Древний Новгород

Важнейший памятник новгородского  права – Судная грамота, окончательная  редакция которой восходит к 1417 г. В  ней встречаем те же правила, что  и в Русской Правде Ярослава Мудрого.  В Судной Грамоте освещается право частной мести, определение цены крови, возмещение убытков, присяга как доказательство, суд Божий,  судебный поединок, который удержался в Новгороде после его падения, до XVI в. Однако же упоминаются телесные наказания: клеймение вора, за второе воровство повешение. Поземельная собственность приобретает значение и допускается, очевидно, под влиянием Москвы. Вторая судебная инстанция – суд великого князя.

«Новгородцы отличались от большинства жителей Руси более суровым в своем стремлении к справедливости и свободе отношением сограждан друг к другу, но и более возбудимым, «бунташным духом». Дело, очевидно, в том, что, как пишет известный русский историк С.М. Соловьев (1820 – 1879), само вече имело неопределенный характер. Народ собирался на него по колокольному звону, чтобы выслушать князя, посадника или любых «недовольных граждан против князя или другого какого-либо лица». Поэтому новгородцы выглядели крамольниками, присвоившими себе «волю любить добрых и казнить злых»» [2; С. 92]. Новгородский люд был и более развитым, способным дать отпор любому враждебному для них действию – от великокняжеского посягновения на их независимость до вражеской агрессии.

2.2. Общественные идеи: ереси

 

Религиозное мировоззрение  было господствующим в средние века. Однако господство официальной церкви в средневековой Руси было не всеобъемлющим.

 Одним из наиболее крупных  выступлений против господствующей  церкви была ересь так называемых  «стригольников» (название связано, видимо с обрядом пострижения в причетники) возникшая в Новгороде в 70-е гг. XIV в. Из Новгорода эта ересь распространилась и в Псков.

Изучение идеологии стригольников  затруднено из-за отсутствия еретической  литературы, полностью уничтоженной после подавления ереси в конце XIV в.

«Рационалистическая критика православной церкви велась стригольниками по двум направлениям: по вопросам богословской догматики (оспаривали божественное происхождение таинств священства, причащения, крещения, покаяния, миропомазания, брака, елеосвящения и др.) и по линии организационных основ церкви (отвергали церковную иерархию, выступали за предоставление мирянам права проповеди и за "дешевую церковь" - программа предвосхитившая требования Реформации в Европе). Не выходя в целом за рамки религиозного мировоззрения, стригольники выступили с проповедью демократической церкви, лишенной какого-либо стяжательства и особого сана священнослужителей»[1; С. 17].

«В учении стригольников содержалась попытка отвергнуть внешнюю, обрядовую сторону религии и церковные учреждения, как противоречащие, по их мнению, самой сущности христианства. Стригольники сосредотачивали все свое внимание на внутреннем, духовном состоянии человека. Они считали, что религия во всей ее полноте доступна восприятию каждого человека, что религиозное понимание должно быть основано на разуме человека. В этом заключался важный сдвиг средневекового мышления в сторону рационализма, в сторону освобождения человеческого духа от беспомощного преклонения перед таинственной силой «высшего божества», и, следовательно, в конечном счете, учение стригольников подрывало основы религии, хотя сами они оставались еще в целом в рамках религиозного мировоззрения» [10; С. 138].

Широкий характер движения предопределил  состав еретиков (горожане и низшее духовенство), возглавили его дьяки Карп и Никита (казнены в 1375 г. как еретики).

Отголоски этой ереси еще долго  давали о себе знать, пока не слились  с другим еретическим движением  конца XV в.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Просвещение и научные знания в культуре Новгорода

 

В эпоху средневековья  распространение грамотности и  знаний шло разными путями в княжеских  дворцах, монастырях, торговых городах  и деревне. В то время как в  бесписьменной деревне разнородные  знания о природе, человеке, устройстве мира, родной истории передавались молодому поколению из уст в уста в виде сельскохозяйственных примет, знахарских рецептов, сказок, эпической поэзии и т.п., просвещение в городах, монастырях и вотчинных замках основывалось на книгах.

«Судя по житийной литературе, обучение детей начиналось в возрасте 7 лет, сначала их учили чтению ("грамоте"), а затем письму. Новгородская былина о Василии Буслаеве так рассказывает об этом:

"Стали его, Васильюшку, грамоте учить, 

Грамота ему в наук пошла,

Посадили его, Васильюшку, пером писать,

И письмо ему в наук пошло"» [1; С. 17].

«Находки сотен берестяных грамот показали, что грамотность в Новгороде была широко распространена. Грамотные были и среди ремесленников, и среди крестьян. Грамотными были не только мужчины, но и женщины. Письменность применялась в самых разнообразных случаях. Найдены частные письма, денежные расчеты, списки феодальных повинностей, завещания, различные записи и даже детские ученические упражнения. С 1951 г., когда впервые стали искать и находить берестяные грамоты, открылось как бы окно в древний Новгород, позволившее подсмотреть обыденную, заурядную, каждодневную жизнь Новгорода, узнать заботы его простых людей. Как трогают нас горе вдовы, просящей своих родных «попечаловать» с ней о потере мужа, или жалоба крестьянина своему господину на тяжесть податей: половина волости запустела, пишет он, а те, кто еще остались, уходить хотят: «жалости к себе хотят, господин, жалости, чтобы ты, господин, подати убавил». А мальчик Онфим рисует воинов, мечтая о ратных подвигах» [10; С. 122].

Церковная монополия  на образование придавала ему  преимущественно богословский характер. Найденные в Новгороде азбука XIII - XVI вв., вырезанная на небольшой можжевеловой дощечке, и учебные записи мальчика XIII в. Онфима свидетельствуют о применении принципа слогового обучения чтению и письму. Многочисленные берестяные грамоты говорят, что русские граждане, в том числе и женщины, широко использовали свои знания как в деловой практике, так и в быту.

Несмотря на тяжесть  монголо-татарского ига, в XIV - XV вв. на Руси развивалось книжное дело. Постепенная замена дорогого пергамена бумагой делала книги более доступными. К XV в. известны уже многие библиотеки.

           О развитии научных знаний  в Новгороде можно привести  интересный пример. В Новгороде  было написано очень интересное для русской культуры произведение «грешным монахом Антонова монастыря Кирик дьяконом» под названием «Учение им же ведати человеку числа всех лет» (XII в.). «Счет ведется от сотворения Адама в годах, месяцах, неделях, днях и часах. Кирик приводит числа лунного и солнечного «кругов»; «обновления» неба, земли, воды; високосных лет и «великого круга», который соответствует полному циклу блуждания» пасхи; далее называется количество месяцев, недель и дней в году, а также часов; затем речь идет о дробных делениях часа.

Сообщается также, когда  празднуется пасха. Объяснение этому  произведению, скорее всего, сугубо церковно-практическое. Церковь нуждалась в календарных  расчетах, пасхалии были рассчитаны и  переведены из Византии, но необходимыми были и собственные знания в этой области» [3; С. 527]. Трактат Кирика-новгородца – замечательный пример тому, говорящий о высоком уровне математических знаний в Новгороде и Древней Руси в целом.

«С постепенным развитием торговли, восстановлением дипломатических знаний, возрождением паломничества происходило расширение географического кругозора русских людей. К этому времени относится составление множества рукописных сборников, содержащих подлинные и подробные описания Царьграда, Палестины, Западной Европы и других земель ("Странник Стефана Новгородца. Сказание о пути от Царьграда к Иерусалиму", ок. 1349 г.)»[6; С. 144].

В Новгороде в XIV в. составлялись своеобразные путеводители по достопримечательностям Константинополя – не только по его «святыням», но и по вполне светским памятникам. Из этих путеводителей видно, что новгородцы умели ценить искусство Византии – ее живопись, скульптуру, зодчество, ремесла. Новгородцы возмущались варварством крестоносцев, разбивших и попортивших в XIII в. многие произведения византийского и античного искусства. Характерно, кстати, что самое обстоятельное описание захвата Константинополя крестоносцами в 1204 г. было сделано жившим там новгородцем.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4. Наивысшие достижения культуры Великого Новгорода

4.1. Архитектура: Храмы Новгорода

 

В 12 веках на новгородских землях наметилось формирование местной  художественной школы. В ней преломились  общерусские традиции православного  искусства, но не только они. Суровая  красота северного края, своеобразие  общественного устройства и быта, и, наконец, мужественный характер новгородцев не могли не повлиять на развитие северных муз.

«Мастера этих мест довольно успешно освоили киевский канон "мистического реализма". Знали они достижения монументального киевского зодчества и иконописи. Иначе говоря, они восприняли греческую систему храмового искусства в уже достаточно русифицированном виде.  Это позволило новгородской художественной культуре не только лучше осмыслить достижения искусства Киевской Руси, но и быстрыми шагами идти по пути самобытного развития. Искусство северных земель научилось глубоко выражать национальный характер, духовные идеалы русского человека. Новгородская «классика» отличается простотой, глубиной и одновременно праздничным, красочным восприятием мира. Она свидетельствует о наступлении зрелого периода в художественной культуре Древней Руси» [13; С. 62].

Конечно, самобытность родилась не вдруг.  Первые новгородские храмы, к примеру, естественно заимствовали стиль «монументального историзма» из Киева. Одним из таких древних сооружений является Софийский собор, построенный в 1045 - 1050 гг. в самом центре новгородского детинца. София Новгородская стала символом торжества православной веры и одновременно олицетворением складывающейся на этих землях русской государственности.

Софийский собор был  пятиглавым. Каждый, кто плыл по Волхову  в Новгород, видел сверкающие софийские купола издалека. "Где София, там и Новгород", - так гласила старая пословица.

«Самыми ранними памятниками своеобразной новгородской архитектуры домонгольского периода являются величественные соборы Николы на Ярославовом дворище, Антониева и Юрьева монастырей. Георгиевский собор Юрьева монастыря был построен в 1119 г. (зодчий Петр). В этом храме впервые появилось нововведение: верхняя часть храма выглядит ассиметричной, что создает впечатление внутренней подвижности. Мастер Петр нашел удивительное решение и первым в новгородском зодчестве почувствовал и воплотил красоту ассиметрии» [1; С. 18].

Со второй половины 12 – начала 13 века (т.е. от домонгольского периода) сохранилось несколько  новгородских храмов. Это монастырская церковь Благовещения у деревни  Аркажи (1179), храмы Петра и Павла на Синичьей горе (1185 -1192), Рождества в Перыни (первая половина 13 века), Св. Георгия на старой Ладоге (вторая половина 12 века). Как и во всех других русских землях, в Новгородской Руси монументальные сооружения строили до второй половины 12 века, когда в архитектуре начинает преобладать более простой стиль.

«Храмы становятся компактными, увенчиваются одним куполом. Совершенным образцом нового строительства можно считать церковь Спаса Преображения на Нередице, созданную в 1198 г. Храм на первый взгляд суров и прост; постройка крестовокупольного типа, кубической формы, лишенная каких-либо украшений. В нем всего три апсиды, обращенные на восток. Чуть заметные неровности стен и кривизна вертикалей вновь заставляют задуматься о выразительных возможностях ассиметрии» [13; С. 63].

        Культурные традиции XIII в. отразили сложнейший момент истории Новгородского княжества. Духовное оцепенение охватило даже те княжества, где не было татаро-монгольских войск. Новгород не является исключением. К тому же в XIII в. новгородцам пришлось выдержать сильнейший натиск ливонского ордена.

 В зодчестве нарушается  естественное поступательное развитие. Строили мало от случая к  случаю. Правда уже к концу  XIII в. культурная жизнь понемногу возвращалается в привычное русло.

«Первым каменным храмом, возведенным после длительного перерыва, стала Церковь Николы на Липне (1292). Ее строительство дало толчок к возрождению новгородской архитектуры. При этом меняется техника кладки зданий, да и сами материалы применяются иные. Среди них волховский плитняк, который научились сочетать с валунами и кирпичом. К XIV в. окончательно сформировалось новое новгородское зодчество, в котором наиболее полно сказалось своеобразие эстетических вкусов новгородцев. Храмы обрели пластичность, лишенную какого-либо геометризма.  В них чувствовалась фантазия и желание создать индивидуальное произведение искусства, достойное свободного, процветающего города. Среди прекрасных памятников зодчества той поры церковь Спаса на Ковалеве (1342), Успения на Волотове (1352), Федора Стратилата на Ручью (1361),  Спасо-Преображения на Ильине-улице (1374)» [13; С. 65].

Новые храмы были гораздо  меньших размеров, нежели монументальные постройки XI - XII вв. Талант и фантазия новгородских зодчих помогали для каждого храма находить оригинальное решение. Общим впечатлением от этих соборов является удивительная ясность художественного образа, изящество, сочетаемое с величавой суровостью. Прекрасным архитектурным памятником эпохи считается Церковь Федора Стратилата на Ручью, где строителям удалось достичь единства ритма мощной архитектурной формы в гармонии с декоративными украшениями. Таких украшений в зодчестве становится все больше. Стоит обратить внимание на храм Спасо-Преображения на Ильине-улице. Его конструкция как бы заслонена обильными декоративными арками,  порталами, окнами, наличниками, нишами. Причудливое их плетение придает образу церкви характер праздничный и яркий.