Оценка действий армии Петра 1 в Полтавской битве

Готовясь формировать  регулярную армию, Петр уделил большое  внимание созданию офицерских кадров. Основной базой для организации  офицерского корпуса стали командные  кадры гвардейских и солдатских полков. В 1697-1698 гг. значительно расширились  штаты офицерского состава Преображенского, Семеновского, 1-го и 2-го 
Московских выборных полков. Перед отъездом Петра за границу Автомон 
Головин получил приказ: «Чинить смотры и учения начальных людей и солдат, пополнять полковые припасы, вновь набирать младших офицеров»⁴⁰. К 1699 году унтер-офицерский и офицерский состав намного превышал штатные нормы: так в Преображенском полку было 120 офицеров, в Семеновском – 90.

В начале 1696 года началась широкомасштабная подготовка офицеров для пехоты из числа русских дворян⁴¹. Желябужский, свидетель и участник этих событий, писал, что по царскому указу стольники явились в Преображенское к Головину и после смотра им было указано, чтобы «они учились пехотному строю на житном дворе»⁴². 
После 2 месяцев обучения около 300 офицеров было распределено между дивизиями Репнина, Вейде и Головина. Вслед за этим были вызваны дворяне из других городов и отданы в учение⁴³.

При Преображенском и Семеновском  полках были созданы школы для  подготовки унтер-офицеров, а при  бомбардирской роте организовали учебную  артиллерийскую команду.

Надо отметить, что наемничество в то время было обычным явлением для всех европейских армий. Поэтому и в России, одновременно с подготовкой офицеров из русских дворян, практиковалось привлечение на службу иноземцев. В конце XVII века Иноземный приказ набрал около 300 таких офицеров68. Однако в русской армии наемничество пока не привилось, так как быстро выявилась низкая воинская подготовка иностранцев. В начале 1700 года Автомон Головин доносил Петру: «Начальные, Государь, люди ко мне присланы из Иноземного приказа для учения, и по многим числам учения не приняли и апреля 15 я выкинул из них человек 150, а в остатке учения столько же… Начальных людей не повелишь ли набирать из царедворцев и из заморских, а я истинно то делать рад, лучше их учить нежели тех, которые присланы из Иноземного приказа; трудов к ним много положено, а иные и ныне за мушкет не умеют приняться»⁴⁴. И Петр согласился и приказал взять в обучение для подготовки в офицеры стольников, дворян и жильцов «московского чина» (отборный полк поместного ополчения).

В то же время, среди офицеров было еще немало неграмотных.

Набор дворян в пехотные полки, обучение их пехотному строю  были новыми явлениями в истории  русской армии, так как в XVII веке в солдатские полки записывали дворян только за проступки (как наказание) или за «оскудение воинского чину».

Петр жестко пресекал нежелание  дворян служить в армии, учиться  и подчиняться новой неведомой  дисциплине. Дворяне от службы скрывались в своих поместьях или в  монастырях. В ответ Петр издал  указ: «Разобрать и годных в службу написать»⁴⁵ и впредь запретил постригать в монахи до достижения 60-летнего возраста. Всех монахов, годных к службе, было приказано высылать в армию. Тут Петру на помощь пришли «прибыльщики и доносители». Так, например, брянский дворянин Безобразов донес, что в Брянске и в уезде «умножилось подьячих и дьяков и прочих нижних чинов, из которых гораздо возможно довольное число набрать на службу в драгуны или в солдаты»⁴⁶. Такие же сведения сообщал и князь Трубецкой, за что и получил 500 рублей в награду…

Дворяне, уклонявшиеся от службы, лишались «кормовых денег» и подвергались суровым наказаниям. 9 июля 1699 года Петр лично осматривал записанных в списки непригодных к строевой службе. 
Действительно больным давали отставку, а симулянтов «били кнутом нещадно» и ссылали в Азов⁴⁷.

Вооружение и обмундирование.

На вооружении пехоты к 1709 года находилось ружье (с ударно-кремневым замком) с багинетом (трехгранный штык), а позже – ружье со штыком и шпага. Дальность ружейного огня – 200 метров, с действительной дистанцией огня в 50 метров. Скорострельность – 1 выстрел в минуту. Солдат имел 30 зарядов при себе и 20 – в обозе 100. 
Ружье называлось фузеей, а солдаты – фузилерами.

В армиях Западной Европы ружье  рассматривалось в основном как  охотничье оружие. Там предпочитали вооружать пехоту дальнобойными  и тяжелыми мушкетами. В обращении  ружье было намного удобнее громоздкого  мушкета с его длинным стволом. Но дальнобойность ружья была меньше, чем у мушкета почти в 2 раза.

Надо заметить, что штык состоял на вооружении и в западноевропейских армиях. Но там штык был исключительно  оборонительным оружием, тогда как  в русской армии его чаще применяли  как наступательное оружие – для  проведения штыковой атаки.

Петр I большое внимание уделял форме и качеству обмундирования. Пехота и конница были одеты в  кафтаны: зеленые с красными обшлагами  – у пехоты, синие – кавалерии. Солдаты носили также войлочную  шляпу – треуголку (у гренадеров – кожаные каски); чулки и башмаки  с медной пряжкой, в походе заменявшиеся высокими сапогами; суконные плащи  в ненастную погоду; волосы носили длинные, в парадные дни припудривая их мукой⁴⁸.

Подобное обмундирование не было удобным в условиях русского климата. Солдаты задыхались в своих  толстых кафтанах летом и мерзли зимой под суконными плащами. А Петр мирился со всем этим, видимо, желая подчеркнуть новым обмундированием  отличие своей армии от старого, дореформенного московского войска⁴⁹.

В воинской символики особо выделяется внимание Петра к знаменам. При Петре I в знамённой символике часто использовались косые (андреевские) кресты, пальмовые ветви, монограммы царя.

В 1707 году были введены знамена  меньшего размера для конного  строя гвардейских полков (эти  знамена получили название 
"карволантов").

Главное полковое знамя было белым. Ротные знамена цветными.

Комплектование

В 1699-1700 гг. Петр I провел централизованный набор рекрутов для пехоты, что  явись предпосылкой окончательного перехода к рекрутской системе (введенной  в 1705 году). Новая система комплектования армии явилась закономерным итогом развития национальных особенностей русского военного искусства. Ее появление было исторически подготовлено наборами даточных людей еще в XVII веке.

Юридически начало регулярной армии Петра I положено было указами  царя от 8 и 17 ноября 1699 года, где были определены источники формирования новых полков: первый источник – «охочие люди» из числа лично свободных подданных разных званий, служивших за высокое звание – 11 рублей в год (это почти вдвое выше бывшего стрелецкого жалования). 
Это высокое денежное жалование должно было позволить заниматься только военной службой; второй источник – «даточные люди», т.е. собственно сами рекруты. По указу от 17 ноября от монастырских крестьян надо было поставлять 1 рекрута с 25 дворов; дворяне, находившиеся на гражданской службе, поставляли 1 рекрута с 30 дворов; с 50 дворов 1 рекрута давали дворяне, служившие в армии⁵⁰.

Для проведения наборов, комплектования частей, обучения рекрутов в селе Преображенское была учреждена комиссия («Генеральный двор») во главе с Федором Головиным и Вейде (вместе с ними работал и Иван Суворов – дед будущего полководца). В штатах «Генерального двора» числилось 76 дьяков и подьячих. В итоге из охотников и даточных людей было создано 27 пехотных и 2 драгунских полка (общая численность – 32.000 человека)⁵¹. Их свели в 3 дивизии (командиры – Автомон Головин, Никита Репнин, Адам Вейде). 25 июня 1700 года в селе Преображенском состоялась торжественная передача первых 14 полков командирам дивизий – это день принят русской военно- исторической наукой как дата учреждения регулярной армии России Заметим, что реформа на этом этапе не коснулась конницы: она, как и прежде, состояла из дворянского ополчения.

«Теперь он (Петр I) весь ушел в дело организации своей армии; свою инфантерию он желает довести  до 50.000 человек кавалерию – до 25.000», - писал в 1700 году датский посол Пауль Гейнс⁵².

Рекрутские наборы проводились  по мере надобности, о чем объявлялось  в специальных указах. Количество набираемых рекрутов каждый раз определялось заново (по мере): в 1700 году набор дал 30.000 рекрутов, в 1702 году - 11.500, в 1703 году - 12.000, в 1706 году - 34.000, в 1707 году - 35.000, в 1708 году - 36.40043…

С 1705 до 1713 года (разгар Северной войны на суше) было проведено 10 рекрутских наборов, которые дали армии 337.196 человек⁵³, что полностью удовлетворяло потребности армии в рядовом составе. До 1709 года рекрутские наборы проводились ежегодно – шла изматывающая Северная война. Распространение воинской повинности на самый многочисленный слой населения – крестьянство – необычайно расширило базу комплектования армии. Одновременно служба становится пожизненной и постоянной.

Новая система комплектования давала большое преимущество русской  армии перед западноевропейскими, основанными на базе наемно-вербовочной  системы (как правило, вопрос о том, что это преимущество достигалось путем насилия в расчет не принимался – дескать «Россия – страна огромная и люди в ней никогда не кончатся»). Она позволила создать армию с однородным национальным составом.

Рекрутские наборы забирали из народного хозяйства лучшие кадры, ведь набирались только здоровые мужчины  в возрасте от 15 до 32 лет, не опороченные  никакими преступлениями.

Новая система комплектования позволила в ходе Северной войны  создать не только большую регулярную армию, но и подготовить обученный  людской резерв для ведения долгой кровопролитной войны. 

Для руководства государства  и армии рекрутская система была более удобной, чем наемно-вербовочная. Однако рекрутские наборы ежегодно безвозвратно забирали до 40.000 трудоспособных молодых  мужчин.

Судьба рекрутов была тяжелой. В народе возникло сопротивление  рекрутским наборам. Поэтому новобранцев  заковывали в колодки как преступников, строили для них станции клеймили специальными наколками, которые староверы называли «печатью антихриста»:

«А для знаку рекрутам значить на левой руке накалывать иглою кресты и натирать порохом. И сказать всем губерниям, в уездах явственно, в городах и по церквам, и на торгах, кто где увидит такого человека, который имеет на левой руке назначенный крест, чтоб их ловили и приводили в городы. А кто такого человека увидит и не приведет, и за такое противление оной непослушник истязан будет, яко изменник и беглец и может потерять все свое имение и написан будет сам в рекруты. А для образца послать в губернии начертанные руки с назначенными крестами, каков образец вложен в сем письме», - говорилось в правительственном предписании⁵⁴.

Глава 2. Полтавская баталия

Накануне битвы

Весной 1709 г. после неудачной  зимней кампании на Украине Карл XII, находясь со своей армией на Украине, решил возобновить наступление  на Москву через Харьков и Белгород. Силы его армии значительно уменьшились  и составляли 35 тыс. человек. В. О. Ключевский, впрочем, оценивал силы Карла XII как  гораздо более слабые: «К Полтаве  пришло, - по выражению Ключевского, - 30 тысяч отощавших, обносившихся, деморализованных шведов».⁵⁵ Эти отощавшие и деморализованные люди оказались кроме всего прочего без пороха, без артиллерии и без предполагавшихся союзников. Стремясь создать выгодные предпосылки для наступления, Карл решает быстро овладеть Полтавой, расположенной на правом берегу Ворсклы.

Войско шведского короля Карла ХII (35 тысяч солдат, 32 орудия) осадило Полтаву. Там предполагалось пополнить запасы и продолжить путь в направлении Харьков, Белгород и далее на Москву. В апреле-июне гарнизон Полтавы (4,2 тысячи солдат, около 2,5 тысячи вооруженных горожан, 29 орудий) во главе с комендантом полковником А. С. Келиным, поддержанным подошедшей на подмогу конницей генерала А. Д. Меншикова и украинских казаков, успешно отбил несколько штурмов противника.

Гарнизон Полтавы насчитывал 4 тыс. солдат, кроме того, были вооружены 2500 жителей. Героическая оборона  Полтавы под руководством полковника Келина имела большое стратегическое значение, так как приковала к Полтаве шведские силы на три месяца (апрель — июнь) и дала возможность русской армии выиграть время для подготовки к генеральному сражению. Немногочисленный гарнизон Полтавы отбил около 20 штурмов, нанося значительные потери противнику. Героическая оборона Полтавы сковала силы Карла ХII. Благодаря ей Русская армия получила возможность в конце мая 1709 года сосредоточиться в районе крепости и подготовиться к битве с врагом.

Нельзя также забывать о победе под деревней Лесной, по выражению Петра, «матери Полтавской баталии». Не пересказывая ход событий, сошлемся на оценку О. Ключевского: «Стыдно  было проиграть Полтаву после  Лесной».

В июне Петр I прибыл в армию, которая располагалась неподалеку от Полтавы и решил дать шведам генеральное сражение. Вечером 25 июня русская армия перешла ближе к Полтаве, к оврагу севернее деревни Яковцы, находившейся в 5 км от Полтавы, и устроила здесь укрепленный лагерь.

На открытом пространстве (до 1,5 км), окруженном лесом, было построено  шесть редутов в линию и  четыре редута перпендикулярно линии  первых шести, из них два редута не были полностью закончены. Редуты представляли собой полевые четырехугольные  земляные укрепления и были расположены  один от другого на расстоянии примерно 200 шагов. В битве участвовало  со стороны русских до 42 тыс. человек, располагавших 72 орудиями, со стороны  шведов — до 30 тыс. человек. Русская  конница состояла из 23 драгунских полков и 1 эскадрона, из них 6 полков не принимали  участия в битве, так как были направлены для связи с гетманом Скоропадским, который с отрядами казаков двигался на соединение с  главными силами русской армии в направлении к Сорочинцам и Будищам. Драгунские полки и отряд Скоропадского должны были образовать заслон и не допустить возможного отступления шведов за р. Днепр.

Сравнивая численность русской  и шведской армии, историки, отказывавшие Петру в военном гении, указывают  на численное превосходство русской  армии. И. Солоневич, ссылаясь на О. Ключевского, добавляет, что шведская армия к  тому же была весьма измотана.⁵⁶ Отсюда И. Солоневич делает вывод, что свежие силы русских просто численно подавили шведов.