее фавора тоже подошло к концу.

Пока король отдавался  чувственным удовольствиям, маркиза  Монтеспан на протяжении многих лет  оставалась некоронованной королевой  Франции. Но когда Людовик начал  охладевать к любовным приключениям, его сердцем овладела женщина  совсем иного склада. Это была г-жа д'Обинье, дочь знаменитого Агриппы  д'Обинье и вдова поэта Скаррона, известная в истории под именем маркизы де Ментенон. Прежде чем  сделаться фавориткой короля, она  долгое время состояла гувернанткой при его побочных детях (с 1667 по 1681 год маркиза де Монтеспан родила Людовику восемь детей, из которых четверо достигли зрелого возраста). Все они были отданы на воспитание г-же Скаррон. Король, очень любивший своих детей, долгое время не обращал внимания на их воспитательницу, но однажды, беседуя с маленьким герцогом Мэном, он остался очень доволен его меткими ответами. «Государь, - отвечал ему мальчик, - не удивляйтесь моим разумным словам: меня воспитывает дама, которую можно назвать воплощенным разумом»¹⁶. Этот отзыв заставил Людовика более внимательно взглянуть на гувернантку сына. Беседуя с ней, он не раз имел случай убедиться в справедливости слов герцога Мэна. Оценив г-жу Скаррон по заслугам, король в 1674 году пожаловал ей поместье Ментенон с правом носить это имя и титул маркизы. С тех пор г-жа Ментенон начала борьбу за сердце короля и с каждым годом все сильнее прибирала Людовика к своим рукам. Король целыми часами беседовал с маркизой о будущем ее воспитанников, навещал ее, когда она болела, и вскоре сделался с ней почти неразлучен. С 1683 года, после удаления маркизы де Монтеспан и смерти королевы Марии Терезии, г-жа де Ментенон приобрела безграничное влияние на короля. Их сближение завершилось тайным браком в январе 1684 года. Одобряя все распоряжения Людовика, г-жа де Ментенон при случае давала ему советы и руководила им. Король питал к маркизе глубочайшее уважение и доверие; под ее влиянием он сделался очень религиозен, отказался от всяких любовных связей и стал вести более нравственный образ жизни. Впрочем, большинство современников считали, что Людовик из одной крайности перешел в другую и от распутства обратился к ханжеству. Как бы то ни было, в старости король совершенно оставил шумные сборища, праздники и спектакли. Их заменили проповеди, чтение нравственных книг и душеспасительные беседы с иезуитами. Через это влияние г-жи Ментенон на дела государственные и в особенности религиозные было огромно, но не всегда благотворно.

История возникновения прозвища «Король - Солнце»

«Солнце греет, символизируя заботу о благосостоянии, заботу о  счастье народов, порождая беспрерывно  и везде жизнь, радость, движение».  
Людовик XIV¹⁷

Во Франции солнце выступало  символом королевской власти и лично  короля и до Людовика XIV. Светило  становилось персонификацией монарха  в стихах, торжественных одах и  придворных балетах. Первые упоминания солнечной эмблематики появились  во времена правления Генриха III, пользовались им дед и отец Людовика XIV, но лишь при последнем солнечная  символика получила по-настоящему широкое  распространение. Людовик XIV с 12-летнего возраста танцевал в так называемых «балетах театра Пале-Рояль». Эти мероприятия были вполне в духе времени, ибо проводились во время карнавала.

Карнавал эпохи барокко - это не просто праздник, это - перевёрнутый мир. Король на несколько часов становился шутом, артистом, фигляром (как и  шут вполне мог себе позволить  предстать в роли короля). В этих балетах юному Людовику довелось сыграть роли Восходящего солнца (1653г.) и Аполлона - Солнечного бога (1654г.).

Позже устраивались придворные балеты. Роли в этих балетах распределял  сам король или же его друг - де Сент-Эньян. В этих придворных балетах Людовик также танцует партии Солнца. Для возникновения прозвища важно и другое культурное событие эпохи барокко - о так называемой Карусели. Это празднично-карнавальная кавалькада, нечто среднее между спортивным праздником и маскарадом. В те времена Карусель называли просто «конным балетом». На Карусели 1662 года Людовик XIV предстал перед народом в роли римского императора с огромным щитом в форме Солнца. Это символизировало то, что Солнце защищает короля и вместе с ним и всю Францию. Принцы крови были «вынуждены» изображать разные стихии, планеты и прочие подвластные Солнцу существа и явления.

Людовик XIV – Король-Солнце не потому, что ему это льстило, не потому, что его окружение было блистательным, – нет, а потому что  его государство и система  управления были построены по принципу Солнечной системы. Он правил как  Солнце, находясь в центре этой огромной, необъятной, но целиком подчиненной  ему машины. Его лучи, его влияние  пронизывали систему, не оставляя ни одного уголка, ни одной области  нетронутыми.

Глава II. Внешняя политика Людовика XIV

2.1 Эпоха французской дипломатии. Деволюционная война

«Это был король, мудрый в своих советах,

  доблестный воин, который,

добившись победы, всегда отвергал

чрезмерные требования».

Эспри Флешье¹⁸

XVII столетие было великой  эпохой для французской дипломатии. Еще никогда дипломаты французского  короля не пользовались более  сильным влиянием. Их деятельность  была бесподобна, их роль была  первостепенной. Им поручали вести  переговоры о заключении союзов  с иностранными государями и  склонять их к составлению  таких завещаний и к такому  разделу их владений, каких желало  французское правительство. Дипломатические  агенты XVII столетия разделялись  на два разряда: это были  вельможи и простые посланники  или резиденты. Людовик XIV любил  возлагать трудные поручения  на разночинцев; дворяне знатного  происхождения служили большей  частью внешней обстановкой и  в посольствах и при дворе.

Дипломаты получали четкие инструкции от короля, но каждому из них предоставлялся большой простор  относительно средств, для достижения целей. Дипломат должен был брать на себя всякие роли, чтобы отстаивать интересы своего государя, жертвуя мелочными вопросами и воображаемыми требованиями чести. У Людовика XIV были превосходные дипломаты, воспитанные в школе таких наставников, как Ришелье и Мазарини. Самыми выдающимися из них были: Гюг де Лионн (1611-1671), Арнольд де Помпонн (1618-1699) и Кольбер де Круасси (1625-1696), брат великого Кольбера. Людовик XIV руководствовался традициями своих великих предшественников, - оказывать слабое покровительство и играть роль посредника между сильными. Во вред ему сыграло его высокомерие, которое породило пренебрежение ко всей Европе.

Наравне с дипломатами  по своим личным достоинствам стояли во второй половине XVII столетия военачальники. Это была эпоха самых блестящих побед, какие одерживала старинная французская армия. Лувуа был тем, кто доставил Людовику XIV эту армию, но то, что он сделал в этом отношении уже было подготовлено его отцом Мишелем Ле Теллье.

В то время французская  армия еще не была постоянной и  правильно организованной. Тридцатилетняя война привела ее в расстройство; в армии отсутствовало единое командование, на всех ступенях военной  иерархии не было никакой дисциплины. Лувуа же сделал армию «монархической», отдав ее в руки короля; он ввел в ней централизацию подобно тому, как Кольбер ввел централизацию во всех подвластных ему сферах управления, сделал ее по настоящему национальной, провел ряд реформ внутри самой армии.

Инженер Людовика XIV Вобан  разрабатывал новые методы осады  и обороны крепостей. Благодаря  деятельности Лувуа и Вобана во французской  армии были уничтожены остатки феодальных пережитков, и она сделалась послушным орудием в руках короля; была намечена организация всех отраслей военной администрации и был учрежден над нею серьезный контроль; были подготовлены перемены в вооружении войск и в тактике; Франция превратилась в укрепленный лагерь, который защищали 20 миллионов жителей и который был недоступен для неприятельских армий. Благодаря Лувуа и Вобану Людовик XIV имел самую многочисленную и самую хорошо подготовленную из всех европейских армий. Понятно, что он спешил употребить такую армию в дело.

Подобно тому, как он был  обязан Лувуа своими сухопутными  военными силами, морскими военными силами Людовик XIV был обязан Кольберу, который  с 1669 года принял флот в свое заведование. У французского короля было только тридцать морских судов, стоявших неподвижно в порту. Нужно было построить  целый флот, и Кольбер построил его из французского дерева во французских портовых городах руками французских рабочих. На Средиземном море были преимущественно галеры; на океане - шхуны, корветы, фрегаты, линейные корабли. Все суда были оснащены артиллерией. Благодаря Кольберу и Сеньеле Франция господствовала на морях в течение четверти столетия.

Франция еще никогда  не пользовалась в Европе столь безусловным  господствующим влиянием. Оказывая слабое покровительство и одерживая победы над сильными, она была повсюду столь же любима, сколь и уважаема. Людовик XIV желал воспользоваться своими военными силами.

Мария Терезия, выходя замуж за Людовика XIV, отказалась от права наследовать своему отцу с тем условием, что будет уплачена назначенная ей в приданное сумма в размете 500 тысяч золотых экю. Сумма эта не была уплачена в назначенные сроки. Стало быть отказ Марии Терезии от отцовского наследства был недействителен, благодаря вышеупомянутому условию, которое было включено в брачный договор Лионном. В январе-июле 1662 года с мадридским правительством велись переговоры с целью склонить его к признанию наследственных прав королевы и недействительности ее отказа от них; но эти переговоры оказались безуспешными. Ссылаясь на требования «дореволюционного права», по которому родовые имения принадлежали детям, родившимся от первого брака, Людовик XIV старался обеспечить для себя право получить по наследству Нидерланды, ведь Мария Терезия была единственной дочерью Филиппа IV и его первой жены, французской принцессы Елизаветы. Повсюду скрепились союзные узы с Францией в ущерб австрийскому королевскому дому.

Еще в прошлом столетии Колиньи говорил, что кто не желает войны во Фландрии, тот не имеет  права называть себя хорошим французом. Так думал и Людовик XIV. Пользуясь  кончиной своего тестя Филиппа IV, он попытался завладеть Бельгией. «Дореволюционное право» служило юридическим предлогом для споров, а в сущности они были вызваны государственными соображениями.

В мае 1667 года французские  армии выступили в поход без  предварительного объявления войны. В  Бельгии почти вовсе не было войск. Французская армия быстро захватила  всю южную часть приморской Фландрии. Дипломатические успехи французов  были не менее блестящи, чем военные. Главным соперником Людовика XIV в  его притязаниях на испанское  наследство был император Леопольд, но вскоре его удалось склонить к  признанию наследственных прав французского короля. 20 января 1668 года был подписан в большой тайне договор о  разделе владений Карла II после его  смерти. Император должен был получить на свою долю наследства Испанию, Миланское  герцогство, Сардинью и испанские  колонии, а французский король Нидерланды вместе с Франш Конте, Наварру, Неаполь, Сицилию и Филиппинские острова.

Голландия присоединилась к Швеции и к Англии, чтобы остановить французов. Между правительствами  этих трех стран состоялось в январе 1668 года соглашение, направленное против Франции. Они заключили Тройственный союз и предложили свое посредничество между Францией и Испанией; тайными  статьями этого договора они условились принудить Людовика XIV к заключению мира в случае необходимости силою оружия и не позволять ему расширить границы Франции далее пределов, установленных пиренейским договором.

Мирные условия уже  обсуждались в Сен-Жермене между  уполномоченными Франции и Испании. Людовик XIV понял необходимость не продолжать своего победоносного наступательного  движения. 2 мая 1668 года был заключен Ахенский мирный договор. Франция уступала Франш-Конте, но сохранила все завоевания, сделанные во Фландрии. Таким образом, приобретенные французами территории вдавались клином внутрь неприятельских владения и ставили необходимость рано или поздно завладеть соседней территорией. Все понимали, что Ахенский мирный договор требовал новых завоеваний.

2.2 Война за испанское наследство

Лувуа доказывал королю, что завоевание Голландии было бы самым верным способом приобрести испанские  Нидерланды. Война с Голландией была вызвана государственными интересами и в особенности желанием отстоять интересы католицизма и отомстить  голландцам за их негативное отношение  к монархии. Три великих министра Людовика XIV старались превзойти  друг друга в старании угодить королю, - Лионн, доставляя ему союзников, Кольбер, выискивая необходимые денежные средства, Лувуа, организуя армию.

Прежде всего нужно  было поставить Голландию в изолированное  положение, вооружив против нее членов Тройственного союза. В Лондон была отправлена герцогиня Генгиетта  Орлеанская; она подписала окончательный  мирный договор с Карлом (Франция  обязалась выплачивать английскому  королю немалые денежные субсидии). Германия также перешла на сторону  Франции. Заранее обговорив условия  с выгодой для себя к Франции, также примкнули курфюрсты Бранденбургский и Баварский, обязуясь помочь войсками. Переговоры со Швецией были начаты Арнольдом де Помпонном, а окончательный союзный договор был подписал в апреле 1672 года. Итак, Людовик XIV окружил маленькую республику Соединенных Провинций чем-то вроде дипломатической ограды. Благодаря Лувуа, Франция в первый раз имела сто двадцатитысячную армию со ста пушками, собравшуюся в полном порядке в назначенном месте и снабженную провиантом в достаточном количестве. В этой, компании, естественно, принимал участие сам король.