История религий

 

2.4 Мораль или аскетика учения. 10 нравственных правил

 

     Перейдем теперь к его аскетике, или нравственности.

     Вместо продолжительных, тяжелых покаяний и жестоких истязаний брахманов Сакиа-муни ввел мягкий аскетизм, выражавшийся, главным образом, в соблюдении нравственной чистоты.

     Сакиа-муни установил, что желающий спастись должен был соблюдать следующие правила: охранять жизнь всякого живого существа и не причинять ему никакого зла, уважать чужую собственность, быть целомудренным, правдивым, воздержанным в питье и еде (Сакиа-муни запрещает пить спиртные напитки и советует принимать пищу в определенное время дня и по возможности раз в день), удаляться от всех светских удовольствий и развлечений, а также воздерживаться от разного рода украшений, мазей и т. п. Вот все правила аскетики, которые считал Сакиа-муни необходимыми для достижения возрождения при благоприятных обстоятельствах и которые он преподавал своим светским последователям.⁷

      От своих учеников он кроме исполнения этих правил требовал еще соблюдений двух следующих: 1) спать на жестком и низком ложе и воздерживаться от мясной пищи и 2) жить в добровольной бедности.

     Отсюда мы видим, что Сакиа-муни, ясно сознавая, что не все люди способны отрешиться от мира и достигнуть Нирваны, попытался дать им нравственные правила, стремящиеся сделать более сносными невзгоды обыденной жизни и внушить людям живое и искреннее сострадание к их ближним и тем смягчить по крайней мере их горести и печали.

      Он не оставил людей, неспособных отрешиться от мирской суеты, их собственной судьбе, подобно своим предшественникам по философии. Он учил, что каждый человек, стремясь уменьшить тяжесть неизбежного зла для себя, должен стараться и для себе подобных, и вообще для всех одушевленных существ; что люди должны быть кроткими, снисходительными, сострадательными и делать все, что возможно, для облегчения участи других ввиду своего собственного благополучия; советовал не предаваться скорби о своих собственных бедах, но заботиться о других людях. Он говорил, что следует быть щедрыми, давать милостыню и творить дела милосердия, доставлять пропитание бедным, заботиться о больных.

      Добрым, совершаемым без всякой своекорыстной цели делам Сакиа-муни придавал большое значение и относился с презрением к людям, поступающим хорошо только на словах. Он говорил: "Подобно прекрасному цветку, поражающему блеском своей окраски, но не имеющему благоухания, красивые слова человека, не поступающего согласно с ними, не приносят плода".

      Ввиду того же облегчения участи людей он, кроме того, давал весьма практические и очень полезные для обыденной жизни советы, например рассаживать вдоль дорог целебные травы, сажать деревья, разводить рощи и сады плодовых деревьев, где бы бедные путешественники находили плоды для утоления голода и тень для отдыха, рыть колодцы, строить гостеприимные дома и т. п.

       Одна древняя надпись гласит: "Воздерживайся от всякого зла, твори добро, обуздывай свои мысли"; в этих немногих словах, можно сказать, заключается весь смысл учения Сакиа-муни о нравственности или аскетике.

      Такова сущность учения Сакиа-муни. Как метафизик, он смотрел на жизнь и ее явления сквозь призму субъективного мировоззрения. Глубоко разочарованный в жизни, он пришел к отрицательному, безотрадному и одностороннему взгляду на жизнь и, как результату этого взгляда, учению о Нирване. Он совершенно упустил из виду, что жизнь человека не должна быть пассивной, что цель ее заключается не в бездействии и сне, а в энергичной деятельности и борьбе, в стремлении к развитию нравственных идеалов человека и уничтожении всего, что противодействует этому развитию, и, смотря на жизнь с собственной точки зрения, создал нравственное учение, высший идеал которого состоит в подавлении всякого жизненного ощущения, в смерть заживо, в уничтожении иысли и чувства.

Высказывание Сакиа-муни дает краткое, но точное изложение этой морали: «Сидеть лучше, чем ходить, спать лучше, чем бодрствовать, всего  лучше смерть».

 

Глава III. Распространение учения Сакиа-муни

 

3.1 Учительская  деятельность

 

      Начало его учительской деятельности было неудачно — его ждало горькое разочарование: вместо ожидаемого успеха он встретил только насмешки и презрение. Когда в первый раз он выступил в городе Варанаси с публичной проповедью об открытых им истинах избавления от страданий, многие из слушавших его громко выражали сомнение в здравости его умственных способностей и говорили, что "царский сын сошел с ума".

      Неудачное начало общественной деятельности заставило Сакиа-муни обратить внимание на шаткость своего положения.

      Он стал подыскивать средства, с помощью которых он мог бы подействовать на общественное мнение, и нашел, что самым лучшим средством будет приобретение возможно большего числа последователей.

      Для достижения этой цели он решился склонить к принятию своего учения кого-нибудь из наиболее известных и имевших своих учеников и последователей философов.

     Выбор его пал на аскета Кашьяпу. Кашьяпа славился необыкновенной строгостью жизни, и к нему ежегодно стекались на поклонение жители города Раджагрихи.

     Сакиа-муни решил употребить все усилия, чтобы склонить Кашьяпу к принятию своего учения.

     Он отправился к Кашьяпе, но последний, заметив, что имеет дело с аскетом, а не учеником, принял его холодно и недоверчиво и во время беседы старался отклонить Сакиа-муни от высказанного им намерения поселиться вблизи Кашьяпы.

    Но ни холодная встреча, ни недоверие Кашьяпы не повлияли на Сакиа-муни, он продолжал настойчиво стремиться к намеченной цели. Наконец цель его была достигнута.

     Кашьяпа, а вместе с ним его ученики признали учение Сакиа-муни истинным и сделались его учениками. За Кашьяпой последовали и его братья.

     Таким образом Сакиа-муни разом встал во главе шестисот учеников, и теперь он мог смело еще раз попытаться возвестить миру открытое им учение.

 

3.2 Успех учения

    

      Несмотря на преследования и интриги врагов Сакиа-муни, число его учеников и светских последователей все увеличивалось, и его учение все более и более распространялось в массе народа. Причины успеха учения Сакиа-муни легко объяснимы: некоторые присоединялись к числу его последователей ввиду покровительства, оказываемого Сакиа-муни сильными и знатными лицами, что обещало им и безопасность, и безбедное существование; большинство же привлекала к его учению не милость царей, но новизна и доступность проповедуемых Сакиа-муни принципов, что легко понять, если припомнить, какой барьер традиций отделял в продолжение целых веков народ от учения брахманов. Со своим учением Сакиа-муни обращался не к одним только ученикам, подобно брахманам, но ко всему народу без различия сословий, что было совершенно новым явлением в Индии.

       Брахманы учили на языке, недоступном народу, — на языке "Вед" и ученых. Сакиа-муни всегда говорил на языке, понятном толпе, и в форме, легко усваиваемой даже невежественными умами. Как было уже упомянуто, он говорил преимущественно в форме кратких изречений. Все метафизические тонкости своего учения Сакиа-муни оставлял для более подготовленных слушателей, желавших разрешить интересовавшие их философские вопросы; обращаясь же к народу, он говорил ему о строгих и чистых нравственных правилах обыденной жизни и сам первый применял их на деле.

      В Сакиа-муни поражали и привлекали индусов его необычайная кротость, его гуманность, столь противоположные гордости и высокомерию брахманов, его безграничное сострадание ко всем бедным, несчастным, угнетенным и, главным образом, проповедуемые им равенство и солидарность людей. Число его учеников доходило до 1200 человек. Среди них было много людей, известных по своему происхождению, уму, образованию или по строгому образу жизни, но были и люди, совершенно неизвестные, принадлежавшие к кастам низшим, нечистым, до того времени всеми презираемым.

      В числе его учеников были Кашьяпа, уважаемый Сакиа-муни за суровый аскетизм, Судути, известный индусский метафизик, Шарипутра, красноречивый истолкователь идей Сакиа-муни, историк Маудгалаяна, известный как совершенный созерцатель, аскет Каундинья по прозванию "познавший"; все эти аскеты и ученые присоединились к Сакиа-муни вместе со своими учениками.

       Но, с другой стороны, между этими знаменитыми мужами летописи указывают как на одного из наиболее верных и преданных учеников, на некоего Упали. Упали принадлежал к касте шудр и до приближения к Сакиа-муни был брадобреем, то есть занимался одним из наиболее нечистых и наиболее презираемых в Индии ремеслом.⁸

       После смерти отца Сакиа-муни привлек к своему учению всех двоюродных братьев, кроме Маханамы, оставшегося править царством, и других членов рода Сакиев. Из них яркими представителями являются Девадатта и Ананда. Ананда был самым любимым и наиболее близким учеником Сакиа-муни. Несмотря на то, что Ананда не отличался особенно строгой нравственностью, Сакиа-муни очень любил его за мягкий и кроткий характер. Называют также в числе учеников Сакиа-муни его сына Рахулу и зятя Нанду. Сакиа-муни присоединил Нанду к обществу своих учеников насильно. Нанда принужден был покинуть молодую жену и, скучая по ней, несколько раз пытался бежать, но неумолимый учитель всякий раз возвращал его обратно.

 

3.3 Правила приема и общежития. Образ жизни Сакиа-муни и его учеников

      

       Сделавшись главой значительного числа духовных последователей, Сакиа-муни установил правила их образа жизни и поддерживал эти правила личным примером.

      Общество духовных последователей Сакиа-муни называлось сангха, члены его — бхикшу; что значит нищий; потому что вступившие в общество давали обет соблюдать бедность и не иметь собственности, исключая, конечно, необходимые для жизни вещи. Звание бхикшу пользовалось большим уважением среди светских последователей Сакиа-муни.

      Кастового различия в обществе не признавалось — все были равны, и только прежде поступившие в общество имели большее значение, чем вновь поступившие. Кшатрия или брахман, принявший обет бхикшу после вайшьи или шудры, во всем и везде уступал последнему первенство.

      В общине своих учеников Сакиа-муни совершенно отверг разного рода произвольные истязания и заменил их строгой нравственной дисциплиной, касавшейся всех мелочей обихода жизни учеников. Он вменил бхикшу в обязанность вести строгую и приличную жизнь, не нарушая обета бедности. Бхикшу должен был отличаться прямодушием, правдивостью, быть постоянно ласковым, спокойным и беспристрастным, держать себя с сознанием своего достоинства. Платье бхикшу обязаны были носить сшитое из старых, брошенных, но чисто вымытых лоскутьев. Оно должно быть желтого цвета, шилось по образцу того охотничьего плаща, какой Сакиа-муни носил со времени своего бегства, и постоянно должно было содержаться в чистоте. По примеру учителя, бхикшу брили голову и подбородок. Все имущество бхикшу заключалось в трех одеждах (по числу времен года), коврике, чаши для подаяний, игольнице с иглой и нитками и в паре чулок с башмаками. К каким-либо драгоценным вещам бхикшу не должен был и прикасаться.

      В общину имели право вступать все люди, обнаружившие твердое намерение стремиться к спасению, за исключением больных заразными или неизлечимыми болезнями, несовершеннолетних (без разрешения их родителей), рабов, пока они не приобретали свободы законным путем, и тяжких преступников. Также не принимались в сангху должники, пока не уплатили своих долгов, и состоявшие на службе воины и чиновники.⁹

      При поступлении в общество новичок (саманера) должен был пробыть под наблюдением избранного им самим из среды бхикшу руководителя известное время испытания. Это испытание для взрослых, уже принадлежавших к какому-нибудь обществу аскетов, продолжалось четыре месяца, для несовершеннолетних — до достижения ими совершеннолетия.

      Правила общежития, данные Сакиа-муни, кроме внешней дисциплины и порядка образа жизни бхикшу, то есть правильного распределения пищевых продуктов и обращения с платьем и другими принадлежностями житейского обихода, правильного распределения времени дня, состояли также в разного рода наставлениях для преодоления чувственных желаний и страстей и для достижения высшего назначения и самоусовершенствования.

      Когда саманера вполне постигал эти правила, он делался бхикшу. Если почему-либо жизнь в обществе ему не нравилась, он всегда мог оставить ее — выход из общества был свободен (насильственное присоединение Нанды можно объяснить родственными чувствами Сакиа-муни, желавшего обратить во что бы то ни стало на путь спасения легкомысленного юношу). Из наказаний в обществе допускалось только одно — исключение из членов общества лишь в том случае, когда бхикшу нарушал одно из десяти главных правил.

      Члены общества жили в монастырях (вихара) или же вели отшельническую жизнь в лесах. Женщины (бхикшуни) жили отдельно от бхикшу и в образе жизни нисколько не отличались от последних, впрочем, с той разницей, что жить в одиночестве им не позволялось.

      Жилища бхикшу и бхикшуни находились всегда за городом, в загородных рощах и садах.

      День Сакиа-муни и его ученики проводили следующим образом: они вставали вместе с проблесками утренней зари и раннее утро проводили в духовных занятиях или беседах. Затем они направлялись в ближайший город или селение с чашей для подаяния в руках, с опущенным к земле взором. При входе в город или селение бхикшу расходились и шли по улицам, сохраняя глубокое молчание. Они никогда не произносили просьб и только протягивали свои чаши в ожидании подаяния. Они так же спокойно принимали отказ в подаянии, как и богатую милостыню, и брали подаяние без различия состояний, как у бедных, так и у богатых, до порядку домов.