История государства и права

Содержание 

Введение 

     В Сибирь судебная реформа пришла в  варианте, наиболее адаптированном не столько к местным условиям, сколько к нуждам и реалиям российского самодержавия. Поэтому исследование особенностей судебных преобразований в Сибири позволяет изучить судебную реформу в ее динамике, исследовать процесс и результаты её эволюции, осмыслить это историческое событие не как локальное явление, а как длительный этап общероссийского правотворческого процесса.

     Объектом  исследования являются правовые новации  в сфере правосудия во и их влияние  на процессы реформирования судебной системы в Сибири.

     Предметом исследования служат рассматриваемые  результаты модели судоустройства Сибири.

     Методологической  основой являются общие принципы историзма и системности. Применение историко-системного метода обусловлено  углублением исторического исследования как с точки зрения целостного охвата познаваемой исторической реальности, так и с точки зрения раскрытия внутренних механизмов функционирования и развития происходящих преобразований в области судоустройства и судопроизводства в Сибири.

     Основная  цель работысостоит в изучении процесса подготовки и проведения судебных преобразований в Сибири.

     При этом был определен круг исследовательских  задач:

     1) выявить предпосылки судебной  реформы в Сибири;

     2) изучить состояние правосудия  в дореформенный период и его  влияние на уровень правосознания населения Сибири;

     3) изучить особенности компетенции  и структуры судебных органов  Сибири;

     4) проследить процесс подготовки  и проведения судебной реформы  в Сибири; 
 

1. Проведения судебной  реформы в Сибири

1.1. Предпосылки судебной реформы 

     К числу общих предпосылок следует, прежде всего, отнести собственно судебную реформу в Европейской части России, которая для либеральных кругов окраинных частей Российской империи служила неким стандартом не только правильной организации правосудия, но и образцом общих прогрессивных преобразований общества и государства. Следовательно, процесс распространения действия Судебных уставов 1864 г. на окраинные части империи рассматривался либералами как способ приобщения этих регионов к европейским ценностям. Консервативная часть правительственных кругов и общества считала Судебные уставы 1864 г. «заблуждением умов», источником всех бед и проблем, рассадником радикальных идей и движений в обществе. Деятельность «муравьевской комиссии» подтверждает стремление царского правительства заменить Судебные уставы 1864 г. процессуальными кодексами и тем самым устранить противоречия между основными началами Судебных уставов и устоями самодержавия. Вопреки сложившемуся мнению можно предположить, что деятельность этой комиссии не была столь безрезультатной, как это принято считать. Действительно, комиссия не смогла подготовить соответствующих кодексов, но свои идеи и задачи она в полной мере смогла реализовать в законе 13 мая 1896 г. о судебной реформе в Сибири путем изъятия из Судебных уставов 1864 г. наиболее радикальных положений, то есть окончательной адаптации уставов к потребностям российского самодержавия. Таким образом, в определенном смысле названный закон явился своеобразным итогом процесса «модернизации» Судебных уставов 1864 г., реализацией новой правительственной идеологии в отношении организации правосудия, новой модели правосудия.

     Далее к общим предпосылкам судебной реформы 1897 г. следует отнести изменение  геополитического значения Сибири. Россия всегда отличалась крайней неравномерностью социально-экономического и культурного развития различных её частей и, как следствие, неравномерностью социально-политических процессов в отдельных регионах империи. В середине XIX в. Сибирь была наиболее отсталой во всех отношениях частью России, поэтому те кризисные явления, которые обусловили необходимость Великих реформ Александра II в Европейской России, не проявлялись столь остро, тем самым не вызвали потребностей в распространении этих реформ на Сибирь. К концу XIX в. ситуация как внутри страны, так и за её пределами коренным образом изменилась. Россия была вынуждена искать адекватные ответы на те вызовы и угрозы её интересам, которые складывались вследствие активизации политики сопредельных и других наиболее сильных стран на дальневосточном и среднеазиатском направлениях. Таким ответом могла быть только всемерная экспансия России на восток, реальное освоение её восточных территорий. Строительство транссибирской железнодорожной магистрали, портов, крепостей и других инфраструктурных сооружений обеспечили России реальное участие в делах Дальнего Востока и Средней Азии. Таким образом, Сибирь из окраинной, удерживаемой «про запас» территории превратилась в опорный, стратегически важный регион как внутренней, так и внешней политики империи. От властей потребовались неотложные усилия, направленные не только на активное развитие экономического и хозяйственного потенциала Сибири, но и обустройство на её территории эффективной управленческой системы¹. Полуколониальная, военно-административная организация власти к тому времени успешно доказала свою полную несостоятельность и требовала срочной реорганизации. Важнейшим направлением такой реорганизация, должно было внедрение в сферу государственного строительства правовых методов управленческой деятельности, ^ создание стимулов для социальной и общественной ответственности сибирских властей за решение вопросов местного значения. Следовательно, главной целью судебной реформы в Сибири 1897 г. была интеграция Сибирских территорий в единое правовое пространство Российской империи. Правовой базой для судебного строительства в Сибири были избраны Судебные уставы 1864 г., пусть в усеченном, адаптированном для устоев самодержавия варианте, но все-таки общероссийском законе.

     К числу общих предпосылок следует отнести и бурный рост экономического развития и хозяйственного освоения ресурсов Сибири. Развитие транспортной инфраструктуры повлекло интенсивное вовлечение природных ресурсов в хозяйственный оборот, активизацию переселенческой политики. Тем самым создавались условия интеграции края в общее экономическое пространство империи. Соответственно, складывались объективные потребности в построении и единого правового пространства. Прямое администрирование всех сторон жизни стало угрожать «видам правительства» в отношении Сибири, интересам общества и государства в целом. Ответом на эти угрозы могло быть только создание системы защиты личной безопасности жителей Сибири, права собственности и предпринимательства. Системы, которая смогла бы ограничить административный произвол, которая включала бы в себя механизмы разрешения гражданских споров, инструментов закрепления результатов сделок и состояния имущественных и личных неимущественных прав жителей Сибири. Элементами такой системы являются суд и судебные процедуры.

     Особой  предпосылкой можно считать внутреннюю политику центрального правительства  и местных администраций. На заседаниях межведомственной правительственной  комиссии под председательством  П.М. Бутовского представители всех министерств и ведомств, за исключением представителя внутренних дел, поддержали необходимость проведения судебной реформы в Сибири. Все губернаторы Сибири сделали свои заключения в пользу судебной реформы на началах Судебных уставов 1864 г. Такое единодушие было основано на полном осознании необходимости в коренном изменении управленческой модели сибирскими губерниями и областями, и на том, что судебная реформа должна стать ключевым моментом этих преобразований².

     К предпосылкам реформы так же следует  отнести и социальные изменения. Энергичная переселенческая политика позволила изменить структуру сибирского общества и, как следствие, активизировала хозяйственную жизнь края. Все это позволило улучшить качество жизни жителей Сибири и прилегающей к ней территорий. Западная Сибирь по своему социальному составу, по качеству и образу жизни во многом выровнялась с губерниями центральной России, поэтому изменилась и социальная организация местного общества, которая требовала уровнять сибиряков в юридических и социальных правах с остальной частью России.

     Еще одной предпосылкой судебной реформы  в Сибири следует считать состояние  сибирского правосудия в дореформенный  период. Все те пороки и недостатки российской дореформенной юстиции, которые в свое время стали  одной из причин проведения судебной реформы 1864 г., в Сибири сохранялись.

     И местная общественность и столичное  чиновничество его однозначно оценивали  как катастрофическое. Ярким примером чего послужили результаты детальной  правительственной ревизии «судебной  части Сибири» 1892 г. Это в равной степени касалось как судопроизводства, так и вопросов организации деятельности судебно-следственных мест. Было выявлено грубое нарушение порядка принятия и учета дел, возбуждение и производство формальных следствий, порядок придания суду, судебные процедуры и процессуальные сроки разбирательства дел. Самые серьезные нарекания у членов комиссии вызывала даже техническая сторона делопроизводства. Особенно это касалось следственной части. Не удовлетворил членов комиссии и кадровый состав судебно следственных «установлений» и органов прокурорского надзора. Большинство из работников «судебной части» Сибири, по мнению членов ревизионной комиссии, не соответствовали требованиям «занимаемых ими мест» по уровню как профессиональной, так и общей подготовки, но, главное, по морально-нравственным качествам. Примечательно следующее замечание ревизионной комиссии: катастрофическое положение дел судебно-следственной части было и там, где работники имели достаточную квалификацию, причину чего видели в несовершенстве действующего законодательства. Следовательно, причины данного состояния сибирской юстиции были системного порядка.

     Катастрофическое  положение «судебной части» в  Сибири порождало проблемы не только в сфере государственного управления. Отсутствие «подлинного правосудия» самым пагубным образом сказывалось на морально-нравственной обстановки в регионе, на уровень правосознания как местного чиновничества, так и населения. Власть, и особенно чины полиции, считали произвол не только своей должностной привилегий, но и вполне законным и естественным средством и методом их профессиональной деятельности. Столь же естественным, не вызывающим нравственных угрызений, приложением к должности считалось своекорыстие и лихоимство³. Отсутствие законных средств защиты прав и интересов порождало у населения сознание правомерности самоуправства в защите своих интересов, гипертрофированного чинопочитания, внедряло в общественное сознание ценности криминальной субкультуры. Частое обращение местного населения к методам самосуда, также является свидетельством низкого уровня правосознания в регионе.

     Нельзя  сказать, что царское правительство  совсем не замечало проблем сибирских  территорий, и не искало средств  для их разрешения. Предпринимались  попытки преобразования судебных мест и судебных установлений. Но все эти преобразования были в рамках реорганизации местной администрации на принципах единовластия и единоначалия, то есть на принципах, заведомо несовместимых с природой правосудия. Дореформенная российская юрисдикция - это вид управленческой деятельности в её специфическом виде, а система судебных органов представляла собой систему структурных подразделений администрации с полномочиями в области юрисдикции, её составную часть. Это в полной мере соответствовало форме и структуре власти империи, принципу её единовластия. Каждое административное ведомство имело свою «судебную часть». Общая администрация губернии - суды общей юрисдикции; по делам опеки -«сиротские суды»; военное ведомство — трибуналы; финансовые ведомства — коммерческие суды; церковь - духовные суды и т.д. Суды «общих установлений» были и организационно, и процессуально подчинены администрации: губернаторы не только утверждали решения и приговоры местных судов, но и одновременно совмещали должности председателей губернских судов. «Судебные обычаи», то есть судебные процедуры, были основаны исключительно на административных приемах и методах (так называемый инквизиционный процесс). Цель такой деятельности — бесконтрольное, произвольное применение уголовной репрессии либо прямое административное разрешение гражданско-правовой коллизии. Политика частичных изменений, «улучшения» такого порядка (1865, 1869, 1885 гг.) сибирской юстиции не дали положительных результатов. Следовательно, требовались иная модель государственного управления, которая позволила бы разделить функции управления и юрисдикции и внедрить правовые методы как в сферу административной, так и в сферу судебной юрисдикции. Такой моделью являлась судебная реформа 1864 г. Её главным содержанием было создание самостоятельной, независимой судебной власти и отделение её от администрации. Тем самым коренным образом менялась структура власти: de facto внедрялись элементы разделения властей - принципа, несовместимого с самодержавием. Возможно, царское правительство недооценило политических и юридических последствий судебных реформ, поэтому допустило создание такой системы, которая порождала внутренние противоречия во всей системе власти. Стремясь исправить положение, правительство действовало в двух направлениях: путем «модернизации» Уставов, их адаптации к устоям самодержавия и путем всемерной задержки распространения их действия на окраинные территории империи⁴. Только крайняя необходимость заставляла правительство возвращаться к вопросам судебного реформирования окраин империи. На историю формирования сибирского правосудия это правило оказало самое непосредственное влияние. Так как, для применения к Сибири Судебные уставы были «модернизированы», а их распространение задержано на 30 с лишним лет. 
 

1.2. Судебная реформа в Сибири 

     Реформы Александра II долгое время не касались Сибири, ни одна даже из предварительных  переходных мер, которые предшествовали учреждению нового суда в губерниях  европейской части России, не была применена здесь. Правительство  не спешило устанавливать буржуазные институты правосудия: отделение суда от администрации, выборный мировой суд, присяжные заседатели, адвокатура, состязательный характер процесса. Развитие капитализма диктовало необходимость «водворить в России суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных… возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность».

     В 1871 году министерство юстиции обратилось к генерал-губернаторам Восточной  и Западной Сибири «хотя бы лишь в виде предварительной меры изменить в местном судопроизводстве и судоустройстве…» .

     Обширность  территории, разобщенность населения, принадлежащего к различным народностям, значительная часть которых не знала  русского языка, трудности путей  сообщения – не давало возможности  ввести судебную реформу так, как она была введена в центральных губерниях, но главная причина все же заключалась в финансировании. «На судебные места Восточной Сибири отпускается всего 78,174 рубля, предполагалось - 147,625, на прокурорский надзор отпускается 24,755рублей, предполагалось - 59,300 рублей» . Судебная система оставалась нетронутой с прежними должностными окладами, в то время как административные, финансовые, полицейские штаты увеличились. Положение судебных мест, оставшихся с наибеднейшим содержанием, находилось в критическом состоянии.

     Судебные  установления 20 ноября 1864 года разделили  судебную систему не две части  обособленные друг от друга:

     а) местные суды – мировой суд, съезд  мировых судей;

     б) общие суды – окружной суд, судебные палаты .

     Кроме того, судебные установления закрепили независимость судебной власти от административной, коллегиальность, состязательность, всесословность, но оставались духовные, военные, коммерческие, крестьянские, инородческие суды. В Сибири судебные реформы представляли другую картину. Производство следствий оставалось обязанностью полиции. Комиссия созданная для разработки облегченных правил судопроизводства, решила ограничиться:

     усилением личного состава окружных и городских  полицейских управлений, прибавлением заседателей, приставов по следственной части, передать этим чиновника «важнейшее» следствие;