Формирование приказной системы в россии

Дьякам  в приказах подчинялись канцелярские служители - подьячие. В зависимости  от выслуги лет производилось  деление приказных подьячих на «старых», «средней статьи» и «молодых».  Начинающий подьячий несколько лет  служил «неверстанно», то есть без жалованья, на одни лишь «приношения» просителей, и именовался соответственно «неверстанным». Затем его «верстали» небольшим денежным окладом - 1-5 рублей в год, и возводили в ранг «верстанных». Кормление за счет посетителей приказов приводило к тому, что число «неверстанных» подьячих было не меньшим, чем число подьячих, состоявших на государственном жаловании. Средний подьячий получал несколько больший оклад. Подьячий мог выслужиться до старшего подьячего, которому полагалось годовое денежное жалованье 60-65 рублей.  Кроме приказных подьячих, были площадные подьячие, сидевшие в Москве в палатке на Ивановской площади, а в других городах - на торговой площади. Они не являлись государственными служащими, но, по выражению того времени, «кормились пером», то есть сочиняли челобитные и выступали ходатаями по частным делам.

Приказная работа была основной обязанностью всей приказной группы и являлась тем  ядром, вокруг которого складывалась служба гражданская, как особая отрасль  государственной службы. Особенностью приказной работы в целом было ее крайнее многообразие, что соответствовало  деятельности государственного аппарата в период нечёткого разделения отдельных  функций управления. Основные группы вопросов, с которыми сталкивались в своей работе приказные люди центральных и местных учреждений, были связаны с судебными, административными и финансовыми сторонами их деятельности. При этом каждая из приказных групп занимала особое место в решении этих вопросов.

Приказные обязанности думных дьяков распадались  на две части: деятельность в Боярской думе и в приказах. В первом случае думные дьяки являлись докладчиками по делам приказов, записывали и  формулировали царские указы  и решения Думы. В их обязанности  входило также объявление о повышении  в чинах представителей высшей знати. Важное место они занимали и в  работе комиссий по местническим спорам.

Помимо  этого думные дьяки исполняли  обязанности судей в важнейших  приказах государства: Посольском и  Разрядном. Функция их была в основном распорядительной: они санкционировали  пересылку денег в другие ведомства, выдачу жалования и т.д.

Во второй половине XVII века, с ростом количества думных дьяков и падением их значения в государственном управлении, роль их в приказах несколько понижается. Они реже назначаются самостоятельными главами учреждений, а некоторые по характеру обязанностей превращаются в товарищей судей и воевод, чем сравниваются с приказными дьяками. Вместе с тем деятельность думных дьяков в приказах только условно может рассматриваться как «приказная работа», так как она скорее приближается к почётной судейской службе.

Круг  служебных обязанностей приказных  дьяков был иным.  Находясь в приказах более долгое время, чем приказные  судьи, они были истинными знатоками  специфики дел данного приказа. Перемещаясь же из приказа в приказ, они приобретали большой опыт гражданской службы в целом. Они  готовили и предопределяли решения по важнейшим возникавшим в приказах вопросам судебного и административного характера. Однако, функции дьяков не выходили из-под контроля глав приказов. Главной функцией дьяков были ведение финансовых вопросов и контроль за деятельностью подьячих: они должны были проверять наиболее важные исходящие документы и имели право “приписывать” память в другие равностоящие учреждения, а также грамоты на места или отписки из приказных изб в Москву. Дьякам обычно принадлежали пометы на документах. Иногда дьякам поручались специальные задания по вопросам, входившим в компетенцию приказа, например, надзор за строительством.

Промежуточное место в приказах между дьяками и подьячими занимала деятельность подьячих с приписью. Название происходило от того, что они имели право “приписывать”, то есть подписывать по листам исходившие из данного учреждения документы, что выражало значительную административную самостоятельность этой группы и приближало её по кругу обязанностей к дьячеству. На протяжении всего века подьячие с приписью управляли житными столами приказов и изб. Однако этим их роль не исчерпывалась. Они находились почти во всех приказах. Основную массу подьячих с приписью составляли все представители высшей квалификационной группы – старые подьячие. Приписные подьячие в приказах с судейской или дьяческой верхушкой находились во главе повытий или столов. Они распределяли работу между подьячими и занимались проверкой исполнения наиболее ответственных работ. Сами они подготавливали черновики исходящих документов. В руках приписных подьячих находилась основная часть финансовой деятельности приказов – ведение приходно-расходных книг, хранение казны, конкретные выплаты из неё и т.д. Обязанности подьячих с приписью на местах были более однородны и сводились по существу к подмене функций городовых дьяков, которые имелись в приказных избах далеко не повсеместно. Там на них падала в основном финансовая отчётность перед приказами. Они должны были составлять ежегодные сметные списки с полным отчетом о приходе и расходе средств.

Меньше  данных собрано о работе приказных подьячих “со справой”. Обязанность «справливать», то есть заверять своей подписью на обороте или в конце документа его правильность, свидетельствовала о техническом характере их деятельности. Эта группа подчинялась старым подьячим с приписью. По-видимому, именно подьячие со справой были основной исполнительной силой приказов. Им поручалось составление выписок по делам, изготовление черновиков и чистовиков отпусков, ведение книг приказов и т.д. В какой-то мере они ведали и работой молодых подьячих, которые выполняли под их руководством конкретные задания. Однако руководство это было весьма ограниченным. Значительно более важное место занимали справные подьячие в жизни приказных изб.

Неверстанные подьячие брались в приказ без жалования для того, чтобы они присматривались к делам, знакомились со спецификой внутриприказной работы данного учреждения, то есть проходили своего рода стажировку. Молодые и средние подьячие являлись основными исполнителями внутриприказной работы, они выполняли роль переписчиков, составляли справки по текущим делам, а также отправлялись участниками посольств и гонцами в зарубежные посылки. Старые подьячие стояли во главе повытий, своего рода отделов, ведавших сношениями с определенными странами, а также рядом других дел (иностранная почта, надзор за иностранцами, толмачами, переводчиками, сбором полоняничных денег и др.).

Помимо  приказной службы все перечисленные  чины должны были нести государеву службу, то есть в случае необходимости выступать на защиту города, в котором они находились. 

Основная  служба приказных людей имела  специфический характер, так как  по содержанию она все более смыкалась  с приказной работой, отличаясь  от неё в основном местом. Она  может быть разделена на 3 части: полковую, посольскую и придворную.

Полковая  служба в меньшей степени касалась думного дьячества, которое находилось при полках только во время пребывания на арене военных действий царя и боярской думы. Дьяки же выступали в качестве воеводских товарищей и в качестве руководителей походных полковых шатров. Военные столкновения для них были случайностью. Подьячие бывали иногда хранителями оружия и ценностей. Во второй половине века временная полковая служба стала обычной для подьячих центральных и местных приказных учреждений.

Посольская  служба заключалась в присутствии  на приёмах и проводах послов.

К полковой и посольской службам примыкали  так называемые «посылки», то есть участие в работе временных учреждений на местах, создававшихся для выполнения различных правительственных заданий. Думные дьяки почти не принимали участия в подобных делах, иногда для этого использовали приказных дьяков, а чаще всего – подьячих. При этом большинство из них были заняты в работе писцовых комиссий.

Были  и другие виды служебной деятельности, присущие только московским приказным  людям. К ним относились службы в  объездах по городу и участие в  дворцовых церемониях. В объездах обязательно участвовали вместе с объезжими головами дьяки и  подьячие приказов. Включение их в  объезды было связано с тем, что  они по мере необходимости вели записи о происшествиях и другую документацию. Разница между обязанностями дьяков и подьячих состояла только в районе объезда.

Обязательной  для московских приказных людей  являлась дворцовая служба, то есть участие в разного рода дворцовых  церемониях, парадных обедах и др. Особенно сильно были с этим связаны близкие  ко двору думные дьяки. К дворцовой службе следует отнести и участие московских приказных людей в торжественных встречах и проводах приезжавших в столицу иностранных послов, к которым привлекались все служилые чины, начиная со стольников.

Для приведения в исполнение различных распоряжений в составе приказов существовали особые должности: толмачи, трубники, недельщики и др. В их обязанности входило, в том числе, доставление переписки приказов по принадлежности, вызов в суд участников судебной тяжбы и т.д.

Технический персонал приказов включал также  должности «сторожей» и «приставов». Сторожа были наемными работниками, в их должностные обязанности  входило обеспечение сохранности  помещения приказа. Приставы же, как  должностные лица административно-полицейского аппарата,  занимались непосредственно  исполнением административных и  судебных решений приказов.

На местах в ведении приказов стояли воеводы, управлявшие территориями и выполнявшие  предписания центральных властей. Воеводы имели свою «местную канцелярию» - приказную избу - и помощников: «меньших»  воевод и дьяков. В приказной избе хранилась государственная городская  печать, денежные суммы, и велось делопроизводство.

Исполнение  должностных обязанностей в органах  государственной власти требует  определенной подготовки. Приказы в  этом отношении не стали исключением. Работа в ряде приказов требовала определенного объема узкоспециальных знаний, поэтому в XVII веке в специальных «школах» при приказах стала осуществляться профессиональная подготовка приказных специалистов. Специфика данных учебных заведений заключалась в том, что основные кадры подьячих проходили в них не только специальную, но и начальную подготовку, обучение в них велось без специальной программы, деления на классы, наборы осуществлялись по мере необходимости. Особое внимание, уделявшееся в приказах технике письма, приемам ведения документации, было обусловлено характером работы будущих служащих приказов.

2.2 Приказное делопроизводство

Приказы и приказные избы представляли собой  одновременно и присутствие, и канцелярию, и архив. Общий порядок прохождения и рассмотрения дел в приказе был следующим. При поступлении в приказ челобитной от частного лица документ направляли дьяку, рассматривавшему права данного лица на обращение в приказ по данному вопросу. При положительном решении дьяк ставил подпись на обороте челобитной (иска, жалобы) и писал фамилию «старого» подьячего, которому надлежало оформить и подготовить дело к рассмотрению по существу требований. «Старый» подьячий, рассмотрев существо требования, давал непосредственные указания своим подчиненным о проведении определенных действий: наведении справок, подготовки конкретных выписок из книг и других документов, необходимости отправления «памятей» в другие приказы и т.д. После того, как «старый» подьячий решал, что дело полностью подготовлено к рассмотрению, дело поступало дьяку. Последний, соглашаясь с мнением подьячего о готовности дела, ставил помету «к вершенью»; если дьяк приходил к мнению о необходимости дополнительной работы с делом, он ставил помету «к розыску». Дела с пометами «к вершенью» в определенные дни поступали на рассмотрение судей приказа. Дьяк устанавливал очередность рассмотрения дел, он же давал необходимые пояснения по существу дела и рекомендации по его решению. Окончательное решение дела зависало от судей, однако резолюции о решении проставлялись дьяком от имени судей.

Руководители  приказов – судьи и приближенные к ним лица, участвовавшие в  принятии решений, не ставили своих подписей на документах. Это входило в обязанность дьяка, отвечавшего за ведение делопроизводства приказа: «а на всех делах закрепляют и помечают думные дьяки, а царь и бояре ни к каким делам руки не прикладывают, для того устроены они, думные дьяки». Царь и бояре собственноручно подписывались только на договорных грамотах, заключаемых с другими государствами. Подпись, или «припись», дьяка была весьма своеобразна: если документ состоял из нескольких листов, дьяк «приписывал» документ на каждой склейке, проставляя по одному слогу своей фамилии на каждой склейке, чтобы буквы захватывали оба листа, что было узаконено Судебником 1550 года. Это предохраняло документ от фальсификации и подлога.

Сам процесс  приказного делопроизводства шёл по старинке, следуя старым привычным обычаям. Документы обычно размещались на столах, на скамьях, особо ценные - в сундуках-ларях в тех же помещениях, где велась текущая работа и прием посетителей.

В XV веке дорогостоящий пергамент, на котором ранее составлялись документы, вытеснила бумага, которую первоначально также привозили из западноевропейских стран, а во второй половине XVII века появилась своя бумага, отечественная. Первую бумажную “мельницу” (фабрику) построили на реке Пахре по приказу патриарха Никона, затем в Москве на реке Яузе. Писали самодельными чернилами. Сочетание железистых чернил и тряпичной бумаги делало текст особенно стойким, он почти не выцветал, поэтому документы этого периода, хранящиеся в архивах, достаточно хорошо читаются.

Инструментами письма служили гусиные перья, затачиваемые особым образом перочинным ножом. Лучшими, как отмечают исследователи, считались  перья из левого крыла гуся, а  сама очинка требовала значительного  уменья. Написанный текст посыпался  мелким кварцевым песком. Московские приказы пользовались песком, привозимым с Воробьевых гор, который считался особенно светлым и чистым. С появлением так называемой скорописи (начертание округлых букв и использование графических сокращений слов и частей слов с вынесением их над строкой) свободно читать такие тексты стало довольно сложно, требовались знания и навыки.

В делопроизводстве приказов продолжала использоваться весьма специфическая форма документа - столбец (столп, столпик), то есть свиток из подклеенных друг к другу узких листов бумаги. Важные государственные акты могли иметь особенно большие размеры. Составные части столпа назывались “поставами”. Такое же название получили и сами места склейки листов. Столбец являлся фактически не одним документом, а включал всю совокупность документов дела. Текст в столбцах писался только с одной стороны, оборотная же использовалась лишь для проставления помет, резолюции или адреса. Документы хранились свернутыми в свиток или рулон; для особо важных документов изготавливались специальные футляры, но чаще они хранились просто в ларях, или сундуках. Такая форма документа была неудобной, поскольку много времени уходило на развертывание и свертывание столбца при поиске необходимых сведений. Сама склейка была недостаточно прочной, что приводило к ветшанию и износу документа. Столбцовая форма делопроизводства была отменена Петром I.