Иван Пересветов и его модель идеального российского государства

С течением времени содержание и взаимоотношение терминов «правда» и «закон» стало изменяться. В XV - XVI вв. в Московском государстве после принятия ряда Судебников (1497 г., 1550 г., 1589 г.), в языковой обиход прочно входит термин «закон», обозначающий императивное правило поведения, защищенное санкцией государства. В этот период термин «правда» получает более широкое толкование и обозначает справедливое законодательство и правоприменение (справедливое правосудие) то есть практически охватывает все формы реализации юридической деятельности в государстве. 

Такое правопонимание утверждается в русской юридической литературе и составляет особенность отечественного представления о сущности права. В XIX в. Практически также определяли сущность права К.А. Неволин и Б.П. Вышеславцев. Неволин прямо соотносил термин «закон» с термином «правда»: «Закон по существу своему есть правда, а существо правды может быть определено только в философии».

Современный теоретик права  А.В. Поляков отмечает, что восприятие правды как идеала нравственного  блага является особенностью российской правовой культуры.

Таким образом, термин «правда» расширил объем своего содержания и  стал восприниматься как Высшая справедливость, а термин «закон» напротив, ограничил  его, и стал обозначать только правовую норму государства (часть правды). Настояние Пересветова на необходимости «соблюдения правды во всем» содержит требование законной реализации власти, наличие в стране справедливого правосудия, отсутствие внесудебных расправ и всяких «неправедных лихоиманий».

Раздел II. «Единство «истины», «правды», «справедливости» и веры в правопонимании Пересветова».

Многие исследователи  усматривают в знаменитой фразе Пересветова: «Бог любит не веру, а правду» «блеск еретической мысли». Однако, ничего нетрадиционного эта фраза не содержит. Согласно постулатам Евангельского учения, вера и правда изначально взаимосвязаны. Христос сказал о себе: «Я есмь путь и истина и жизнь», а правда представляет наиболее полное воплощение истины. Так, понимал соотношение данных категорий еще Илларион (XI в.) в «Слове о Законе и Благодати». Следует учесть и еще одно обстоятельство: дар Благодати, данный человеку при его вступлении на путь веры, возможно, сохранить только «доброделанием», ибо в противном случае он будет утрачен. В рассуждениях Пересветова, государство, как абстрактное соединение людей, под властным началом, вступившее на путь отрицания правды, погрязшее во «всяких лихоиманиях» и «неправдованиях» также может быть лишено Божественной Благодати (а заодно и покровительства), поскольку его вера не действенна (ложна), ибо государство в лице правителя и его «начальников» «праведных дел не снабдеша» и, следовательно, доброделания не совершало, а одной веры для сохранения Благодати недостаточно. 

Таким образом, содержанием  правопонимания Пересветовая является триединство, выраженное сочетанием истины, правды и веры, реализующихся в виде нормативных актов, соблюдение которых гарантировано государством. Законы государства и практика двухтысячелетним христианским опытом.

В этом плане не представляется возможным согласиться с В.А. Томсиновым в том, что Пересветовым «в понятие правда» и «вера» вкладывался разнообразный смысл». Эти термины изначально связаны евангельским вероучением, причем таким образом, что одно не мыслимо без другого, и смысл их сохранялся неизменным на протяжении веков.

Их исполнения должны выражать это триединство и только в таком случае, они будут восприниматься всеми подданными как справедливые.

Поскольку Пересветов, приехав  на Русь, обнаружил отсутствие правды (справедливого законодательства и законных форм его реализации)) в русском государстве, он попытался внушить царю мысль о том, что Бог помогает только такому правителю, в государстве которого «правда пребывает».

Раздел III. «Принципы судебной реформы Пересветова».

Главная идея здесь та же, что и в реформировании органов управления - создание единого судебного аппарата, правосудие в котором осуществляется «прямыми судьями» - чиновниками, назначаемыми непосредственно самим государем и получающими жалованье из государственной казны. Так поступил «турский салтан», который «судей изоброчил из своей казны своим царским жалованьем», обязав весь «присуд» (пошлины) направлять также в государственную казну. За всеми судьями устанавливается надзор, осуществляемый «мудрым человеком», приближенным к самому царю, который систематически проверяет их деятельность, и если будет установлено, что кто-либо из них «просудится», то его ожидает суровое наказание. Некоторых судей немедленно лишают должности, а других, даже предают смертной казни.

Интересно отметить, что  это первое в истории политических и правовых учений, требование отделения  суда от администрации и создания самостоятельной судебной системы, контролируемой верховной властью, то есть самим государем или высоким  чиновником по его поручению.

Пересветов настаивал  на создании нового Судебника, по которому обязаны были бы судить судьи всех рангов, поскольку в нем все  преступления и соответствующие  им наказания, будут точно установлены («расписаны»).

Реформатор подробно разработал классификацию видов преступлений и наказаний, выделив составы воинских преступлений, поскольку предполагал создание отдельного воинского суда. Наказания назначаются в соответствии с тяжестью содеянного, без учета социального положения подсудимого.

Среди доказательств Пересветов отдает предпочтение свидетельским показаниям и письменным документам. Такие доказательства как «поле» и «крестное целование» он считает недостоверными Он также возражает и против распространившегося обычая казни преступников на третий день, полагая необходимым во всех случаях проводить полный повальный обыск («царев обыск») до вынесения приговора.

Таким образом, рассматривая следственную и судебную практику русского государства, Пересветов сумел обратить внимание на самые существенные недостатки в этой системе и предложить меры по их искоренению.

Судебная реформа у  Пересветова, равно как финансовая и военная, прежде всего имеет  своей целью уничтожение наместничества. Во все грады необходимо направить  прямых судей, назначаемых непосредственно верховной властью, жалованных из государевой казны. Судебные пошлины (присуд) взимать в казну, “чтобы судьи не искушалися и неправдою бы не судили”. Судят судьи по Судебным книгам, по которым они и “правят и винят”. Перед законом все должны быть равны, и суд, “нашел виноватого”, обязан “не пощадить и лучшего”. Жалованье “прямые судьи” получают прямо из государевой казны. Здесь Пересветов впервые ставит вопрос об отделении суда от администрации и образовании единой централизованной судебной системы.

Из общей судебной системы И. С. Пересветов выделяет воинский суд, который в армии осуществляется высшим начальством, знающим своих людей. Суд свершается на месте, скорый, правый, грозный и не облагаемый пошлиной, по единому для всех Судебнику. “А воинников судят паши”, которые свое войско знают “и судят прямо... беспошлинно и беспосулно и суд их свершается вскоре”.

Пересветов предусматривал довольно суровые наказания для  судей, отправляющих правосудие “не  по правде, а по мзде”. Например, с  неправедных судей сдирают кожу живьем и набивают ее бумагой и вешают на воротах судебного учреждения в назидательных целях. Здесь, скорее всего, мы имеем дело не  
с жестокостью Пересветова, а с фольклорными приемами, посредством которых было принято характеризовать восточные деспотии, и в частности Османскую империю. Что же касается принципа определения наказания, то он сформулирован у Пересветова по лучшим прогрессивным образцам того времени: “казнят преступников противу дел их, да рекут тако: комуждо по делам его”.

Среди видов преступлений Пересветов упоминает разбой, татьбу (кражу), обман при торговле, различные правонарушения судебных и государственных чиновников, воинские преступления, ябеду, а также азартные игры и пьянство. За бегство с поля боя, кроме непосредственного наказания виновного, предусмотрена еще и опала для членов семьи виновного, “да нечестно будет  
ему и детям его”.

Раздел IV. «Реализация предложений Пересветова по реорганизации местных органов власти, судоустройства, судопроизводства и воинского устроения в нормативных актах и практике государственного строительства».

В этом параграфе прослежена реализация проектов Пересветова в  нормативных актах и практике государственно-правового строительства.

В Судебнике 1550 году намечалась тенденция перехода к новым формам организации власти на местах, предполагавшим замену наместничества органами местного самоуправления, формирующимися на выборной основе. Таким образом, «никому ни в котором городе наместничества не давать» это идея Пересветова. Эта идея получает свое законодательное оформление в Судебнике 1550 года. Позже и в правовых актах. Причем правительство  к решению этого вопроса подошло даже более радикально: на местах проектировались органы выборного местного управления, а не назначаемые центром чиновники.

Идея Пересветова о  ликвидации холопства не получила полного  воплощения в Судебнике 1550 года. Но, законодатель о ликвидации холопства обратил внимание на данную проблему. Реформатор мечтал о разрешения этой проблемы, он предпринял попытку, хотя и не так радикально, как это предпринял Иван Пересветов. Институт кабального холопства был законодательно урегулирован, хотя холопство не было отменено, но сам, а к середине XVI веке. Полное холопство вообще было вытеснено кабальным с определенными ограничениями.

В Судебнике 1550 г была проведена серьезная кодификация законодательства (Пересветов ратовал за создание новой Судебной книги), расширен круг отношений, регулируемых правом, усилена уголовная ответственность судей и судебных чиновников за вынесение неправосудных приговоров.

Создание местных органов  самоуправления действительно уже  начало осуществляться изданием ряда Уставных губных грамот (39-50-е гг. XVI в.), в которых сокращался общий  объем полномочий и привилегий местных  властей и вводилась регламентация  их деятельности. Основанием для принятий этих грамот послужили неотложные нужды борьбы с участившимися повсеместно разбоями и грабежами, а также многочисленные жалобы населения на «злокозненные дела» наместников и волостелей. Е.Н. Носов полагает, что законодатель в Судебнике 1550 г. достаточно четко выразил свои намерения по поводу «организации контроля над местным управлением в общегосударственном масштабе».

В нем более четко  определялся процесс судопроизводства и классифицировались виды преступлений и наказаний. При рассмотрении доказательств, применяемых в следственном и судебном процессах, законодатель сохранил «поле» и «присягу», но высказал предпочтение свидетельским показаниям и письменным документам.

Поле и присяга, еще  некоторое время сохранялись, но уже в Приговоре о губных делах (1556 г.) предписывалось по делам «о бое» и грабеже «поль не присуживати». Осуществилось и предложение Пересветова о необходимости проведения «повального обыска» до пытки и вынесения смертного приговора на третий день без проведения следственных действий (ст. 57 Судебника 1550 г.)

Царским Приговором о  кормлениях и службе 1555-1556 гт. не только завершалась ликвидация наместничества, но и вводились предложенные Пересветовым меры по предупреждению преступности.

Многие идеи Пересветова о воинском устроении также получили свое законодательное воплощение в Приговоре о кормлениях и службе и Приговоре «О устроении в полцех» (1552 г.).

Царским приговором «О воеводах» (1556 г.) определялась деятельность воевод и общий порядок расположения воинов в полках. В том же 1556 г. царь устроил полный смотр всему дворянскому ополчению и положил жалованье в зависимости от того «хто как ему служит» и приказал выявить и наказать «всех крыющихся» от государевой службы. В эти же годы было создано специальное войско для охраны царя и столицы. Уставами об организации пограничной службы 1571 г. учреждены постоянные войска для «бережения городов» и охраны границ, о чем особенно беспокоился Пересветов. «Воинская наука», о которой так мечтал Пересветов, была введена только в середине XVII в.

Идея создания отдельного военного судопроизводства была воплощена  только Петром I, а отделение судебных органов от административного аппарата, реализовалась уже на другой основе в Судебной реформе 1864 г.

Мыслитель в своих проектах далеко опередил свое время.

Заключение

В Заключении подводится итог всему исследованию, сравниваются проекты государственных преобразований Пересветова с предложениями  отечественных и западноевропейских современников, а также выясняется влияние, оказанное Пересветовым на развитие государственно-правового строительства и политической и правовой мысли в России.

XV—XVI вв. были временем  формирования и упрочения Русского  централизованного государства.  Вместе с тем это была эпоха  накопления сил, создания предпосылок для нового взлета России – перехода русской государственности в качество империи. Этими предпосылками были и соответствующие экономические процессы, и перемены в государственном строе, и небывалое по масштабам расширение территории.

Указанные предпосылки для подъема русской государственности в новое качество формировались и в сфере русской политической и правовой идеологии. Именно в этом заключался общий смысл эволюции русской политико-правовой мысли в XV—XVI вв. В русском общественном сознании утверждалась идея величия Русского государства, особой ответственности русских царей перед богом. Однако будущее России представлялось отнюдь не свободным от различных опасностей. Тревога за судьбу Русского государства, предчувствие в близком будущем глобальных потрясений его устоев звучали где глухо, а где предельно громко, в сочинениях почти каждого истинно русского мыслителя.