Образование в Монголии

 
Дети были окружены большой заботой. Постоянная боязнь потерять ребенка  выражалась в принятии всевозможных предупредительных мер. В жилище, где был новорожденный, в течение  первого полугодия, а иногда и  до года не допускались посторонние, и как знак запрета входа в  жилище привязывали к двери веревку, другой конец которой был прикреплен к колышку или камню. В Монголии считалось, что новорожденный ребенок  уже имеет однолетний возраст; через  год ему подстригали волосы, и  по этому случаю устраивали торжества  – «ус авах». Это было также символом счастья и исполнения благопожелания.

 
Через некоторое время после рождения ребенка кто-нибудь из старших и  уважаемых людей давал ему  имя.

 
Имена монголов самобытны по своему происхождению и значению. Об их особенностях и происхождении не раз писали в своих произведениях  Рашид эд-Дин, А. М. Позднеев, Н. К. Рерих и др. В одном только «Сокровенном сказании монголов» насчитывается около 400 имен. Люди, носившие эти имена, как уже доказано учеными, действительно жили в свое время, и их имена имели монгольское происхождение и вполне понятный смысл: Чулун – каменный, Алтан – золотой, Зэв – наконечник и т.д. 
Во время распространения ламаизма в Монголии появляются имена тибетского происхождения, которые выражали названия богов, святынь, гениев-хранителей: Туван (возвышенное имя Будды), Джамба (имя бога милости), Янджима (имя богини поэзии), «Джадамба» («восемь тысяч») – название сборника, состоящего из 8 тыс. стихов, Даш-зэгвэ (двойное счастье), Содов (смирение, терпеливость), Ендон (наука, знание), Молом (благопожелание), Дзундуй (старательный), Лувсан (умный), Дагва (слава), Чимид (бессмертие), Довдон (сила), Суглэг (прекрасная), Баву (герой), Мядаг (цветок), Готов (броня), Дунгар (белая раковина), Нансал (светило), Намхай (вселенная), Галсан (счастье), Дамба (высший), Самбу (хороший), Балдан (могущественный), Содном (добродеяние), Данзан (опора религии), Дулма (мать-спасительница), Цэрма (золотая мать), Майдар (бог счастья) и т.д. 
В настоящее время среди имен старшего поколения, т.е. лиц, родившихся в начале нашего века, преобладают имена тибетского-(буддийского) происхождения. 
Среди монгольских имен часто встречаются смешанные, т.е. состоящие из двух слов, в котором одно тибетское, а другое санскритское, причем в некоторых случаях оба слова имеют одно и то же значение. Так, например, имя Рагчасурэн состоит из двух слов: Рагча (Раг-ша) – санскритское, а второе – тибетское. Имена санскритско-монгольские – Хас-Базар и т.д. К монгольским именам, имеющим в какой-то мере и тибетско-санскритское происхождение, относятся: Бата – сильный, Мунхэ – вечный, Эрдэнэ – драгоценность, Батар – богатырь, Гэрэл – свет, Цэцэг – цветок, Баян – богатый, Джаргал – счастье. 
Имеются имена, выражавшие названия дней недели: понедельник – Дава (луна), воскресенье – Ням (солнце) и т.д. 
Свадебные обряды монголов хотя и имеют между собой некоторые различия в зависимости от родоплеменной принадлежности, но в общем у них много общего. Мы опишем наиболее типичный старинный свадебный обряд, который был широко распространен. 
Свадебный обычай состоит из следующих основных частей: сватовство, подготовка к свадьбе, проводы невесты, празднование свадьбы, визит отца невесты к дочери. 
Когда сын становится взрослым, отец подыскивает ему подходящую невесту. После выбора посылает человека к родителям невесты и извещает их о своем намерении женить сына на их дочери. Сват преподносит хадак и подарки, в стихотворной форме сватает их дочь. 
Отказ от хадака и подарков означает несогласие, если же хадак и подарки будут приняты, то стороны договариваются о новой встрече и приданом. В назначенный день сваты приходят в гости с хадаком, водкой, бараниной и подарками. Родители невесты также готовятся к приходу гостей. Сват произносит благопожелание – «юрол», в котором сватает невесту, затем преподносит хадаки: один – богу, другой – отцу и затем матери, а после этого угощает всех собравшихся. Предполагается, что невеста об этом не должна знать. Затем родители жениха готовят юрту и мебель, а родители невесты припасают наряды для дочери. 
Родители невесты берут у жениха приданое, главным образом в виде скота. Тем самым обеспечивается подготовка к свадьбе, как правило, на несколько месяцев вперед. За неделю до свадьбы родители рассказывают дочери о ее будущем муже, надевают на нее специальный наряд, который носят только женщины, и вместе с подругой она должна поехать в гости к близким и родным. 
За день до торжеств жених должен соорудить новое жилище к востоку от юрты своего отца. После этого он со своими родителями и сватом приезжают к невесте. Зять воздает поклоны очагу и родителям будущей жены. Отец невесты дарит зятю стрелу. Это означает, что его зять будет главой семьи. Мать невесты надевает на зятя несколько видов одежды и преподносит ему пиалу с молоком, тем самым как бы усыновляя его. 
В это время люди со стороны невесты доставляют к юрте жениха ее приданое, а жених отдает поклоны огню и молится; в другом жилище наряжают невесту и поют прощальные песни. 
На рассвете жених приезжает в сопровождении пятерых или семерых молодых людей в свадебном наряде с луком, стрелой и оседланным для невесты конем. 
На прощание родители по обычаю сажают дочь в восточной части юрты и угощают ее чаем с молоком, а юролчи поют обрядовую песню о проводах ее из родного дома. Затем все покидают невесту, в жилище остаются только женщины: две – со стороны жениха, две – со стороны невесты и ее подруги. 
К моменту прихода жениха невесту выводят из юрты, затем сплетают косы жениха и невесты (Прежде, при маньчжурах, мужчины тоже носили косы в знак подданства маньчжурской власти), тем самым показывая первое физическое сближение, причем жених берет девушку в жены как бы насильно, а женщины делают вид, что держат ее и не хотят отпускать. 
Невесту покрывают полотном красного цвета и сажают вместе с женихом на лошадь. Они трижды объезжают юрту родителей невесты и направляются к юрте жениха. 
По пути их следования сопровождающие устраивают игры, скачки, разделившись на две группы – хозяина и хозяйки. Когда приближаются к юрте жениха, их встречает всадник с угощением на подносе, приветствуя невесту, потом разводят два костра в знак благополучия молодоженов. Молодожены должны проехать между этими кострами (древнейший обычай очищения), как бы преодолевая тем самым все трудности, которые могут встретиться на их долгом жизненном пути. 
Они входят в специальную палатку – майхан. Там надевают на невесту женскую одежду и серебряные украшения, а волосы причесывают в виде двух рожков, и молодые направляются к жилищу свекра. Невесте помогают сесть в седло на белый войлок. Это означает, что ее отдают замуж со всем имуществом, без остатка. Здесь же стоят два человека с опорами для юрты – в знак уважения к тому, что женщина является основой семьи. 
Старшины, назначенные для свадьбы со стороны жениха и невесты, приветствуют друг друга, состязаясь в произношении мудрых слов. Когда наступает назначенный час, невесту приглашают в юрту. Она должна поклониться священному очагу этой семьи, свекру, свекрови, а также дяде по отцу. Родители жениха говорят ей лестные слова и обещают подарки. На кровати расстилают одеяло. Жена старшего брата произносит напутствие невесте. 
Жених разжигает огонь в очаге, а невеста варит чай. Первая пиала подносится богу , последующие – свекру, свекрови и гостям. 
Начинается свадебный пир, во время которого невеста находится за занавеской, как бы подчеркивая этим свою невинность и скромность. В разгар пира юролчи произносит речь о новой семье и о свадьбе. Поется свадебная песня. 
Сидеть допоздна и пить слишком много считается неприличным. Удобнее всего окончить свадьбу при заходе солнца. В это время происходят заключительные церемонии. 
Существуют специальные песни и юролы, которые дают знать гостям, что свадьба приближается к концу. В них упоминается о том, что свадьба отпразднована хорошо и наступило время расставаться. Хотя хозяева угощают гостей без конца, но, «беспокоясь о Вашем драгоценном времени, к сожалению, мы должны проводить Вас». Гости расходятся. В это время мать невесты кладет на край подола ее дэл, камень или топор, что означает: «Эта семья крепко спаяна, как камень или железо, будь, дочь моя, в этой семье женой уважаемой, преданной и доброй». 
Зять провожает тещу, остаются только жены братьев жениха. Они готовят стол и угощают молодоженов, подготавливают почивальню и, прощаясь, уходят. 
На следующий день после свадьбы молодая жена встает на заре, откидывает покрывало дымника и варит чай, становясь хозяйкой этого дома. 
После свадьбы молодая жена не должна показывать свое лицо в течение трех дней. На четвертый день приезжает ее отец и разрешает открыть лицо, чтобы показаться родителям мужа. После этого она может вести себя как обычная жена. 
Постоянно прислушиваясь к советам родителей, молодые проводят медовый месяц, а затем едут гостить к родным жены. Теперь уже родители принимают свою дочь как члена другой семьи. Возвращаются они домой с богатыми подарками и с этого момента живут отдельно от родителей, как всякая другая семья. 
После победы Народной революции в свадебный обряд монголов внесено новое содержание и новые формы. 
Современная молодежь женится по своему желанию, навсегда отменены такие обычаи, как калым западных монголов, поклон очагу, закрытое лицо. Теперь жених просит руки у невесты, а также у ее родителей, и все вместе торжественно и радостно справляют свадьбу. 
Получают широкое распространение новые, более прогрессивные обряды. Брачный союз регистрируется торжественно. Совершенствуются свадебные церемонии, повышается роль государственных и общественных организаций в образовании семьи, в предоставлении новых квартир. Широко распространено празднование свадьбы в клубах и дворцах бракосочетания. 
Угощение гостей, подарки и добрые пожелания принимают более современный характер, но с учетом положительных традиций древних свадебных обрядов. 
Похоронный обряд монголов и протомонголов в течение многих веков был не одинаков. В историческом прошлом существовало несколько способов захоронений: закрытое – закапывание умершего в землю, открытое – умерший оставался на поверхности, кремация и бальзамирование. 
При открытом захоронении покойник оставался на земле, а над его головой водружался шест, который венчался изображением древнего тотема – луны и солнца (Солнце в шаманской мифологии – мать, а месяц (луна) – отец) со стилизованным изображением огня, в знак того, что потомство его будет продолжаться. После принятия буддизма обряд открытого погребения усложнился. Вокруг покойника стали протягивать веревку с прикрепленными на ней бумажками или кусочками ткани с текстами молитв, устанавливались буддийские иконы, для усопшего оставляли пищу и чай. Место для покойников выбирали такое, чтобы в изголовье была гора, а в ногах – вода («ундур улыг дэрлулж, ургэн усыг ушгэлулэн худэлулэх» – положить в степи так, чтобы имел изголовьем высокую гору, а у ног – широкую воду). 
В могилах хоронили только знатных людей, например Сецен-ханов, Дзасакту-ханов и Других князей Северной Монголии. 
Применялось также вторичное погребение покойников, оставленных под открытым небом, через три года. Этот способ упоминается в старых китайских источниках и сохранялся до первых лет революции при захоронении шаманов. Такой обычай был известен у дархатов. 
Иногда после сожжения трупа великого шамана закладывали пепел в вырубленную в стволе лиственницы нишу, которая потом закрывалась и зарастала наростом. Этот вид захоронения помнят монгольские и бурятские шаманы, он отмечен в этнографической литературе по шаманству бурят. 
«Аранга» – так называли захоронение покойников на помосте, убитых ударом молнии или умерших от эпидемии черной оспы. Географические названия, например «Арангата», ведут свое происхождение от этого обычая. 
И наконец, применяли мумифицирование – «шарил» (от санскритского «шарира») для захоронения ханов и высших представителей ламаистской церкви. На тибетском языке существует специальная литература о приготовлении мумий. Для них сооружались субурганы. 
Опишем кратко традиционный похоронный обряд рядовых монголов. После смерти человека некоторое время никому не дозволялось прикасаться к телу. Его оставляли в том положении, в каком он умер. Из жилища выносили все вещи. Затем покойника укладывали на специальную подстилку в позе льва, т.е. большим пальцем правой руки закрывали нос, при этом голова лежала на кисти, а левую руку вытягивали параллельно телу. Левую ногу слегка сгибали в колене, правая же оставалась выпрямленной. Умершую женщину укладывали в восточной части жилища, мужчину – в западной. После этого закрывали верхнее отверстие, дверь юрты и произносили молитву. По истечении двух суток вновь произносили молитву, чтобы душа отделилась от тела и попала в рай. Затем можно было открыть верхнее отверстие юрты. В эти дни в жилище постоянно горели лампады, лицо умершего закрыто хадаком. 
За день до похорон тело умершего завертывали в белую простыню и укладывали в белый мешок с травами и благовониями (можжевельник и другие ароматические растения). Существовала специальная книга, где указывалось, когда можно хоронить покойника (в зависимости от того, в какой год, день, час он умер). В этой книге также сказано о возрасте человека, который может впервые прикоснуться к телу умершего. 
В день похорон рано утром к юрте, где находится покойник, подъезжают на телеге или приводят вьючное животное, и человек, который вправе прикоснуться к умершему, входит в юрту, засучивает рукава и переносит тело на телегу или на верблюда. На ладони этого человека должны быть написаны слова молитвы. Телегу с телом покойника ведет к месту похорон всадник на коне белой масти, остальные едут за ним с едой и чаем на подносе. 
У места захоронения ставят на землю чай, хадак, деньги и острым концом рога антилопы чертят линию, внутри которой роют могилу и располагают тело умершего, подкладывая ему под голову белый камень. Закапывается также какая-нибудь драгоценность в знак уважения к земле, в которой будет похоронен умерший. 
Потом читают молитву, разбрасывают зерно, как бы говоря: «Оставшиеся в живых да будут размножаться, как эти зерна...» 
Участвующие в похоронах едут, не оглядываясь, назад уже по другой дороге. Подъехав к дому, проходят между двумя «очищающими» огнями, между двумя кострами из можжевельника, как это издревле было принято у монголов. Во время похорон оставшиеся люди переносят юрту на новое место. В новоустановленном жилище устраивают скромные поминки, угощают едой, но не дают вина. На 21-й день со дня захоронения покойника художники рисуют изображение бога, которого особенно почитал умерший. На 49-й день после похорон устраиваются поминки и произносятся молитвы. На этом заканчивается похоронный обряд. 
В настоящее время от традиционного обряда остались лишь некоторые элементы, не связанные с религией. Навсегда забыты похороны без погребения в землю. 
Теперь в городах из похоронного бюро получают все необходимые принадлежности для похорон. По желанию родных изготавливаются каменные стелы с надписью. Придерживаются также обычая хоронить покойника по нечетным дням недели (кроме воскресенья). Близкие, родные и товарищи, стоя у гроба, обтянутого красно-черными лептами, покрытого цветами и хадаком, провожают покойника в последний путь. 
В заранее подготовленную могильную яму символически бросают зерна, раскрапывают молоко, водку, произносят прощальные слова. Покойника опускают в яму и засыпают землей. На могилу возлагают цветы, и похоронная процессия возвращается домой уже другой дорогой. 
Людей, пришедших с похорон, ожидают дома с водой, полотенцем для умывания рук. Потом справляют поминки. По традиции, на 49-й день посещают могилу покойника, устанавливают чашку с рисом, разбрызгивают водку на могилу. Там же посетители символически угощаются рисом, опробывают водку, поправляют могилу, оплакивая, возносят дань уважения покойнику. 
Праздник «цаган сар» (белый месяц) – новогодний праздник монгольского народа – по старомонгольскому календарю был в феврале. 
Марко Поло, посетивший Монголию в XIII в., писал, что «год у них начинается в феврале... По обычаю все одеваются в белое, и мужчины и женщины, всякий как может. Белая одежда почитается у них счастливой, поэтому они и делают это, одеваются в белое, чтобы было счастье и благополучие... Князья и рыцари, да и весь народ друг другу дарят белые вещи, обнимаются, веселятся, пируют, и делается это для того, чтобы счастливо и подобру прожить весь год» (М. Поло, 1873). 
Праздник отмечается торжественно. В этот период года у скотоводов Монголии начинается массовый прием приплода у скота. После нового года прибавляется возраст человека и животных. Так, теленок «тугул» становится «бяру», т.е. двухгодовалым, ягненок «хурга», жеребенок «унага» – «дага», а двухгодовалый «дага» становится трехгодовалым, т.е. «шудлэн». 
Новогодние празднества продолжаются от 2-х дней до 2-х недель. Накануне устраивается семейное угощение, так называемый «битулиг», где поздравляют друг друга с наступающим праздником. 
Первый день старомонгольского Нового года предназначается для почитания старших. В этот день вся молодежь приходит к пожилым (деду, бабушке, отцу, матери) и поздравляет их с Новым годом, желает доброго здоровья и счастья, непременно преподносит им хадак с чашкой молока, символизирующие долголетие и счастье в жизни. 
Второй день считают женским днем. Все мужчины, подростки, дети поздравляли женщин. Следующие дни предоставлялись молодежи, объезжавшей всех своих близких, родных и знакомых, получая от них подарки: сладости, хадаки, платки, игрушки. 
Ритуал поздравления в дни Нового года состоит в следующем. Входящий обязательно протягивает к старшему обе руки, обращенные ладонями вверх, и, низко наклонившись, произносит слова приветствия: «Та амар сайн байна уу?», что означает: «Благополучны ли Вы?» В ответ старший, кладя свои ладони на руки младшего, говорит: «Амар байна уу?» – «Здравствуйте». При этом младший преподносит старшему хадак. Открытые ладони означают, что он вошел с открытым сердцем и добрыми намерениями. Руки младшего обязательно находятся под руками старшего в знак того, что он будет всегда поддерживать его в трудную минуту. Взаимное приветствие: «Сар сайхан шинэлэв уу?» и «Онд сайн оров уу?» – означает: «Хорошо ли встретили новый месяц?», «Благополучно ли перешли в новый год?» Иногда приветствие высказывалось в стихотворной форме. 
Такое древнейшее народное приветствие существует и поныне, главным образом среди сельского населения. Оно начинается ежегодно в день народного праздника «наган сар». Подобное приветствие у монголов принято делать один раз в год, в остальное же время приветствуют друг друга словами «Сайн байна уу?» и последующими словами приветствия, как было сказано выше. 
Надо признать, что такая народная традиция, основанная на уважении к старшим, очень древняя и, по справедливости сказать, очень хорошая, и ее всячески следует поощрять. 
Существует и другая народная традиция – здороваться друг с другом на расстоянии легким наклоном головы и прижав обе руки к груди. 
Араты меряются силой. В Монголии с древнейших времен любят различные виды спорта и национальные игры. Это состязания в своеобразной монгольской борьбе, в стрельбе из лука, скачки на лошадях. Их и поныне можно увидеть во время любимого монголами летнего праздника «надома» (от глагола «надах» – играть, веселиться). 
Поводом для устройства надома в старину были чествования духов, священных мест, например гор (На вершине священной горы совершалось богослужение с жертвоприношением на «обо» (гора камней), пиршеством и состязаниями), победа над врагами, удачные облавные охоты, знаменательные события. В период феодализма надом устраивали по случаю совершеннолетия князя, получения им нового титула, свадьбы, рождения наследника и т.д. 
На надомах происходили традиционные соревнования, в том числе скачки на расстояние 25 км и более. Эти состязания (борьба, стрельба из лука, скачки) носили название «эрийн гурван надам» (три мужских состязания) и являлись самым желанным народным развлечением. 
Победителей награждали и чествовали своеобразными национальными стихосложениями – «махталом». Так воздавалась хвала коню – скакуну, борцам, луку, стреле. Произносились они торжественно, напевно во время праздников.  
Лучших борцов и стрелков военачальники, князья отбирали в свою личную свиту, и они должны были защищать его честь на больших и малых надомах. 
Большие надомы, в которых участвовало несколько тысяч скакунов, более тысячи борцов и сотни лучников, обычно сопровождались своего рода военными парадами, где производился смотр вооруженных сил. 
Надом обычно происходил летом, когда скот был упитанным, достаточно было кумыса и других молочных продуктов. 
Во времена усиленного распространения ламаизма в Монголии и вплоть до первых лет после революции празднование надома имело и религиозный характер (в первый день ламы совершали хурал – богослужение). 
В настоящее время, хотя многие древние обычаи и ушли в прошлое, основные традиции надома сохранились. 
Современный надом в Монголии – это нечто напоминающее национальные олимпийские игры. Здесь происходят соревнования по национальной борьбе, конным скачкам, стрельбе из лука, по многим современным видам спорта (волейбол, баскетбол, футбол, велогонка, легкая атлетика и т.д.). 
С 1921 г. праздник начинается в юбилейный день провозглашения независимости Монгольской Народной Республики, т.е. 11 июля, и продолжается несколько дней. 
Надом празднуют не только в столице, но и во всех городах, аймачных и сомонных центрах. В сельских местностях он имеет некоторые особенности. В его программу нередко входят соревнования по другим видам национального спорта и играм, таким, как древняя игра «шагай харвах» (стрельба из самострелов в конские кости лодыжек), бросок кости по цели. Того, кто попадает в цель, по обычаю, также славят. Раньше была очень популярна игра «сэр шаах», которая состоит в том, что участники ее особым приемом разбивают тщательно очищенный остистый позвонок быка, зажатый в руке. Здесь нужна не только сила, но и расчет, чтобы удар попал в наиболее уязвимое место и переломил кость. Бывает, что отполированная руками многих удальцов кость переходит из кочевья в кочевье, пока кому-нибудь не удастся справиться с ней. 
В настоящее время надом, сохранив самые лучшие традиции культуры и таланта народа, стал ярким, запоминающимся и популярным праздником новой, социалистической Монголии. 
Любимый вид спорта монголов – национальная борьба «бух барилдах».. 
На арену танцующим шагом с двух сторон выходят борцы. По сигналу судей борцы сближаются, похлопывая себя по бедрам, затем наклоняются, опираясь одной рукой на колено, и напряженно всматриваются друг в друга, выжидая удобный момент для неожиданного броска. Побежденным считается тот, кто первым коснется земли. У каждого борца свой судья-секундант. Он обязан не только следить за выполнением правил, но и подсказывать борцу, как ему одолеть противника. Если борьба затягивается, он имеет право подбадривать и торопить борца сильными шлепками. После каждой схватки побежденный в знак уважения к победителю проходит под его рукой, а затем борцы протягивают друг другу руки, чтобы не было обиды, зависти или презрения. 
Победитель каждого тура получает горсть сладостей и угощает ими окружающих. 
Побежденный в одном туре не принимает участия в последующих. На всенародном надоме победителям, начиная с пятого тура, присуждаются почетные звания. Победителям пятого и шестого туров присваивают звание Сокола «Начин», седьмого и восьмого – Слона «Зан». Если борец впервые займет первое место, то получает титул Льва «Арслан». 
Победителя, уже имеющего звание Льва и снова занявшего первое место, удостаивают звания Исполина «Аврага». После третьей победы он становится Всенародным Исполином «Даян аврага», а после четвертой – Непобедимым «Дархан аврага». После этого, сколько бы побед он ни одерживал, он зовется Всенародным Непобедимым Исполином «Далай Даян дархан аврага». По народной традиции борец, имеющий это звание, может и не участвовать в борьбе. Если он присутствует на надоме, то все равно получает первый приз. Однако это положение за последнее время изменилось. 
Борцы, побежденные в пятом-шестом турах, получают только дополнительные эпитеты к прежнему почетному званию. Если борец имел звание Сокола, он может получить эпитеты «мужественный», «мужественный и счастливый», «крепнущий в расцвете сил и мощи» и т.д. 
Не меньшей популярностью, чем борьба, пользуется стрельба из лука. Монголы издавна высоко ставили искусство меткой стрельбы. В Музее антропологии и этнографии Академии наук СССР в Ленинграде хранится камень, который был установлен в честь лучника Есункэ. На одном из великих надомов он попал в цель с расстояния 335 маховых саженей (Клюкин, 1927). 
Истоки этих состязаний тесно связаны с военно-спортивными соревнованиями. Умение поразить врага в конном бою или убить его без промаха стрелой на далеком расстоянии было важным качеством древнего воина. Не случайно древние монголы с детства приучались к стрельбе из лука. 
На надомах в Улан-Баторе состязаются лучшие стрелки республики. По сигналу судей они подходят к черте, а судья и их помощники направляются к мишеням. На большой и указательный пальцы правой руки они надевают кожаный напалок, а левую руку почти до локтя обматывают тонким ремешком, чтобы рукав халата не мешал при стрельбе. 
Соревнования проходят в три тура. Каждый стрелок имеет в своем распоряжении двадцать стрел. В первом туре мишень не очень сложная, стрелки выпускают в нее по четыре стрелы. Во втором туре устанавливаются мишени с нанесенными на них очками – от двух до тридцати. По таким мишеням производится восемь выстрелов. 
В третьем туре соревнующиеся стреляют по тем же мишеням, что и во втором, но с поворотом. Они становятся к мишеням спиной, затем поворачиваются и, не прекращая движения, выпускают стрелы. Если они попадают в цель, судьи поднимают руки и поют старинную приветственную песню «Ухай». Итоги подводят в конце соревнования. Тогда определяют команду-победительницу и лучшего стрелка, которому присуждают звание «мэр-ген», что значит «меткий». 
Существуют целые трактаты и неписаные правила о конных скачках по отбору и тренировке скакунов. В таких старинных книгах, как 219-й том «Данджура», «Эрдэнийн эрих», «Эрдэнийн товч», в.8-м томе собрания трудов Сумбэ-Хамба Ишбалжира и в других произведениях повествуется об отличительных чертах скакунов и их тренировке. Описанию признаков хороших лошадей у скотоводов посвящены многочисленные рукописи, обычно называвшиеся «Морины шинжийн судур» (трактаты). Быстрота, неутомимость и легкость в беге коней – вот те качества, которыми дорожили монгольские скотоводы. 
Прежде чем выпустить лошадей на скачки, их тренируют по специальным правилам. Выпасают скакунов на лучших пастбищах с тщательно подобранным травостоем, регулируют количество потребляемой ими воды. Ежедневно в полдень лошадей, иногда даже предварительно укутанных в бараньи шкуры, заставляют карьером подниматься на гору. Дней через десять такой тренировки лошадь почти перестает потеть и сбрасывает лишний жир. Тогда скакун готов к соревнованиям. 
Наездниками бывают только дети в возрасте от 5 до 12 лет. 
Поэтому их приучают к верховой езде в самом раннем возрасте – с 3 – 4-х лет. На скачках они, с отличительными знаками наездников, не тяжелы для скакунов на далекие расстояния, подстегивают, когда надо, коня, покрикивая «гуу-гу». 
Никогда не забыть мне, как в детские годы на коне, подаренном отцом, я участвовал в скачках на берегу Керулена. Иногда мой конь приходил первым, и тогда старшие всадники дарили мне, как и другим юным наездникам, подарки – игрушки, сладости. Эти воспоминания остались в моей душе как одни из самых счастливых в жизни. И теперь, когда в Улан-Баторе в праздничный день проводятся скачки, я не в силах усидеть дома и стараюсь выкроить время, чтобы снова пережить то давнее прекрасное чувство и от всей души поздравить юных победителей, теперь уже наших внуков. 
В каждом выезде впереди всадников скачет наездник со знаменем в руках. На финише маленьких наездников с копями-победителями встречает парод песней победы – «Первый из десяти тысяч». 
Участникам соревнований вручались призы по занимаемым местам, а ныне первые пять коней, так называемые «айргийн тав», награждаются особым призом, а иногда золотой, серебряной и бронзовой медалями. 
Кони-победители совершают тройной круг почета, и каждый раз им воздают стихотворное восхваление – юролы. На последнем круге маленькому наезднику или наезднице и хозяину скакуна преподносят кумыс. Голову и крестец коня брызгают также кумысом. Затем следует вручение наград победителям-малышам, подарки, которые они иногда бывают не в состоянии поднять. Тут приходят на помощь отцы. Такова славная, но в то же время очень суровая традиция, которая учит детей любить своего коня как самого верного друга на всю жизнь. 
Одна из наиболее популярных игр монголов – шахматы. 
В Монголии в шахматы играли с глубокой древности. Кочевники внесли много самобытного в создание шахматных фигур, продиктованного особенностями национального миропонимания. 
По народным преданиям, любители шахмат живут до глубокой старости, а самые большие мастера чуть ли не бессмертны. Многие поколения безымянных мастеров-резчиков по кости, дереву и камню посвятили свой талант созданию шахматных фигур. Изобразительно монгольские шахматные фигуры отличаются от европейских. В них отражены свои представления о иерархии; так, король здесь изображался в виде сердитого хана на троне. В шахматах же, созданных за годы народной власти, фигура хана заменена изображениями народного предводителя, стрелка из лука или офицера Народной армии, скачущего на коне. 
Шахматы бывают всевозможных размеров – от нескольких миллиметров до десяти и больше сантиметров в высоту. Полный набор шахматных фигур – это выразительная композиция из различных животных, людей, популярных в народе, борцов, стрелков, офицеров, скотоводов и людей других профессий. Хорошо ыполненные монгольские шахматы по праву считаются произведением искусства. 
Для монгольских шахмат характерна детальная терминология ходов в зависимости от того, какой фигурой сделан ход. Шах пешкой называется «цод», слоном – «дуг», ладьей и ферзем – «шах». Мат королю обозначается термином «мат». Через один квадрат может ходить только ферзевая пешка. Все прочие пешки лишены этого преимущества. 
В частных коллекциях и в краеведческих музеях страны можно видеть шахматы, выполненные на самые разные темы, взятые из прежней или современной жизни. 
Правила монгольской игры в шахматы были едины для всех монголоязычных племен.

Перечисленные монгольские  национальные игры связаны с особенностями  быта монгольского народа, используются как методы и средства умственного, нравственного и физического  воспитания.

Монгольский фольклор.

Устное  народное творчество монголов имеет  большую историю. Оно связано  с кочевым образом жизни народа, имеет свою специфику.

 
Фольклор занимает выдающееся место в духовной жизни монголов и служит одним из важнейших источников изучения их древней культуры.

 
Он представлен прежде всего такими известными жанрами народного устного поэтического творчества, как мифы и песни, былины и сказки, легенды и предания, пословицы и поговорки, заговоры и загадки, благопожелания (юрол), хвалебные слова (магтал), детские скороговорки, шаманские призывания.

 
Наиболее архаичны из них мифы. В  них упоминаются Верхний мир, Замбатив (земля), Нижний мир, а также их обитатели.

 
Верхний мир населяют тэнгрии (небожители) и асары (демонические существа), враги тэнгриев. Замбатив – обиталище смертных, которые иногда называются «черноголовыми» (хар тэргут). Здесь же живут и богатыри, которым приписывается в ранних произведениях героического эпоса небесное происхождение. 
 
В нижнем мире обитают гигантские змеи (аврага могой).

 
Значительную часть мифологии  составляют мифы о животных: «О верблюде и олене», «О голубе и воробье», «О ласточке и шмеле» и др. Иногда встречаются  повествования о небесных явлениях и их происхождении. Таковы, например, мифы «О Млечном Пути» и «О Большой  Медведице». Бытуют сюжеты, объясняющие  происхождение тех или иных географических названий, а также повествующие о появлении фамилий, родовых наименований, личных имен. 
 
В Монголии до последнего времени был популярен миф о герое – метком стрелке Большой палец (Эрхий Мэргэн). Некий меткий стрелок по имени Большой палец бросает вызов богам и стихиям ради блага своих соотечественников. Он стреляет из лука по шести лишним солнцам и спасает людей. 
 
Помимо исконно монгольских сюжетов значительное место в мифологии занимают мифы, связанные с индийской и тибетской культурой, с буддизмом. Они в большинстве своем претерпели заметные изменения на монгольской почве.

 
Самый большой по размеру жанр в  фольклоре – это поэмы, былины, или, как их порою называют, героические сказки. Они обычно поются в сопровождении «хур» или «товшур» (музыкальные смычковые инструменты). Вследствие огромной величины (они состоят в среднем из 3000 – 5000 стихотворных строк) исполнение их продолжается нередко многие дни. Былины обычно уводят слушателей в далекие времена, к периоду возникновения жизни на Земле: 

В пору, когда Хапгайские горы были холмиками, 
В пору, когда Тола-река была лужицей, 
В пору, когда Хэнтяйские горы были холмиками, 
В пору, когда Керулен-река была лужицей... 

Тематику  эпического творчества образуют героическое  сватовство, борьба с мангасами, т. е. с чудовищами, родовая месть и некоторые другие. В этих произведениях большое место отводится состязаниям женихов, в ходе которых обнаруживаются главные качества богатыря. Преодолевая препятствия, герой добивается руки суженой. Противниками героев выступают многоголовые мангасы, которые нападают на владения богатыря, забирают в плен его родных и подданных. Мангасы препятствуют поездке богатыря к невесте, соперничают в сватовстве или убивают отца богатыря. 
 
Одна из характерных для эпоса тем – месть за отца. За смерть отца богатырь мстит мангасу и побеждает его. Он возвращает похищенный скот и взятых мангасом в плен подданных. 
 
Монгольский героический эпос со временем претерпел существенные изменения. Если раньше его тематика ограничивалась сферой семейно-родовых отношений, то позднее она ощутимо расширилась: в отдельных произведениях конфликты уже носят социально-классовый характер. Ведущее место в них занимает борьба со злым ханом – угнетателем. Вместо былинных героев выступают обыкновенные люди, лишенные сверхъестественных качеств, а вместо многоголовых мангасов – злые ханы.

 
Сказки – один из основных жанров монгольского фольклора. В сказках богатыри сражаются с мангасами. Народная фантазия наделяет мангасов необычайной силой и свирепостью. Герой одной былины убил мангаса и вскрыл его живот, в котором оказались проглоченные им целые селения. О силе мангасов можно судить по описаниям их сражений с богатырями. Во время битвы меняется лик земли: горы превращаются в равнины, равнины – в низины, болота – осушаются, а сухие степи – увлажняются. 
 
Сродни мангасам и шуламы (ведьмы), враждебные людям сверхъестественные существа. Изображается шулам чаще всего в виде старухи с пепельно-серыми волосами, коровьими рогами, с оскаленной пастью, из которой торчат огромные клыки, с подбородком, достигающим колон, двенадцатисаженными грудями и животом величиной с юрту.

 
Есть в монгольском сказочном  мире и другие чудовища: драконы, птица  хангарид, гигантский змей. Но они играют уже второстепенную роль. Драконы обитают на небе. В сказке «Находчивый старик» они служат главе небожителей Хурмаст-хану. На земных богатырей драконы нападают редко, и нападения эти легко отражаются. Так, старик Болдогуй-бор одним ударом отсек хвосты драконам. 
 
Хангарид – гигантская волшебная птица, способная уносить в клюве жеребят и даже людей. Летит хангарид с шумом и грохотом, иногда при приближении волшебной птицы выпадает дождь. 
 
Изредка в сказках и былинах встречается гигантский змей (аврага могой). Он враждует с хангарид, людям же вреда не причиняет.

 
В монгольских сказках идет непрерывная  борьба добра со злом, за справедливость, против тирании. Богатыри наделяются сверхъестественными силой и умом, а часто и небесным происхождением. Все это помогает им одержать победу.

 
Бытовая степная сказка всегда учит чему-то доброму, предостерегает и удерживает от дурных поступков, осуждает одни стороны  жизни и утверждает другие. Но делается это спокойно, без назойливой морали. Таковы сказки: «Старый волшебник», «Дурная мысль себя подстережет», «Жадная жена», «Лиса, ворон и  олень», «В отсутствии хана», «Добряк  и шестеро злодеев». 
 
Положительный герой бытовых сказок рисуется добряком, балагуром, ловкачом, который не даст спуску дурному человеку, а хорошему в трудную минуту поможет. Народные сказки испокон веков пользуются огромной популярностью, их любят взрослые и дети. Они отражают многовековые чаяния и ожидания трудового парода, его борьбу за счастье, правду и справедливость, его любовь к родине и ненависть к угнетателям.

 
Представители господствующего класса изображаются высокомерными, жестокими, несправедливыми и глупыми. Положительный  же герой из народа всегда бывает добрым, умным, находчивым, смелым человеком  ц, как правило, из всех трудностей выходит победителем. 
 
Сказки свидетельствуют о том, как мало народ верил в святость, непогрешимость и ученость лам. Так, совершенным глупцом выглядит «образованный» лама, принимающий бестолковые речи Царца-намжила за верх мудрости.

 
В сказках и былинах лама почти  всегда играет отрицательную роль. Нередко он оказывается в дружественных  отношениях с мангасами, злобными и враждебными людям чудовищами. В волшебных сказках речь идет главным образом о борьбе с чудовищами или ханами, о сватовстве и об истерии мачехи и падчерицы. Героем этих сказок изображается обычно выходец из народа или бедняк. В некоторых сказках герой-бедняк одерживает победу над своими противниками и занимает ханскин престол. Будучи добрым ханом, он приносит народу счастье и благополучие.

 
У монголов популярны сказки о животных. В них фигурируют не только дикие, но и домашние животные, наделенные свойствами человека. Самые любимые герои таких сказок – мудрый заяц, умная мышь, глупый и алчный волк, хитрая лиса и др. Они, как и люди, отчетливо подразделяются на положительные и отрицательные персонажи. Сказки о животных чаще всего имеют юмористическое звучание. В образах животных воплощаются психологические черты, поэтому их повадки и действия воспринимаются слушателем как человеческие.

 
Степняки-монголы любят бытовые  и сатирические сказки, где социальные мотивы выражаются прямо и наглядно. Сказки этого жанра по количеству разработанных сюжетов составляют большую часть общего сказочного фонда. Герой, как правило, простой человек, отличающийся смекалкой, хитростью и красноречием. Большинство бытовых и сатирических сказок выражают протест против социальной несправедливости и обличение представителей правящих классов. Эти сказки получили широкое распространение в стране в XVIII и XIX вв., когда в гуще народных масс поднималась волна стихийного социального протеста. В сериях сказок остроумного Балан Сэнгэ и странников-монахов, а также в других рассказах и анекдотах высмеиваются не только общечеловеческие недостатки – лень, глупость, праздность, скупость, но и социальные пороки. Умные, предприимчивые, находчивые простолюдины оставляют в дураках представителей эксплуататорских классов – князей, монахов, торговцев и богачей. В сказке «Как котел родил котелок» богач с большим нежеланием одолжает Балан Сэнгэ свой котел. Он вернул котел богачу вместе с «новорожденным котелком», чем богач был очень доволен. В следующий раз Балан Сэнгэ не вернул котел хозяину, заявив, что котел умер. Богач не поверил. Тогда Балан Сэнгэ заявил: «Вы же тогда поверили, что ваш котел родил котелок. Почему же вы не хотите верить, что ваш котел умер? Разве те, кто рожают, не умирают?»

 
Основная идея этих сказок заключается  в том, что они показывают превосходство  народа над господствующим классом.

 
Монгольский сказочный фонд значительно  обогатился за счет сюжетов из литератур  индийского, тибетского и других народов. В монгольских степях до сих пор живут в устной передаче главы, сюжеты из индийских Панча-тантры, «Моря притч», «Трилогии о Бигарми-жид-хане» и др. В монгольском фольклоре существует своеобразный жанр, который в устной традиции приобрел эпическую форму с ее богатым арсеналом художественных приемов, образной системой. 
 
Монгольские сказки – творение кочевника-скотовода. Только скотовод мог с такой трогательной любовью рассказывать сказки о сиротинке-верблюжонке, об отставшем при перекочевке ягненке, о преданном хозяину коне. В сказке конь разделяет со своим хозяином и горести, и радости. Народная фантазия дает ему и крылья.

 
Видное место в фольклоре принадлежит  фигуре бадарчина – странника. Монголы беспредельно гостеприимны к бадарчинам, скитальцам, которые везде находят себе кров и пищу. Бедняк арат охотно принимает их, делит с ними все, чем богат: ведь бадарчины идут из дальних мест, много любопытного видели и слышали, многое расскажут. Недаром одна из пословиц гласит: «Странствующий глупец лучше мудреца, живущего на одном месте».

 
В сказках бадарчины чаще всего играют положительную роль, вступают в конфликт с ханами, чиновниками, ламами, и те нередко вынуждены им уступать.

 
Однако хитроумные проделки бадарчина и Балан Сэнгэ имеют глубокий внутренний смысл. Жертвой острот и выходок сплошь и рядом становятся те, кто угнетает и эксплуатирует народ. Это их они высмеивают, ставят на каждом шагу в неловкое положение.

 
Пословицы и поговорки являются наиболее боевым и оперативным жанром в монгольском фольклоре. Они возникли как обобщение жизненного опыта народа, как следствие длительных наблюдений над явлениями природы и жизнью общества. Они шлифовались многими поколениями, видоизменялись. Одни из них предавались забвению, другие распространялись все шире. Благодаря меткости, образности и большой обобщающей силе образцы древних пословиц и поговорок живут и в наши дни.

 
При классовом обществе появилось  множество пословиц и поговорок, направленных своим острием против феодалов-эксплуататоров.

 
Пословицы и поговорки в сегодняшние  дни. как и прежде, в широком употреблении. Одни, устаревшие, выходят из разговорного обихода, другие, новые, возникают, живут в народе. 
 
В монгольском фольклоре богато представлены загадки. Загадка, будучи иносказательным изображением какого-либо предмета или явления, имеет большое воспитательное значение. 
 
В их основе лежит принцип оживления неодушевленной природы, сравнение ее с жизнью человека, животных.