Определение места искусства в Советской Белоруссии -20-е годы

Труппа Голубка обслуживала рабочих и крестьян. Спектакли и концерты проходили в рабочих клубах Комаровки, Сторожевки, Переспы, Ляховки. Вместе со своим руководителем артисты часто бывали в таких глухих местах, где люди и не слышали о театре.

Владислав Голубок стремился слить воедино все виды сценического искусства и на этой основе создать синтетический спектакль, куда включались бы музыка, песня, танец.

В театре отсутствовала балетная группа. Драмати­ческие актеры выступали одновременно и в роли пев­цов, и в роли танцоров. Позже появились хор, струн­ный оркестр, актеры занялись хореографической уче­бой. На должность педагога и постановщика танце­вальных номеров Владислав Голубок пригласил К. Алексютовича. Так началось творческое содружест­во этих людей.

То обстоятельство, что большинство спектаклей на сцене этого театра ставилось по произведениям ориги­нальной драматургии, чаще всего написанным самим Голубком, обусловливало использование народной хо­реографии и традиционной обрядности. Обращение к народному танцу было вызвано и тем, что в концерт­ных программах театра они занимали одно из первых мест, периодически менялись и обновлялись. Как в БГТ-1, так и в труппе Голубка К. Алексютович подхо­дил к постановке танцев строго дифференцированно. Одна и та же вещь, поставленная для концертной про­граммы и для исполнения в спектакле, имела отличи­тельные особенности, свою трактовку.

Работая над танцем для спектакля, балетмейстер стремился постичь внутренний мир героев и только после этого искал те изобразительные средства, кото­рые позволяли глубже раскрыть идею пьесы, замысел режиссера. При этом он всегда учитывал уровень мас­терства каждого актера, его творческие возможности. Характер каждого движения, общий темп танца — все использовалось для усиления пластической мотивиров­ки поступков, поведения действующих лиц. В драмати­ческой постановке К. Алексютович чаще, чем в танце для концертной программы, отступал от традиционной канвы исполнения, смело вводил импровизации, шире использовал прием контраста. Все детали и элементы танца способствовали более глубокому проникновению в психологическую сущность образа. Танец в спектак­ле никогда не воспринимался зрителем как чужерод­ная хореографическая вставка, он всегда был органи­ческой частью сценического действия.

Театр Голубка, где бы он ни бывал (а он исколесил всю республику), неизменно пользовался большой по­пулярностью. Все спектакли и концерты проходили под восторженные овации зрителей. К. Алексютович не всегда мог это видеть, так как работа в БГТ-1 не позво­ляла ему постоянно участвовать в гастролях «театра на колесах». Но рассказы Голубка и актеров о реакции публики, об ее отношении к танцам вызывали у балет­мейстера чувство удовлетворения и радости. Большей награды за свой труд он и не желал.

При постановке концертных танцев позиция балет­мейстера была иной. Используя все богатство движе­ний, характерных для белорусских танцев, он никогда не допускал смешения стилей, избегал засорения тан­ца инородными элементами. Подбор движений был де­тально продуман, обусловлен природой танца, харак­тером и манерой его исполнения.

Танцы для концертов Алексютович технически усложнял, несколько отходил от традиционной ком­позиции, но неукоснительно сохранял их самобыт­ность, внимательно следил за тем, чтобы они не утра­тили присущий им колорит. В результате танец приоб­ретал выразительный рисунок, законченную художест­венную форму, т. е. становился в один ряд с произведе­ниями подлинного искусства. В обширный концертный репертуар входили не только оригинальные белорус­ские танцы, но и танцы других народов СССР, рассчи­танные на небольшой актерский состав и на исполне­ние в условиях импровизированной сцены.

В период коллективизации сельского хозяйства труппа Голубка активно занималась культурным об­служиванием крестьянства. Кроме концертов в гаст­рольные программы включались лекции, различные на­учно-просветительные беседы. Эта сторона деятельно­сти театра положительно оценивалась прессой и прави­тельством республики.

В январе 1932 года постановлением Совета Народ­ных Комиссаров БССР труппа Голубка была реоргани­зована в Третий Белорусский государственный театр (БГТ-3) с базированием в Гомеле. Это способствовало расширению творческой деятельности всего коллекти­ва, так как он получил постоянное помещение. Значи­тельно изменился репертуар. На сцене появились спек­такли на современную тематику. Постановкой пьес за­нимался не только сам Владислав Голубок, но и дру­гие режиссеры. Значительно возросла государственная дотация, что позволило увеличить актерский состав. Основная задача театра осталась прежней — обслужи­вание широких масс трудового населения республики. БГТ-3 по-прежнему остается «театром на колесах», но пересаживается с крестьянской телеги на автомашину, выделенную государством.

В 1935 году театр отметил свой 15-летний юбилей. Работа К. Алексютовича в труппе Голубка оказала заметное влияние на общий постановочный уровень танцев, позволила проверить на практике ряд творче­ских идей, касающихся сценического воплощения на­родного танца на профессиональных подмостках.

Декада Белорусского искусства в Москве.

Расцвет национального искусства народов СССР обусловил возникновение новой формы показа дости­жений республик в области художественного творче­ства — декад национального искусства в столице на­шей Родины — Москве. Декады подводили итоги раз­вития литературы, искусства и народного творчества, стимулировали рост профессионального мастерства, со­действовали взаимному обогащению культур.

К 20-летнему юбилею Белорусской ССР была при­урочена декада белорусского искусства. В числе мно­гих художественных коллективов  ансамблю  Белгос- филармонии предстояло показать народное песенное и танцевальное творчество республики. Артисты ан­самбля и его руководители, сознавая высокую ответ­ственность, с удвоенной энергией приступили к подго­товке концерта. Работа велась   одновременно в не­скольких направлениях. Репетиции кроме постановки танцев и разработки всевозможных игровых и мас­совых сцен включали детальную отработку элементов движения. Большое внимание уделялось и созданию конкретных образов в сольных и массовых танцах. На сводных репетициях с хором и оркестром шла окон­чательная шлифовка декадной программы. Балетмей­стер тщательно разработал композицию первого и вто­рого отделений  концерта. Характеризуя   творческий коллектив Белгосфилармонии в период подготовки к декаде, пресса отмечала: «Ансамбль белорусской пес­ни и пляски является лучшим проводником и популя­ризатором белорусского народного песенно-танцевального творчества. Стремясь к простоте, непосредствен­ности выражения, к сохранению аромата и характер­ных особенностей народного стиля и звучания, ансамбль песни и пляски ведет громадную работу по линии со­бирания дореволюционного и советского фольклора...

Руководителям ансамбля тт. Любану, Алексютовичу, Соколовскому удалось вырастить интересный твор­ческий коллектив».

Для заключительного концерта декады И. И. Лю­бая написал либретто театрализованного представле­ния «Старинный свадебный обряд» — масштабное по­лотно, открывавшее широкие возможности для прояв­ления дарования каждого артиста. В нем были за­няты все участники ансамбля: танцевальная группа, артисты хора, музыканты. Обращение И. Любана к этому народному обряду не случайно. «Свадебный об­ряд,— писал народный артист СССР Г. Р. Ширма,— можно назвать своеобразной народной оперой, где жи­тейский драматизм переплетается с веселым юмором, песня — с диалогом, а музыка и танцы дополняют и украшают это великолепное народное действие».

Новая программа вызвала ряд трудностей, так как требовала от исполнителей не только навыков в обла­сти хореографии и хорового пения, но и незаурядного

актерского мастерства. Созданные артистами лирические образы невесты и жениха, комедийные — свата и сватьи, степенные и веселые — матери, брата и друж­ков были очень ярки, индивидуальны и правдивы. Ре­жиссер П. С. Златогоров, специально приглашенный для этой постановки, постоянно поддерживал творче­ский контакт с балетмейстером. Константин Андреевич Алексютович на каждой репетиции дополнял сцени­ческое действие интересными деталями народных обы­чаев, хорошо известных ему с детства.

В режиссерском плане постановку свадебного обря­да П. С. Златогоров и К. А. Алексютович разнообрази­ли забавными комическими сценами. Танец играл важнейшую роль и во многом предопределял развитие всей сюжетной линии. Сценическое воплощение обряда было насыщено такими номерами, как танцы невесты с женихом, свата со сватьей, дружков молодых и т. д. Роль невесты исполняла артистка Т. Г. Аврамчик, стар­шего брата — артист Э. П. Шапко, свата — заслуженный ар­тист БССР Г. Ю. Григонис, сватьи — заслуженная артистка БССР Л. И. Ржецкая.

В работе над концертной программой для декады К. Алексютович далеко ушел в своих творческих по­исках от экспериментальных постановок 20-х годов. Заметно изменился его художественный почерк. Соз­данное балетмейстером К. Алексютовичем совместно с режиссером П. Златогоровым художественное произве­дение отличалось целостным композиционным реше­нием, объединившим песню, танец и музыкальное со­провождение в единое целое. Для достижения такого единства постановщику надо было обладать не только всесторонними знаниями в области танцевальной куль­туры, но и блестяще ориентироваться в многообразных формах всего народного искусства.

Взаимосвязанность и слаженность игры актеров, танцевальных и хоровых эпизодов, ритуального дейст­вия оставляли у зрителя глубокое цельное впечатле­ние. «На редкость красочной, свежей была музыкаль­но-танцевальная сюита «Белорусская свадьба», постав­ленная балетмейстером в содружестве с режиссером П. Златогоровым и композитором Н. Соколовским. Жизнерадостные, динамичные кадрили, собранные хореографом в многочисленных поездках по колхозам и деревням Полесья и Могилевщины, знаменитая «Лявонiха», задорная полька «Трясуха», лирические де­вичьи хороводы «Хмель лугами» и «Пайшоу Ясь» бы­ли расцвечены яркими красками фантазии балетмей­стера, обогащены профессиональной культурой»,— пи­сала Ю. Чурко .

Народный артист СССР, профессор Н. С. Голованов, в то время консультант декады, очень тепло отозвался о работе ансамбля: «Ансамбль песни и пляски филар­монии будет представлен на декаде великолепными об­разцами национальной музыки, старинным свадебным обрядом, народными танцами. Большая заслуга худо­жественного руководителя ансамбля композитора Любана и его энергичных помощников — хормейстера Со­коловского и балетмейстера Алексютовича — в том, что они привили ансамблю известную музыкальную культуру. «Лявонiха», поставленная т. Алексютови­чем, может быть отнесена к лучшим образцам нацио­нального танцевального искусства».

Концерты Белорусского ансамбля песни и пляски проходили в Москве с огромным успехом на протяже­нии всех десяти дней. Коллектив выступал перед лю­бителями музыки в концертных залах, заводских Дворцах культуры, студенческих клубах, парках.

Выступление ансамбля вызывало у зрителей бурю оваций, особенно горячо принимались «Крыжачок», «Бульба», «Юрачка», «Полька», «Лявонiха» и другие. Искусство молодого белорусского ансамбля получило положительную оценку  со стороны   общественности столицы и критиков. Газеты отмечали, что ансамбль идет по правильному творческому пути, что за срав­нительно короткий срок (три года) накопил значитель­ный творческий опыт и определил свое художествен­ное направление  «Участники  ансамбля,— писал на­родный артист СССР А. В. Александров,— принесли с собой в ансамбль всю красоту, непосредственность и красочность народного искусства Белоруссии.

Настоящее народное творчество является основным принципом и элементом репертуара ансамбля.

Интересны обрядовые песни, хороводы и пляски, исполненные в настоящей народной манере и характе­ре... Ансамбль украшают молодые, здоровые, звонкие голоса. Танцоры своей виртуозной, головокружитель­ной пляской приводят зрителя в восторг».

Декада белорусского искусства в Москве заверши­лась   большим концертом,   состоявшимся   15 июня 1940 года в Большом академическом театре СССР. В этом заключительном аккорде слилось искусство профессиональных и самодеятельных артистов, пред­ставивших все жанры театрального и музыкального искусства Белоруссии.

В Кремле состоялся торжественный прием участ­ников декады, который завершился большой концерт­ной программой с участием мастеров искусств Бело­руссии и Москвы. Концерт явился не только светлым, радостным праздником, но и ответственным испытани­ем для посланцев республики. Велико было волнение артистов, и это понятно — ведь им пришлось высту­пать в одной концертной программе с Государствен­ным ансамблем народного танца Союза ССР под руко­водством народного артиста СССР Игоря Моисеева и с Краснознаменным ансамблем песни и пляски под управлением народного артиста СССР А. В. Александ­рова! Этот своеобразный творческий экзамен воспитан­ники К. Алексютовича выдержали успешно. В прессе отмечалось: «Первое отделение концерта было полно­стью посвящено выступлениям участников декады... Большой успех имел ансамбль песни и пляски... Осо­бое впечатление произвел исполненный ансамблем танец «Крыжачок».

По окончании декады за выдающиеся успехи в де­ле развития белорусского советского искусства Филар­мония была награждена орденом Трудового Красного Знамени. Руководители и отдельные исполнители были отмечены орденами, медалями, Почетными грамота­ми и Грамотами Верховного Совета БССР. Работа К. Алексютовича также получила высокую оценку — ему был вручен орден «Знак Почета».

Вернувшись домой, балетмейстер обдумывает даль­нейшие планы, мечтает о новой постановке балета «У Купальскую ноч», которую ему не удалось осуще­ствить в 1925 году. Он коренным образом перерабаты­вает либретто, включает в него ряд новых танцев, игр, хороводов и обрядов. Эта работа поглощает его целиком, он испытывает огромный прилив творческих сил и вдохновения. Но завершить постановку и на этот раз ему не удалось — началась Великая Отечествен­ная война.