Аграрная политика СССР 1953-1964 гг

Подобный подход, конечно, помогал учащимся более подробно познакомиться с различными профессиями, однако больше решал проблемы помощи предприятиям. Подобные профессии, связанные с уходом за скотом не подразумевают высокую профессиональную квалификацию. Кроме того, при необходимости повышения производственных промышленных мощностей страна нуждалась в высоко профессиональных рабочих промышленных специальностей. А сельские школы не имели возможности давать учащимся именно такого рада знания и умения. Поэтому во множестве случаев подобный подход к производственному обучению в системе школьного образования не решал возложенные на его функции.

Во многих сельских школах не было возможности создать необходимую материальную базу для профессиональной подготовки, производственное окружение школы не позволяло учащимся выбирать ту профессию, по которой они имели склонность специализироваться. Время, отведенное на производственное обучение, зачастую тратилось не производительно. Многие специальности, по которым школы готовили своих учеников, не имели спроса.

В августе 1959 года Министерство Просвещения  утвердило новые учебные планы для всех типов школ, а также планы подготовки и издания учебников. Новые программы усилили научную сторону предметов, научные дисциплины приобрели практическое направление. Например, в области «природоведения» для 4-го класса в этот предмет соединили географию и природоведение, увеличили требования к умениям, навыкам, знаниям учеников. Требовалось, чтобы на уроках природоведения они умели «выполнять практические работы, зарисовывать и коротко описывать исследования, сделать модель, макет, уметь читать план и физическую карту, исполнить простейшие работы с контурной картой». Сохранялся и краеведческий принцип, то есть обеспечение непосредственное ознакомлению учеников с окружающей природой и трудовой деятельностью людей, что могло бы обогатить сознание конкретными жизненными знаниями.

Таким образом, в стране за 1953 – 1964 года путем организации новых школ и превращения семилеток в средние школы, их количество выросло почти в 2 раза, а контингент учащихся в 1,5 раза. Количество семилеток немного уменьшилось. Тем не менее, в 1953 – 1964 годах многие сельские школы размещались в пристройках и  в наемных помещениях, мало подходящих для занятий. Многие из них не имели спортивных залов, свободной площади для размещения учебных кабинетов, проведения внеклассной работы. Тысячи школ работали в две смены. Меньше стало и начальных школ, так как наиболее большие из них превращались в семилетние, а некоторые малокомплектные закрывались из-за перехода учеников в ближайшие школы.

Тем самым, можно говорить, что, несмотря на явные позитивные моменты в материально-техническом обеспечении школ, многие проблемы оставались либо в половинчатом решении, либо и вовсе не решенными.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

 

Хрущев  представлял в истории СССР диалектический момент — он подорвал официальный монолитизм, обострив антагонизм между разными политическими линиями.

Он занимает в развитии СССР совсем не второстепенное место, как можно было бы подумать из-за того забвения, в котором оказалось  его имя.

Правление Хрущева также не было спокойным  периодом. Оно знало кризисы, трудности, внутренние и внешние осложнения. Это были годы, когда общество переживало потрясения, ощущало потребность  в обновлении чисто конвульсивно; не всегда это было понятно широким  народным массам. Однако эти беспокойные  события способствовали сложному переходу от непрерывного чрезвычайного положения к нормальному. Советский Союз впервые пытался привести себя в порядок. Хрущев оставил преемникам длинный список нерешенных проблем. Вряд ли можно возлагать только на него всю ответственность за то, что они не решаются. Многие из них не были заметны или не проявлялись в чрезвычайных условиях. Когда эти условия исчезли, проблемы вышли на свет как неизбежные вопросы развития общества, начавшего мирную эволюцию, управляемого не по законам бесконечного чрезвычайного положения, а согласно нормам стабильности.

В СССР переход  был осуществлен не ценой новых  расколов и новых жертв, а путем  восстановления утраченной или подавленной  энергии, которой страна не могла  больше пренебрегать, если не хотела парализовать собственное развитие. Понятно, насколько горд был Хрущев, что руководил всей этой операцией. Успех этого предприятия зарядил Хрущева особым оптимизмом, который привел к недооценке проблем, накопившихся за эти годы. Отсюда и лихорадка последующих планов, оставшихся на бумаге, планов, которые вызвали немало сарказма со стороны критиков.

Таким образом, в личности Хрущева отразились гораздо  более глубокие тенденции. Осуществляя  первые реформы, быстро придя к власти и победив своих прямых противников, он действовал как представитель той особой коммунистической партии, которая исторически сложилась в СССР. Он представлял в первую очередь ее руководящий аппарат в центре и на периферии, был  Первым секретарем организации.

В первой фазе своего правления Хрущев был  выразителем настроений  руководящего слоя  советского общества, укрепляя его власть. Он выражал не только жалобы руководителей — его реформы соответствовали  распространенным настроениям  в стране,  которая чувствовала, что завоевала право более спокойно жить и дышать.

Однако  Хрущев на этом не остановился. Стремясь форсировано решить многочисленные проблемы советского общества, он задумал  более радикальные планы, которые  привели его  к  конфликту с  той же верхушкой партии и руководящим  аппаратом общества в целом.

Думается, что главная причина неудач реформ 50—60-х гг. заключается в разности потенциала перемен, которым располагало  общество, с одной стороны, и его  лидеры — с другой. Расхождение  в первоначальных устремлениях, которое наметилось между ними в ходе предварительной работы 1953—1955 гг., в дальнейшем углублялось и конкретизировалось, мешая достигнуть взаимоприемлемого компромисса. Общество всегда ждало от лидеров больше, чем те стремились ему дать. Поскольку же принципиальные политические решения (как, например, решение о культе личности) носили не вполне законченный характер, общественная мысль и общественное мнение развивали их до пределов ожидаемого, радикализируя и уточняя первоначальный замысел. Подобная трансляция почти всегда встречала сопротивление правящего центра, который за расширительной трактовкой своих решений видел (и не без основания) угрозу собственной власти. Поэтому, едва приняв решение, центр предпринимал действия, ограничивающие свободу его применения. В результате общество (прежде всего интеллектуалы) постоянно попадало в ситуацию обманутых надежд. Политические реформы, не касающиеся всерьез проблем власти, успеха не имели.

Социальные  реформы, направленные на подъем жизненного уровня, несмотря на известную отдачу, тоже не прибавили авторитета руководству страны, но уже по другой причине: приносила свои неизбежные плоды патерналистская политика.

Реорганизации системы управления экономикой (из них самая крупная — создание совнархозов) часто несли в себе рациональное зерно, но вырванные из общего контекста преобразовательной политики (которая отличается, например, тем, что требует точного программирования как самих реформ, так и их возможных последствий), они сформировали достаточно серьезную оппозицию реформам среди слоя управленцев. Хозяйственные реорганизации и непоследовательность Хрущева в вопросах политики и идеологии, который то шел навстречу либеральной интеллигенции, то вставал на сторону более консервативно настроенного аппарата, способствовали усилению влияния номенклатурной оппозиции.

В то же время пределы возможного, которые  продемонстрировал Хрущев в последние годы своего пребывания у власти, лишили его кредита доверия той части общества, которая сначала безусловно поддерживала новый курс лидера. Частые смены курса, обилие начинаний, которые как паллиативы были малорезультативны, постепенно сформировали в обществе комплекс усталости от реформ, тягу к стабильности и порядку. Этот комплекс стал социально-психологической основой, обеспечившей заинтересованным политическим силам победу не только над Хрущевым, но и в конечном счете над политикой реформ вообще.

Итогом  реформ стал переход государственного социализма от формы с господством  личности к форме с господством  номенклатуры. Хрущев спас государственный  социализм от того кризиса, который  мог его смести

Он спас КПСС, ее аппарат от расплаты за чудовищные преступления. Он увел КПСС от суда народа. Он выпустил пар. Хрущев не просто провел ряд реформ для аппарата. Он создал новую модель жизни бюрократии. Он не просто провел ряд реформ для народа. Он создал новую модель жизни для простого человека: частично дав ему новые возможности для упрочения своей жизни при социализме, а частично уверив его в грядущих благах коммунизма.

Хрущев  своими реформами по существу заложил  основы послесталинской номенклатурной формы государственного социализма и позволил этому строю продержаться еще не одно десятилетие. Брежнев и его окружение только творчески развивали и укрепляли полученное наследство.

Другое  дело, что сам Хрущев не смог вписаться  в созданный им послесталинский социализм. Даже такой выдающийся лидер, как он, не мог преодолеть генетическую наследственность государственного социализма, его растущую неспособность заботиться о народе и его прогрессирующий интерес к привилегиям для бюрократии. Поэтому реформы Хрущева для бюрократии не могли не столкнуться с его же реформами для народа.

Наиболее  яркие примеры - расстрел рабочих  в Новочеркасске и расправа с  творческой интеллигенцией. В этих и других случаях Хрущев уступал  бюрократии. Но эти уступки имели  предел. Ему надо было в соответствии с нормами сформировавшегося  строя - окончательно сдаться номенклатуре и стать послушной вершиной ее пирамиды. На это он не пошел и  в этом его выдающаяся личная историческая заслуга. Он нашел в себе силы порвать  с окружением, с помощниками и  друзьями. Его популизм стал барьером, не позволившим ему превратиться в вождя номенклатуры.

Он мог, зная о заговоре против себя, дать бой  по-сталински: организовать процессы, обрушить расстрелы и ссылки. Он не сделал этого. Не потому, что не умел. Умел, хорошо умел. И в Москве, и на Украине в тридцатые годы. Но он не ради конъюнктуры осудил Сталина, он осудил его в собственной душе, и сталинские методы для себя закрыл.

В свое время  умирающий Ленин пытался ослабить бюрократию, разделив ее на ЦК и его  аппарат и на ЦКК-РКИ и их аппарат. Хрущев дошел до этой же идеи. Он пытался расколоть аппарат на промышленный и сельскохозяйственный. Но ни идеи Ленина, ни идеи Хрущева бюрократия принять не могла. Она могла править только монопольно. Неудивительно, что именно попытка реорганизовать партию была последней реформой Хрущева и первой из его реформ, отмененной победившей номенклатурой.

На одной  чаше весов Хрущева лежат дела вождя своего класса, выразителя интересов  господствующей в государственном  социализме бюрократии. Он спас ее от суда народа и помог ей найти новую  форму жизни.

На другой чаше лежат реформы для народа, хотя и приблизившие демонтаж государственного социализма, но так и не ставшие  его началом.

И, казалось бы, должна перевесить первая чаша.

Но все  же перевешивает добрая чаша весов. И  не в последнюю очередь потому, что на ней лежат не только реформы  для народа, но и его отказ удержать власть путем возврата к сталинским методам, и его попытка нанести  удар по самой основе бюрократии - однопартийной  системе, и его отставка, его отказ  стать лидером номенклатурного  социализма.

И еще  один урок эпохи Хрущева. В поединке популистского лидера аппарата со своим  аппаратом обязательно побеждает  аппарат.

Популизм - даже самый искренний- недостаточен для успеха в этой борьбе. Для  победы над бюрократией нужна  другая концепция строя, в котором  аппарат теряет контроль над собственностью. Только в таком случае коренным образом  изменяется и характер государственного механизма, и его служащих

 

 

 

 

 

 

Список  использованных источников и литературы

 

Источники

1. Энциклопедический словарь (большая советская энциклопедия) .
2. Никита Сергеевич Хрущев: Материалы к биографии / Сост. Ю. В.  Аксютин. – М.: Политиздат. 1989 г. – 367 с. код доступа Az.lib.ru
3. Громыко А. А. Памятное. Книга первая. - М., 1990. С. 447

 

Литература

4.Аграрная политика КПСС в 50-е - 60 годы.

5.Верт Н. История советского государства. 1900-1991. - М., 1992. С. 89.

6. Вознесенский Н.А. Пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946-1950 гг. - Избранные произведения.1931-1947гг. - М.: «Просвещение», 1979.

7.     Вощанова Г.П., Годзина Г.С. История экономики – М.: «Инфра-М», 2001.

8. Дьячков И.В. Общественное и личное в колхозах.—М., 1968.

9. Иванова Г.А. О подготовке кадров производственно-технической интеллигенции для социалистического сельского хозяйства. М., 1962;

10. Игнатовский П.П. Социально-экономические изменения в советской деревне. - М.,1966; Развитие социалистической экономики СССР в послевоенный период -М.,1965. код доступа Az.lib.ru

11.     История СССР. Учебник для вузов. // Под редакцией Островского В. П. - М.: «Инфра-М», 2004.