Международные отношения

Международные отношения

Последние десятилетия XIX века характеризуются усилением колониальной политики капиталистических держав, что было связано с началом перехода капитализма в стадию империализма. Начиная с 70-х годов XIX века происходят существенные изменения в международной обстановке, причиной которых явилась неравномерность развития капиталистических держав. В течение последних десятилетий прошлого века постепенно нарастал переход капитализма в его высшую, империалистическую стадию. С переходом к империализму неравномерность развития чрезвычайно усилилась. Наиболее ярко она проявилась в бурном росте ранее отсталой Германии, которая опоздала к разделу мировой добычи. С обострением неравномерности развития «усилились взаимное недоверие, соперничество и страх капиталистических держав, исполненных враждебных замыслов по отношению друг к другу»1.

Обострение борьбы за колонии самым непосредственным образом отразилось на политике Великобритании, которая подверглась теперь натиску со стороны бурно развивавшихся Германии и США. Известно, что английская политика в 90-х годах XIX в. видела свои основные задачи в укреплении британского владычества в Индии и во всей Азии, в ослаблений англо-русских противоречий и обострении русско-германского антагонизма, а также в ослаблении русско-французского союза2. В этот период правительство Великобритании придерживалось политики «блестящей изоляции», выдвинутой лордом Солсбери, которая заключалась в использовании и разжигании разногласий и противоречий между крупными европейскими: державами.

Эти же принципы лежали в основе британской политики на Ближнем Востоке, где сталкивались в непримиримых противоречиях интересы Англии и России, Франции и Германии, Австро-Венгрии и Италии, и поэтому ближневосточная политика Великобритании не может быть рассмотрена вне связи с общим развитием международной ситуации, политикой империалистических держав.

* * *

Начиная с середины 70-х гг. вследствие усиления экономической экспансии германского империализма происходит ухудшение отношений между Англией и Германией. Англия все острее ощущает успехи молодого хищника.

Проведенное исследование по проблеме нефтяной политики Великобритании на Ближнем Востоке в период с 1901 по 1920-е годы позволяет придти к следующим выводам:

Во-первых, первая четверть XX века, особенно военное и послевоенное время, стали периодом активного поиска нефтяных источников в связи с переходом с угля на жидкое топливо. Россия и Соединенные Штаты Америки имели своё собственное «черное золото», у Англии таких резервов внутри страны не было. Ради сохранения своего военного, морского и экономического могущества, необходимо было заполучить все возможные ресурсы на Востоке. В начале прошлого столетия разведанные нефтяные поля были в Иране, Закавказье и несколько позже их открыли на территории Османской империи, в Ираке. Учтя мировую конъюнктуру и понимая плачевность своего положения в этом вопросе, Британия раньше других великих держав сделала попытку закрепиться в этом регионе и создать цепочку зависимых от нее государств от Каспийского моря до Персидского залива.

 Во - вторых, время активного  проникновения английского капитала  в нефтяную промышленность этих трех регионов было различным и напрямую зависело от обнаружения там запасов жидкого топлива. Еще в конце XIX века британские компании действовали в Закавказье, в Иране первая концессия была получена в 1901 году, а в Османской империи значительные успехи были достигнуты только в 1911 году благодаря созданию «Африкен энд истерн консейшенз лимитид», где дочерняя фирма группы «Ройял - Датч Шелл» получила 25 % акций.

В-третьих, Англию интересовали все возможные источники нефти: те, которые уже могли приносить прибыль для государства и частного капитала, и перспективные залежи «черного золота», призванные работать на будущее. Российской нефтью благодаря группе «Шелл» Британия снабжалась с начала века, иранские залежи стали прибыльными только во время войны, а на Ирак и к концу изучаемого периода тратилось много средств, так как туда ввозилась бакинская нефть.

В-четвертых, характер проникновения Англии на Ближний Восток, интенсивность этой политики и итоги были неодинаковыми на протяжении первых 20 лет. До 1907 года предпринимались попытки получения концессий на разработку полезных ископаемых. До 1908 - 1910 года в основном борьбу за источники сырья разворачивали отдельные частные компании, многие из них даже не вели добычи нефти. В предвоенное время (1910 - 1914 годы) усиливается внимание государства к этой проблеме и происходит концентрация всех обществ и концессий в руках нескольких нефтяных трестов, таких как «Ройял Датч Шелл», «Англо - Персидская нефтяная компания», «Туркиш петролеум компании». Ввиду важности топлива в военное время одна из них даже становится государственным предприятием - «АПНК». Раньше всего удалось закрепиться в бакинском и грозненском районах, путем скупки уже действовавших предприятий, а в последствии подчинении большинства из них монополистической группе «Ройял Датч Шелл». В Иране и Ираке была несколько другая ситуация, здесь приходилось бороться за получение концессии. Это достаточно удачно получалось у Великобритании, которая умело использовала экономическую слабость азиатских стран в свою пользу. Одним из главных факторов, способствовавших установлению английского контроля над этими источниками сырья, была поддержка Адмиралтейства. С 1914 по 1918 года не происходило заметных покупок новых обществ или получения концессий, уже действовавшие компании работали в военном режиме для обеспечения армии нефтью. Отсутствие новых нефтяных соглашений по расширению нефтяных полей Британии и состояние военного хаоса делало возможным для последней присвоение себе новых территорий путем их оккупации. Послевоенные годы стали временем дипломатического решения нефтяного вопроса на мирных конференциях, и подписания ряда соглашений, в том числе англо - иранского 1919 года. Используя свои преимущества, полученные в результате военных действий, Великобритания смогла активно диктовать свои условия как восточным странам так и бывшим союзникам по Антанте. Там, где не получалось решить вопрос мирным путем, зачастую использовалась интервенция, как это происходило в Азербайджане. В целом, подводя итоги политики Англии на Ближнем Востоке в период с 1918 по 1920 годы, можно сказать, что она была достаточно удачной в районе Месопотамии и Персии, и закончилась провалом в Закавказье. В начале 1920 года стала реальностью возможность превращения всей цепи нефтяных полей на Ближнем и Среднем Востоке (известных к тому времени) в английскую сферу влияния. Нефтяная гегемония Великобритании охватывала бы все источники сырья на территории от Каспийского моря до Персидского залива. Планам не суждено было сбыться после прихода к власти советов в Баку и Грозном и национализации всей промышленности. Даже потеряв Закавказье, британцы стали контролировать большую часть мировых запасов жидкого топлива, не имея его в собственной стране. Они становились одним из трех лидеров, наравне с США и Россией, с той лишь разницей, что последние распоряжались своей собственной нефтью.

В-пятых, Англия использовала все возможные средства для получения контроля над нефтяными источниками Ближнего Востока. Опираясь на тяже-

лое экономическое положение стран этого региона, Британия добивалась финансовой зависимости, для более быстрого и безболезненного получения концессий. Там, где соглашения на разведку и добычу нефти уже были отданы другим государства, основной задачей было добиться для себя участия в этом проекте. Благодаря этому удалось потеснить немцев с их концессией на Багдадскую железную дорогу и организовать «Туркиш петролеум компании», в которой Германии принадлежало всего 25 % акций. В бакинском нефтяном районе, к моменту прихода туда английского капитала, активно работали другие иностранные фирмы, чтобы склонить чашу весов в свою сторону, производилась крупномасштабная скупка нефтедобывающих, нефтеперерабатывающих и транспортных предприятий. Там, где этого требовала ситуация, ' использовались и национальные противоречия, например, курдов и иракцев.

В-шестых, необходимо отметить особую роль Британской короны и правительства в решении нефтяного вопроса. Осознавая необходимость перевода флота на жидкое топливо, и отсутствие его внутри страны государство всемерно помогало крупным монополиям в распространении их влияния на мировую добывающую промышленность. Особенно активно эта политика стала проводиться накануне первой мировой войны, так как требовалось наладить бесперебойное снабжение страны горючим. В 1914 году Адмиралтейство прибегает к покупке контрольного пакета акций «Англо - Персидской нефтяной компании», уставной капитал предприятия увеличивается вдвое. Поддержка государства решала многие финансовые проблемы, и делала нефтяное общество более конкурентоспособным, по сравнению с другими фирмами.

В-седьмых, Великобритании в ее политике благоприятствовали и внешнеполитические причины. Страны, богатые полезными ископаемыми, находились в состоянии полной экономической разрухи. В первую очередь, это касалось Османской империи, которая в начале XX века находилась накануне своего краха. Финансовая зависимость страны от иностранного капитала постоянно возрастала, Турция жила исключительно иностранными займами. В этих условиях было гораздо легче решать вопрос в свою пользу. Иран тоже оказывался экономически привязанным к Англии и России, эта зависимость увеличивалась еще больше в результате предоставления концессий иностранным компаниям и заключения иностранных займов.

Таким образом, используя все возможные варианты проникновения к неф-1 тяным источникам Ближнего Востока, Великобритания на начальном этапе борьбы за нефть добивается значительных успехов в Иране и Ираке, на протяжении первых 20 лет прошлого столетия удерживает лидирующие позиции в Закавказье. Все это позволяет ей сохранять на протяжении длительного времени свое военное и экономическое могущество.

А с 1883—1885 гг., когда Германия приобретает свои первые колонии Ангра-Пекен, Того и Камерун, она становится главной соперницей Великобритании в борьбе за раздел колоний. В 1895 г. общая стоимость вывоза товаров Англии в свои колонии уменьшилась на миллион фунтов стерлингов по сравнению с 1875 г., в то время как германская торговля увеличилась на 100%. В течение 1890—1895 гг в пятнадцати странах Азии и Африки Германия ежегодно извлекала прибылей на 11 млн. фунтов стерлингов больше чем Англия2.

Растущая мощь и аппетиты немецкого капитала неудержимо влекли его на Ближний Восток. Взойдя на престол, Вильгельм II выступил за расширение колониальной экспансии на Ближнем Востоке. Это объяснялось тем обстоятельством, что именно с 90-х гг. интересы монополистического капитала стали играть руководящую роль во внешней политике германского правительства.

Ближневосточная политика Германии конца XIX — начала XX вв. являлась продолжением программы, разработанной канцлером Отто Бисмарком. В своих политических расчетах Бисмарк всегда учитывал Восточный вопрос, который с конца XVIII в. и до первой мировой войны оставался узловой проблемой международных отношений. Вопрос о судьбе Османской империи, порождавшей целый комплекс разногласий между европейскими державами, касался также и Германии, хотя она в начале 80-х гг. не преследовала экономических целей в Турции и не стремилась к территориальным приобретениям за ее счет. Свои отношения с европейскими державами Бисмарк регулировал с помощью Восточного вопроса, который являлся для. него «...буквально якорем спасения»1. Отношение канцлера к Османской империи определялось «исключительно континентальными интересами Германии», она «...была для Бисмарка лишь предметом торга, компенсаций, уступок, различных политических комбинаций, козырем в хитроумной дипломатической игре».

Стремясь подорвать позиции России на Ближнем Востоке, Бисмарк в 1886—1887 гг. настойчиво добивался сближения Турции с Англией и Австро-Венгрией и присоединения ее к Средиземноморской Антанте (союз Англии, Австро-Венгрии и Италии). Бисмарк поддерживал стремление царского правительства к экспансии как на Дальнем: и Среднем, так и на Ближнем Востоке, высказывался за захват Россией проливов Босфор и Дарданеллы и Константинополя, полагая, что это оттянет ее силы от германской и австрийской границ и обострит англо-русские и австро-русские противоречия. Подталкивая Англию и Австро-Венгрию к войне с Россией, Германия концентрировала свои силы против Франции. 

Специфика политики Германии на Ближнем Востоке заключалась в том, что военно-политическое проникновение здесь предшествовало финансово-экономическому, открывая путь германским капиталам и товарам к завоеванию турецкого рынка. На первый взгляд проникновению Германии в Турцию могло помешать отсутствие общих границ и многолетнее влияние и давление, оказываемое на Высокую Порту Англией или Францией. Однако Германия весьма искусно использовала кажущуюся слабость своей позиции. Готовясь к борьбе с Россией, она была заинтересована в сильной и боеспособной Турции. Естественно поэтому, что Германия сосредоточила все свое внимание на содействии военной реорганизации Турции, на проникновении в самые недра управления государством и на экономической экспансии3.

Одним из средств проникновения Германии в Турцию -являлась продажа последней оружия. Число винтовок, проданных Турции Германией за 1885—1897 гг., равнялось 800 тыс. В течение 80-х и начале 90-х годов турецким военным министерством было заказано Круппу орудий и снарядов на 87 млн. франков, а у фирм Маузера, Леве и Круппа закуплено за 1889—1897 гг. оружия на 80 млн. марок4.

Турецкая армия фактически превращалась в инструмент политики Германии против России. В течение 14 лет, начиная с 1885 г., военная миссия генерала Кольмара фон дер Гольца прокладывала дорогу военно-экономическому проникновению Германии в Османскую империю. Появление Германии на арене ближневосточной политики послужило укреплению феодальных основ социально-экономического строя Османской империи. Проводимые в 80—90-х годах XIX в. под руководством миссии генерала фон дер Гольца военные реформы в Турции как бы консервировали загнивший абсолютистский режим власти султана.

Германское правительство не могло открыто одобрить антиармянскую деятельность султана Абдул-Гамида, опасаясь общественного» мнения в своей стране. В то же время оно не торопилось осудить султанское правительство, что могло поставить под угрозу влияние Германии в Османской империи и будущее широких экспансионистских планов на Ближнем Востоке. Освобождение христианских народов империи привело бы к ее распаду, однако Германии нужна была не реформированная или свободная Армения, а целостная Османская империя. После недолгих «сомнений» германская дипломатия твердо встала на защиту султанского правительства. 

Германская дипломатия стремилась к обострению англорусских противоречий, создавая у султанского правительства впечатление искреннего дружелюбия Германии. Сохранение целостности Османской империи было необходимо Германии — ведь при разделе Турции львиная доля доставалась бы Англии и России. А Абдул-Гамид «...стремился создать противовес влиянию России, Англии и Франции на Босфоре, с привлечением на Ближний Восток нового соперника ослабить растущее давление на Турцию ее старых антагонистов»2.

Опасаясь однако англо-русского соглашения по Армянскому вопросу и стремясь предотвратить его, германское правительство попыталось сблизиться сначала с Англией, а в ноябре 1895 г. и с Россией, предложив царскому правительству в случае раздела Османской империи проливы Босфор и Дарданеллы и Константинополь. Таким образом, заявления германского правительства о дружбе с султаном и заботе о целостности Османской империи являлись фикцией, прикрытием, облегчавшим осуществление экспансионистской политики на Ближнем Востоке3. 

В период ближневосточного кризиса 1895—1897 гг. правительство Австро-Венгрии неоднократно пыталось выяснить, какую позицию займет Германия в случае захвата Россией Константинополя. В ответ на запросы австрийского правительства в январе 1896 г. посол Германии в Вене заявил, что, согласно подписанному в 1879 г. между двумя державами союзному договору, Германия вмешается лишь в том случае, если Россия объявит войну Австро-Венгрии3. Именно поэтому правительство Австро-Венгрии предприняло попытки сближения с Великобританией, надеясь на ее помощь и поддержку против усиления влияния России на Балканском полуострове. Однако из-за ухудшения англо-германских отношений австрийское правительство получило отказ и от либерального, и от сменившего его консервативного правительства Великобритании, хотя лорд Солсбери уделял большое внимание англо-австрийским отношениям, считая Австро-Венгрию единственной реальной союзницей в Европе4. Уклонение Великобритании от сотрудничества с Австро-Венгрией привело к заключению австро-русского соглашения 1897 г., исключавшего любые захватнические действия на Балканах с обеих сторон5, а в 1901 г. обе державы выработали программу о поддержании статус-кво в европейских владениях султана. Кроме того, в конце XIX века Австро-Венгрия с одобрением встретила активный интерес России к Дальнему Востоку.