Нефтяная промышленность СССР в годы Великой Отечественной войны

Вот как описывает эти события активный их участник А.Д. Бесчастнов:

«В тесном контакте с нами работала в Краснодаре группа Николая Константиновича Байбакова, заместителя наркома нефтяной промышленности. Она разрабатывала технологию вывода из строя нефтепромыслов и методы долговременной консервации скважин. Проводились эксперименты, потом это воплощалось в реальных условиях. Забегая вперед, скажу, что немцам так и не удалось за время оккупации пустить в эксплуатацию ни одной нефтяной скважины, а стало быть, и получить для своих нужд ни литра кубанской нефти, хотя этим и занимались прибывшие из рейха специалисты по нефтедобыче».

На промыслах  Краснодарского края мы разрабатывали  технологию вывода из строя и методы долговременной консервации скважин. Работали, не считаясь со временем, не давали покоя ни себе, ни другим.

Было известно, что на острове Борнео перед оккупацией его японцами в 1941 году в аналогичной  обстановке уничтожались нефтяные промыслы – скважины забили металлом и бумажными  мешками с цементом.

Меркулов, заместитель Берии, привез в Краснодар тех самых английских специалистов, которые занимались уничтожением скважин на острове Борнео, для передачи опыта. Англичане утверждали, что на Северном Кавказе законсервированные по их методу скважины восстановить будет невозможно.

– Ну давайте посмотрим, что и как… – согласился я.

По моему  указанию было проведено испытание  этого метода в экспериментальной  скважине. Через день мы подняли  обсадную колонну, разрезали ее нижнюю часть и увидели, что металл не скреплен цементом. Мешки не разорвались при падении – в этом была суть ошибки.

Английские  специалисты пришли в ужас. Проведенный  нами эксперимент убедил их, что  данный метод непригоден, а законсервированные таким образом скважины можно  легко восстановить и получать нефть. Наши же специалисты разработали по-настоящему радикальный способ ликвидации скважин, который полностью себя оправдал.

Почти за полугодовой  период оккупации нефтяных промыслов  Краснодарского края немцы не смогли восстановить ни одной скважины. Но и нам – после освобождения промыслов от фашистских войск – тоже не удалось их восстановить. Пришлось бурить новые.

Памятуя, что  все подобные мероприятия следует  проводить только с разрешения штаба  Южного фронта, которому мы бы непосредственно  подчинены, я вылетел на небольшом самолете У-2 в Армавир. Там, как мне сообщили, находился штаб командующего Южным фронтом С.М. Буденного, после того как был оставлен Ростов.

Штаб фронта я отыскал в станице Белореченской. Там и встретился с Буденным.

Не обошлось, конечно, без жертв и с нашей стороны – погибло несколько кавалеристов.

– Семен Михайлович, имейте в виду, что тылы немецкие отстали, а это передовые части, и они увлеклись. Я с самолета видел…

Буденный медлил с разрешением на проведение спецмероприятий  на нефтепромыслах. Он, видимо, продолжал верить, что кавалерия остановит немцев. На самом деле положение оказалось более сложным: я видел, как быстро отходили наши войска. Вспомнил, как Сталин покрутил пальцем у виска, давая понять «ищи сам альтернативу на месте», и решил действовать с учетом ситуации. Здесь я на сто процентов был убежден, что мы немцев не задержим, а они, захватив нефть, смогут обеспечить свой фронт горючим, и это будет содействовать исходу войны в пользу гитлеровцев. По телефону я дал нефтяникам приказ – приступить к уничтожению скважин, а сам сел в машину и направился на промыслы. Не успел я доехать до станицы Апшеронской, как меня разыскал по телефону член военного совета Южного фронта Каганович и дал команду приступить к ликвидации промыслов, тем самым укрепив меня в собственной правоте. Работы развернулись полным ходом под боком у немцев, ибо они уже подошли к станице Апшеронской, где начинались нефтепромыслы Краснодарского края. Электростанцию в Апшеронской уничтожали под автоматным и пулеметным обстрелом гитлеровцев.

Трудно передать состояние людей, взрывавших то, что  недавно создавалось своими руками. При подрыве первых нефтеперекачивающих  и компрессорных станций невозможно было сдержать слезы. Но понимая, что  врагу не должна достаться наша нефть, мы быстро и вовремя реализовали все разработанные мероприятия.

С приближением фронта был организован демонтаж предприятий и нефтяного оборудования, которые отправлялись на Восток. До августа 1942 года нам удалось эвакуировать в восточные районы около 600 вагонов с таким оборудованием, а также вывезти добытую сырую нефть для переработки в Грозный.

В Хадыжах –  центре нефтяной промышленности края – взрывники и специалисты-нефтяники  подчищали последние «мелочи», когда  прибыл Каганович. Сюда из станицы Белореченской  перебазировался штаб фронта, и Каганович на правах члена военного совета осматривал промыслы. Ни одна скважина уже не работала, а значительная часть наземного оборудования – компрессоры, станки-качалки, электрооборудование – была заранее, до уничтожения скважин, демонтирована и вывезена, здания взорваны.

Дотошно ознакомившись  с консервацией одной из скважин, Каганович поинтересовался:

– Сколько потребуется времени, чтобы снова пустить скважину?

– Трудно сказать, пожалуй, легче пробурить новую скважину… – ответил я.

Ровно через  сутки наступила критическая  минута – необходимо было уничтожить все, что подлежало уничтожению  в последнюю очередь. С промыслов  мне сообщили, что в районе Кабардинки появились немецкие части, идет перестрелка, уничтожаются последние объекты. Учитывая близость немецких войск срочно сообщил Кагановичу о том, что есть угроза прорыва немцев в районе Хадыжей, где находился штаб фронта.

Не прошло и пятнадцати минут, как был дан приказ о срочной эвакуации штаба фронта в Туапсе. Мы же остались, чтобы полностью уничтожить остатки промыслов, и, только когда взорвали последний объект – электроподстанцию, двинулись в путь, по Малому Кавказскому хребту. В связи с интенсивным обстрелом и бомбежками единственной дороги Хадыжи – Туапсе мы пробирались до Туапсе лесами и горными дорогами. Уходили с теми, кто потом должен был остаться у партизан.

О прифронтовой нефти из иных источников:

В период тяжелых оборонительных боев летом 1942 г. нефтяники Кубани вывели из строя нефтепромыслы Майкопа. Враг не смог воспользоваться нефтяными богатствами Краснодарского края. Гитлеровцы возлагали большие надежды на получение кубанской нефти. 9 августа 1942 г., в день вступления немецко-фашистских войск в Краснодар, берлинское радио поспешило объявить о том, что отныне майкопское «черное золото» на службе германского рейха. Расчеты врага на получение кубанской нефти потерпели провал. Кубанские нефтяники в основном эвакуировали, частично взорвали или зарыли в землю оборудование, уничтожили скважины, а сами в большинстве своем ушли в партизанские отряды. Партизаны и подпольщики, поддерживаемые населением нефтяных районов края — Абинского, Апшеронского, Нефтегорского, — смелыми диверсионными действиями сорвали попытки гитлеровцев наладить добычу нефти.

В начале июля 1942 г проводились особые мероприятия на промыслах Краснодарского края и Чечено-Ингушетии: демонтаж буровых установок, компрессорных станций, электрооборудования; эвакуация в Башкирию, Куйбышевскую область; уничтожение всех эксплуатационных скважин. Ликвидация многодебитных скважин проходила при участии В. А Амияна и Г. Ф. Кипсара, также взрывной командой под руководством Н. К. Байбакова. Уже в начале августа 1942 года все работы по ликвидации промысловых объектов были закончены. В короткие сроки были вывезены буровые станки в комплекте с бурильными трубами и соответствующим инструментом. Вывезен весь геологический материал, и откомандированы практически все геологи и частично инженеры других специальностей. По словам Н. С. Байбакова: «…почти за полгода оккупации врагу не удалось восстановит ни одной скважины».

6. Поиск новой нефти.

В начале Великой Отечественной войны объем поисково-разведочных работ значительно сократился. Работы велись в основном на Востоке страны: в Урало-Поволжье, Западном Казахстане (Эмбинская область) и республиках Средней Азии.

В 1941 - 1945 годах проводились  исследования в области картирования малоамплитудных структур в пределах восточных районов Русской платформы. Результаты структурного бурения на глубину более 1200 метров позволили  составлять структурные карты по маркирующим горизонтам нижнепермских и каменноугольных отложений, причем не только отдельных локальных структур, но и целых районов. В итоге были открыты нефтяные месторождения в нижнепермских, каменноугольных отложениях, что намного расширило перспективы нефтегазоносности страны.

В 1944 году были выявлены крупнейшие залежи нефти в девонских  отложениях Туймазинского месторождения  и ряд месторождений Куйбышевской области. Эти открытия имели огромное значение в годы Великой Отечественной Войны.

За время войны возросли геофизические методы разведки, что  способствовало открытию нефтяных и  газовых месторождений. Только в 1945 году выявлено геологическими методами 63 структуры и геофизическими - 32.

За 1941 - 1945 годы объем поисково-разведочного бурения составил около 1900 тыс., что в 1,5 раза превысило объем разведочного бурения за 1936 – 1940 гг. метров. Оно проводилось в 25 районах страны, преимущественно в восточных.

За время войны были пробурены 1374 разведочные скважины, с помощью которых открыто 47 месторождений нефти и газа.

Буровые конторы также  перебазировались на Восток. Не обошлось и без открытий. Здесь опять  можно встреть слова «впервые в эти годы». Строительство нефтяных скважин вышло на принципиально  новую качественную ступень развития. И в это же время приходилось идти на самые невероятные решения.

В связи с разворачивающимися военными действиями в нефтяных районах  страны и в районах вблизи этих мест - это Северный Кавказ, было срочно вывезено все оборудование, инструмент, строительные механизмы, а также рабочие.

Около половины всех буровых  мастеров, перебазированных из Азербайджана, были направлены в Куйбышевскую область. Значительное подкрепление получили районы «Второго Баку» в заводах нефтяного  машиностроения. Из Баку были перебазированы заводы им. Сталина, им. Дзержинского, им. Мясникова, «Красный пролетарий», из Туапсе в Благовещенск был эвакуирован завод им. XI-летия Октябрьской Революции, из Подольска Московской области завод им. Орджоникидзе, из Донбасса в Гурьев был полностью эвакуирован завод им. Петровского.

В годы войны огромное значение имело внедрение турбинного бурения в Урало-Поволжье. Еще  в предвоенные годы ЭКТБ осуществляло помимо конструкторских и исследовательских  работ также практические работы по бурению и внедрению турбинного бурения. Большой импульс в развитии турбинного бурения в районах Урало-Поволжья создало перебазирование в начале войны ЭКТБ из Баку в Краснокамск. К этому периоду ЭКТБ слилось с местной конторой бурения и образовалась контора турбинного бурения треста «Краснокамскнефть» Молотов-комбината, также вновь созданных. Экспериментальная контора турбинного бурения превратилась в предприятие, задачей которого являлось применение турбинного бурения в промышленных масштабах в плановых объемах бурения скважин.

Решение проблемы бурения  наклонно-направленных скважин в  твердых породах. Опыт бурения наклонно-направленных скважин турбобурами в мягких породах уже имелся в Баку. Перед  самой войной скважина № 1385 была пробурена  под электростанцию им. Л. Б. Красина буровым мастером Бакутовым. В Краснокамске в условиях непрекращающихся исследовательских работ по совершенствованию техники турбинного бурения были продолжены важнейшие исследования по наклонно-направленному бурению. В первый день 1943 года было начато бурение первой на востоке страны наклонно-направленной скважины № 2н, забой которой должен быть находиться под Краснокамским бумкомбинатом. Уже в феврале 1943 года бурение скважины было успешно завершено.

Благодаря освоению наклонно-направленного  метода бурения турбобурами была создана новая форма организации буровых работ при разработке нефтяных месторождений, расположенных под труднодоступными местностями - болотами, горами, реками и т. п. Как следствие из развития наклонно-направленного бурения это развитие кустового бурения: сокращение затрат, увеличение темпов.

Техника наклонного бурения  постоянно совершенствовалась инженерами Р. А. Иоаннесяном, М. Т. Гусманом, Я. А. Гельфгатом, И. М. Мурадовым и другими. В апреле 1942 года авторы многоступенчатого турбобура Т12 П. П. Шумилов, Р. А. Иоаннесян, Э. И. Тагиев, М. Т. Гусман были удостоены Государственной премии СССР.

В годы Великой Отечественной  войны уделялось огромное внимание бурению на море в Баку. В 1943 году процесс строительства металлических оснований на бурозаливных опорах был усовершенствован - пространственные фермы перекрытий морских оснований заготовлялись на береговых базах.

Не дожидаясь окончания  войны, ГКО в целях обеспечения  соответствующим оборудованием  и технического перевооружения нефтяной промышленности переключил ряд заводов страны на выпуск технически более совершенного и мощного бурового и высокопрочного бурового оборудования.