Реформы патриарха Никона

Кроме развития проповедничества Стефан Вонифатьев с единомышленниками  задумал вывести из богослужения многогласие, повсюду существовавшее в церковной практике. Церковные службы совершались разом несколькими голосами: каждый читал свое, не обращая внимания на других и даже стараясь их перекричать. Многогласие, по свидетельству Каптерева, привело к тому, что всякая чинность, стройность и сама назидательность богослужения от этого терялась. Многие из народа стали смотреть на посещение церкви как на формальность и старались ходить в те церкви, где служба совершалась с особой скоростью, которая достигалась именно многогласием.³¹

Ревнители хорошо понимали эту проблему и совершали решительные действия для ее решения. Члены кружка ввели  единогласие в своих церквях, но провести в общецерковном масштабе даже эту реформу им не удалось. Это на первый взгляд незначительное преобразование встретило сильнейшее противодействие со стороны патриарха Иосифа, духовенства, которому реформа была невыгодна (так как при длинных службах падала посещаемость храмов, а вместе с этим и доходы священнослужителей), а также отчасти прихожан, которые были недовольны значительным удлинением служб при единогласии. Для ревнителей стало очевидным, что начинать оздоровление церкви надо сверху, и для этого прежде всего необходимо взять в руки кружка важнейшие епископские должности. И когда в 1652 г. умер патриарх Иосиф, участники кружка поспешили возвести на патриарший престол человека из своих рядов – Никона, надеясь при его содействии обеспечить проведение церковной реформы. Однако, как мы увидим впоследствии, тот не оправдал их ожиданий.

2. Исправление книг и изменение обрядов патриархом Никоном

Биография Никона хорошо известна и представляет огромный интерес, но в рамках настоящей работы мы не будем подробно на ней останавливаться.³² Сын крестьянина, сельский священник, потом монах и строгий аскет, Никон стал лично известен молодому царю и занял видный пост настоятеля Новоспасского монастыря в Москве, Здесь его связи с царем окрепли до положения «собиннаго» друга царя. Конечно, царь ввел своего друга и в кружок Стефана. Когда с уходом на покой новгородского митрополита Афония освободилась митрополичья кафедра в Новгороде, царь, против желания патриарха Иосифа, предоставил ее Никону.

Принять патриаршество Никон согласился лишь при условии полного повиновения  ему, как главе церкви. Царь и народ  поклялись «послушати его во всем, яко начальника и пастыря и отца краснейшаго»³³. 25 июля 1652 г. Никон стал патриархом всероссийским.

Патриаршество достигло при Никоне своего полного блеска. Как правитель церкви, Никон был  самодержцем. Свою жизнь, выходы, богослужения он обставлял чисто царской пышностью. Во взглядах Патриарха Никона такая приверженность роскошным облачениям была сознательным продолжением византийских придворных традиций.³⁴ Не стесняясь запрещением Уложения, Никон увеличил владения патриаршей кафедры, выпрашивая земли у царя и покупая на свое имя. Этот всесильный патриарх никем не был любим, а духовенство, непосредственно ему подчиненное, боялось его и прямо ненавидело.

Свою реформаторскую деятельность в церковно-богослужебной  области, то есть главную задачу, для  которой йарь и Стефан предназначали Никона, он начал в 1653 г.

Первым шагом стало  единоличное распоряжение патриарха, затронувшее два обряда, поклоны и перстосложение при крестном знамении. В памяти от 14 марта 1653 г., разосланной по церквам, было сказано, что впредь верующим «не подобает во церкви метания творити на колену, но в пояс бы всея творити поклоны, еще же и трема персты бы есте крестились» (вместо двух). При этом в памяти не содержалось никакого обоснования необходимости данной перемены в обрядах. Такое начало реформы нельзя назвать удачным. Ведь это решение затронуло наиболее привычные обряды, которые духовенство и верующие считали показателем истинности своей веры. Поэтому неудивительно, что изменение поклонов и перстосложения вызвало недовольство верующих. Но на самом деле Никоном был нанесен удар по соборности, потому что патриарх впервые единолично провел реформу. Эта проблема не лежит на поверхности, но именно она и явилась основным камнем преткновения.

Открыто выразили недовольство провинциальные члены кружка ревнителей благочестия. Протопопы Аввакум и Даниил подготовили обширную челобитную, в которой указали на несоответствие нововведений установлениям русской церкви. Но результатом были лишь ссылки Ивана Неронова, протопопов Аввакума и Даниила. Кружок ревнителей благочестия распался и прекратил свое существование.

Однако всеобщее недовольство нововведениями Никона все же повлияло на патриарха, и в следующем аспекте  своей деятельности он решил опереться  на авторитет собора, который был, по сути, лишь фикцией.  Собор был созван в 1654 г., и состав его был подобран из послушного духовенства, и без того терроризированного патриархом. Вопрос об обрядах был поставлен в общей форме: следовать ли в богослужении русским печатным книгам, в которых заключены «неправые и нововводные чины церковные» или же исправить их согласно с древними славянскими и греческими рукописями. Неудивительно, что решение было принято единодушно – исправление книг по рукописям.

Никон таким образом  собирался продолжить начатую до него работу, но в более широком масштабе: предпринять общее исправление русских церковных книг и притом обязательно по древним рукописям.

Сразу же после собора началась активная деятельность  по поиску и собиранию литературы, по которой планировалось проводить  исправление. Ближайшим помощником Никона в этом деле выступил известный украинский богослов Епифаний Славинецкий. Исправление книг патриарх поручил Арсению Греку. В пршлом Арсений не раз менял веру, был униатом, принял ислам, за что в России был сослан на покаяние в Соловецкий монастырь. Никон освободил Арсения, вызвал с Соловков и определил на Печатный двор.³⁵ Врагам исправления этот Арсений особенно внушал подозрения.

Свидетельства о том, каким образом  реформа была проведена  на самом деле, мы находим у Сильвестра Медведева, его «известие истинное» является, на мой взгляд, очень важным источником для изучения этой проблемы.

Медведев считает, что  первоначальная задумка Никона была очень благоразумной. По поводу решения  собора исправить все богослужебные  книги по древним греческим и славянским рукописям он замечает: «от сего всякий благочестивый истинный христианин может познать правду святую от неправды, истину правую от прелести»³⁶. Но, к сожалению, на практике этого не произошло, так как древние рукописи, собранные через Арсения и других лиц, были совершенно непригодны для исправления по ним богослужебных книг. Из всего количества найденных рукописей (из 498) было только 3 письменных евхология, 3 устава и 1 часослов, то есть самая ничтожная часть рукописей тех богослужебных книг, которые Московским собором 1654 г. были предназначены к исправлению. А вместо нужных для исправления книг Арсением Греком было привезено множество различных духовно-нравственных сочинений, предназначенных для домашнего чтения (Слова и беседы Иоанна Златоуста, Слова о подвижничестве Василия Великого, беседы Макария Египетского и др.). Кроме них были еще сочинения эллинского философа Троя, Сакко Склея Иехила, Максима епископа Кифирского о животных морских и проч.³⁷

Таким образом, мы видим, по собранным патриархом Никоном рукописям Служебник 1655 г. исправлен быть не мог по несоответствию содержания рукописей. Но даже если бы все 498 рукописей оказались евхологиями, по ним невозможно было бы править книги, так как все греческие и славянские древние списки были разных местностей и эпох и разных редакций, и нельзя найти и двух богослужебных рукописей, во всем согласных друг с другом.

Итак, собранный материал был совершенно непригоден для  достижения поставленной Собором задачи. Возникает  вопрос: чем же в таком случае руководствовались исправители Служебника 1655 г.? Ответ на него мы находим у того же Медведева. Он пишет, что исправители «после того собора  все книги древние славянские и греческие оставившее, начаша править с новопечатных у немцев греческих книг»³⁸. По словам Медведева, наш Служебник при патриархе Никоне был исправлен по печатному изданию греческого «Евхология» венецианского издания.

Исправление книг по печатным греческим изданиям было, действительно, неизбежным в тех условиях, но очень  рискованным делом, так как сразу настроило общественность против Никона. Во-первых, это было нарушением постановления собора 1654 г.; во-вторых, справщикам, конечно, был известен взгляд русских на греческие книги, печатавшиеся за границей, как на еретические – «покидныя», «хромыя»³⁹. 

В итоге в новом служебнике (сравнительно с прежними русскими служебниками) отдельные псалмы стали короче, другие – полнее, появились новые слова и выражения, троение «аллилуйи» (вместо двоения), написание имени Христа Иисус (вместо Исус) и т. д. Новый служебник был одобрен церковным собором 1656 г. и вскоре опубликован.

          Результат такого исправления был совершенно неожиданный. Дело втом, что за семь веков, прошедших после религиозной реформы князя Владимира, весь греческий богослужебный чин очень изменился. Двоеперстие (вошедшее в обычай взамен прежнего единоперстия), которому первые греческие священники научили русских и балканских славян и которое до середины XVII века держалось также в киевской и сербской церкви, в Византии заменилось пол влиянием борьбы с несторианами троеперстием (конец XII века); также изменилось перстосложение при благословении; все богослужебные чины стали короче, некоторые важные песнопения были заменены другими. Так, были изменены и сокращены чины миропомазания и крещения, покаяния, елеосвящения и брака. Больше всего изменений оказалось в литургии.⁴⁰ В результате, когда Никон заменил старые книги и обряды новыми, получилось как бы введение «новой веры».

       Большинство  духовенства отнеслось к новоисправленным  книгам отрицательно. К тому же среди приходского духовенства и монахов было много малограмотных, которым приходилось переучиваться с голоса, что было для них очень трудным делом. В таком же положении оказалось большинство городского духовенства, и даже монастыри.

Реформа Никона представляет собой высший момент развития грекофильства, как государственно-церковной политики. Но она носит на себе и отпечаток личности своего автора. Ее прямолинейность и лихорадочность проведения, самоуверенное нежелание Никона считаться с возражениями, слепое подчинение приезжим и часто недобросовестным грекам, недостаток чуткости к религиозному сознанию народных масс – все это сделало реформу Никона весьма непопулярной в народе. К тому же Никон отстранил от дела тех, кто его выдвинул и мог поддержать.

3. Идеология патриарха Никона – попытка создания теократического государства

Однако сам Никон главным делом своей жизни считал не реформу церковных обрядов, а защиту интересов церкви от вмешательства государственной власти. К концу своего патриаршества Никон стал меньше придавать значения разнице в обрядах и богослужении. Он даже позволил Неронову (защитнику старых обрядов) служить по старым служебникам, заявив «обои де добры».

Взгляды Никона на взаимоотношения  между церковью и государством в  основном сложились в бытность его  архимандритом Новоспасского монастыря  в Москве в 1646-1648 гг. опору своим взглядам Никон искал и в Ветхом, и в Новом Завете, но главным источником их были святоотеческая литература (в особенности творения Иоанна Златоуста) и византийское законодательство. Свою продуманную и разработанную теорию Никон полностью сформулировал в ответах церковному собору 1667 г., перед которым ему пришлось предстать в качестве обвиняемого. Это знаменитое сочинение Никона «Возражения или разорения…» является важнейшим источником для изучения взглядов патриарха на соотношение светской и духовной власти. 

По Никону, над миром  властвуют два меча – духовный и мирской, первым владеет архиерей, вторым – царь. «Како и древни уставы гречистии поведают сице: два  меча владычествовати, иже есть духовный и мирской», при чем « при  архиерействе меч духовный, при царе же мечь мирской уставися»⁴¹. Какой же из двух мечей выше? В противность утверждающим, что выше царь, Никон доказывает, что это неправильно, что выше архиерей. Христос дал апостолам право вязать и решать, но архиереи – приемники апостолов. Венчает царя на царство архиерей, он может «вязать» чрез царского духовника, подчиненного архиерею, он может «запрещать» царя. Приведя еще ряд доказательств из истории, Никон заключает: «Сего ради яснейшее: царь имать быти менее архиерея и ему в повиновении… яко духовенство есть людие избранные и помазани святым духом »; «священство боле есть царства: священство от бога есть, от священства же царствии помазуются ». Отсюда вытекало, по мнению Никона, что патриарх должен быть на Руси вторым государем, равным царю и даже большим его;  царь не может вмешиваться в церковные дела иначе как по приглашению патриарха, но патриарх имеет право и должен руководить царем.

Никон разграничивает сферы  власти царя и патриарха, отдавая  первому власть над телами, а себе взяв власть над душами людей. Он сравнивает светскую власть с луной, а патриаршую с солнцем: «Солнце нам показа власть архиерейскую, месяц же показа власть царскую – яко же емлет себе свет от солнца и егда далее от него отступает, тем совершеннейшее свет имать, такожде и царь: поемлет посвящение, помазание и венчание от архиерея»⁴². (Кстати, это сравнение не было изобретено Никоном. Сопоставление светской и духовной власти с луной и солнцем встречается в сочинениях папы Иннокентия III, Иоанна Златоуста, Григория Богослова, у которых Никон, видимо, и позаимствовал эту идею.)