Экономическое роазвитие СССР в 30-е г. 20в

      Результатом коллективизации стало разрушение всего уклада  крестьянской жизни в России, произошло отчуждение производителя от земли.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ш. Итоги предвоенных пятилеток

1) Итоги  первой  пятилетки.

Зима 1932/33 г. была одной из самых тяжелых в истории  1930-х годов. Как раз наступило время подведения итогов первой пятилетки. По большинству показателей она была провалена, в том числе и по отраслям тяжелой индустрии. Ее контрольные цифры были достигнуты только к концу 1930-х годов. Несмотря на огромные капиталовложения в промышленность, отдача от них оказалась значительно меньшей, чем ожидалось. Производительность труда рабочих в 1932 г. была ниже на 8%, чем в 1928 г. Объем сельскохозяйственного производства составлял только 73% от 1928 г., а животноводческой продукции - 47%. В сельском хозяйстве наблюдался упадок производительных сил. Производство тракторов и комбайнов не компенсировало убыли рабочего скота и оказалось очередной иллюзией «социалистического преобразования деревни».

Между тем  реальное положение дел в народном хозяйстве тщательно скрывалось. Пресса на все лады трубила лишь о замечательных успехах, якобы достигнутых в результате пятилетки. Чтобы воспрепятствовать распространению правды о действительных ее итогах, руководство разослало всем ведомствам и учреждениям на местах телеграмму о том, чтобы не публиковать в печати никаких цифр, помимо официальных данных Госплана СССР. С этого времени становится очень трудно судить о реально протекавших в обществе процессах. Редко публикуемые официальные итоги были сфальсифицированы и рапортовали только о «выдающихся достижениях СССР на фронте социалистического строительства».

 

 

 

 

1.) Итоги  второй  пятилетки.

                  На 1937 год приходится завершение второго пятилетнего плана. Как и предыдущий, он не был выполнен   по   большинству   показателей,  хотя   его

производственные  задания были намного ближе к реальности. Официально же провозглашалось, что план был выполнен за 4 года и 3 месяца. По промышленности он объявлялся выполненным на 102%. Этот общий показатель, составленный без учета инфляции и роста цен, не отражал положения дел в различных отраслях. В легкой промышленности процент выполнения был намного ниже запланированных показателей. Тем не менее за годы второй пятилетки в результате описанных выше мер наблюдалось довольно существенное повышение общественной производительности труда (по официальным данным на 64% по сравнению с 1932 г.).

  В общем итоге «социалистического наступления» ценой огромных усилий были достигнуты значительные результаты по превращению страны в индустриальную державу. Несмотря на многочисленные издержки, процент ежегодного прироста производства в среднем составлял по разным оценкам от 10 до 16%, т. е. был весьма высоким, создающим впечатление о внутреннем динамизме системы и ее высоком потенциале. В сельском хозяйстве успехи были намного меньше. Если производство технических культур (хлопок, лен, сахарная свекла и т. п.) возросло по сравнению с нэпом на 30-40%, то производство зерновых топталось на месте. Только к 1937 г. достигло довоенного уровня производство животноводческой продукции, заметно уступая еще  показателям последних лет нэпа. В годы второй пятилетки происходили крупные изменения в духовной жизни советского  общества  и  идеологии. Они отмечены нарастанием двух тенденций. С одной стороны, утверждение в обществе «сталинизма», т.е.  марксизма-ленинизма в  сталинской интерпретации, идеологии вождизма и культового сознания. С другой стороны, - усиление, по мере укрепления экономического и политического могущества СССР, государственно-патриотических начал и соответствующим оформлением государственных традиций и символов. Марксистский тезис об отмирании государства был осужден как троцкистский. Вместо него активно внедрялся тезис о всемерном укреплении социалистического государства и необходимости его защиты от внешних и внутренних посягательств.

        В 1934—1935 гг. началась кампания по пересмотру истории страны. Были вновь открыты исторические факультеты в вузах. Восстанавливалась преемственность в развитии Российской империи и СССР. Если раньше все, что касалось дореволюционного прошлого, подвергалось поруганию  и поношению, теперь представлялось несколько  в ином свете. История России рассматривалась теперь в контексте движения страны к революции и к социализму. Отмечались имена и события, способствовавшие укреплению мощи государства (Александр Невский, Дмитрий Донской, Иван Грозный, Минин и Пожарский, Петр I, Екатерина II и др.). Если раньше, согласно тому же Сталину, Россия  была страной, которую беспрерывно били за ее экономическую отсталость, то теперь она начинает все более представляться как победоносная держава. С большой помпой отмечались юбилеи, посвященные Отечественной войне 1812 г., освобождению Москвы от польских захватчиков в 1612 г. и другим событиям. Были «реабилитированы» многие деятели науки и культуры, способствовавшие прогрессу России и ее прославлению. Подверглось полной ревизии положение о колониальной политике России, теперь она становилась «цивилизаторской и прогрессивной» по отношению к народам, вошедшим в ее состав. В тот же контекст выстраивалась история советского государства и правящей партии. В общественное сознание внедрялась идея тождества марксизма-ленинизма и государственного патриотизма, олицетворяемого личностью Сталина. В этом духе создавались «Краткий курс истории ВКП(б)» и «История гражданской войны в СССР».

Подобные  же тенденции находили отражение  в литературе, искусстве, кино. Писатели засели за сочинение исторических романов. Утверждались помпезная живопись, архитектура, призванные прославлять мощь и величие державы и ее вождей в достаточно примитивной и натуралистической манере, доступной пока еще малоразвитому в культурном отношении советскому обществу. Творческие поиски, лежащие вне этого, подвергались разносу и осуждению как проявление формализма и вырождения. Поэты, писатели, художники и т. д., которые настаивали на свободе творчества, попадали в «рискованную зону» и либо обрекались на забвение, либо подвергались преследованиям.

  Возвращение к государственно-патриотическим устоям в какой-то мере способствовало консолидации общественного мнения в стране и примирению с режимом. В связи с этим даже в эмигрантских кругах стало заметно усиление внимания к СССР. Одновременно наблюдалось возрождение традиционных норм поведения и нравственности. Эксперименты первой пятилетки в этой области были отвергнуты. Был взят курс на укрепление семьи, которая теперь официально признавалась первичной ячейкой советского общества. В 1936 г. было принято постановление о запрещении абортов и помощи многодетным матерям. Усилилась борьба с разводами, преступностью, беспризорностью. Проводимые в жизнь административными и репрессивными мерами указанные действия приносили порой неожиданные эффекты, порождая новые проблемы и трудности, о которых речь еще впереди.

Наряду с  распространением прежних идеалов  всеобщего равенства и жертвенности во имя светлого будущего как существенных черт «социалистического образа жизни» в обществе начинает обретать свою ценность идея личного благосостояния и карьеры, которая коснулась  прежде всего правящей партийно-государственной номенклатуры и вылилась в создание иерархии должностей и привилегий, складывавшихся в одну из отличительных черт советского режима.

     Внутренние изменения в стране были неразрывно связаны с изменением роли СССР на международной арене, с процессами, происходившими в мировом рабочем, коммунистическом и национально-освободительном движениях. В предшествующий период СССР заставил мир признать факт своего существования, установил дипломатические и торговые отношения со многими государствами, несмотря на явную враждебность существующих в них режимов и игнорирование со стороны СССР принятых норм в международном сообществе. Двойственность внешней политики СССР была обусловлена сочетанием двух факторов: реализации государственных интересов страны и задач мировой революции. Последние в результате политической борьбы в высших эшелонах партийного руководства еще в 1920-е годы были отодвинуты на второй план. Идеи интернационализма и экспорта революции были отброшены. Более того, политика сталинского руководства сводилась к тому, чтобы подчинить интересы коммунистического и национально-освободительных движений интересам советского государства. Вместе с тем Сталин никогда полностью не отказывался от революционной риторики. До 1933г. ставка делалась на обострение межимпериалистических противоречий, которые якобы спонтанно приведут к революционному взрыву. В то же время, особенно после «военной тревоги» 1927 г., руководство СССР, старательно избегало политики, которая могла бы привести к вооруженным конфликтам. Страна нуждалась в сохранении мира для решения задач по развитию экономики и упрочения политической системы. Ближе к середине 1930-х годов в связи с возрастанием агрессивности ряда режимов в Европе и Азии (Германия, Италия, Япония) и их враждебных выпадов против СССР сталинское руководство сделало ставку на создание системы коллективной безопасности. Новый курс позволил советской внешней политике добиться некоторых успехов на международной арене. В ноябре 1933 г. были установлены дипломатические отношения между СССР и США. В сентябре 1934 г. СССР был принят в Лигу Наций. В мае 1935 г. был заключен договор о взаимопомощи между СССР и Францией. В том же году состоялся последний VII конгресс Коминтерна. На нем провозглашалась стратегия создания «единого фронта», призванного преградить дорогу фашизму. На самом же деле конгресс скорее демонстрировал факт полного подчинения зарубежных компартий внешней политике СССР, которые должны были отныне «бороться за мир и безопасность Советского Союза», как заявил в своем выступлении генеральный секретарь Коминтерна Г. Димитров. Это было отражением новой сталинской формулы: «Интернационалист тот, кто выступает за СССР». Примерно в то же время прекращает деятельность 
большинство международных организаций, созданных ранее по ини- 
циативе большевиков. 

        Гражданская война в Испании стала для СССР испытанием на прочность двух тенденций в его внешней политике. Вместе с Францией и Великобританией он заявил о своем невмешательстве во внутрииспанские дела. Однако в связи с тем, что Германия и Италия начали открытую интервенцию против республиканского правительства Испании, СССР заявил о своей поддержке Испанской республики. Полностью отречься от оказания помощи сталинское руководство не могло, так как это означало бы измену революционным идеалам. Однако помощь, которую оказал ей СССР, не составляла и десятой части того, что направили мятежникам генерала Франко Италия и Германия. Помимо материальной и технической помощи, СССР направил в Испанию около 3 тыс. «советников», которые тщательно отбирались партийными органами. Сталинское руководство испытывало органическую неприязнь к входящим в испанское правительство Народного фронта анархистам, анархо-синдикалистам, троцкистам и т. п., сваливая на них всю вину за поражения и неудачи.

  Таким  образом,  1937 год в советской историографии считался завершением переходного от капитализма к социализму периода. Построение социалистического общества считалось итогом выполнения второй пятилетки и общим результатом «социалистического наступления».

 

Библиографический   список

 

1.Учебник  Отечественная   История (1917- 2001) отв. ред. проф.

И.М. Узнародов – М: Гардарики, 2002 г.- 557с.

 

2.Учебное  пособие   для  вузов: Курс  Советской   Истории  1917- 1940 г. ред. А.К. Соколов  – М.: высш. шк., 1999- 272 с.

 

3.Страницы  истории   советского общества: факты, проблемы, люди. / Под  общ. ред. А. Т.  Кинкулькина; Сост.: Г. В. Клокова   и  др. – М.: Политиздат, 1989- 447с.

 

4.Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и входе коллективизации 19271932 гг. / Под ред. В.П. Данилова, Н.А. Иваницкого. М., 1989.

 

5.История России. Люди. Нравы. События: взгляды и оценки. 18822000. М., 2001.

 

6.Рогалина Н.Л. Коллективизация:  уроки пройденного пути. М., 1989.

 

7.История Отечества:  Социально-экономические и политические преобразования в СССР в 20 — 30-е годы / Под ред. В.Рябова и др. — М., 2002.